◭ ◬ ◮
Забота о чужой шкуре — дело другое. Тэхён бережно прижимает к себе обещанную накидку и благодарит Бабушку Мо так сердечно, что та от неожиданности даже смущается поначалу, но быстро берёт себя в руки и поспешно прогоняет его тестировать обновку. Чимина удачно нет дома — он, вероятно, слишком серьёзно отнёсся к своему обещанию и всё время проводит на смотровой площадке на дереве. Тэхён не знает, ест ли тот и спит ли, но каждый раз, ловя себя на мыслях об этом, он угрюмо бормочет под нос, что подобное совершенно его не волнует (но день изо дня всё невольно проверяет, уменьшилось ли количество еды в доме). Волчья шкура мягкая и красивая, Тэхён накидывает её на плечи и спину, закрепив на груди, и взволнованно подходит к ящику с Мамору. Волчонок возбуждённо подпрыгивает и заглядывает в щели между досками, всё силясь рассмотреть, что же так привлекает его обоняние. Тэхён садится на пол, нервно обхватив колени руками, и смотрит сверху, давая зверю соотнести запах и то, от кого он исходит. Когда Мамору успокаивается и начинает скулить, глядя на Тэхёна, тот протягивает ему ладонь без привычной защиты в виде пары слоёв ткани. Волчонок сначала, как и все разы прежде, отшатывается, а после всё же несмело приближается, обнюхивая кисть. Он, вероятно, уже запомнил запах человека, который даёт ему еду, поэтому уже какое-то время не агрессирует, как раньше, однако и в руки даваться до сих пор не спешил. Сейчас же Тэхён с замиранием сердца наблюдает за тем, как ведомый знакомым ароматом Мамору забирается передними лапами по его предплечью и тянется к шкуре у него на груди. Тэхён аккуратно подхватывает зверька и прижимает к себе, помогая восторженно зарыться в серую шерсть. Он ласково гладит несопротивляющегося волчонка, испытывая одновременно и радость, и грусть от развернувшейся перед ним картины. Приятно до мурашек, что дикий зверь идёт на контакт, но, конечно, осиротевшего детёныша также бесконечно жаль. Впрочем, на то это и дикое животное, чтобы не иметь сильной эмоциональной привязки к родителю и однажды покинуть его навсегда. Другое дело — человек. Тэхён тяжело вздыхает. К сожалению, Мамору не единственный, кто лишился кормильца за эти дни.◭ ◬ ◮
Тело погибшего сжигают на рассвете, и при виде большого погребального костра — в лесу нет места для кладбищ — Тэхён неожиданно понимает, где Чимин набрался своей большой любви к использованию огня для избавления от… лишнего. Прах мужчины развеивают над рекой, дабы душа его соединилась с ветром и сама решила, хочет ли она отправиться дальше или предпочтёт продолжить своё существование среди родных стволов деревьев. Практически вся деревня — за исключением пары человек, оставленных следить за пустыми домами — собралась на берегу, и лишь Тэхён со своей «тенью» стоят чуть дальше, на возвышении. Тэхён слишком мало знал этого человека, чтобы считать себя достойным скорбеть в кругу друзей и семьи, а Чимин… это Чимин. Он и вовсе не пошёл бы, не будь здесь Тэхёна, и по взглядам других людей легко читается, что они всё понимают, по привычке не задавая вопросов вопреки удивлению. Впрочем, всё внимание в любом случае уделено всеобщей скорби и трауру. Наверное, именно поэтому очевидное наличие ещё одной проблемы до последнего ускользает от всех. Беда не приходит одна, и всё в этом духе. Духе жизни Тэхёна. Все возвращаются в деревню, когда навстречу выбегает крайне паникующий Ури — бедная Ирис отказалась участвовать в ритуале рассеивания праха, потому брат остался с ней дома. — Ирис сбежала! — всего два слова, а сердце Тэхёна уже заходится в бешеном ритме. Ни в каком варианте развития событий это не может быть хорошо. Начинается суматоха, к мальчику подбегает встревоженная мать, его окружают другие жители, бесперебойно задавая вопросы, и только Тэхён с Чимином остаются в стороне. Всегда считая себя стрессоустойчивым, Тэхён уже много раз убеждался в обратном, а уж после не самых способствующих здоровой нервной системе событий он и вовсе был совершенно далёк от хладнокровия и железной выдержки. Который раз за последние напряжённые дни пальцы его рук начинают дрожать от беспокойства и неконтролируемого потока мрачных мыслей. Тэхён нервно сглатывает и, вопреки своему жгучему нежеланию поддаваться собственной слабости, всё же не выдерживает и поворачивается в сторону единственной своей безоговорочной поддержки. Чимину не нужны слова, ему хватает одного напуганного взгляда карих глаз, чтобы молча протянуть свою руку, за которую Тэхён хватается практически без колебаний. Он признаёт свою слабость, признаёт, что идёт по самому простому пути, но прямо сейчас Тэхёну нужна опора, ему нужно надёжное заземление. Ребёнок в опасности. Тэхён должен быть в состоянии помочь. По усилению шума в стороне становится очевидно, что успокоение нужно не только ему. Юнги громко рявкает, требуя тишины, Юнджи разгоняет людей от главного источника информации. И так достаточно бледный от природы Ури сейчас практически прозрачный. — Я вышел нарвать ромашек для чая за домом, и в это время она выскользнула за дверь. Я оббежал всю деревню, её нигде нет. Она точно отправилась в лес, — подросток от напряжения прокусывает губу до крови, но даже не обращает на это внимания. — Что ещё? — уточняет Юнги, чувствуя, видимо, некую недосказанность. И не зря. — У нас пропал один из ножей на кухне. Я боюсь, что… — Ури дёргается, когда мать невольно слишком сильно сжимает руку на его плече в момент осознания, к чему именно ведёт её сын, — она отправилась мстить за отца. Тэхён чувствует, как его начинает тошнить. Ирис понеслась прямиком в руки неизвестного ублюдка, она не станет прятаться и избегать опасности, максимально сокращая их шансы вернуть ребёнка живым. — Родители других детей остаются в деревне, внимательно следя за тем, чтобы юные воители не решили устроить собственную спасательную операцию. Все остальные, кто в состоянии вести поиски и сражаться, если того потребует ситуация, собираются в группы по два-три человека и выдвигаются как можно быстрее, взяв с собой оружие, — командует Юнги. — Бабушка Мо, я был бы благодарен, если бы ты заняла позицию повыше и следила за периметром деревни со своим самым метким ружьём. Пока Бабушка Мо отвечает Юнги своим само собой разумеющимся согласием, Венди проскальзывает мимо и бросается к Тэхёну. Он впервые видит у неё столь яркие эмоции на лице; слёзы, скопившиеся в уголках больших янтарных глаз, делают очень больно и так обливающемуся кровью сердцу Тэхёна. Он опускается на колени, отпуская руку Чимина, чтобы обхватить протянутые ему в отчаянии ладошки девочки. — Пожалуйста… — дрожащим голосом выдавливает из себя Венди, когда несдержанный всхлип прерывает её мольбу. Но Тэхёну и не нужно продолжение, чтобы понимать всё. Он крепко обнимает Венди, шепча в рыжую макушку обещание сделать всё, чтобы вернуть её подругу домой. Тэхён чувствует руку на своём плече и видит Сокджина, который, понимающе кивнув ему, опускается рядом и мягкими поддерживающими поглаживаниями забирает дочь в свои объятия, поднимая её на руки и унося в сторону своей матери. Чимин помогает ему подняться с колен, чему сконцентрированный на другом Тэхён даже не препятствует. — Это может быть опасно, — негромко звучит ему в спину, возвращая внимание говорящему. Тэхён чувствует, как от одного предложения внутри него разгорается неистовый пожар ярости. Он резко поворачивается в сторону Чимина, собираясь выплеснуть всё это на него, но вид того вынуждает замереть и задуматься. Для кого-то стороннего лицо Чимина так же непроницаемо, как и обычно, но Тэхён отчётливо видит чужую внутреннюю борьбу. Он буквально может прочитать бегущее «как бы сильно я не хотел, я не могу останавливать тебя в этом, но я должен убедиться, что ты осознаёшь риски» в тёмных глазах напротив. Чимин, вероятно, слишком опасается сказать что-то не то и нарушить и так максимально шаткое «перемирие», а потому вынужденно фильтрует всё, что выходит из его рта. Неудачно, но когда у этого человека был талант к чему-то социальному без обмана и манипуляций? — Это неважно, — куда спокойнее, чем планировалось, отвечает Тэхён. — Ничто сейчас не важно так, как спасение ребёнка, Чимин. Тот просто кивает, словно принимая к сведениям. — Можно мне пойти с тобой? — чужой неожиданный вопрос заставляет замереть на месте. Тэхён думает, что ему не следует так удивляться, в конце концов, Чимин всегда быстро приспосабливался ко всем ситуациям. Услышав явное недовольство Тэхёна абсолютной манипуляцией его жизнью, Чимин, вероятно, наступил на горло себе и своей потребности всё контролировать, чтобы дать ему возможность самому принимать решения. Действительно делать выбор, а не просто участвовать в сценке выбора, который уже сделан за него. И Тэхён очень хотел бы сказать «нет», просто чтобы проверить, действительно ли Чимин готов принять решение не в свою пользу, но… На самом деле, имеет больше смысла пойти вместе, чтобы сосредоточиться на поисках, не думая постоянно о защите своей спины — данной задаче Чимин точно отдастся со всей своей подбитой совестью — и, как плюс, приглядеть за самим Чимином, который может потерять всякую концентрацию с другими людьми без Тэхёна рядом, когда вокруг бродит кто-то опасный. — Можно, — просто кивает он и, не дожидаясь реакции, быстрым шагом направляется в сторону дома. Пора уже использовать ружьё по назначению.◭ ◬ ◮
Юнджи идёт с ними. Это… неожиданно. — Почему не с Юнги? — всё-таки не выдерживает Тэхён. — Потому что он будет слишком сильно отвлекаться на мою защиту, забыв, что, вообще-то, я в лесу живу ровно столько же, сколько и он сам, — ворчит та. — Мне сложно поверить, что он так просто отпустил тебя пойти с кем угодно. Юнджи ухмыляется. — А он и не отпустил. Сказал, что согласится, только если я пойду с тобой. — Это… — Тэхён хмурится, — всё ещё не имеет никакого смысла. — О, поверь мне, в этом смысла куда больше, чем ты можешь себе представить. Ты так очарователен в своей привычке не замечать очевидное, Тэтэ, — слегка толкает его в бок Юнджи. Тэхён поспешно восстанавливает равновесие, едва не споткнувшись о корень дерева, и смотрит в ответ раздражённо-вопросительно, на что Юнджи лишь закатывает глаза. — Самое безопасное место в лесу сейчас — рядом с тобой, глупыш, — негромко объясняет она, но, всё равно не получив в ответ никакого понимания, вздыхает и кивает на идущего позади них Чимина. — Ну, знаешь… из-за твоего сторожевого пса. Вот теперь Тэхён понимает. И старается не концентрироваться на использовании притяжательных местоимений в отношении его и Чимина. Сейчас не время. Хотя он предпочёл бы избегать данную тему и в любое другое время. — Ладно, к делу это в любом случае не относится. Давай не будем отвлекаться и сосредоточимся на задаче, — напряжённо отвечает Тэхён. Дальше идут в относительной тишине. Перед отправлением поисковых групп было решено использовать голосовое обращение к Ирис только в крайнем случае, чтобы не привлекать внимания неизвестной угрозы и не давать самой девочке возможность избегать их приближение. Их тройка на самом деле довольно продуктивна в теории — Юнджи хорошо знает лес, Тэхён с ружьём и приобретёнными навыками выслеживания добычи — их защита на дальнем расстоянии и главная ищейка, Чимин… в общем, пусть кто-нибудь только попробует подобраться к ним на расстоянии его удара. Может, и не только в теории, потому что достаточно скоро Тэхён обращает внимание на невысокий поломанный кустарник не так далеко от деревни и решает, что это именно то, что им нужно. — Почему это не могло быть животное? — с сомнением уточняет Юнджи, пока Чимин осматривает местность. — Могло. Например, кабан. Но, во-первых, кабаны ходят стадом, поэтому разрушений здесь было бы куда больше, а во-вторых, слишком близко к деревне — обычно животные не подходят на такое расстояние. Другие звери не склонны идти напролом, они, в зависимости от размера, обходят кусты или перешагивают, — задумчиво объясняет Тэхён. — Я не специалист, и до Бабушки Мо мне ещё очень далеко, но всё же для меня это выглядит, как бегущий через кусты ребёнок. Он пробирается через заросли вперёд и вдруг останавливается, чтобы снять что-то с ветки. — А ещё от животных обычно не остаётся ниток, — мрачно замечает Тэхён, показывая находку. Юнджи хмурится, больше не имея никаких сомнений, и кивает. — И ножи они обычно с собой не носят, — раздаётся со стороны. Чимин в нескольких метрах от них поднимает найденный в траве нож. — Это… не очень хорошо, — выдавливает из себя обеспокоенная Юнджи. — Все дети в деревне знают, что в лесу опасно, и, даже если не брать в расчёт месть, нож необходим хотя бы для защиты от диких зверей. Почему она бросила его? — По той же причине, почему она ломанулась через кусты, — пожимает плечами Чимин. — Случилось что-то, что сильно напугало её. Мало кто может рационально мыслить в такие моменты даже среди взрослых, а уж морально неустойчивый ребёнок, на эмоциях бросившийся мстить очевидно превосходящему его в силе человеку, и подавно. — Она столкнулась с ним? — предполагает Тэхён, глубоко внутри себя уже зная ответ на этот вопрос и видя его же в глазах Чимина. — Так близко к деревне? — удивляется Юнджи. Тэхён кивает. — В этом и дело. Она явно не ожидала встретить его так скоро, если вообще рассчитывала на это. Знаешь, в пылу эмоций подумать об убийстве эфемерного врага и действительно решиться сделать это с кем-то реальным — вещи разные. А потом она видит его перед собой — уже не мутный образ в голове, а настоящий взрослый человек, опасный человек, убивающий других — и всё, о чём она может думать: «Сейчас он убьёт и меня тоже». Поэтому она бежит. Роняет от шока нож и бежит прямиком через кусты по кратчайшей от угрозы траектории, — он смотрит на Юнджи. — Судя по которой, мы можем понять, что ублюдок появился между Ирис и деревней, отрезав ей путь в самое безопасное место и вынудив двигаться в другом направлении. Куда она побежала, Джи? Юнджи поджимает губы, напряжённо задумавшись. — Могу добавить, — пользуется заминкой Чимин, — что ублюдок явно не профессионал. Не прямо дилетант, конечно, если судить по трупу среди взрослого опытного населения, но… только слишком уверенный в себе идиот оставил бы этот нож, свидетельствующий против него и раскрывающий нам детали произошедшего. Думаю, он даже позволил Ирис убежать на какое-то расстояние, чтобы после насладиться погоней за ней. Без каких-либо сомнений в успехе этой затеи, — он подходит ближе и заглядывает Тэхёну в глаза. — Вероятность того, что глупый ребёнок всё ещё жив, довольно высока. — Джи… — начинает Тэхён вновь, не в силах, правда, отвести взгляд от успокаивающей уверенности в чужих тёмных глазах. — Я знаю! — восклицает Юнджи. — Я знаю или… по крайне мере, думаю, что шансы велики, и… — Ну же! — наконец прервав опасный зрительный контакт, подгоняет её Тэхён. — В том направлении есть вход в сеть пещер! Мы не водили туда детей, только показывали со стороны, но часто рассказывали, что изнутри можно попасть на верхушку горы. Там две тропы, одна из которых ведёт вглубь, а другая — наверх. Ирис точно не пойдёт вглубь. Опасность этого озвучивалась многократно для всех жителей деревни. А вот чужак может и не угадать с направлением. Или и вовсе не пойдёт за ней в пещеру в идеале. Ирис умная девочка. Даже если вначале она запаниковала настолько, что выбросила своё единственное оружие, то после точно смогла настроиться на выживание. — Как быстрее добраться до верхушки? Следом за ними или по склону? — Есть короткий путь по склону. За мной, — бросает Юнджи, уже поворачиваясь, и начинает ускоренное движение в сторону, не дожидаясь ответа. Следуя за ней, Тэхён вспоминает чёрные пушистые кудри, большие глаза и озорное «братик Тэ» и думает о том, что сейчас он максимально близок к третьему убийству в своей жизни. И в этот раз он не сомневается совсем.◭ ◬ ◮
Подниматься по склону не так просто, как казалось вначале. Они движутся довольно быстро, Тэхён всеми силами борется с отдышкой, но даже так достижение вершины занимает куда больше времени, чем хотелось бы. Впрочем, подъём по пещерной тропе в полной темноте звучит как что-то даже более далёкое от стремительности. Тем более, если ты взрослый большой человек, следующий за маленькой юркой девочкой. Тэхён просто надеется, что они доберутся до Ирис раньше предполагаемого врага. — Мы почти пришли! — тяжело дыша, наконец выдаёт Юнджи. Густая растительность мешает разглядеть что-либо, последний десяток метров им приходится пробираться через сплошные кустарники и небольшие, но разросшиеся по всей местности деревья, поэтому каменная щель в поросшей мхом горной породе за очередным колючим кустом появляется слишком внезапно. Вот только замирают все на долгие несколько мгновений не поэтому. Вероятно, даже осознавая все риски, каждый участник поисковой операции всё равно в глубине души отказывался принимать возможность плохого исхода. Но валяющаяся у входа в пещеру шерстяная накидка, которую Тэхён так часто видел на хрупких плечах озорного ребёнка, не оставляет большого выбора вариантов развития событий. Завязка порвана, как если бы кто-то схватил Ирис сзади и резко потянул, трава помята от активной борьбы, земля взрыта отчаянным сопротивлением. Тэхён так сильно сжимает руки на ружье, что резкие края больно впиваются в ладони, но ему всё равно. Рядом не сдерживает судорожного вдоха Юнджи, а Чимина он не замечает до тех пор, пока тот не кладёт руку ему на взмокшую спину. И неизвестно, к какой реакции данное действие могло привести, если бы в этот момент не послышался шум в стороне. — Ну же, просто покричи, — отдалённый мужской голос, звучащий слишком доброжелательно для самих используемых слов, и еле слышный детский плач. — Разве ты не хочешь, чтобы они пришли и спасли тебя, маленькая волчья дрянь? Не думая, Тэхён бросается было на звук, но чужая ладонь на спине хватает за одежду, дёргая назад, а вторая рука быстро обвивается вокруг талии, не давая двинуться под тихое «ловушка». Мгновение на осознание, и он замирает, вот только Юнджи остановить некому. Та стремительно приближается к просвету среди деревьев и кустарников выше по склону, полностью выдавая своё местоположение. — Нет, не иди сюда! — раздаётся пронзительный детский крик, и Тэхён частично вырывается из хватки Чимина, буквально прыгая за Юнджи и сбивая её с ног под громоподобный звук выстрела. Чимин, не отпустивший его до конца, приземляется сверху, закрывая их своим телом, и на всю гору словно опускается завес из тишины. — Ладно, просто выходите, свой шанс на неожиданную атаку вы уже проебали, — весело замечает человек. — Если, конечно, не хотите, чтобы я пристрелил эту девчонку прямо здесь и сейчас. Замолчавшая от испуга Ирис вновь принимается всхлипывать и икать от слёз. Тэхён приподнимается с земли и видит, как Юнджи сжимает рукой своё постепенно намокающее плечо. — Едва задело, — одними губами успокаивает она. — Простите, я… Звук рвущейся ткани прерывает её, а после Тэхён окончательно встаёт на ноги и помогает ей подняться вместе с Чимином, которому он также пихает в руки свой оторванный от рубашки рукав. Тот хмурится, но не спорит и быстро берётся за перевязку, всё это время внимательно следя за тем, чтобы сам Тэхён не вздумал выйти к врагу в одиночку. — Моё терпение не бесконечно! — всё подгоняет ублюдок, и наконец они вместе движутся к границе зарослей, молча рассудив, что просто пострелять их могли и после падения. Вероятно, от них ждут участия в неком шоу. Каменная площадка за деревьями, кончающаяся довольно крутым обрывом, и человек, удерживающий Ирис недалеко от края, только окончательно убеждают их в этом. — Братик Т-Тэ, — давится слезами Ирис, — п-прости меня! Миленькое платье всё в грязи, руки в ссадинах и синяках, волосы спутаны. Рядом не сдерживает яростного воя Юнджи, для которой вид девочки наверняка задевает собственные глубоко погребённые внутри травмы. — Да, братик Тэ, прости её, — ухмыляется наконец обретший лицо враг, приставивший оружие к виску тихо плачущей Ирис. Обычный, ничем не примечательный молодой мужчина с холодным блеском бледно-голубых глаз. Довольно нездоровым блеском. — Она ведь просто глупая маленькая девочка, подвергшая опасности свою жизнь и жизни её любимых жителей милой волчьей деревеньки… Но, знаешь, братик Тэ, она до последнего отказывалась звать на помощь, чтобы заманить вас сюда, соплячка упрямая. Какой вообще смысл в этой тактике, если она не работает на людях? Я ожидал куда больше участников представления. Внутри Тэхёна что-то неприятно переворачивается от осознания. Человек перед ними со всей серьёзностью просто использовал свои методы охоты на волков на людях. Словно они просто дикие животные. — Кто ты и что тебе нужно? — напряжённо спрашивает Тэхён, удобнее перехватывая ружьё. Мужчина ехидно улыбается. — Для начала мне нужно, чтобы ты положил своё хорошенькое ружьё на землю и толкнул его как можно дальше от себя. Тэхён, недолго думая, выполняет требование. — Хороший мальчик, — язвительно тянет ублюдок, и Тэхён с силой вцепляется в руку вмиг подобравшегося Чимина во избежание чужих импульсивных решений. — Ну-ну, спокойнее. Вы хотели знать, кто я? Я обычный охотник, просто выполняющий единственную свою обязанность. — Какую? — Избавлять этот мир от грязи, конечно же. О боже. Это совершенно безнадёжно. — Блять… — раздражённо вздыхает рядом Чимин. — Она просто ребёнок! — зло выкрикивает Юнджи. Мужчина кивает и сильнее давит стволом в голову испуганно всхлипывающей Ирис. — Да, и поэтому убить её сейчас куда легче, чем потом, когда она вырастет и пойдёт по стопам своих волчьих родителей. — Но с чего ты вообще решил, что!.. — всё больше заводится Юнджи, и Тэхён решает прервать её от греха подальше. — Но тебе ведь никакой ценности от её убийства, — громко перебивает он, понимая, что никакие разговоры о морали здесь не помогут. Человек с интересом смотрит в ответ, ослабляя давление оружия. — Какой смысл убивать детёныша? Она не представляет угрозы и вряд ли вообще выживет без помощи родителя, ты как никто другой знаешь это. А родителя ты её уже лишил, — Тэхён до последнего не хотел использовать это, но сейчас жизнь Ирис важнее её морального состояния. В ответ раздаётся удивлённый смех. — Неужели? Это забавное совпадение, но я всё же рассчитывал, что за ней придёт кто-то из семьи… — мужчина задумчиво жуёт губу. — Досадно. — Да, поэтому я предлагаю тебе обмен, — Тэхён ещё сильнее сжимает руку напрягшегося Чимина, очевидно несогласного с тем, куда он ведёт. — Если ты убьёшь ребёнка, ты ничего не получишь и просто умрёшь сам — без заложника тебе не справиться со всеми тремя из нас, а уж с остальными на подходе и подавно. У неё даже нет метки. Разве ты не хочешь трофей? Он резко дёргает рубашку у себя на груди, открывая вид на оскаленную пасть из перевёрнутых сосен. Чужие глаза словно загораются, жадно разглядывая тату. — Возьми меня, отдай ребёнка этим двоим, и они уйдут. И убедят уйти всех тех, кого ты привлёк своим выстрелом. Тогда ты сможешь продолжить свою охоту после. — Это, конечно, приятный бонус, но вовсе не обязательный, — улыбается человек. — Я уже открыл сезон охоты. Остальное не так важно. Да и… ты ведь можешь просто лгать мне. Тэхён кивает. — Ты прав, могу. Но даже если я лгу, разве ты предпочтёшь умереть, забрав с собой всего лишь никчёмного бесполезного детёныша? Когда ты можешь забрать взрослого сильного самца, потеря которого точно куда сильнее ударит по стае. Он знает, что победил. Буквально видит это по горящей в чужих холодных глазах заинтересованности. — Ладно, ты меня убедил, — довольно хмыкает мужчина. — Пусть парочка твоих друзей с поднятыми руками отойдёт к противоположному от меня краю обрыва. Несправедливо, что только я нахожусь не в самой выгодной позиции по время обмена, правильно? — Конечно, — старательно сдерживая возвращающуюся дрожь в руках, Тэхён подталкивает практически окаменевшего от несогласия с его решением Чимина в указанную сторону. Юнджи добровольно идёт следом, лишь обеспокоенно заглянув ему в глаза. Чимин смотреть на него не стал. Тэхён не знает, как интерпретировать это, но у него и нет на подобное времени. Что ж, отличная проверка того, способен ли Чимин доверять ему принятие собственных решений. Потому что решение самого Чимина в данной ситуации точно было бы не в пользу бедной Ирис. — Хорошо, а теперь ты сам поднимай руки и иди сюда, — игриво манят его свободной рукой. — Б-братик Тэ, но как же… — уже обессилевшая от слёз еле слышно шепчет Ирис. — Всё хорошо, — успокаивающе улыбается ей Тэхён, медленно приближаясь с поднятыми руками. — Просто иди к Джи, ладно? Ирис судорожно кивает, безрезультатно пытаясь взять себя в руки и перестать плакать. Она осторожно оглядывается на мужчину, который всё ещё держит оружие направленным на неё, но больше не удерживает её саму рядом, и, не увидев никакого несогласия, делает крошечный шаг в сторону. Потом ещё один. И ещё. Наконец, Ирис поворачивается к нему спиной и собирается ускориться к протянутой ей руке Юнджи, опустившейся на колени у дальнего края обрыва рядом с очень мрачным Чимином, когда вдруг происходит сразу несколько разных событий одновременно. Одним движением человек резко переводит оружие на преодолевшего лишь половину пути Тэхёна, заставляя того инстинктивно замереть на месте, вторым — делает выпад и с силой толкает в плечо слишком рано расслабившегося ребёнка, из-за чего Ирис, не удержав равновесия, по инерции делает несколько шагов в сторону и, вскрикнув, срывается вниз с края обрыва. Юнджи отчаянно кричит, в тот же момент бросаясь следом, но не успевая из-за расстояния между ними и её невыгодной для быстрого перемещения позиции. Однако успевает Чимин, одновременно с ней рванувший за девочкой и сумевший дотянуться до её руки, из-за чего спустя мгновение они падают вниз вместе. — Не-е-ет! — срывает голос Тэхён, устремляясь к краю. — Или я могу забрать с собой и самца, и детёныша, и ещё несколько человек! — истерически смеётся ублюдок, вопреки всякой логике бросаясь на него с вытащенным из кармана ножом. Тэхён уворачивается, едва сдерживая собственные горькие слёзы отчаяния, и нападает в ответ, агрессивно рыча от адреналина, ярости и горя. Мужчина использует оружие, как просто тяжёлый предмет, попеременно применяя удары им с выпадами ножом и искренне наслаждаясь этой версией рукопашного боя. Тэхён получает несколько порезов и ушибов, обещающих позже расцвести синяками всех тонов, но в целом справляется достаточно успешно, имея в своём распоряжении лишь собственные кулаки, когда увлёкшийся дракой противник забывает о присутствии ещё одной переменной и уже сам ловит чужой нож в спину — разве кто-то говорил о том, что у Юнджи нет с собой оружия? Тэхён отчётливо видит, как блеск азарта в ледяных глазах сменяется сиянием искреннего негодования, когда человек разворачивается и поднимает руку с явным намерением выстрелить в Юнджи. Тэхён, не думая, хватает обеими руками чужую ладонь с оружием и резко возводит в небо. Мужчина сразу возвращает своё внимание ему, и Тэхён не успевает ничего сделать с выпадом чужой свободной руки с ножом, но бросившаяся к ним сразу после того, как метнула своё лезвие, Юнджи спасает его от повторно вспоротого бока. Более того, она всем своим телом врезается во врага и в одно мимолетное мгновение сталкивает того в обрыв. Лишившись вдруг источника всех разрывающих его изнутри чувств без возможности выплеснуть их куда-то ещё, Тэхён на какое-то время теряет всякую ориентацию в пространстве, поглощённый страшным осознанием, ледяными волнами накатывающим на него вместе с заставляющей задыхаться болью. В один момент он находит себя медленно бредущим на негнущихся ногах к дальнему краю горной породы, в другой — тяжело оседающим над обрывом. Крутой склон вниз весь испещрён каменными выступами, и вряд ли пышная растительность, поглотившая всю землю у подножия горы, могла бы смягчить падение. Только когда рядом опускается плачущая Юнджи, что-то говорящая ему, отчаянно обнимающая за сгорбленную от тяжести потери спину и враз потерявшие всю ширину опущенные плечи, горько целующая его в мокрый от драки висок… только тогда Тэхён замечает нескончаемый беззвучный поток собственных слёз. — Тэхён-и… — словно сквозь толщу воды наконец доносится до него судорожное всхлипывание Юнджи. Она обхватывает трясущимися руками его мокрое лицо и мягко поворачивает к себе. В этот момент Тэхён отвлечённо думает о том, что его собственные руки, напротив, совершенно перестали дрожать, словно лишённые каких-либо переживаний. Лишённые жизни. — Тэ, милый, они… — вновь пытается Юнджи, но терпит неудачу за неудачей, не справляясь с горькими рыданиями. — Они… может быть… Может быть, не… Ты же знаешь… знаешь Чимина, он… всё может, он… Нам надо… спуститься… Может быть, Тэ, они… Тэхён подсознательно цепляется лишь за одно. — Чимин… — едва слышно шепчет он, не чувствуя вовсе движения собственных губ. В следующее мгновение его брови медленно поднимаются вверх, а стеклянные от слёз глаза распахиваются на всю ширину. Тэхён обхватывает руками предплечья Юнджи, чувствуя острую необходимость держаться за что-то и… — Ирис, Джи… она и… Чимин… — Да, милый… — Юнджи кивает, до крови кусая губы от бездны обречённости в чужом взгляде. — Мы должны… — Чимин, Джи… — Тэхён сильнее сжимает её руки, сам того не осознавая, но Юнджи не делает попыток освободиться, лишь ласково поглаживая его мокрые щёки. — Я не сказал ему… ничего… Со стороны склона, по которому они поднимались, слышатся звуки приближения людей. — Что бы ты… хотел сказать ему?.. — пытается поддерживающе улыбнуться ему сквозь слёзы Юнджи. — Я не… знаю… Не знаю, Джи, я… — понимание приходит оглушающей тишиной, несмотря на увеличивающийся шум вокруг. — Но это неважно… Джи… Я просто… просто хочу продолжать говорить с ним… Просто говорить… о чём угодно, Джи… К концу и так дрожащий голос и вовсе срывается, утопая в рыданиях. Юнджи, тихо плача, притягивает его за голову к своей груди и обнимает трясущееся от горя тело, без слов передавая всю тяжесть произошедшего опускающемуся рядом с ними на колени брату. — Юнги… — слабо всхлипывает она. — Они внизу… Тот лишь кивает и обхватывает бережно оба комочка страданий, словно пытаясь спрятать их от боли в своих надёжных объятиях. — Я отправил людей туда. Уже был найден труп человека с ножом в спине. Вы хорошо поработали, просто предоставьте всё остальное мне, — безэмоционально инструктирует Юнги, сильнее, однако, сжимая руки на чужих телах. — Нет, Юнги, мы… — начинает было Юнджи, но брат прерывает её, порывисто целуя в лоб. — Вы устранили угрозу, Юнджи. Вы молодцы. Та больше не спорит, лишь продолжая тихо плакать. — Отправляйтесь в деревню и отдыхайте, мы закончим здесь, — говорит Юнги, но Тэхён, вдруг решивший выбраться из чужих объятий в этот момент, вынуждает его прерваться. Он больше не плачет, а лицо его не выражает абсолютно никаких эмоций. Оно пустое, и глаза, покрасневшие от слёз, тоже словно глядят в пустоту. — Я помогу с поисками, — просто сообщает он, пытаясь подняться на ноги, которые не сразу соглашаются идти на контакт. — Тэ… — Юнджи отчаянно хватает его за руку, напуганная переменой в чужом настроении. — Не надо… — В этом нет необходимости, Тэхён, — пытается убедить его Юнги, но замолкает, столкнувшись с полным отсутствием какой-либо реакции на свои слова. Тэхён словно и вовсе не слышит ничего. — Я обещал Венди, что верну её подругу домой, — безэмоционально звучит его голос в ответ. Юнджи всё ещё не отпускает чужую руку, отчаянно пытаясь удержать Тэхёна на месте, но Юнги кладёт ладонь на её сжатые пальцы и мрачно качает головой. Юнджи ослабляет хватку, но после начинает подниматься следом. — Тогда я тоже иду, — упрямо, сквозь дрожь в голосе, говорит она. — Она ранена, Юнги, забери её в деревню, — уже повернувшись к ним спиной, бесцветно бросает Тэхён перед тем, как двинуться к спуску с горы. Юнджи смотрит в удаляющуюся ссутуленную спину и чувствует, как стремительно теряет этого человека. Как весь мир, вся вселенная теряет его с каждым новым шагом вниз. — Ты ранена? — обеспокоенно вторит Юнги, хмурясь и внимательно осматривая сестру. — Где? Насколько сильно? Он полностью переключается на Юнджи, невольно закрывая собой вид на уходящего Тэхёна. — Нет, Юнги, пожалуйста… — прекратившиеся было слёзы вновь начинают срываться вниз под отчаянные попытки заглянуть за спину брата, освободиться от его бережной хватки и броситься следом. — Я в порядке, правда, просто задело плечо пулей, но… — Боже, почему ты сразу не сказала? — Юнги наконец замечает наспех перевязанное плечо — оторванный рукав частично пропитан кровью. — Юнги, это такая мелочь, господи, почему ты не понимаешь?! Его нельзя сейчас оставлять одного, услышь же меня! Быстрее, мы должны догнать его, пока не… — Юнджи запинается, судорожно всхлипывая. — Пока не… Пожалуйста, Юнги… Я хорошо себя чувствую, я честно скажу тебе, если мне станет хуже, пожалуйста! Юнги неохотно кивает, помогая сестре подняться. Они спускаются вниз в окружении нескольких человек из деревни. Юнджи напряжённо всматривается в заросли, пытаясь разглядеть среди зелени знакомый тёмный затылок. Только когда они приближаются к подножию обрыва с другой стороны горы, среди остальных жителей деревни Юнджи всё же замечает медленно бредущего к дальнему скоплению людей Тэхёна. В какой-то момент к нему подбегает взволнованный Ури, которого с матерью, вероятно, только вызвали из деревни, и Тэхён… просто молча обнимает его, с силой цепляясь руками за спину растерянного подростка. Юнджи с трудом сглатывает горький ком в горле, когда Ури что-то говорит отпустившему его и двинувшемуся дальше Тэхёну, который, вероятно, даже не слышит его. Мальчик замирает на месте, а после видит Юнги с сестрой и устремляется к ним. Юнджи едва может думать о том, что вообще сказать, обессиленно сжимая руку брата, когда вдруг видит за приближающимся Ури, как Тэхён впереди резко останавливается, словно наткнувшись на что-то. Или словно что-то просто врезалось в него спереди. Юнджи опускает взгляд ниже, и внезапно её сердце заходится в бешеном ритме. Она останавливается, накрыв рот рукой, и даже Ури прекращает движение к ним, видя чужие округлившиеся от шока глаза. Он оборачивается и спустя долгое мгновение на осознание вновь бросается к Тэхёну. Тэхёну, которого за ноги обнимает плачущая Ирис. Грязная, с ссадинами и синяками по всему телу, но живая. И даже без серьёзных травм на первый взгляд. Юнги тянет замершую на месте сестру за собой, вместе с другими только пришедшими людьми устремляясь в их сторону, а Тэхён… подобно ситуации с Ури Тэхён просто опускается на колени и прижимает к себе отчаянно цепляющегося за него ребёнка. — Прости-и-и, — умоляюще тянет Ирис, всхлипывая. — Прости м-меня, братик Тэ, я не думала! Я не хотела, я-я… П-прости, п-пожалуйста… — Ничего, — Тэхён мягко гладит Ирис по спутанным чёрным волосам. — Ничего… Все ошибаются, Ирис, тебе просто надо сделать выводы из своей ошибки. Ты жива, а значит ещё ничего не потеряно. Тэхён бесцветно хмыкает. Хорошая фраза. Пока ты жив, многое поправимо. Ирис отстраняется и смотрит в ответ большими заплаканными глазами. — Но я… Из-за меня ведь… Б-братик Чи… — вновь всхлипывает она. Тэхён не находит в себе сил начать успокаивать ребёнка, говоря, что Чимин выполнил свой долг взрослого и был счастлив умереть, спасая её. Не потому, что это чистейшая ложь — Тэхён вообще не знает, почему тот бросился на помощь — а потому лишь… что он даже думать об этом не может, всеми силами пытаясь не сломаться здесь и сейчас. Нужно дотерпеть хотя бы до возвращения в дом. Ещё Мамору не забыть забрать из дома Бабушки Мо, где он оставил его перед уходом… И про ружьё узнать, догадался ли кто-нибудь забрать его с собой с горы… И к лекарю всё же сходить, хотя порезы и неглубокие вроде на первый взгляд, но вдруг всё же понадобятся швы, и… Много дел, так много дел… — Он говорил, ч-что однажды мы сыграем в-вашу свадьбу, и… и он об-бязательно пронесёт т-тебя на руках через всю деревню, но т-теперь… Тэхён до крови кусает губу, чтобы не сорваться и не попросить Ирис замолчать. — Но теперь… к-как же… — та принимается рыдать ещё сильнее. — Как же он п-понесёт тебя с такой рукой?.. Прости, братик Т-Тэ, я… Я испортила твою свадьбу! Мне т-так жаль! Тэхён растерянно хмурится, совершенно не понимая, о чём она. — Что… — с трудом выдавливает он из себя, но в этот момент появляется Ури. Подросток крепко обнимает плачущую сестру и полностью забирает всё её внимание, пока всё ещё сидящий на коленях Тэхён потеряно замирает на месте. Он чувствует руки, словно безвольную куклу тянущие его вверх, видит Юнджи, которая всё также плачет, но ещё почему-то улыбается и открывает рот, чтобы что-то сказать ему, но… когда она наконец делает это, Тэхён, случайно бросивший взгляд за спину подруги, её уже не слышит. Там — причина всех его самых сильных эмоций. Нервных срывов, слёз, разочарований… радости, смеха, счастья. Любви. Тот, кто уничтожил старый смысл существования Тэхёна и подарил ему новый. Тот, кто буквально пробрался ему под кожу и растворился в крови, чёрной патокой покрыв все внутренние органы. Чимин. Человек, который сделал Тэхёну очень больно. Человек, не прыгнуть вслед за которым Тэхён не видел ни единой грёбанной причины. Хромающий, но упрямо идущий к нему. Отталкивающий всех людей, пытающихся остановить его или поддержать. С болезненно прижатой к груди травмированной рукой, уже спешно подвязанной кем-то. С нескрываемым беспокойством на лице, которое, очевидно, направлено на одного лишь Тэхёна, словно это он тут сорвался с обрыва, прокатившись по каменному склону с выступающими неотёсанными валунами. Все вокруг отходят в сторону, словно чувствуя себя лишними в этой сцене или просто по привычке избегая проявления ненужного внимания к чему-то, связанному с Чимином, и следуют за Юнджи, которая поднимает и отводит Ури с Ирис и подоспевшей к ним матери подальше. Они остаются на небольшой полянке одни. Чимин подходит ближе и замирает на некотором расстоянии, внимательно осматривая Тэхёна и хмурясь от вида порезов на чужом теле. — А ведь я обещал, что больше шрамов у тебя не будет… — самоуничижительно выдаёт он наконец. И это первое, что слышит Тэхён после того, как поверил, что потерял его. На самом деле. Навсегда. К рукам возвращается привычная теперь дрожь, ощущать которую Тэхён рад как никогда прежде. Пустота, словно защитный пузырь опустившаяся на все его чувства на вершине горы, начинает рассеиваться. — Ты мог остаться и убедиться в том, что их не будет, — просто замечает Тэхён, пожимая плечами. Чимин кивает. — Мог, — соглашается он. — Мог вообще отказаться от моего плана и сделать всё по-своему, как ты привык делать всегда, — безэмоционально продолжает Тэхён. — Мог, — вновь кивает Чимин. — Но мне нельзя, как прежде, пытаться контролировать всё самому, не считаясь с твоим мнением, — смущённо объясняет он словно старательный ученик, рассказывающий о том, чему он научился на пройденном уроке. — Я должен доверять тебе не только мою жизнь, которая и так всегда была в твоих руках, но и твою собственную, которой против твоей воли я всё пытался управлять. Чимин переступает с ноги на ногу. — Мне всё ещё приходится напоминать себе об этом практически каждый день, но… — нерешительно звучит следом. — Я правда стараюсь измениться. Это не отменит того, что я уже сделал, но, я надеюсь, всё же поможет мне больше не причинять тебе подобной боли. — Других людей эти изменения тоже касаются? — Прости, волч… — Чимин неловко запинается, — Тэхён. Настолько перестроить свои чувства не способен даже я. Но для любви к каждой твари дрожащей у нас есть ты, не так ли? Им и так достаётся слишком много, по моему мнению, переживут уж как-нибудь без моих тёплых чувств. — Но ты спас Ирис, — всё пытается понять Тэхён. — Не только доверил мне принятие решений, но и бросился на помощь ребёнку, который из-за этих решений чуть не погиб. Чимин вздыхает. — Ребёнок чуть не погиб из-за больного ублюдка, открывшего охоту на людей, — как всегда принимается успокаивать он. — Твои решения были отличными, если упустить из внимания факт самопожертвования, с твоей склонностью к которому я точно никогда не научусь смиряться, но даже это было хорошим ходом, если оценивать без окраски моих чувств. Будь враг более осознанным, всё, вероятно, получилось бы и без неожиданных падений, но сумасшедших практически невозможно просчитать. Это не твоя вина. — Но и не твоя тоже. Так почему… — Тэхён растерянно хмурится. — Почему, рискуя собственной жизнью… Ты же говорил, что легко пожертвуешь каждым в деревне. — Да, — просто кивает Чимин, а потом вдруг улыбается так привычно тепло. — Но ты бы расстроился, если бы она умерла. Дыхание перехватывает, и Тэхён чувствует, как медленно рассеивающаяся пустота растворяется окончательно. Его ноги буквально подкашиваются от тяжести накопленных за весь день чувств, и Тэхён вновь приземляется на колени, хватаясь ослабевшими пальцами за траву рядом. Чимин обеспокоенно бросается к нему. Чимин, в прошлом осознанно сломавший его, чтобы без усилий увести за собой, и так просто говорящий сейчас, что бросился в обрыв за ребёнком только потому, что иначе Тэхён мог бы расстроиться. Что, чёрт возьми, ему вообще испытывать по этому поводу? Дрожь от рук передаётся на всё тело, Тэхён чувствует приближение нервного срыва. Он так чертовски сильно устал. Чимин опускается перед ним на колени и здоровой рукой нежно вытирает с чужих щёк слёзы, появление которых Тэхён опять не заметил. — Я… сделал что-то не так?.. — неуверенно спрашивает Чимин, успокаивающе поглаживая его лицо. Тэхён судорожно вдыхает и выдыхает воздух, не справляясь с эмоциями. — Я думал, ты умер, — шепчет он, словно боясь, что превратит сказанное в реальность, если произнесёт чуть громче. Чимин замирает, его глаза расширяются от удивления. — Волчонок… — всё-таки вырывается из него запретное, пока он осторожно притягивает Тэхёна ближе, одной рукой прижимая к себе несопротивляющееся тело. — Я бы никогда не оставил тебя. Тэхён всхлипывает, цепляется отчаянно за чужую спину руками и позволяет наконец всем своим чувствам выплеснуться наружу безудержными рыданиями. Он не простил Чимина, волшебным образом забыв всё, что тот сделал, и вряд ли вообще когда-то сможет простить, но… Тэхён чуть не потерял его сегодня. И теперь он знает кое-что наверняка. Не обязательно прощать, чтобы продолжать быть рядом. Ведь без него Тэхён уже точно больше не может.