***
Джон дёрнул наручники в бесполезной попытке освободиться, но, конечно же, Шерлок надел наручники на его доминирующую руку, что сделало для него практически невозможным освободиться, даже если бы он случайно нашел что-то, что могло послужить подобием отмычки. Он осмотрел полутёмную комнату, пытаясь разглядеть в пределах досягаемости что-то, что могло оказаться полезным, например, потерянную шпильку или оброненную ручку, которую он мог бы разобрать и использовать для вскрытия замка наручников. Поблизости ничего такого не было, и ручки у него с собой тоже не было. Он даже знал, где находится одна из них — в сумке, которая осталась в кабинете Грега, где от неё не было абсолютно никакой пользы. Вместо этого взгляд Джона упал на кое-что другое. Что-то лежало у его ноги, почти сияя в тусклом свете городских огней, проникающего через окно над его головой. Это было похоже на сложенный листок бумаги. Джон был абсолютно уверен, что его не было, когда он вошёл в комнату около получаса назад. Должно быть, листок выпал из кармана Шерлока, когда тот вытаскивал наручники. Возможно, в нем содержался намек на то, куда делся Шерлок. Очевидно, у него должно было быть какое-то представление о том, куда идти и где искать Рози. Джон не знал, что вызывало такое прозрение, но Шерлок не стал бы запирать его здесь, если бы не собирался немедленно уходить. Вероятно, он уже покинул здание, либо улизнув тайком, либо сославшись на какой-нибудь предлог, чтобы скрыться от ярдовцев и Майкрофта. Джон изогнулся, поставив ногу под таким углом, чтобы можно было медленно проталкивать листок по ковру, пока тот не окажется в пределах досягаемости его свободной руки. Бумага была сложена несколько раз и на ощупь оказалась мягкой, как бывает с бумагой, которую часто брали в руки. Листок легко раскрылся в руке Джона, почти развернувшись сам по себе. Вероятно, его много раз разворачивали и складывали обратно. Он почувствовал, как его сердце упало — если бумага была старой, маловероятно, что в ней содержалась какая-либо информация, имеющая отношение к Рози. Но он должен был знать. Плотный почерк заполнял почти всю страницу, кое-что было зачёркнуто наверху, нацарапано так яростно, что это было явно нечто большее, чем просто черное пятно на бумаге. Он прищурился, пытаясь разобрать слова в полумраке, но буквы были выцветшими, и при таком скудном освещении прочесть что-либо было невозможно. Джон сложил листок и осторожно положил в карман. Бумага была старой, да кого он обманывал… Шерлок никогда не стал бы записывать от руки важную информацию. Он бы надежно запер её в своих больших чертогах разума, куда никто другой не смог бы добраться. И, конечно, он был не настолько глуп, чтобы передавать какую-нибудь важную информацию Джону, если хотел, чтобы тот держался подальше. «К тому же я не могу позволить этому тебя убить», — сказал он, и Джон задумался: это была аллюзия на Мэри или что-то другое? И что насчет других слов, которые он произнес? «В последний раз, когда я взял тебя на дело, это стоило мне твоей дружбы.» Вот как? Это то, о чем Шерлок думал? Это то, что он вынес после всего случившегося? Джон вспомнил, как набросился на него, сказав держаться подальше от Мэри, но Шерлок ведь знал, что он не хотел, чтобы он всегда держался подальше? Джон не видел его после этого, до тех пор, пока сегодня тот не вошёл в кабинет Лестрейда. Холодное, тревожное чувство поселилось у него в груди. Нежели он прогнал Шерлока? Три года молчания, потому что Джон выплеснул свое горе? Три года — это долгий срок, чтобы принять случившееся, понять и осознать, что Шерлок ни в чем не виноват. Он не стрелял из пистолета. Он не просил Мэри броситься ради него под пулю. Черт побери, он сам был бы мертв, если бы она это не сделала. И Джон, несмотря на то, что чувствовал себя дерьмово из-за этого, должен был признать, что он воспринял бы смерть Шерлока гораздо тяжелее, чем смерть Мэри. И ему все равно удалось его прогнать. У него были смутные воспоминания о том, как он был пьян и писал письмо Шерлоку. У него было очень хорошее представление о содержимом того письма, и ничто из этого не должно было оттолкнуть Шерлока, если только… Ну, если только он не захотел узнать о его содержание. На мгновение Джон почувствовал, как у него упало сердце, прежде чем он понял, что тому падать больше некуда. Он был уже на самом дне и выкарабкался чуть выше еще до похищения Рози. Без Шерлока все было не так. Он все исправит, решил Джон. Как только Шерлок вернется, и он убедится в том, что Рози в безопасности, он поговорит с ним, по-настоящему поговорит и попытается разобраться с этим беспорядком. Как раз в этот момент открылась дверь, и кто-то включил свет. Ослеплённый, Джон заморгал и посмотрел вверх, на покорные лица Майкрофта Холмса и детектива-инспектора Лестрейда. — Ах, Джон, — сказал Майкрофт. — Полагаю, это было слишком — надеяться, что ты решишь вздремнуть. Джон закрыл глаза. — Куда он ушёл? — Прости, приятель, — пробормотал Грег, присаживаясь перед ним на корточки и расстёгивая наручники. — Мы не знаем. Рука Джона с щелчком освободилась. — Мы вообще хоть что-нибудь знаем? — спросил он, разминая запястье. — Шерлок ушел около получаса назад, заявив, что хочет связаться с сетью бездомных. Он отсалютовал камере на противоположной стороне улицы, и это было последнее, что мы от него видели. — Дерьмо. — Действительно. Однако у нас есть аудиопередача. Джон моргнул. — Что? Майкрофт пожал плечами. — Я подозревал, что он сбежит при первых признаках потенциальной зацепки. К сожалению, он убежал до того, как мой помощник успел вручить мне GPS-трекер, так что всё, что у меня было с собой, — это микрофон. Мне удалось прикрепить его к одной из пуговиц его рубашки. Джон с трудом поднялся на ноги, принимая протянутую Лестрейдом руку, которая помогла ему встать. — Знаешь, на данный момент я даже не в ужасе от твоего небрежного отношения к частной жизни других людей. Полагаю, нам следует начать прослушивать микрофон и ждать, пока он не намекнёт, куда он ушел и почему. — Он наклонил голову влево и вправо, пока шея не хрустнула. — Если он думает, что у него есть зацепка, ведущая к Рози, я хочу быть там.***
Шерлок вынул аккумуляторы и все отслеживающие устройства из своего и Джона телефонов, дошел до вокзала Чаринг-Кросс, в одном из автоматов купил дневной проездной билет, воспользовавшись наличными, а затем разными боковыми переулками добрался до автобусной остановки на Трафальгарской площади. Пусть миньоны Майкрофта попытаются найти смысл в его передвижениях. В лондонских автобусах, чтоб их, было достаточно камер, чтобы заставить любого, кто уклоняется от закона, покрыться холодным потом. К счастью, они были замкнутого контура, и, не зная, на какой автобус нацелиться, Майкрофт не смог бы вовремя наложить свои грязные лапы на отснятый материал, чтобы нарушить его планы. Тем не менее, Шерлок держал голову опущенной, а воротник поднятым, и свернулся калачиком на сиденье, пока от него не осталось ничего, кроме неясной темной фигуры, которую почти невозможно опознать. Чтобы добраться до нужного места, ему потребуется час, поэтому он вышел из автобуса на Кенсингтон-Хай-стрит на пять остановок раньше и скрылся в боковых переулках, где камеры были либо фальшивыми, либо сломанными, либо отсутствовали вовсе. Он повернул на юг и пошёл длинным путем, обогнув Эрлс-Корт и, наконец, выйдя на тропинку, которая настолько заросла, что едва ли ею считалась. Он пересек несколько железнодорожных путей и некоторое время шел по ним, пока не достиг своей цели. Депо Лилли Бридж было историческим оборотным локомотивным депо, принадлежавшим Лондонскому метрополитену и открытым в тысяча восемьсот семьдесят первом году. Когда он был моложе, у него здесь был дилер. Это было очко в его пользу. Пускай прошло уже много времени, он знал этот район, и все еще помнил, как зайти и выйти незамеченным. Он дважды проверил наличие камер, но ничего не обнаружил, кроме тех, которых ожидал увидеть. К тем, которые он действительно видел, была прикреплена маленькая коробочка, заставившая его мрачно улыбнуться. Кто-то вводил ложные данные в камеры, без сомнения, крутя по кругу пару обычных дней, чтобы замаскировать чем-то приход и уход. Он сам подобным пользовался в течение двух лет, когда выслеживал сеть Мориарти. Это было еще одно очко в его пользу. Если они и манипулировали камерами, то также не могли использовать их в своих интересах. Тем не менее, никогда не знаешь, кто может наблюдать, поэтому он держался поближе к зданиям, используя более глубокие тени, чтобы замаскировать свое приближение. Проскользнуть внутрь было легко — депо никогда не строят закрытыми; он просто прошел по рельсам внутрь, пробираясь между брошенными и пустыми вагонами. Найти Рози в этом месте было бы нелегко, но именно для этого у него GPS-трекер. Этот склад действительно был идеальным местом для укрытия, пускай и не совсем подходящим для детей. И, к счастью, это было также отличное место, чтобы ввязаться в жестокую драку, не привлекая ничьего внимания, если только не раздадутся выстрелы. Вероятно, даже тогда всё будет нормально. Он надеялся, что у него не будет повода это выяснить. Он убедился, что все ножи по-прежнему надежно спрятаны в ножнах на голени, и вытащил один из них, оставив пистолет в наплечной кобуре. Пистолеты, хотя и были хороши на расстоянии, не были его любимым оружием. С другой стороны, метательные ножи… это не то оружие, которое хотелось бы видеть в руках противника. Он вспомнил Джона, направившего пистолет на Голема, и его голос, твердый и яростный. «Отпусти его, или я убью тебя». Воспоминание болезненно кольнуло. Дни, когда Джон защитил бы его без колебаний, если бы вообще стал, давно прошли. Шерлок отбросил эту мысль. Сейчас не время. Он найдет Рози, и, быть может, это вернет ему расположение Джона, по крайней мере, настолько, что он перестанет чувствовать, что его бывший лучший в мире друг хочет видеть его либо мертвым, либо вообще не видеть. Свободной рукой он вытащил из кармана маленькое отслеживающее устройство — модифицированный одноразовый телефон, подключённый к трекеру в пчелке, — и активировал его. Если пчелка Рози была где-то поблизости, он её найдет. Он замер на месте, чтобы связь установилась. На экране начали пульсировать зеленая и красная точки. Шерлок еще раз мрачно улыбнулся и пошёл за своей крестницей.