Год Дракона

      — Хитоми?! — вскочила Тихиро, с изумлением обнаруживая, что появление Лисицы обрадовало ее. Пугающие мысли сразу прыснули по темным углам подсознания, точно грызуны при виде хищника. — Как тебе удалось выбраться из преисподней?       Хитоми с подозрением потянула воздух носом:       — С чего бы мне оттуда выбираться? До сих пор я предпочитала туда отправлять. А чем это вы тут занимались?       — Ты о чем?       — О том, что если бы ты была из наших, сейчас в радиусе пятисот тё здесь собрались бы все свободные парни-лисы и устроили знатную грызню за твою благосклонность. Неважно, что до цветения сакуры еще далеко. Таких страстных самочек они не упускают.       Тихиро смутилась: ей прежде было невдомек, что у кицунэ столь же сильное обоняние, сколь у простых лис, и до этой фразы она наивно полагала, что обильно промокшие от возбуждения трусики доставляют неудобства лишь ей и не делают этот факт заметным для посторонних. Однако для Лисицы в самом явлении не было ничего противоестественного, а оттого постыдного, и она, широко зевнув, уточнила, а что же они сами делали в Ёми-но-куни, как их туда занесло и как удалось договориться с синигами о возвращении.       — С синигами нам встретиться не довелось, только с его слугами, а вот тебя я там видела, — сказала Тихиро.       — Меня?!       И только они с Хитоми шагнули друг к другу, чтобы обняться, как тут же из ниоткуда между ними выступил призрак в белой маске. Девушки шарахнулись в разные стороны, а когда поняли, что это всего лишь Безликий, вдвоем кинулись пенять ему за дурные манеры. Успокоившись, Лисица приветственно обняла их обоих и выслушала рассказ Тихиро о встрече с Инари, походе в компании чернушек и визите во владения царя Эммы.       — Да… странно… — протянула она насчет «своего» появления в коридорах Ёми. — Может, это была моя сестричка? Она погибла несколько лет назад при невыясненных обстоятельствах. Мы с Сайори были из одного выводка, нас иногда путала даже мать… А чего, собственно, она хотела?       — Смерти Коллекционера.       — Ого! — Хитоми встала у костра, погрела руки и потянулась. — Ладно, детки, не знаю, как вам, а мне сегодня перепало много путешествий по горам. Зато я нашла одну тропинку, ведущую к курятнику Юбабы, и там не действует стена призраков. Верней, ее там нет вообще. Так что завтра спозаранку мы сможем вернуться через этот лаз.       — А ты так и не смогла пробраться в дом к Юбабе?       — Тебе же вроде уже известен кодекс оборотней, — Лисица вынюхивала себе удобное место для ночлега. — Мы не можем войти без приглашения.       Облюбовав небольшой пригорок поблизости, она свернулась на нем калачиком:       — Но лазейки есть и там. Просто тебе придется зайти туда первой, а уже потом пригласить нас с нопэрапоном.       — Ты меня прости, но курсу ниндзюцу я, в отличие от тебя, не обучена.       — Это ничего. Главное — придерживайся их главного принципа: выжить любой ценой и выполнить задачу. Доброй ночи, детки. И… да!.. это… если что… — Хитоми многозначительно двинула бровями и шмыгнула носом. — Не вопите слишком громко, я хочу выспаться перед завтрашним.       Тихиро и призрак переглянулись. Нет уж, после того, что ей перепало прочувствовать, она скорее в полном уединении забьется вон в ту расщелину, чем снова подвергнет его неизвестной и оттого еще более жуткой опасности, а себя — подобным переживаниям. Однако играть в прятки им не пришлось. Каонаси прибег к обычному способу: подставил ей плечо и, коснувшись ладонью щеки, мгновенно усыпил в своих объятиях. Тихиро обожала это стремительное погружение в пуховую перину сна без сновидений, что обволакивало и избавляло от ненужных мыслей и тревог.       С первыми лучами солнца они с Хитоми, хрустя опавшей прошлогодней хвоей, уже бодро шагали к перевалу, а призрак, сегодня еще более прозрачный, чем всегда, беззвучно плыл за ними с покорностью арабской невольницы и даже обликом мало отличался от завернутой в черный хиджаб рабыни.       Рюкзак приятно тяготил плечи Тихиро, заставляя работать мышцы получше всякой банальной физзарядки, а свежий воздух добавлял сил. Лисица рассказывала о том, что происходит в доме Юбабы.       — И еще я чуть было не встретилась с Большим Бо, но в последний миг сорвалось. Сдается мне, сумасшедшая бабка теперь держит его затворником. На это мне намекали слуги купален. Но все они чудовищно запуганы. Да, и между прочим: индюшатину у них не едят и гостей ею не угощают. Хм! Хотела бы я узнать, куда они тогда девают всех превращенных и зачем собирают их по всей стране! — она облизнулась. — Свининкой-то не брезговали!       Тихиро ничего не ответила. Страхи прошлого вечера немного притупились, но и сейчас, стоило ей только подумать о том, кто гипотетически может, как неизлечимая болезнь, скрываться и разрастаться под ее оболочкой, пародируя — да что там пародируя, в точности копируя — саму Тихиро Огино, паническая атака начиналась по новому кругу. До дрожи, до тошноты, до боли под ложечкой, до угасания солнца в небе. До почти навязчивого желания прекратить это посредством быстрого избавительного суицида. Ни Каонаси, ни Хитоми даже не догадывалась, какой силы воли стоило ей идти и делать вид, будто ничего не происходит. Существу здоровому никогда не понять до конца существо больное и страдающее. Впрочем, существо больное и страдающее тоже слишком поглощено собой, чтобы понимать окружающих, хворы они или в добром здравии.       Далеко за полдень они перебрались через гребень последней, как утверждала Лисица, горы перед владениями старой колдуньи, и теперь оставалось лишь выйти на ту тропку, что вела к короткой пещере. Как раз эта пещера, по словам Хитоми, и являлась тайным лазом, которым пользовались для беспрепятственного входа и выхода за стену болтливых призраков шпионы Юбабы и тени-пажи Арэти но мадзё.       Предупредив спутников, что немного свернет в сторону, Тихиро взобралась на каменный вал, и глазам ее предстала невероятная в своем величии картина. Справа, далеко внизу, простиралась бесконечная зеленая долина, увенчанная перелесками, небольшими холмиками, цветущими полянками и разлинованная кое-где рисовыми террасами. Слева, по другую сторону гор, колыхался бурный океан. Сегодня он был взволнован более обычного: волны хаотично набегали друг на друга вкривь и вкось, тяжело сталкивались, перемешивались, пеной облепляли утесы, вдребезги расшибаясь о камни. От этой картины Тихиро даже укачало, как на самолете. Казалось, незримое гигантское божество взбалтывает чашу, заполненную морской водой, намереваясь выплеснуть ее на горы. С вершины было видно почти всю страну.       И тут на утесе, нависавшем над той самой пещерой, из мути тумана стремительно образовалось вначале облако, а затем — седая туча. Две темно-лиловых звездочки сверкнули сквозь зыбкие покровы, и, поднявшись на четыре лапы, туча встряхнулась — от кончика острого вздернутого носа, к длинным ушам, холке, плечам, туловищу и до самого кончика хвоста всё пришло в быстрое вращательное движение. Сбросив последние клочки влаги, перед Тихиро возникла гигантская лиса, старая, седая, но все еще прекрасная. Она с тревогой мотнула мордочкой в сторону пещеры, нахмурилась и знакомо-знакомо покачала головой. Это был такой родной и доверительный жест, что девушка сразу ей поверила. Напоследок, уже растворяясь, Бьякко слегка улыбнулась краешком рта.       Тихиро стремглав бросилась вниз, много раз поскользнулась на поворотах и упала на свой рюкзак, съезжая, как на санках, а в конце спуска так и вовсе кубарем слетела на тропу. Хитоми и Безликий уже входили в тоннель.       — Нет! — закричала она, размахивая руками. — Стойте! Туда нельзя!       Лисица выругалась и лишь прибавила шагу, а Каонаси оглянулся. Тихиро нагнала его:       — Я видела Бьякко, она…       Тут из темноты пещеры донесся лязг и крик боли. Безликий тут же вытянул из пасти катану, а из рюкзака — «ловца духов», который, на ходу принимая человеческий облик, отдал Тихиро, и вдвоем они кинулись на подмогу Хитоми.       В конце коридора девушка успела различить силуэт обратившейся Лисицы, распятой между несколькими капканами и кричащей от боли, как человек. Вокруг нее метались тени мороков. Каонаси и Тихиро припустили к ним, но пажи Ведьмы оказались проворнее и вихрем утащили Хитоми с собой во владения Юбабы. Только кровь и клочки шерсти на стальных челюстях ловушек остались в напоминание о случившемся.       Тихиро прижала ладонь ко рту и в отчаянии покосилась на Безликого, а тот понуро опустил маску долу и повертел в руке бесполезный меч.