Что, если ты спасёшь меня?
Очень сложно стоять прямо, смотреть на брёвна погребального алтаря и не плакать. Ещё сложнее становится, когда лучшие войны Венеры приносят тело седовласого юноши на этот алтарь. Он, бездыханный, лежит в белом саване, словно ангел, как будто просто уснул. Невыносимо, но нужно сказать последнее слово. - Артемис был лучшим из лучших. Вы всё и сами это знаете. Он был моим братом, другом и наставником. Он был великолепный стратег, но к сожалению, и он не смог уйти от смерти. И хоть я верю, что мы снова встретимся в следующей жизни, мне больно, так же, как и вам. Как и тебе, Луна. Пожалуйста, попрощайтесь с нашим лучшим другом, полководцем и генералом. Я слышу рыдания за своей спиной, которые не может сдерживать Луна и оборачиваюсь к ней, обнимая. Мы всё в чёрных траурных одеждах, глаза у всех выражают боль. Я ловлю усталый отстранённый взгляд Кунсайта всего на секунду, когда он кладёт белые розы на алтарь, в ногах брата моего, и едва заметно улыбаюсь, не замечая, как по щекам текут слезы. Дрожащей рукой провожу по щеке юноши и оставляю на груди родовой медальон Венеры, одной рукой обнимая Луну, которая едва держится на ногах. Легионеры поднимают факелы в небо, а после поджигают алтарь. Вместе с треском брёвен и тяжёлым запахом сгораемой плоти, в небо уносятся дикие крики девушки, которую мы, сенши, едва удерживаем вчетвером от того, чтобы она не кинулась в огонь. Слышу щелчок входной двери и поднимаю взгляд от стакана, заметив мужчину в дверях. Ах, Кунсайт. Совсем забыла о том, что он здесь. Садится рядом и многозначительно смотрит на бутылку с земным алкогольным напитком, кажется, он называется виски. - Сколько? - Какая разница? Всё равно этого мало. - Топить горе вообще плохая идея, поверь мне, - однако он создаёт из воздуха второй стакан и наливает себе, залпом осушив его. - Как Луна? - Паршиво. Она закрылась в покоях, не хочет никого видеть. Даже Серенити не пускает. И я в общем-то её понимаю. Если бы не долг, чтоб он был неладен, я бы уже вышла в окно. - Я вышел бы с тобой вместе. И тишина, такая гулкая, что страшно. Отрываю взгляд от поверхности мутноватой от слез жидкости и смотрю на мужчину. Как же он до боли похож на него. И за что я влюбилась в тебя? - Больно, Кунсайт. Я знаю, ты хочешь помочь, и правда, ты можешь это сделать. - Скажи, что мне сделать и я помогу. Венера, ты не должна нести всё одна. Артемис тоже так считал, и он попросил меня позаботится о тебе. - Вот как? И когда же он успел? - Когда заметил, что мы спим вместе, - едва заметно усмехаюсь и тру горячие от слез щеки. Вот же блин, Артемис! А мне всё плешь проел, что я веду себя непотребно. Кунсайт тем временем протягивает мне руку, помогая пересесть из удобного кресла на его колени и прижимает к себе. Я закрываю глаза, прислушиваясь к такому родному, немного пряному аромату одеколона и наконец-то позволяю себе отпустить всё. Спасибо тебе, Артемис. Спасибо тебе, Кунсайт.Что, если ты спасёшь меня?
Я даже не знаю, как назвать это место. Не кладбище, потому что здесь нет надгробий и крестов. Но и не просто место, каких полно. Скорее какой-то ритуальный участок, на котором за считанные часы развели ритуальный алтарь для сожжения. Венера стоит рядом с ним, во всём чёрном, с чёрной лентой в волосах и едва держится. Она словно посерела за эти сутки, рассыпалась на кусочки и пытается собраться обратно. Получается из рук вон плохо, я вижу, как она в приступе боли закусывает губы до крови, когда рядом с ней проносят тело брата. Как его ближайшая родственница и принцесса, она и должна держать речь. - Артемис был лучшим из лучших. Вы всё и сами это знаете. Он был моим братом, другом и наставником. Он был великолепный стратег, но к сожалению, и он не смог уйти от смерти. И хоть я верю, что мы снова встретимся в следующей жизни, мне больно, так же, как и вам. Как и тебе, Луна. Пожалуйста, попрощайтесь с нашим лучшим другом, полководцем и генералом. Голос дрожит, словно ветви на ветру, она прижимает к себе Луну, хранительницу покоев принцессы луны. Она очень любила Артемиса, и теперь её жизнь просто превратилась в пепел. Я подхожу к алтарю в числе последних, оставив в ногах юноши белые розы, успеваю поймать взгляд Венеры и вижу такую болезненную улыбку, что внутри всё леденеет. Она плачет, не замечая этого. Едва касаясь, в последний раз, проводит рукой по волосам, щекам брата и кладет медальон ему на грудь. Отходит, и тут же алтарь поджигают. Очень скоро в воздухе появляется специфический запах горелой плоти, но какая к черту разница? Я смотрю лишь на Венеру, которая вместе с подругами едва держит вырывающуюся Луну. Она словно хочет быть сожжена вместе с любимым. И я прекрасно её понимаю. Адские крики ещё долго стоят в ушах после того, как девушка теряет сознание и подруги уносят её в венерианский замок. Вхожу в маленький кабинет Венеры, который находится совсем рядом с её спальней. Она всегда объясняла это тем, что бумажная работа её усыпляет. Девушка сгорбилась над бутылкой виски, прячась в кресле у камина, с стаканом в руке. Едва взглянув на меня, снова опускает взгляд в ничто. Сажусь рядом и замечаю отблески слез на щеках. - Сколько? - Какая разница? Всё равно этого мало. - Топить горе вообще плохая идея, поверь мне, - говорит с Венерой после всего очень тяжело, а с пьяной Венерой невозможно. Поэтому разом пытаюсь её догнать, выпивая полстакана залпом. Виски царапает горло терпкостью и я шумно вздыхаю. - Как Луна? - Паршиво. Она закрылась в покоях, не хочет никого видеть. Даже Серенити не пускает. И я в общем-то её понимаю. Если бы не долг, чтоб он был неладен, я бы уже вышла в окно. - Я вышел бы с тобой вместе. Девушка молчит, смысл слов доходит с опозданием. Она поднимает взгляд, полный слез на меня и смаргивает слезы. Непонятно, о чем думает, и это меня угнетает. Я чувствую её боль почти что как свою, и потому хочу помочь ей. Потому что люблю. Потому что тогда, когда огромная орда демонов едва не разорвала нас, а Артемис своей жизнью спас наши задницы, я дал себе и ему клятву: Спасти Венеру, от всего и от неё самой. - Больно, Кунсайт. Я знаю, ты хочешь помочь, и правда, ты можешь это сделать. - Скажи, что мне сделать и я помогу. Венера, ты не должна нести всё одна. Артемис тоже так считал, и он попросил меня позаботится о тебе. - Вот как? И когда же он успел? - Когда заметил, что мы спим вместе, - девушка усмехается и трет щеки. Такая израненная, хватается за мою протянутую руку и садится на колени, прячась в коконе из моих рук. Слишком юная, чтобы быть той, кто теряет любимых, чтобы прощаться с родными и плакать на плече у любимого. Я чувствую, как она дрожит в истерике, просто выплакивая всю боль, что в ней скопилась за сутки, которые кажутся вечностью. Прикрывая глаза, ожидая, когда Венера уснет, чтобы уснуть с ней и защищать её и от ночных кошмаров. Спасибо тебе, Артемис, что ты спас нас.