«ОПРЕДЕЛЕНИЕ, НЕ НАЙДЕННОЕ В СЛОВАРЕ: Не-покидание — проявление доверия и любви, часто распознаваемое детьми.» — Маркус Зусак
Тогда — Он бы предпочёл любого, кроме тебя. Лицо Молли выглядело суровым и уставшим, когда та нанесла словами смертельный удар. Она протянула ему конверт и, оставив Шерлока разглядывать листок бумаги, закрыла дверь. Какие-то фрагменты налетели на него, как и планировалось. «…и ты подвёл меня… не могу доверять тебе… и никогда не должен был, если честно… не знаю, о чём я думал… это твоя вина… с тем же успехом можно было самому нажать на курок… просто держись подальше…» Он читал всё это на автобусной остановке, закутавшись в пальто, и слова пронзали его, как холодный зимний ветер. Ему потребовалось целых пять минут, чтобы заставить себя двигаться, и он сразу же споткнулся; его потребность увидеть Джона и Рози сменилась еще более сильной потребностью быть где-нибудь еще. Он не знал, как долго он бесцельно и бездумно ходил по тёмным улицам Лондона. Квартира Джона находилась далеко в пригороде, и Шерлок был достаточно уверен, что не садился в машину, но каким-то образом он оказался на Бейкер-стрит, когда небо на горизонте стало бледно-голубым и розовым. Рассвет. У него болели ноги, он пришел к выводу, что всю дорогу назад он шел пешком. Он не помнил большей части этого — его тело двигалось автоматически. У него все еще были ключи, телефон и бумажник, так что прогулка, похоже, прошла без происшествий. Шерлок вставил ключ в замок и, спотыкаясь, поднялся по лестнице в квартиру, воспользовавшись входом на кухне и, едва успев снять пальто и обувь, упал на кровать. Восемь часов сна, которые могло быть вызвано лишь сильнейшим истощением, не сделали его менее мертвым внутри, но он все равно заставил себя выйти в гостиную. Казалось, он движется под водой, толстая стеклянная стена отделяет его от остального мира, заглушая все звуки. Он подумал об аквариуме. Как уместно, что его разум вернулся в это проклятое место и превратил его в тюрьму. У него не было сил желать сбежать. Может, лучше бы он здесь утонул. Голос и неожиданное прикосновение к руке вырвали его из задумчивости; он узнал миссис Хадсон как раз вовремя, чтобы не дать себе рефлекторно раздавить её трахею. Два года оставили его с печальной реакцией на сюрпризы. — С тобой всё в порядке, милый? Он моргнул, пытаясь понять смысл сказанного. — Шерлок, ты уже поел? И как долго ты здесь стоишь? Он не знал. Он не был голоден. У него болел живот. Он был пуст и опустошен. Он так устал, так сильно устал. Он хотел лечь и никогда больше не вставать. Он желал погрузиться в объятия кокаина и позволить тому поглотить его целиком. Эта мысль что-то вызвала в нем; тревожные колокола зазвонили в Чертогах Разума. Потребовалось полдня, чтобы настроить их, — укоренившаяся реакция на то, что он поймал себя на мысли, что нуждается в наркотиках. — Нет, — прохрипел он скрипящим голосом от того, что не говорил… Как долго? Казалось, что несколько дней точно. Он сглотнул раз, другой, пока не произнес: — Не оставляйте меня одного. Возможно, миссис Хадсон понимала — она всегда была умнее, чем он хотел признавать, и знала его достаточно хорошо. Теперь её мягкая рука на удивление крепко сжала его руку, и она подтолкнула его к креслу. — Садись. Он сел, мысленно пробегая по возможностям и расчетам. Будучи здесь рядом с ней, присматривающей за ним, у него есть примерно четыре часа, прежде чем его потребность станет непреодолимой. Он должен будет заставить их сосчитать. Шерлок потянулся к телефону и нажал кнопку быстрого набора. — Шерлок, у меня действительно нет времени для… — Вытащи меня отсюда, — выдохнул он. — Ты должен вытащить меня отсюда. Прямо сейчас. Три часа и пятьдесят девять минут, пока всего не станет слишком много, — если ему повезет, конечно. Добавим ещё час или два, чтобы добраться с Бейкер-стрит до своих старых мест, хотя, скорее ближе к двум-трем часам — в зависимости от того, куда переехали его старые дилеры. Даже в худшие времена у него хватало духа, чтобы пойти к старым поставщикам, не доверяя незнакомцам. Итак, около шести или семи часов, пока он не упадет обратно в ту спираль, из которой с трудом выбрался. Времени было более чем достаточно. — Шерлок? Он моргнул, осознав, что звонок все еще идет. — Grand-mère's cottage, — сказал он, — пожалуйста. Возможно, это было «пожалуйста» или намек на панику в его голосе. — Я буду через полчаса. Оставайся с миссис Хадсон. И ради бога, не двигайся. Телефон отключился, и Шерлок машинально вернул его в карман. Когда он поднял глаза, миссис Хадсон сидела в кресле Джона напротив и смотрела на него по-орлиному цепкими глазами. — Это плохо, не так ли? — тихо спросила она Он понял, что дрожит. — Хуже. Мне нужно выбраться. Мне жаль. Я не могу… Я не могу остаться. Или я снова прибегну к наркотикам, а я обещал… — Глупый мальчик, — сказала Миссис Хадсон, наклонившись вперёд и схватив его трясущиеся руки, её большой палец начал рисовать успокаивающие круги на его коже. — Делай то, что нужно, дорогой. Оставайся на связи в этот раз. Пообещай мне это. Он моргнул, еще раз моргнул, наконец, сообразив, в чем дело. Ах, миссис Хадсон. Он и правда должен отдавать ей больше уважения. — Я обещаю. В этот раз он сделает всё правильно. Он снова достал телефон и отправил сообщение Лестрейду. На этот раз он не сожжёт все мосты. Когда-нибудь они могут ему понадобиться, если он захочет вернуться.***
2 часа назад Где-то что-то капало: кап, кап, кап. Было темно, холодно и страшно, и ее папы здесь не было. Она плакала и кричала, но папы всё не было. Она икнула между всхлипами. — Тихо, — сказал кто-то, но она все равно плакала. Приказы почти никогда не действовали на нее. Всё было странным, и с ней не было ее папы или бабушки. Она крепче сжала свою плюшевую игрушку и спрятала в ней лицо. Она была мягкой, теплой и пахла домом. Девочка шмыгнула носом. — Мне нужен мой папа. Но ее папа не пришел.***
Сейчас С моря дул легкий ветерок, принося с собой вкус соли и морских водорослей, а ещё сладкий тяжелый аромат сирени, цветущей по краю сада. Шерлок стоял босиком в траве, наблюдая, как солнечный свет отражается на волнах менее чем в двухстах футах от них, и размышлял о том, чтобы получить свое снаряжение, дабы посмотреть, как поживают ульи. Обещание лета уже повисло в воздухе, и последние пару недель погода была отличной. Ульи кипели активностью как в прямом, так и в переносном смысле, и Шерлок был полон решимости сохранить их в таком состоянии. И не будет никакого надоедливой возни с плесенью, которая в прошлом году чуть не погубила его колонии во время той жалкой, влажной отговорки лета, которая у них была. Приглушённый лай привлек его внимание, и он повернул голову и увидел, что Редберд бежит к нему, виляя хвостом и хлопая ушами; его коричневый мех сиял, как медь на солнце. Он нес палку, которая была слишком большой для него, и от волнения он чуть не споткнулся о собственные лапы. Шерлок наклонился, чтобы забрать у него палку, взъерошив мягкую шерсть своей собаки, прежде чем снова бросить палку как можно дальше. Он смотрел, как та изгибается в воздухе, как собака бежит по обширной лужайке, и думал, что его жизнь действительно не может стать лучше, сейчас. Он обнаружил, что часто так думает. Обычно это была попытка заставить себя поверить в это, но время от времени он ловил себя на том, что действительно так думал, и он не был уверен, как он к этому относился. Возможно, это был знак, что он наконец выздоравливает, наконец закрывая зияющую рану на своей душе, которая была его постоянным спутником последние три года. Все было другим — это была новая жизнь, которую он построил для себя. Тихую, иногда даже невыносимо тихую. Она была спокойной, какой никогда не была в его жизни прежде, и полностью свободной от преступлений. Он ладил с большинством своих соседей, которые поначалу недоуменно смотрели на него, а затем быстро приняли в свою деревенскую общину, как только стало ясно, что он «внук дорогой Элен». По субботам он открывал собственный киоск на фермерском рынке, где продавал мед, гарантированно местный и экологически чистый. На крыше коттеджа были солнечные батареи, и он проводил солнечные дни в своем саду, ухаживая за пчелами и выращивая травы, или бродя по сельской местности со своей собакой. Когда шел дождь, он оставался дома и записывал результаты своих подробных исследований по пчеловодству. Он уже дважды использовал свои химические навыки, чтобы помочь местному аптекарю и доктору спасти кого-то от смерти от ядовитых грибов, и это было все волнения, которые теперь ему готовила жизнь. Он начал бегать трусцой и придерживался своего режима физической подготовки, потому что ему было трудно преодолеть старые привычки, а пулевое ранение в груди все еще доставляло ему проблемы, если он не следовал указаниям своего физиотерапевта. Это было хорошо. Эта жизнь, это место. Всё это пошло ему на пользу, занимало его и было достаточно удовлетворительным, даже дарило ему небольшие моменты счастья. Это была не та жизнь, которую он хотел, или та, которую он выбрал бы при других обстоятельствах, но он давным-давно пришел к осознанию того, что это была именно та жизнь, которая ему нужна, чтобы восстановить свое умственное и эмоциональное равновесие. В те первые несколько месяцев он едва ли подходил для компании и был почти на сто процентов уверен, что Майкрофт, запихнувший ему на руки корзину с корчащимся щенком, спас ему жизнь. Когда ничто другое не могло выманить его из постели и мир казался мрачным и бессмысленным, Редберд видел его насквозь. Возможно, было глупо так привязываться к животному с ожидаемой продолжительностью жизни от десяти до двенадцати лет, но Шерлок давно перестал беспокоиться о подобных мыслях. Жить одним моментом — вот весь ключ. Не смотри в будущее и, ради всего святого, не думай о прошлом, и все будет хорошо. Эта философия сослужила ему хорошую службу. Его телефон зажужжал в кармане, когда Редбёрд вернулся к нему, и Шерлок поднес его к уху, не удосужившись проверить, кто звонит. — Oui? — Это я, — сказал Майкрофт, и Шерлок вздохнул. — Сегодня не среда. Я думал, мы договорились. — Кое-что случилось. Шерлок на мгновение застыл, прежде чем расправить плечи. — Нет. Он повесил трубку. Его телефон тут же зазвонил снова. Он игнорировал его целых пять минут, но это так и продолжалось, пока он не сдался. — Я же сказал тебе, я не… — Был похищен ребенок, — быстро проговорил Майкрофт, пока у него еще было время до обрыва звонка. — Её нет уже четыре часа. — Дети все время пропадают, — ответил ему Шерлок. — Обычно они снова появляются. — Есть запись, где неизвестный забирает ее из детской. Шерлок колебался. Это было нехорошо. Он огляделся. С одной стороны, пропавший ребенок, с другой — его психическое здоровье. Три-четыре года назад это был бы легкий выбор с уже предрешенным исходом. Но сейчас… — Я не могу. Ты же знаешь, что не могу. Мне жаль. Он снова завершил звонок, с тяжелым сердцем опуская телефон. Он не мог вернуться назад. Он даже близко не был готов встретиться лицом к лицу со своими демонами. И он не знал, сможет ли когда-нибудь. На удивление, телефон снова зазвонил. Майкрофт обычно знал, когда лучше оставить его в покое. Нахмурившись, он ответил: — Что? — Это Рози. Весь мир замер. Даже пчелы, казалось, перестали жужжать. Шерлок тупо уставился в пустоту и почувствовал, как древний монстр поднял уродливую голову у него в груди. Выбора действительно не было. — Отвези меня туда.