На пути к бездне

      Женя. Так его звали с самого рождения и на протяжении двадцати трех лет его жизни. Друзья называли его достаточно просто и не оригинально: Женя, Женёк, Женёчек. Когда же на работе, коллеги официально называли его Евгений Викторович Вожанов. Он не особо любил свою фамилию, считал, что ему бы больше подошла Баженов или Батиков, тут уж дело вкуса.       Звон стационарных телефонов звучал в ушах у парня. Пусть во всем офисе их было всего штук десять-двенадцать (Женя почему-то считал важным знать количество телефонов в его отделе, но всегда путался между этими двумя числами), но, когда они начинали звонить все хором, даже такое малое количество заставляло каждого в помещении начинать смыкать челюсти от недовольства.       Так всегда бывало, когда у компании, предоставляющей интернет-услуги, случалась просто мелкая поломка, из-за чего без соединения оставалась некоторая часть клиентов. Телефоны буквально один за одним начинали разрываться, потому что абсолютно каждый ограниченный теперь от всемирной паутины человек хотел узнать, что же произошло!       И Женя понимал их негодование, их настойчивость. Окажись он на их месте, он бы тоже спустя уже минуту после падения соединения держал возле уха телефон и с бешенством в груди слушал эти гнетущие гудки. Но, будучи тем самым работником, который теперь должен был принять удар разъяренных клиентов на себя, он их слегка презирал, потому что знал, что раз за разом будет отвечать на один и тот же вопрос одним и тем же ответом.       Женя поднял трубку. Он только слегка приоткрыл свои пухлые губы, попытался представиться, как клиент уже начал вопить в трубку о том, что у него не работает интернет.       — И Вам добрый день, — как будто ничего не заметил Женя и своим приятным голосом произнес эти слова. — Меня зовут Евгений Вожанов.       — Мне насрать!       О! Этот клиент был из касты самых нетерпеливых. Жене явно повезло с первым звонком. Такому будет тяжело что-то доказать, а успокоить его и вовсе не выйдет. Но Женю это не напрягло. Он лишь беззвучно назвал клиента сукиным сыном, а затем принялся выслушивать негодование.       Вот почему, думал парень, почему из-за того, что компания не удосужилась на совесть провести прошлую починку, он должен был сейчас выслушивать в свой адрес кучу матерных слов и претензий, хотя был совершенно к новой поломке не причастен. Женя шмыгнул своим небольшим, слегка широким носом (насморк всё ещё не прошёл после недавней болезни), и откинулся в спинке офисного стула, ожидая, когда будет возможность вставить хотя бы слово.       Он глянул в окно, за которым небо было полностью покрыто бело-серыми ватными облаками, что словно накладывались друг на друга. Но всё же, в некоторых частях ближе к горизонту, пробивалось яркое жёлтое солнце, лучи которого словно создавали прозрачный вертикальный мост прямо наверх.       В зеленоватых глазах Жени, в которых присутствовали серые оттенки, отбивались эти самые лучи, но парень смотрел не на них, даже наоборот, совсем их не замечал, просто решил застопорить свой взгляд на чём-то помимо серых безликих стен.       Размышления Жени прервала коллега, которая своей длинной и тонкой рукой махала ему, пытаясь привлечь внимание. Парень отвёл телефон в сторону, нахмурив тонкие брови, он пытался понять, чего хочет молодая русая девушка. Она, держа в руках трубку, несколько раз щелкнула челюстью, и Жене всё стало ясно. Он достал из кармана пачку жвачки, недовольно, но с улыбкой, закивал и кинул коллеге, на что та отправила ему воздушный поцелуй.       Женя вернул телефон к уху, как раз свой галдеж прекратил клиент. Парень, даже не слушав его, уже знал, что надо ответить.       — Мы приносим свои извинения за созданные неудобства. Проводят технические работы на точке. Интернет вернут в течении двух часов, — уверенно и чётко сказал он. — Наверное, — прошептал Женя так, чтоб клиент не услышал.       Почему «наверное»? Да потому что такие внезапные поломки чаще всего исправляют к следующему дню, а поэтому телефон Жени до самого конца рабочего дня будет разрываться.       Он положил трубку. Не успел и убрать руку, как аппарат вновь зазвонил. Но Женя не стал его брать. Громкий звонок смешался с несмолкающими голосами коллег. Шум и гам вокруг, самый настоящий хаос. Нельзя было сказать, что такая атмосфера сильно давила на парня, нет, но она ему явно не нравилась. Лишь стимул зарабатывать деньги продолжал каждое утро пять дней в неделю заставлять Женю подниматься вместе с будильником. И сегодня был крайний день работы, пятница. Наконец-то два дня отдыха, которые пролетят незаметно.       Женя так и не взял трубку. Он перевел взгляд на девушку, которой несколько минут назад дал жвачку, и увидел, что она смотрит на него, параллельно общаясь клиентом. Родинка прямо над верхней губой — вот, на что сразу же взглянул парень. Она ему нравилась, это была некая особенность именно этой коллеги, которая отличала её от остальных офисных клерков.       Затем он посмотрел ей в глаза, сам того не заметив, почесал аккуратно щетину, которая придавала ему некий шарм. Он становился более строгим с виду человеком, если не побреется дней пять, но его добрый и задорный взгляд давал на самом деле понять, что Женя совершенно не жёсткий человек. Она улыбнулась, когда заметила, что он вновь обратил на неё внимание, а затем подмигнула, продолжив работать. Женя также не сдержал улыбку, он приподнял брови, которыми каждый раз игрался, издавая разные эмоции, словно они обладали особой харизмой. В кого он сдался таким темноволосым, было не ясно ни ему, ни родителям, потому что оба из них были светленькими. Разве что отец часто говорил, что Женя пошел в бабушку: у неё тоже был очень темный волос.       Что же был за человек этот Женя, что он из себя представлял? Обычный парень. Действительно: самый обычный, без каких-либо особенностей, такой как все. У него были свои проблемы в жизни, он пытался найти себя. Он не из тех, кто постоянно молчит, чего-то стесняется, нет. Женя всегда душа компании на вечеринках. Но он и не старается быть навязчивым, не лезет туда, куда не стоит. Он зарабатывает деньги, слегка подзабил на учебу. Официально платит налоги, хотя, желания, конечно, особого нет. Он также ненавидит старую власть, надеется на новую, а когда та приходит, также начинает её презирать. Два раза в день он чистит зубы, утром и вечером, девушки нет, хотя последние отношения были достаточно серьёзными. Имеет лучшего друга, с которым общается с самого детства. Женя не глуп, но и не умён, зато в критической ситуации сразу находит из неё выход, другими словами, умеет выкрутиться. Шутит, рофлит над мемами, следит за трендами в музыке. Он обычный парень с района, не плохой и нехороший. У него есть свои уникальные фишечки, но нельзя сказать, что он чем-то выделяется на фоне остальных. И он не стремится стать кем-то невероятным, но и жить плохо себе не позволит, как и обидеть себя или его друзей. В общем, Женя среднестатистический гражданин страны, в которой живет.       Трубку пришлось всё-таки взять. Этот клиент был более спокойным, совсем не повышал голос, терпеливо ждал ответа оператора, но Евгений всеми фибрами своей души ощущал, что собеседник прямо сейчас ненавидит его и эту шаражкину контору, в которой парень работает. По крайней мере, с этим человеком ещё можно вести диалог.       И так прошел рабочий день. Разговоры один за другим, все обращающиеся были настолько разными, но всех их объединяла одна и та же проблема — болезнь нашего времени, без которой невозможно жить.       Женя положил трубку в последний раз, он выдохнул и похрустел пальцами, чувствуя себя так, словно разгружал вагоны. Не нравилась ему эта работа, вот и всё, и ничего с этим не поделаешь. К счастью, с этой минуты наступил его официальный выходной, никакой дополнительной рабочей субботы, никакой суеты, свобода в чистом виде.       Парень вновь взглянул в окно. Немного стемнело, хотя было всё ещё прекрасно видно. Ветер гнал тучные облака куда-то на север, солнце совсем спряталось за ними, словно стесняясь выходить. Женя потянулся, похрустел спиной и непроизвольно завыл, из-за чего ему стало неудобно. Благо, рядом никого не было. Даже та самая девушка, которой он одолжил жвачку, уже ушла с рабочего места.       Женя выключил компьютер, аккуратно положил стопки бумаг на самый край стола и взял ветровку, что висела на стуле. Парень направился к выходу, последний раз глянув в окно, и ощутил на себе сентябрьский ветер, из-за чего мурашки пробежались по телу.       Вытянув свои беспроводные наушники, Женя зашёл в лифт и стал сразу выбирать музыку в плейлисте. Он почему-то не мог определиться между Бобом Диланом и Королем и Шутом, его душа никак не могла решить, чего хочет больше: драйва или некого спокойствия. Выбор пал всё-таки на КиШ, как никак, вечер пятницы, нужно было начинать настраивать себя на веселый вечер прямо сейчас.       Двери лифта почти что закрылись, как вдруг тонкая женская рука успела их остановить. Внутрь зашла та самая коллега, которая начала сразу же улыбаться и сверкать глазами, как только увидела Женю. Парень достал наушник из уха, двери закрылись, и лифт поехал вниз.       — Мне такой мудак сегодня попался, — первая заговорила девушка, пытаясь, словно специально, меньше смотреть на парня.       — Ира, да большинство из них мудаки, — подхватил Женя.       — Нет, мне реальный извращенец попался! Я ему объясняла ситуацию, почему инет не работает, после чего он сказал: «Девушка, вот если бы я смог услышать ваш приятный голосок вживую, это бы сгладило моё негодование».       Ира перекривила его, как только могла, изменила голос настолько, что Жене показалось, что он говорит с прокуренной старухой, но при этом посмеялся, параллельно удивившись от наглости клиента.       — Вот ублюдок, — добавил Жени, поиграв бровями.       — Я бы сказала, тот ещё чертило!       Что-то было такое в её грубости, что завлекало парня. Он, скорее всего, не мог до последнего поверить, что эти пухлые нежные губы позволяют выходить таким резким словам. Хотя, чего ему было удивляться, Ира всегда была такой, с самого начала, как Женя познакомился с ней. При первой встрече она осмотрела его с ног до головы и недовольно фыркнула, промолвив следующее: «Низковат!». А теперь, спустя год, узнав его поближе, каждый раз улыбается, когда смотрит на него. И Женя прекрасно понимал чувства этой девушки, тем самым, слегка подпитывал своё эго.       — Какие планы?       — На вечер? — уточнила девушка.       — Ну да.       — Это приглашение на свидание?       — Не спеши, я просто интересуюсь.       — Ну ладно, — максимально саркастически сказала эта девушка, отведя голову. — Думала в клуб сходить с подругами, а у тебя?       — Надо же, мы с Даней тоже планировали.       — Да? А в какой именно клуб?       — А это имеет для тебя какое-то значение?       Женя ехидно улыбнулся. Он пронзал взглядом девушку, что была чутка выше его, а у той словно на секунду заплелся язык.       — Для меня? — быстро отшутилась она. — Абсолютно никакого, просто интересно. Я вот в Далеро иду.       Ну да, подумал Женя, больше лапши на уши мне вешай, по твоим бегающим туда-сюда глазам видно, как для тебя это ничего не значит.       Женя не был ловеласом, как можно было подумать, за всю жизнь были только одни серьёзные отношения, что продлились почти два года. Но и женского внимания парень не чурался, чего уж скрывать, ему нравилось, когда они явно или скрыто проявляли интерес, и не каждая могла быть одарена взаимностью с его стороны. Он не стремился завести новые отношения, не стремился просто заняться сексом, считал, что, когда будет нужно, время само наступит. Девушка должна была его действительно зацепить, чтобы он хотел провести с ней ночь. И эта Ира, да, она определённо его зацепила, ещё год назад, когда назвала низковатым, но, тогда как-либо завлечь её Жене не позволяли отношения, а теперь, когда он гордо называл себя холостяком, когда видел, что эта девушка в лифте краснеет, смотря на него, парень хотел бы с ней провести ночь.       Женя словно на инстинктивном уровне понимал каждую женщину, с которой он общается, знал, какой подход нужен в определённом случае, из-за чего девушек он действительно часто интересовал. Но парень делал это всё непроизвольно, правда случайно, даже если девушка его не интересовала, поэтому им приходилось частенько слышать отказы.       — Ладно, это правда не секрет, — заговорил он. — Мы с Даней идем в Лармир, примерно с десяти будем там.       Двери лифта открылись, как только эта металлическая коробка достигла первого этажа.       — А зачем ты сказал время? — удивилась Ира.       Женя пошел вперед, вышел за порог лифта и направился к выходу, а девушка продолжала стоять и смотреть вслед.       — Потому что встретимся там в это время!       — С чего ты взял, что я буду… там…       Женя уже не слышал эти слова, он вставил в ухо наушник, и КиШ — «Камнем по голове» заиграла во всю. Ира вышла из лифта и вновь остановилась, она продолжала глядеть на удаляющийся от неё силуэт парня, а на лице во всю сияло удивление. Эти слова, они её явно зацепили, но лишь потому, что она действительно собиралась пойти в тот клуб, что и Женя. Улыбка невольно появилась на её лице, а уста сами собой промолвили:       — Вот ведь наглец…       Ветровка спасала Женю от осеннего ветра, в отличии от смельчаков, которые думали, что в начале сентября ветер будет не таким уж и холодным, а теперь перебирают ногами как можно быстрее, чтобы наконец добраться до нужного помещения. КиШ — «Камнем по голове» уже сменилась на «JohnyB. Good».       На дворе была пятница, вечер, в ушах играла отличная музыка, телу не холодно и не жарко, нет никаких важных дел, которые следовало бы сделать, что вообще может быть лучше, чем такая короткая, но абсолютная свобода от всех забот. Когда ты идешь по забитому от людей проспекту, машины сигналят друг другу, стоя в пробке, и ты не чувствуешь ни капли свежего воздуха, только выхлопные газы; шум города перебивает музыку в наушниках, хотя громкость на максимуме; когда каждый второй работяга, спешащий домой, случайно толкает тебя, и вы вдвоем извиняетесь, идёте дальше, а мысли даже не сбиваются; когда кроссовок начинает натирать пятку, и с каждым шагом идти всё больнее. И несмотря на всё это, тебе очень хорошо, тебе безумно классно на душе, потому что сейчас, хоть и на несколько минут, но ты свободен от всех обязанностей, от всех проблем, и единственное, что тебя заботит — это неимоверная музыка в наушниках.       Любит ли Женя свой город? Нет. Ненавидит ли он его? Тоже нет. Но он идет по нему и улыбается, потому что всё является таким родным, каждое недовольное лицо, проносящееся мимо, таким своим. Вечер пятницы на дворе, ты полностью свободен, что ещё может добавить ярких красок?! Конечно же вкусный ужин после нудного рабочего дня.       Стеклянная дверь с легкостью отворилась, и тогда потоки теплого и холодного воздухов встретились. Женя оказался на пороге кафе, в котором он бывал пять раз в неделю, каждый раз в одно и то же время, чтобы легко и вкусно перекусить после работы. На удивление, со вчерашнего дня тут совсем ничего не изменилось: в воздухе всё также пахло пиццей, жареным мясом и картошкой фри; все те же официанты ходили от одного стола к другому; за полуоткрытой дверью на кухню скрывался всё тот же повар, что и вчера.       Женя по инерции свернул сразу направо после входа, он проходил мимо уже знакомых деревянных столов, которых время не пожалело, оставив их слегка обшарпанными, в кафе следовало бы уже давно заменить весь интерьер по-хорошему. Большие окна хоть и чистились на совесть каждое утро, но уже становились мутными по краям, кожаные коричневые диваны на местах, где сидят клиенты, трескались всё больше и протирались, свет в кафе был достаточно тусклым, но всё равно приятным для глаза.       Несмотря на всё это, клиентов заведение всегда имело достаточно, потому что основной его фишкой было нереально вкусные блюда от того самого шеф повара. Скорее всего, попади он случайно в смертельную аварию или словив инсульт от своего лишнего веса, который был явно заметен, кафе давно бы уже обанкротилось и закрылось.       Для Жени же интерьер не имел вообще никакого значения, его манила сюда ностальгия, чувство родства с этим местом. Несколько лет подряд он в детстве праздновал тут свои дни рождения, забегал с друзьями после школы, чтобы легко перекусить на последние школьные деньги, или же приглашал сюда девчонок на первые свидания, когда был подростком. Каждый раз, заходя во внутрь кафе, он вспоминал нежные семейные посиделки: мама, папа и он. Это были чудные мгновения, пока те ещё были вместе, пока не наступил тот самый день, который Женя предпочел бы никогда не вспоминать.       Мысли о прошлом нахлынули на него так резко, что он даже и не заметил, как прошел половину заведения. Он снял наушники, положил их в футляр и взглянул на последний столик возле окна. Спиной к Жене сидел парень такого же возраста, как и он, залипал в телефоне и частенько поглядывал на часы, бормоча себе что-то под нос. Женя улыбнулся и на цыпочках подошел к нему, а, оказавшись в полуметре от своей цели, схватил друга за плечи и закричал на ухо.       Парень резко подорвался, выронил из рук телефон и ударился ногой об стол, из-за чего чашка кофе, стоявшая на нем, сразу же перевернулась. Женя во весь голос засмеялся, пытаясь сдержать смех, чтобы его не выгнали, а Даня — его напуганный друг, пытался вылезти из-за стола, чтобы не испачкаться.       — Сука, придурок, — сказал он вместо слов приветствия.       — Ору с тебя, — пытался успокоиться Женя, видя озлобленного товарища. — Здорова, Даня, ты чего такой заведённый, что-то случилось?       — Клянусь: я тебя когда-то грохну.       Даня взял все салфетки, которые были на столе, и стал вытирать кофе всеми возможными способами. Он аккуратно сел на место, а Женя запрыгнул напротив, сняв ветровку.       — Ты мой капучино испортил!       — Забей, я заплачу, — сразу ответил Женя.       — Ещё бы. Чего так долго вообще?       — Задержался на работе.       — Ты, и задержался на работе? Восьмое чудо света какое-то, не верю.       — Та я сам не понял, как так получилось. Клиент последний был очень разговорчивый. Прикинь, мужик лет сорока, начал мне про дочку рассказывать, и что её муж пьёт как не в себя. Я всё ещё не понимаю, как разговор о нестабильном интернет соединении перерос в обсуждение неисчерпаемой себя темы про «мужа-алкоголика».       — Да ладно тебе, — всё ещё пытался впитать салфетками остатки кофе Даня, — на твоей скучной работе послушать от кого-то про настоящие семейные мелодрамы — это должно быть нереальным везением.       — Тут ты прав, конечно.       Этот Даня — лучший друг Жени, с которым они уже на протяжении семи лет просто не разлей вода. Довольно прямолинейный, добрый, но слегка неуклюжий и глуповатый парень. Светловолосый с голубыми большими глазами, тонкими губами и носом, он на полторы головы выше Жени, слегка подкаченный, хотя занимается самой простой гимнастикой каждое утро, настоящий красавец, чего уж там скрывать. А когда он начинает улыбаться, хоть это бывает и достаточно редко, когда уголки его губ хотя бы слегка приподымаются, улыбка этого парня озаряет любую комнату, в которой он находится. Настолько сильно сияют его глаза, когда он делает это искренне, и любой собеседник невольно сам начинает улыбаться.       К столику подошёл официант — молодой, худощавый, слегка бледноватый парень. Он хотел что-то спросить, но, когда увидел, как Даня усердно использует каждую салфеточку, чтобы очистить стол от любой лишней капли кофе, а затем складывает мусор в сторону, создавая небольшую горку, приоткрыл рот, и металлические брекеты заблестели от дневного света.       — Вы бы могли позвать меня, и я бы всё вытер, — сказал он и сделал глубокий затяжной вдох.       — Блин, точно же, — положил последнюю салфетку в сторону Даня, нахмурив брови.       Женя непроизвольно улыбнулся и тихо посмеялся. Он взглянул на уставшего официанта, которого видел здесь уже несколько дней подряд, и слегка удивился.       — Гриша, а ты чего так много работаешь? У тебя третья смена подряд уже.       — Больше работы — больше денег, — как-то неуверенно ответил парень. — Всё равно мне больше заняться нечем.       — А как же учеба?       — Заочная.       — Друзья? — подхватил разговор Даня.       — Их нет.       — Отношения?       — Их тоже.       Женя и Даня одновременно закивали и слегка приуныли от услышанного. Гриша на секунду опустил свои глаза, совсем замолк и погрузился в самого себя. Позади него прошла мимо длинноволосая девушка, тоже официант, которая помахала сидящим за столом парням и произнесла:       — Привет, мальчики.       — Привет, Лиза, — ответили Даня и Женя хором.       Посидев ещё с секунду, они только потом заметили, что Гриша во всю палится на уходящую от него девушку и никак не думает отвести взгляда.       — Слушай, — Женя слегка ударил парня по ноге. — Она тебе нравится что ли?       — Да нет!       Впервые на бледном лице Гриши появился хоть какой-то румянец, и парням, которые непроизвольно начали улыбаться, всё стало ясно. Они в унисон кивнули и вновь взглянули на официанта.       — И сколько вы уже знакомы? — положил голову на руку Женя, упершись локтем об стол.       — Со школы, лет двенадцать уже, или даже больше.       — Ага, значит, знаете вы друг друга уже достаточно хорошо?       — Да, даже больше, делали как-то вместе общий проект, много чего друг о друге узнали, — легкая улыбка появилась на лице парня от воспоминаний. — Классно тогда было.       — Ну, так может, стоит всё-таки сказать о своих чувствах? — заговорил Даня.       — Что?! Я же сказал, что мне она не интересна.       — Гриша, заканчивай, — махнул рукой Женя. — Тут даже слепой увидит, насколько она тебе симпатична. Начинай действовать, если это так, а то глядишь, счастье своё упустишь.       Гриша вновь взглянул на девушку. Он смотрел на её нежный девичий силуэт, млел от того, как её волосы развивались от каких-либо резких движений, а когда взор его падал на её наполненную радостью улыбку, парень влюблялся только сильнее.       — Может, вы и правы…       — Нет, Гриша, не может! Мы никогда не ошибаемся!       — Прям таки никогда? — уточнил Даня.       — Никогда!       — А помнишь, мы по косарю проиграли, когда на немцев поставили. Были уверены, что тот матч за ними.       — Спасибо, Даня, — панически заулыбался Женя. — Теперь я чувствую себя опущенным.       — Ладно, — с тяжестью в груди выдохнул официант, — что заказывать будете?       — Давай так, — Женя даже не стал брать меню, что лежало на краю стола, он все блюда знал наизусть, — мне пиццу фирменную, наверное, целую, я довольно голодный, и лимонад большой.       — Мне тоже пиццу целую, курицу с ананасом, — следом сказал Даня и словно почувствовал её запах.       — Хорошо, минут пятнадцать придётся подождать.       Гриша даже не стал записывать заказ парней, потому что он с самого начала был очевидным. Эти двое чаще всего ели именно эти блюда, из-за чего молодой официант не понимал, как ещё выдерживают их желудки.       Парень хотел уже пойти на кухню и передать заказ, как голос Жени вдруг его остановил.       — И давай ещё цезарь, хорошо?       — Это для Дианы? — уточнил Даня.       — Да, она говорила, в этот раз с нами посидит.       — Это ты ей предложил, или она сама?       — А это имеет значение?       Лицо Жени сразу сменилось, слегка покраснело, парень не совсем понял слова, сказанные Даней, а тот, в свою очередь, приподнял брови то ли от непонимания, то ли от разочарования. Гриша не стал слушать разговоры, которые не касались, и пошел прочь.       — Да ладно, я просто интересуюсь, — отвел взгляд Даня.       — А что такого? Она ведь наша хорошая подруга, сколько лет уже общаемся.       — Она хорошая подруга мне, Женя. А тебе она уже как много времени…       — Всё, хорош, вот, она идет, — перебил друга Женя, увидев, как низкая светловолосая девушка с прической каре направлялась в сторону парней и крепко держала в руках сумку с ноутбуком, словно боясь, будто её могут выхватить и украсть.       Женя невольно улыбнулся, когда она подошла, и встал из-за стола, чтобы обнять. Даня поднялся следом за ним. Сегодня от девушки пахло совсем иначе, не так, как раньше. Её обычный запах не самых дорогих духов из косметического магазина сменился то ли на аромат фиалок, то ли пионов. Даня сразу это заметил, а вот Женя даже не придал значения.       — Ты чего так вцепилась в свою сумку, — сразу спросил парень после объятий.       — Какой-то мудак чуть не выхватил её, пока я шла к вам, — довольно уверенно сказала Диана своим мелодичным голосом, в прошлом она занималась пением. Хотя девушка была слегка напугана, это можно было заметить по её дрожащим серым глазам. — Мне повезло, что я крепко держала сумку в руках.       — Где он сейчас?!       — Да понятия не имею, скрылся в толпе, когда понял, что ничего не вышло. Урод… — Диана тяжело выдохнула и повертела головой. — Я ему, кстати, успела пинка отвесить, пока он убегал!       Девушка резко заулыбалась. В компании этих двоих ей становилось очень спокойно, ведь она знала, что в их окружении она может всегда надеяться на поддержку и помощь в чем-либо.       Парни немного посмеялись после этих слов, а Женя даже и не заметил, как засмотрелся на волосы Дианы, которые после сильных порывов ветра в некоторых местах закрутились. Девушке стоило лишь раз махнуть головой, чтобы парень наконец почувствовал аромат её духов, из-за чего он невольно закрыл глаза и слегка улыбнулся.       Она повернула голову к нему, посмотрела своими блестящими серыми глазами, и убрала светлые волосы с плеч, закинув за спину. Щеки парня покрылись небольшим румянцем сами по себе, а рот приоткрылся. Странное, но до боли знакомое чувство проснулось внутри Жени при виде этой девушки. И пусть оно было не столь сильным, как раньше, каждый раз, смотря на её небольшую, аккуратную улыбку, на тонкий миниатюрный носик, которым она любила шевелить, на эти нежные очертания лица, слегка припухлые щёчки и добрый, но уставший от рутины взгляд, каждый божий раз всё это вызывало то самое скромное чувство тепла, которое Женя пытался изрядно потушить.       — Ты чего завис? — спросила Диана, вновь поправив волосы.       — Да вот, у тебя тут штука какая-то под носом, — прищурился Женя, потянувшись рукой к лицу подруги.       — Что? О чем ты?       — Не двигайся.       Девушка покорно остановилась, после чего Женя сразу дернул её за нос и улыбнулся. Даня на мгновение почувствовал себя лишним и присел на своё место, даже не сказав ни слова.       — Ты опять повелась, — ехидно улыбался Женя.       — Я просто позволила тебе это сделать, не обольщайся.       Диана села рядом с Даней, хотя тот не планировал больше ни с кем делиться своим пространством, из-за чего нахмурил брови и сразу подвинулся, а Женя наоборот слегка расстроился, хотя пытался всячески откинуть эту мысль из своей головы.       Диван покорно прогнулся под парнем, он уселся как можно сильнее на своё любимое место, положил локти на стол и сразу тяжело выдохнул, сам того не заметив. Даня же отвернулся в окно и с уставшим взглядом стал разглядывать проезжающие мимо по дороге машины, которые медленно двигались один за одним, останавливаясь на светофоре.       Спустя пару секунд к столу подошел Гриша, поставив цезарь перед Дианой. Она слегка удивилась, что блюдо подали именно ей, но взгляд официанта позволил ей понять, что он всё-таки не ошибается.       — Это я тебе заказал, знал, что ты выберешь наверняка, — сразу же сказал Женя.       — Вау, — без доли сарказма удивилась девушка, — я не думала, что ты запомнишь мой любимый салат.       — Слушай, я, конечно, забывчивый, но не настолько.       Женя немного изменился в лице, эти слова показались ему достаточно колкими. Уж явно не такой реакции он ожидал. Под весь этот разговор Гриша тихо, но уверенно ушел от столика, не став мешать гостям. Диана опустила свой взгляд, а на её лице появился небольшой румянец.       — В любом случае, спасибо, — тихо ответила она, и тогда Женя сразу же забыл про свою мини обиду. — А ты чего нахмуренный сидишь? — обратилась она к Дане.       — Я не хочу это обсуждать, — четко и быстро ответил он.       — Даня, что случилось? — уже слегка заволновалась девушка.       — Ты даже не заметила…       — Даня, я не понимаю…       Диана не знала, что сказать. Голос друга звучал довольно обиженным, его лицо было скрыто от неё, и поэтому она слегка заволновалась. В отличии от Жени. Он же сидел и непринужденно кивал головой, понимая, что случилось.       — Да что такое?!       — Ты не обняла его, — вставил свои пять копеек Женя, и уперся об руку.       — Да! — резко развернулся Даня. — Я думал, что мы равнозначные друзья, но Женю ты обняла, а про меня забыла!       Сколько бы не было лет Дане, но по отношению к своим друзьям он иногда вел себя как ребенок, потому что дорожил ими больше всех. Были времена, когда он недолюбливал Диану, ведь однажды она вступила в их с Женей банду, хоть парень этого особо и не хотел. Но со временем, узнавая девушку всё ближе, она стала ему настоящей и верной подругой, которую он бы никогда не бросил в любой ситуации. Друзьями этот парень дорожил больше, чем собственной жизнью, а особенно Женей. Ещё с самого детства, когда они только встретились, он понял, что это тот самый человек, тот самый верный и любимый друг.       — Даня, — чуть ли не прошептала девушка. Она знала, как важно это было для парня. — Прости меня, правда, я слегка заговорилась и совсем про это забыла.       Даниил ничего не ответил, он даже не успел перевести свой взгляд, как в ту же секунду его крепко-крепко обняла девушка слева, положив голову на грудь. Она услышала, как ускоренно бьется его сердце, и сразу же почувствовала, как оно стало успокаиваться. Даня обнял девушку в ответ и сразу же сказал:       — Так уж и быть, ты прощена. Но с тебя теперь десерт!       — Ладно, окей!       Диана лишь посмеялась и вернулась на место. Но уже никто не смог бы узнать: была это настоящая грусть и обида или же всё произошедшее — секретный план Дани по заполучению бесплатного десерта.       На улице слегка стемнело, хоть прошло всего ничего. За это время несколько людей успели покинуть кафе, но пришли и другие. Шум в заведении ничуть не стих, а Диана даже не бралась есть, пока парням не принесли их блюда. Даня с Женей, конечно, пытались украсть у девушки пару кусочков курицы из салатов, но та сразу же била обоих по рукам.       Эти трое максимально чувствовали друг друга, всегда поддерживали абсолютно все темы для разговоров, не замолкая ни на секунду, постоянно смеясь и улыбаясь. Каждой своей новой встречи они были рады, как первой. И хоть Диана и Женя частенько пересматривались, на секунды замолкали, это всё равно не сбивало темп беседы.       Даня каждый раз видел их взгляды, неловкие паузы, понимал, что как бы глуп он ни был, у них не получится этого скрыть. Но был ли смысл что-либо говорить в те минуты, ведь их прошлое никуда не делось, они сами решили быть теми, кем являются сейчас.       В итоге заказы парней также принесли, и все сразу же принялись есть. Аромат горячего сыра проникал глубоко в нос Дани, и парень аж закатывал глаза, чувствуя вкус своей пиццы. Даже во время еды эта троица не замолкала, не боясь даже за то, что кусочек блюда может в любой момент вылететь изо рта, хотя, это даже наоборот стало бы предлогом, чтобы посмеяться во весь голос.       — Кстати, — проглотив помидор, продолжила Диана, — вы слышали, что сегодня в полночь над Землей будет пролетать комета Силена?       — Че за комета такая?       — Да сама толком не знаю, говорят, она пролетает над планетой раз в тысячу лет. То есть, если считать от Рождества Христова, человечество увидит её всего в третий раз. Будете смотреть?       — Не, — сразу же ответил Женя. — У нас с Даней слегка другие планы.       — Да ладно вам, — словно разочаровалась девушка. — Вы опять в клуб идете?       — Не опять, а снова.       — Ребята, вам уже по двадцать три года, а вы всё по таким гадюшникам ходите, не надоело? При том, клубы каждую пятницу, а такая красота раз в тысячу лет.       — Женя, — серьезно промолвил Даня. — Она права.       Его взгляд наполнился некой ответственностью и уверенностью, которой ранее не было. Парень посмотрел на друга и сразу же дал понять, насколько подруга права.       — Раз в тысячу лет, Женя, — Даня невольно усмехнулся. — Ты только вдумайся. Мы то поколение, которому повезло родиться в такое особенное время. Может, мы будем последними, кто увидит эту комету… Черт, аж мурашки бегут.       Женя невольно опустил кусок пиццы на тарелку. Слова Дани, они действительно разбудили нечто внутри парня.       — Женя, — вновь обратился Даня к другу. — Поэтому у меня есть предложение.       — Я слушаю.       — Ну че, выйдем на улицу в полночь из клуба, минуту глянем и вернемся. Норм план?       — Гениально!       Парни ударили кулачками и посмеялись, продолжив есть. Диана закрыла глаза и тяжело вздохнула. Слушая Даню, она уже и вправду решила, что парни всё-таки сумеют правильно расставить приоритеты, но… чего вообще можно было ожидать от этих двоих, как только она на это повелась?       — Идиоты, — прошептала она.       — Да ладно, чего ты, пошли лучше с нами, — предложил Женя.       — Ты знаешь, как я отношусь к таким местам. Там куча пьяных, гадких и несовершеннолетних людей. Все эти три типа я терпеть не могу!       — Наше дело предложить, — сказал Женя.       — Твоё дело отказаться, — продолжил его друг.       — Вот я и отказываюсь!       Диана встала из-за стола, схватив сумку. Она не стала доедать свой салат, надула губы и поправила волосы.       — Я пошла, короче.       — Да ладно тебе…       — Нет, не в этом дело, — перебила она Женю. — Мне уже идти надо. Заплатите за меня, я потом на карту кину.       — А как же десерт?! — возмутился Даня.       — Вот заплатишь, а я тебе потом кину и за него. Всё, пока!       Она убежала также внезапно, как и появилась в этом кафе. После девушки остался лишь аромат её духов и нежный девичий силуэт в мыслях у Жени. Парням внезапно стало как-то грустно.       — Я ведь просил десерт у неё, потому что мне не хватало на него денег, — тихо проговорил Даня.       — Тебя облапошили, брат.       — Купишь мне десерт?       — Не, зарплата на следующей неделе, деньги только на клуб.       — Вот так вот, — Даниил опустил голову и посмотрел на кусок пиццы, к которому совсем пропал аппетит. — Эта история нам наглядно показала, как мечты человека могут в одно мгновение разбиться в дребезги…       — Даня, ты лучше погляди! — дернул его Женя, ткнув пальцем в дальний угол кафе.       Там, неловко идя вперед, выдыхая каждую секунду, юный Гриша решил попытать удачу именно сегодня. Его целью была та самая девушка, бывшая одноклассница, которая завладела его сердцем. Дрожащие руки парня всё говорили за него, и, кажется, Женя и Даня не могли даже и представить, насколько это важный шаг для малознакомого друга.       Гриша глянул на Женю, не ожидая увидеть на нем взгляда парня, но именно это помогло ему прямо сейчас не сдаться. Постоянный гость этого кафе вселил в него надежду, он же и подпитал её прямо сейчас, не дав возможности угаснуть.       Девушка стояла к официанту спиной, даже не подозревая о разговоре, что сейчас случиться. Почему Гриша не мог подождать вечера, когда они освободились бы с работы, никто не мог знать, и, кажется, сам Гриша тоже.       Ком в горле парня затруднял дыхание, тело то горело, то покрывалось мурашками из-за холода. Кажется, он ещё никогда так не волновался, как сейчас. Несколько раз моргнув глазами, вернув себя в норму, он всё-таки смог побороть ком, сглотнув слюну, и тогда аккуратно коснулся спины девушки, а та мгновенно развернулась.       — Они начали говорить, — наклонился Женя к Дане, начиная шептать.       — Как думаешь, у него получится?       — Я верю в него, правда, но... — Женя не хотел говорить следующие слова.       — Но шансы очень малы, ты ведь это хотел сказать?       — Спасибо, что озвучил те слова, которые я бы не хотел, чтобы звучали вслух!       — Сути это не меняет. Он ей не подходит, не потому что плохой, а потому что ей нужен абсолютно другой человек.       — А ты уже у нас в психологи записался? — Женя отвлекся от разговора Гриши, как и Даня.       — Нет, но это же очевидно! — нахмурил брови Даня. — Она явно ищет себе того, кто её ни во что не будет ставить.       — И откуда ты же это знаешь? Гадалка нагадала?       — Не смей осуждать меня, если я иногда пользуюсь услугами гадалки, Евгений!       — Да не осуждаю я тебя, просто констатирую факт.       — Женя, — повысил голос Даня. — Мы обсуждали, что гадалка — это моё личное дело, если ты не веришь, то не надо мне об этом постоянно говорить.       — Даня, — выдохнул собеседник, — расслабься, это была просто шутка. Я ничего не имею против гадалки.       — Ладно, сорян, я увлекся. Ну, а про эту девушку…       — Что?       — Я её бывших знаю, виделся пару раз: те ещё уроды, грязью её в отношениях только так обливали, вот поэтому и утверждаю.       — Ну, тогда да, шансов у него нет, — недовольно кивнул Женя.       — Но будет круто, если у него выйдет!       — Будет шикарно, брат. Мы с тобой лучшие свахи. — Женя и Даня вновь ударили кулачки.       — Расслабьтесь, она мне отказала, — тихо и огорченно сказал Гриша, что уже очутился возле стола.       Женя с другом слишком увлеклись своими спорами, из-за чего пропустили самое интересное. Лица не было в этот момент на официанте, казалось, что он стал ещё худее после этого разговора, а взгляд ещё тяжелее, чем раньше.       Женя почувствовал некую вину в этот момент, и не знал, как её загладить. Ему казалось, что это из-за его дурных слов он сейчас всё испортил.       — Гриша, — попытался сказать хоть что-то Евгений. — Ты прости, что надоумил тебя на этот поступок.       — Да не, всё нормально. Всё-таки, правильнее один раз сделать и получить отказ, чем не сделать, а потом жалеть всю жизнь.       Но эта позиция не помогала парню, не облегчала его тяготы на душе. Кто знает, что за мысли крутились в его голове, но парням всегда тяжело, когда девушки им отказывают, просто каждый воспринимает это по-своему: кто-то грустит, закрывается в себе и не дает в дальнейшем девушкам и шанса, а кто-то злиться, проклинает весь мир, а затем плюет и идет дальше. Отказ следует воспринимать как должное, так считал и Женя, и Даня. Грустно будет в любом случае, но ведь ты не можешь нравиться всем, просто иди дальше, знай, что впереди тебя ждет та самая, которая в один момент скажет «да».       Гриша собирался уходить, как вдруг Женя остановил его следующей фразой:       — Слушай, не хочешь сегодня с нами пойти в клуб?       — Чего? Мне не послышалось?       — Ну, а почему бы и нет? — сразу подхватил Даня. — Сходишь, развеешься, может, найдешь ту самую. Конечно, в клубе это маловероятно, но всё же.       — Но я никогда там не был…       — Не парься, уж точно ничего сложного. Мы поможем тебе хорошо оттянуться.       — Класс, парни, спасибо. Я с радостью, на самом деле.       — Ну так и отлично, — Женя пожал руку Грише. — Давай в десять возле клуба на Пушке. И ты не заморачивайся из-за девчонки, их ещё куча будет.       Радость в глазах Гриши сияла прямо сейчас ярче, чем любая нейтронная звезда даже в самом отдаленном уголке нашей безграничной вселенной. Ему больше не нужны были никакие слова от этих двоих, особенно от Жени, который добрым взглядом смотрел на официанта. Парень лишь поблагодарил своего нового знакомого и пошел по своим делам, уже всем сердцем ожидая вечера.       Женя съел последний кусок пиццы и в хорошем здравии оставил всю оставшуюся работу желудку, опершись спиной о диван. Ну, а Даня смотрел на него, и делал это с таким пристальным и укоризненным взглядом, что его другу аж стало не по себе.       — Чего?       — Ну, а ты, Женя, долго будешь заморачиваться из-за девчонки?       — Даня, твою же ж дивизию, ты опять?!       — Я бы не затрагивал эту тему, если бы она не была такой явной, — скрестил руки на груди парень. — Когда я смотрю на вас обоих, в моменты ваших неловких пауз или переглядок, я прекрасно вижу, какие чувства она к тебе испытывает.       — Ну и какие же? — приподнял бровь друг.       — Она всё ещё любит тебя, дружище. А ты? Что испытываешь ты? Только ответь мне честно.       Этот вопрос, он был тяжелым, а ответ таил в себе много «но», которые не позволяли понять всё точно Жене. Парень провел глазами по кафе и остановил взгляд на Дане. И что он должен был ответить? Наверное, всё то же, что и раньше.       — Я не знаю.       — Как думаешь: расстаться полгода назад было хорошей идеей?       — Хорош давить, Даня, я не знаю! Эти отношения не могли существовать дальше, у нас слишком разные взгляды на жизнь, слишком разное понимания мира в целом. Остаться друзьями было лучшим вариантом…       — Прости, — стало стыдно Дане. — Вы просто мне оба дороги, и я бы не хотел, чтобы вы мучали друг друга, а скорее с чем-то определились.       — Мы и определились: просто друзья, так лучше всего и мне, и ей.       — Женя, ты же знаешь, что я поддержу любое твое решение.       В его голосе звучала такая уверенность, какой не мог бы похвастаться ни один опытный хирург. Эти слова много значили для Жени, потому что он верил в их искренность, прошлое позволяло ему в них убедиться. В такую же искренность мог верить и Даня. Лучшие друзья — это были не пустые слова для них, это, прежде всего, уверенность в том, что они всегда придут друг другу на помощь, чтобы ни случилось, как бы не поссорились эти двое.       Резкий и тревожный звук из телефона прервал беседу друзей. Это было явно не сообщение из социальной сети или от оператора, нет. Женя наверняка знал, что случилось, как и Даня.       — Опять что ли? — спросил он.       — Да, слава богу на этой неделе это впервые. Наверное, кот не так прошелся, вот и запищало.       — Но твоя мама не просто так поставила сигнализацию и датчики движения в квартире. Она ведь боится…       — Она боится того, что никогда не случится! — резко по отношению к матери ответил Женя и сомкнул зубы. — Как бы то ни было, нужно сходить и проверить, а то она вряд ли успокоится и будет звонить весь вечер.       В это же мгновение телефон вновь дал знать о себе. Мать Жени уже набрала его и ждала срочного ответа.       — Уже началось, — недовольно фыркнул он.       — Давай с тобой схожу.       — Да нет, я быстрее сам справляюсь. Встретимся в десять возле клуба, как и договаривались.       — Да, дружище, давай!       Погода на улице слегка сменилась, ветер задул намного сильнее, из-за чего большинство прохожих были вынуждены ускориться, чтобы поскорее попасть в теплое помещение. Сумерки упали на город, проспекты центра заполнились ещё большим количество машин, люди возвращались домой после работы. Длинные пробки на широченных трассах, орущие повсюду рекламные баннеры, в воздухе отчетливо слышался запах выхлопных газов, а ветер разносил их всё дальше и дальше по кварталам.       Над городом нависли темные грозовые тучи, но намека на дождь даже и не было. Погода словно подстроилась под настроение Жени, который, слегка нахмурив брови, спешил к ближайшей станции метро, чтобы успеть домой. Мать продолжала ему названивать каждые десять минут, хоть он и предупредил, что уже бежит со всех ног. И его злило такое поведение, но не потому, что родная мама была слишком назойлива, нет. На всё были объективные и совсем иные причины.       Музыка в его ушах сменилась с драйвовой и энергичной на дерзкую и грубую. Женя неосознанно выбрал именно такую, тут его подсознание полностью взаимодействовало с сознанием, из-за чего не было никаких внутренних противоречий. Он точно отдавал себе отчет, что недолюбливает родную мать и сам до конца не понимает, что не даёт оставить её одну. Поскорее бы как обычно во всем разобраться и пойти по своим делам до следующего такого инцидента — вот, о чем думал парень прямо сейчас.       Женя и не заметил, как зашел в подземку, сел в первый поезд, который с огромной скоростью понёс его по темным туннелям в другую часть города. Абсолютно забитые трассы в центре проецировались на вагоны метро. Максимальная толкучка, невозможно продохнуть, люди едут с работы. Вот только если на дорогах машины в итоге держат дистанцию, то здесь абсолютно все, словно шпроты, прижаты друг к другу и вынуждены терпеть до своей станции такую обстановку.       Прошло минут сорок, и Женя уже вышел из метро и быстрым шагом направился в сторону дома, до которого было идти совсем немного. Здание, в котором он провел всё свое детство, к удивлению, но за неделю совсем не изменился. Обшарпанная хрущевка, которая уже давно требовала модернизации, хоть и была по своей сути омерзительной для проживания человека в двадцать первом веке, но всё-таки казалось такой родной.       Двор, мимо которого проходил Женя, сразу же навеивал воспоминания. Сколько бы времени не прошло, а на этих старых, но, на удивление, крепких качелях всё ещё катается куча детей, родители сидят на лавочках под фонарями, общаются о чём-то своем, а детские крики раздаются эхом по всему двору. Женя словно видел своё первое знакомство с Даней, смотря на одинокие качели вдали, и тогда улыбка сама невольно появилась на его лице.       Парень приложил ключ к домофону, дверь со скрипом и писком отворилась, и Женя стремительно побежал по лестнице на третий этаж, где его уже ждала мама. Он стал перед крепкой стальной дверью и сразу же постучал. Кажется, его мать стояла возле неё, от чего сразу же послышался ответ:       — Кто это? — сказала она напуганным голосом.       — Я.       Этого было достаточно. Голоса было достаточно. Его мать, Лариса, ни с кем больше не общалась, в гости никого никогда не приглашала и не ждала. Соседи уже много лет считают её странной женщиной-затворницей, которая накрутила сама себя. И сын был такого же мнения.       Прошло около десяти секунд, прежде чем мать открыла. Сначала несколько подряд замков разных типов открылись с той стороны, а затем медленно и сама дверь. Низенькая с грязной головой и слегка сгорбленная, она высунула голову из проема и, убедившись, что это сын, быстро впустила его.       Замки закрылись даже быстрее, чем отворились, Женя прошёл дальше по коридору, не став даже обнимать мать. Она выглядела очень уставшей, с синяками под глазами, что стали уже хроническими, морщины появились не по годам рано. Лариса носила каждый день один и тот же темный халат с узорами в виде цветков мака. Руки её постоянно дрожали, глаза бегали из стороны в сторону, она явно боялась чего-то, не расслабляясь ни на секунду.       Женя даже не смотрел в её сторону, и его это ничуть не корило. Она тоже не здоровалась с ним — таила некую обиду, и сын это понимал, хотя мать думала, что отлично это скрывает.       Квартира стала ещё беднее, чем с прошлого раза. Мать всё больше переставала тут убираться, поддерживать порядок, из-за чего место, где Женя провел детство, медленно, но уверенно умирало. Тут жила атмосфера страха и злости, находится здесь было неприятно, сразу хотелось пойти вон и принять душ, чтобы очиститься от такой грязной ауры.       — Что сегодня? — сразу задал вопрос Женя. Холод и безразличие были слышны в его голосе.       — Я оставляла окно на кухне открытым, хотела проветрить после готовки, — сразу и по сути говорила женщина. — Сама села в зале, на руках держала Фиалку.       Женя взглянул на довольно старую кошку, что терлась об его ногу, а затем и погладил её.       — И тогда?       — И тогда эта пищалка как заорет на всю квартиру! — сразу закрыла грудь руками Лариса. — Я быстро закрыла туда дверь, даже не стала смотреть и спряталась в спальне.       — Заходила туда?       — Ты идиот? — довольно резко ответила мать. — Там же скорее всего сидит он и выжидает!       Женя лишь закрыл глаза. Он тяжело выдохнул, хотя на самом деле хотел возопить во всю и пойти прочь. Клевета резала его слух, мозг принимал каждое слово матери, как блевоту, которую омерзительно слушать.       — Пойду проверю.       Лариса спряталась в соседнюю комнату, боясь, что на кухне действительно окажется её самый главный страх в жизни.       Женя не стал даже собираться с духом или что-то вроде того. Он спокойно открыл дверь на кухню и очутился там. Окно было открыто нараспашку, грязные тарелки стояли на столе, гречка уже давно крепко к ним присохла. Холодный осенний ветер сразу же вызвал мурашки на теле парня, а он со спокойным взглядом осмотрел помещение. Никого. Совершенно никого.       Женя глянул на датчик движения на потолке, который сейчас уже был в норме, и пытался понять, что могло стать причиной такого шума. Всё оказалось до боли смешным, когда парень взглянул на кухонную плиту напротив окна. На ней лежала темная соседская футболка, которую занесло сюда сильным порывом ветра с верхнего этажа. Довольно большая, подумал Женя, датчик мог с легкостью на неё среагировать.       Парень медленно закрыл окно и позвал мать. Та неуверенно вошла на кухню, осматривая каждый угол, боясь в любой момент увидеть «его».       — Его здесь нет?! — женщина произнесла это довольно быстро и взглянула на сына, испытывая истинный страх.       Женя не мог спокойно смотреть в эти трясущиеся глаза, они были ему неприятны, потому что он знал, чем это всё вызвано. Как же ему хотелось уйти отсюда прочь, просто перестать с ней разговаривать и забыть навсегда. Но ведь она его родная мать. Кажется, именно эта мысль вела его каждый раз в эту квартиру, когда Лариса звонила ему. Женя помнил времена, когда всё было иначе, когда он любил её всем сердцем, и хотя бы за те моменты он должен был бросать её.       — Его и не могло здесь оказаться…       Женя всё-таки не выдержал и сказал это, но в ту же секунду пожалел. Лицо матери изменилось, слишком озлобилось. Она будто навсегда разочаровалась в родном сыне.       — Что ты такое несешь, идиот?! — не подбирала она выражения. — Он может прийти сюда в любой момент. Я не просто так эту гребанную защиту поставила!       — Так если поставила защиту, могла бы и сразу подписать договор с охранной, чтобы они приезжали по сигналу, а не я пёрся через пол города!       Всё. Терпение лопнуло. Его и так было не особо много, но Женя пытался держаться до последнего. Он начал кричать, как и она, не хотел терпеть в свой адрес оскорбления, а, самое главное, гнусную клевету на родного для него человека.       — Ты гляди, какой умный! — сомкнула зубы мать. — Если у тебя есть деньги на это, то мог бы и сам поставить, а у меня всё по нулям.       — Ну так пошла бы работать, а не жить на средства, которые я тебе перечисляю!       — Не могу! Ты же знаешь, что тогда он найдет меня. Только тут я в безопасности…       — Да никогда такого не будет! — кричал он все сильнее.       — Откуда ты знаешь?!       — Потому что папа в тюрьме, черт бы тебя побрал! В тюрьме по твоей вине, потому что у тебя беды с головой.       И тогда они оба замолчали. Женя и не заметил, как запыхался, и только сейчас понял, что сказал эти слова впервые. Уже на протяжении многих лет он умалчивал истинные чувства, всё то, что хотел сказать. А вот теперь сказал. Так внезапно, так по-дурацки. Сейчас взгляд матери впервые сменился со страха на некую обиду.       — Твой отец, Женя, худшее, что случалось со мной в жизни, — тихо сказала она. — А теперь и ты, кажется…       — Не смей этого сказать, — уже понимал парень, к чему всё шло.       — Кажется, ты вырастаешь в такого же урода, как и твой папаша.       — Заткнись! — крикнул он так громко, как мог. — Слышишь меня? Закрой свой рот!       — Хитрый, — продолжала она, — гадкий собственник, который думает только о себе. Вот, кто твой отец на самом деле.       — Ты и слова плохого про него не смеешь говорить после того, что сделала. Сама слетела с катушек, а всю вину, всю свою больную шизу спёрла на него, засадив за решётку. Да он же в жизни на тебя руки не поднимал.       — Пошел вон отсюда.       Тот взгляд, с которым она на него посмотрела, заставил Женю содрогнуться. Чистая неприязнь. От родной-то матери, словно от него отказались прямо сейчас. И тогда он не стал больше таить свои мысли.       — А что? Я разве не прав? Это ведь ты сидела в психушке, а не я. Папа пытался тебе помочь всеми возможными способами, он любил тебя больше других. Я не знаю, почему ты стала тогда меняться, почему всего шарахалась, но я видел, как он переживает, как чувство, что он не может тебе никак помочь, убивало его.       — Я сказала: пошел вон отсюда, — с точно такой же интонацией сказала женщина. В этот момент она словно не видела в нем родного сына, которого когда-то ещё держала на ручках и успокаивала.       Его глаза покраснели сами собой. Он не хотел дальше говорить, потому что ком, который подступил к горлу, не давал даже нормально вздохнуть. Эта тема была для Жени чертовски болезненна, ибо отец, которого он потерял много лет назад, был для него идеалом, к которому стоило бы стремиться, и парень никак не мог простить поступок родной матери, даже если та в своё время просто потеряла здравый рассудок. Обида перебарывала любые попытки здравого смысла оправдать её.       Он часто вспоминал, как она практически каждый день кричала на мужа в соседней комнате, обещала, что заявит в полицию, если он ещё раз к ней прикоснется. И в те мгновение Женя не помнил, чтобы папа хоть раз закричал в ответ, чтобы он слышал звуки ударов, он лишь отчетливо видел в своих воспоминаниях, как каждый раз отец с грустным видом выходил из комнаты, присаживался к сыну на корточки и говорил:       — Не переживай, мама просто немного приболела. Но я приложу все усилия, чтобы вылечить её. Я позабочусь о вас в любом случае, потому что люблю.       И затем Женя смотрел на маму, что со слезами на глазах сидела за полуоткрытой дверью, закрывала лицо рукой и пыталась успокоиться. И со временем такие ссоры происходили всё чаще, и маленький Женя как всегда слышал лишь крики матери, её истерики. Он видел, как папа пытался помочь ей, как держался до последнего. Но однажды она просто перешла черту, настолько разум её помутился, что она сделала всё возможное, чтобы избавиться от мужа.       Женя не мог ей этого простить, просто не мог, потому что вспоминал уставший и печальный взгляд папы, когда того уводила из-дому полиция. Все знали, что Виктор, отец парня, не мог так поступить. Соседи не верили Ларисе, друзья тоже. Сама мать женщины усомнилась в здравом рассудке своей дочери, а теперь и родной сын. И поэтому она не хотела его здесь видеть.       — Он ведь… ведь пытался помочь тебе, но ты ни в какую не хотела принимать проблему, — понизил тон Женя, опустив голову.       — Пошел к черту, сукин сын! — возопила она и, схватив тарелку под боком, кинула в сына.       Женя успел закрыть лицо руками, а посуда, будучи не самой крепкой, разлетелась на части, оставив небольшой порез на предплечье парня. Он с сумасшедшим взглядом посмотрел на неё, и увидел чистую ненависть по отношению к себе, и такая же злоба взяла и его. Он слегка оттолкнул своим телом мать, чтобы выйти с кухни, и пошел прочь.       — Чтоб я тебя никогда здесь больше не видела! — крикнула она вслед, даже не сойдя с места.       Парня трясло в этот момент, всё тело не хотело слушаться. Он стоял в коридоре и быстро надевал ботинки, а зубы сами собой смыкались всё сильнее и сильнее.       — Пошла ты к черту, старая ненормальная дура!       Это были его последние слова, после чего Женя хлопнул стальной дверью и побежал по ступенькам вниз. Он очутился на улице, где за десять минут ничего не изменилось, такая же спокойная обстановка витала в воздухе, в то время как внутри парня был настоящий ураган, просто хаос из чувств. Это был пик в их отношениях с матерью, плакать совсем не хотелось, но злость и обиду нужно было куда-то и как-то деть. И единственное место, где ему всегда становилось чуточку легче, сразу же всплыло в его черепной коробке.