Какой может быть ненависть?

Для Канды новый день начался еще хуже, чем для Комуи. Чего только стоила жуткая головная мигрень, противный приторным вкус на языке и болезненная сухость в горле. Но еще хуже брюнету стало, когда его осенило: тренировка, вечер, праздник и почему-то Чаоджи. Мгновение японец молчал. — Бляяя... — протянул хриплым голосом он, схватившись за голову. Воспоминания прыгали и превращались в несвязные обрывки. Последним нормальным воспоминаем было то, как Чаоджи с большим усердием поит его какой-то гадостью. Дальше же все было поддернуто черной пеленой страшного жара и странного, но очень сильного возбуждения. Японец беспорядочно пытался понять весь смысл произошедшего, но безуспешно. — Что, Юу, похмелье? — знакомый голос бывшего книжника с сарказмом проник в сознание. — Тч, лед есть? — Канда просто впервые не мог самостоятельно подняться. — Прости, не озаботился, — усмехнулся пришелец. — У меня есть для тебя одна новость, хочешь послушать? — Давай, — Канда со стоном возился на постели. — Ты в полной жопе, — громогласно объявил парень. — Вот тварь! — возмутился японец, кинув в юношу подушкой. — Иди нах! — Ты не понял, — посерьезнел юноша, ловя подушку. — Ты действительно страшно попал. — Расскажи по-нормальному, глупый кролик! — не выдержал японец, рывком поднимаясь с кровати. — Ты хоть что-нибудь помнишь из вчерашнего дня? — спокойно спросил Лави. — У Аллена день рождения. Пообещал кое-что. Ты пришел. Народ. Все его лапали, — Канда бессильно сел на кровать, потирая лицо ладонями. — А что дальше? — допытывался парень. Юу молчал. Затем без искры в глазах произнес: — Напился и ушел. — А с кем ушел, помнишь? — Один, — пожал плечами мечник. Лави вскипел. — Твои развлечения видел Аллен, идиот! — Что? — не врубился Канда. — Что ты мелешь? — Ты вчера в углу Чаоджи зажимал. Молодец, дебил, — воскликнул Лави,— Теперь Аллен уехал хер знает куда! Никогда еще историку не доводилось видеть такого лица у всегда безэмоционального мечника. — Дерьмо... — только и смог выговорить брюнет, запуская ладони в распушенные волосы. — Как такое могло произойти? Я же чисто физически не смог бы надраться до такого состояния... — Какого черта ты сидишь?! Быстро иди за ним! — в приказном тоне произнес рыжий юноша. — Куда я пойду, идиот?! — закричал в свою очередь Юу. — Ты же сам сказал, что он уже ушел хер знает куда! — Он должен был пойти на твой хер, дубина! И все счастливы были бы! — перебранка началась как всегда — красноречиво. — Не умничай, кролик, — угрожающе оскалился брюнет. — Мне напомнить, кто сбежал год назад? — А вот не надо тут на меня сваливать! У меня были весомые причины! — Ты лишь сбежал от проблемы, не захотел ее решать. — А ты сейчас не обо мне думай, а о себе, — напутствовал юноша. Мечник недовольно цыкнул. Он уже оправился от похмелья и был в полной боевой готовности. Лави лишь удивлялся. — Олух. Придурок. — Заткнись, ты ничем не лучше, — огрызнулся Канда, уже выходя из ванной. — Я наверняка не набросился бы на левого парня в день рождения моей любви, — пожал плечами книжник. — Черт, да ежу понятно, что, даже будучи в стельку пьяным, я бы все равно смог бы отличить какого-то «левого парня» от «своей любви», — типа оправдывался Юу, завязывая хвост. — Ну, вижу, ты осознал всю свою вину, поэтому скажу, что ты прав, — в момент успокоился Лави. — Тебя не просто накачали алкоголем... Юу бросил на юношу вопросительный взгляд. — Просвети. — Ты в курсе, что такое афродозиак? — вместо ответа спросил бывший ученик Книжника. — Дальше, — приказал японец. — Хватит тянуть! — Тебя под завязку накачали афродозиаком, так что ты даже сообразить ничего не мог. Канда молчал. Теперь некоторые вещи прояснялись. — Чаоджи притащил меня сюда, да? — брюнет задумчиво взглянул на Лави. — Обижаешь, это я тебя до сюда дотащил, — хмыкнул юноша. — Ты бы лучше спросил, кто в этом виноват. Канда отмахнулся. — У меня уже есть подозреваемый. Не стоит посвящать меня в детали. — Говорю же, ты в жопе, — облокотившись на стену, снова повторил Лави. — Аллен не дал мне ничего объяснить. Одним сильным рывком его резко припечатали к полу. Канда держал Муген у горла рыжего, низко нависнув над ним. — Ты видел его и не остановил? Как ты можешь учить меня после такого? — Ты хоть сам понимаешь, чего требуешь? Он такой же упертый баран, как и ты. Если что-то вбил в себе в голову, то хрен выбьешь. Он даже слушать меня не захотел! Канда мгновенно поднялся, убирая клинок в ножны. — И что же ты будешь делать дальше? — поднимаясь и отряхиваясь, спросил рыжий. — Ничего. Он вернется и узнает, как я могу быть зол, — прошипел японец. — Ты опять не хочешь ничего делать? — Лави был в шоке. — Ты натуральный идиот, Канда! Он тебе этого так просто не простит, пойми ты это, в конце концов! Ты сам должен все исправить, а не ждать у моря погоды! — И что ты предлагаешь, кролик? Пойти неизвестно куда? — брюнет явно не собирался слушать. Его снова бросили, и смысла что-либо говорить не было. — Не делай из себя великомученика, — скривился юноша. — Пойми и Аллена. Он через столько прошел, чтобы добиться твоего внимания, а тут он видит, что ты чуть ли не насилуешь у него на глазах Чаоджи...Ты хоть понимаешь, что он испытал? Преданный и самым жестоким образом кинутый! Мечник проигнорировал снова книжника. Высокомерно задрав нос, Юу прошел мимо, прихватив с собой оружие. Лави лишь покачал головой. — Бараны. Натуральные бараны. Ты бы хоть поговорил с Чаоджи. Выяснил бы, чего он вообще добивался, напоив тебя, — идя следом за брюнетом, вздохнул он. — Меня и добивался, — спокойно отозвался Канда. — Потренируешься со мной? — Гха, — поперхнулся Лави. — На твоем месте я бы убил его за такую выходку. — Он хочет моего внимания. Это нормально. И против своих не нападают, — вздохнул. — Он тебе жизнь ломает, и прости, конечно, но такие отношения, как у нас нормальными уж точно не считаются. Ты бы также отнесся к Аллену, а то винишь во всем его, а того, кто на самом деле виноват, защищаешь. Японец выругался и отправился в тренировочный зал. — Ну что за непробиваемый упрямец. Это невыносимо... — не мог успокоиться Лави. Он хотел уже пойти за самураем, как неожиданно зазвучала сирена. Канда тут же показался в проходе. — Что это? — Нападение! Акума 2 и 3 уровня в районе десятых врат! Всем экзорцистам немедленно проследовать к порталу и принять бой! — Ну, хоть что-то интересное, — с улыбкой произнес Юу, тут же сорвавшись с места. Лави бежал следом, наткнувшись на Линали и Габриэль. Рыжий юноша мгновенно схватил новенькую за руку. — Куда это ты? Быстро в свою комнату! — девушка ловко освободила руку. — Орден моя семья. И я не хочу ее потерять, — Карлос побежала вслед за подругой. Ошеломленный подобным заявлением и смелостью, Лави усмехнулся. — Ха, аргумент! — и быстро нагнал экзорцистов. — Ты хоть молот-то не разучился держать, а, историк? — ухмыльнулся через плечо Канда. — Увидишь, бестолочь, — съязвил рыжий парень, на ходу доставая оружие. — Это ты скорее теряешь форму! — Ну-ну, — хмыкнул брюнет, пинком вышибая двери на пути к десятому порталу. Слетевшая с петель дверь угодила прямиком в рожу одному из Акум, который в это время что-то говорил остальным: — Так, убиваем всех, кроме кросноволосого и седого. Они нужны господину Графу живыми... — Извини, Юу, мой выход! — Лави легко прыгнул на плечо японца и, сделав рывок, одним ударом спалил врага огненной печатью. — Не выпендривайся, кролик, — предвкушая нешуточное побоище, Канда активировал Муген и обратился к стоящим за его спиной девушкам. — На вас прикрытие. — Уж не беспокойся, — отозвалась Линали. Габриэль заиграла на свирели. Вскоре к утонченным звукам присоединился грозный рык дикого зверя. Через секунду увеличившийся в несколько раз тигр набросился на Акума. — Вторая иллюзия: иллюзия двух мечей, — в левой руке появилась точная копия Мугена. Канда резко сорвался с места, одним точными ударом перерубая грудь ближайшему чудовищу и параллельно блокируя удар сбоку. — Ты прекрасен. В любом обличии, — раздался самоуверенный голос. Лави обернулся и вздрогнул. — Ты... — Тики с улыбкой прижимал к себе Габриэль. — Отпусти ее немедленно! — парень быстро перевернул молот и, удлинив рукоять, толкнул ей в грудь Ноя, еще и успевая размозжить подкравшемуся сзади Акуме голову. — Спокойнее... — рукоять лишь слегка задела Микка, так как тот отпрыгнул назад. Тики засмеялся, приподняв подбородок девушки. — Предлагаю тебе договор. Обмен — ты взамен на барышню. — Ты вообще хоть понимаешь, что за чушь несешь? — вернув молоту нормальный размер и крутя его над головой для большего ускорения, скривился Лави. — Я больше никогда не буду заключать с тобой никаких сделок. Одной хватило на всю жизнь! — он резко ударил по полу, отчего глубокая трещина прошлась по кладке, устремившись к противнику. Микк без труда оказался за плечами юноши. Скользнув ладонью под напряженной рукой, Тики дотронулся до груди Лави. — Ух ты... Ревнуешь? — Да скорее убить тебя хочу! — парень резко развернулся, вновь замахиваясь для удара. Ной перехватил его руку и схватил за талию. Горячее дыхание обожгло кожу шеи. — Прекрасен... Как всегда, — шепнул мужчина, закрыв глаза. — Отвали от меня, ублюдок, — вздрогнув, Лави попытался вывернуться из объятий Удовольствия. — Хватит бесполезных игр, — Тики злобно прикрыл золотые глаза, выдыхая в лицо книжнику дым от сигареты. Тело экзорциста провалилось в беспамятство, как когда-то раньше. Вскоре все стихло. — Никому не позволю быть с тобой... Ты только мой... — взял обмякшее тело юноши на руки, как можно крепче прижимая его к себе. — Отпусти Ави, Ной! — Габриэль тяжело дышала, но уже готова была снова заиграть, отдавая команду Грею. — Ах, да... Маленькая нахалка... Его имя, которым он представился тебе... Это я его так нарек, — мужчина улыбнулся. Красочная дверь открылась за его спиной, и он исчез в темноте портала с парнем на руках. Карлос обессилено опустилась на пол. Сражение было уже закончено, но победы не ощущалось — они потеряли только что вновь обретенного члена семьи. Канда вложил катану в ножны, предварительно отряхнув ее от крови Акума. — Бедный Ной. — Что?! Ты жалеешь нашего врага и даже не собираешься спасать своего друга?! — опешила девушка. — Да ты видела, какие глаза были у нашего кролика? Зверь! — подавив смешок, Канда поспешил удалиться. Габриэль совершенно ничего не понимала, и от этого негодование в ней возрастало все больше и больше. Будь у нее здесь такие друзья, она бы тоже с радостью смылась отсюда.