Истончаются часы

Монки Д. Гарп — это живая сила природы, рождённая опытом и спокойствием вторым островом Ист-Блю. Он был любим и любил в ответ. Он знал лишь мать, подарившую ему инициал Д. и улыбку, предвещавшую неприятности. Но его мать — дитя ветров и морей, уносимая ветром так далеко, что никто не мог угнаться. Поэтому Гарп семи лет не удивился, однажды проснувшись в одиночестве; он знал, что его мама научила ему всему, чтобы он выжил в джунглях самостоятельно; он знал, почему никогда не знал отца, ведь за его матерью было очень сложно угнаться. Ни один Монки Д. не стоит на одном месте долго. Ему четырнадцать, когда солнце танцует на его коже тенями ровно девяносто четыре раза из-за листвы, когда он встречает своего первого настоящего друга. Его зовут Сенгоку, или просто Сенни (Я сотни раз просил перестать меня так звать, Гарп! — кричит Адмирал Флота, как всегда игнорируемый). Он довольный нудный, знает все правила Дозора от А до Я, носит полукруглые очки и смотрит на него настороженно. Но Сенни — хороший человек, лучше многих на второй половине острова, поэтому Гарп решает сделать его своим другом. Сенни требуется полгода, чтобы сломаться, и он выглядит таким смирившимся — а Гарп просто рад, что у него появился друг, который не был стариком в деревне или животными, что знали о его существовании. Позже, немного, через двадцать наполнений луны, Сенни зовёт его в Морской Дозор. Гарп не очень много знает о внешнем мире и соглашается, потому что, почему нет? Этот остров всё равно был слишком мал для него. Дозор — это сложное место. Оно полно плохих и хороших людей, как само море. И Гарп даёт клятву. Клятву, что он не может нарушить, это не в его природе. Он принимает идеалы дозорных и будет отстаивать их, пока дышит. Он клянётся и это впечатывается в его суть, как нити судьбы, оплетая его душу и время, что он чувствует каждой клеточкой кожи. Гарп учится и тренируется, он становится сильнее, но, к сожалению, не так умнее, как многим хотелось бы — Гарп на это лишь громко смеётся. Гарпу двадцать два, когда он получил должность капитана, будучи новичком в Новом Мире, когда он встречает их. Тогда ещё лишь пираты, которые могут стать проблемой. Гол Д. Роджер — это всегда проблемы Гарпа ровно с того момента, когда церковь на маленьком острове звенела колоколом о начале полудня, а солнце пекло всем макушки. Гарп знает, что океан расступается перед Роджером; что Роджер — это человек, которому суждено быть великим; и Роджер лишь смеётся на все предзнаменования, придерживая соломенную шляпу и улыбаясь, сбегая и сражаясь с ним, когда есть время. Это интересный опыт. Иметь соперника, похожего и непохожего на тебя. И Гарп впервые встречает кого-то с такой же буквой посередине. Через семь приливов и семь отливов, когда луна достаточно яркая, а мир неспокоен, они выпивают в Долине Богов. Гарп понятия не имеет, что там забыл Роджер, но тот был не против выпить, поэтому, опять же, почему бы и нет? Дружить с Роджером сложно и опасно при его работе и клятве, но вполне возможно. Быть контр-адмиралом иногда может оказаться полезным. В ту же ночь появляется Рокс Д. Шебек, и дерьмо случается. Рокс — безумец, за которым гонится смерть, и он, если не может убежать от неё, то хочет забрать, как можно больше людей с собою. Это… неправильно. Не в плане законности или морали, Гарп говорит это, как Д., который знает, что впереди есть более шести десятков троп, и он не умрёт здесь. Но ему нужно остановить Пиратов Рокса. Как ни странно, Роджер всё ещё здесь, справа от него, с таким же решительным выражением лица, которое пугает более слабых людей. Гарп не думал, что настанет день, когда они будут сражаются на одной стороне, но жизнь полна сюрпризов. Гарп спасает нескольких людей, в том числе заложников, Мировых Аристократов. Там есть женщина, не такая пугливая, как остальные, излишне гордая и непокорная, в красных, поверх белого, одеждах, и выразительными острыми глазами. Гарп едва запоминает её, но она помнит. Более, чем просто помнит. Позже, когда они победят, а первый помощник Роджера утащит своего капитана на корабль, раненных подлатают, а пара ночей сменится днем, его станут называть Героем Дозора. Гарп Кулак, что в одиночку расправился с Пиратами Рокса, спас множества жизней, даже если они потеряли остров. Гарп посмеется с этого, Сенни покачает головой, а Цуру рядом с ним лишь тяжело вздохнет. Проходит не более сорока восходов, когда соль приносит странный приказ отправится именно ему в Мари Джоа. Его встречает женщина, без пузыря, как и в первый раз, с взглядом умнее, чем Сенгоку, и улыбкой острее, чем самый заточенный клинок. Её зовут Амия, она не просит называть её Святой или добавлять любой уважительной суффикс, и её имя это самое лживое, что он когда-либо слышал. Женщина требовательна и бескомпромиссна: она сказал, что хочет его, и… что Гарп мог ответить Тенрьюбито, в самом деле? Амия — не слишком хороший человек, у неё достаточно острые ногти, коленки и локти; она высокая для женщины, но такая же объёмная, как фонарный столб. Амия — похожа на яд. И те пять месяцев проходят, как психоделический сон; возможно, в его еде что-то было подмешано, он не уверен, и даже не хочет знать. Его выбрасывают за порог, как мусор, и в принципе он более, чем доволен этому, сбегая быстрее, чем может видеть человеческий глаз. Прикосновения всё ещё преследуют его, как и острые красные глаза, но лишь фантомно и едва ощутимо. Первое, что он ест, после выхода, это какие-то пересоленные рисовые крекеры. Это помогает забыть приторно сладкий вкус помады. Он стирает это, также легко, как и всё плохое в своей жизни, оставляя это на свою не самую ближайшую старость. (Хотя Гарпа раздражало, что Роджер даже не захотел с ним сразиться, а сразу предложил выпивку, чёртовы проницательные любимцы океана). Но Амия — это природное явление, сравнимое с раковой опухолью, и она возвращается. Чуть более человечнее, чем он помнит, и, возможно, сбитой с толку. Гарп даже не хочет знать, откуда она знает, где находится его дом в паре островов от Маринфорда, и он уже думает о том, чтобы переехать, когда она вручает ему комок одежды, который держала в руках. Ребёнок. — Его зовут Драгон, — говорит она, когда он уже забыл её голос. Его брови невольно хмурится, когда он понимает причину такого имени. Не забывай, откуда ты. — Мне не стоило связываться с Д. изначально, — в её голосе ни сожаления, ни вины, просто констатация факта, который её совершенно не трогает. — Пятого октября ему будет год, — её глаза находят его, — позаботится о своём сыне. И она уходит со смешком и издевкой, каблуки стучат по гальке у его порога, а он смотрит ей вслед ещё минут пять, если не больше. Летняя ночь собирается над головой, тучи сгущаются, когда раздаёт гром — из сверка доносит плач, и Гарп впервые смотрит на… Его сын. У него есть сын. Это мысль удивительно глубокая и шокирующая. Сын от женщины, которую он презирает, хотя никогда даже не сможет показать этого на лице. Сын, которому почти восемь месяце от роду и о котором он не знал. Сын, которому он не сможет сменить имя, даже если бы захотел. У него умные красные глаза и чёрные непослушные волосы. Над ними сверкает молния — и ребёнок улыбается ему. Что же, Монки Д. Гарп лишь улыбается в ответ.