Сердце Бури

      Адриан с самого утра был, мягко сказать, не в духе. С утра же очень сильно хотелось доломать, дорушить то, что не успели когда-то предки. Кое-как удалось спрятаться от людей в своей хижине и спокойно посидеть, обдумать сложившуюся ситуацию, по возможности хладнокровно. А ситуация оказалась на редкость препротивная.       Мало того, что его старший брат Эрик – между прочим вождь их племени, был захвачен в плен неизвестными людьми. Так и напали ведь на них очень умело исподтишка, захватив сначала ватагу собирательниц, среди которых была жена Эрика, а после взяли в плен трех охранников, среди которых был сам вождь. Но и это было не самой плохой новостью. Пропал достаточно большой отряд, ушедший вслед за врагами на выручку, оставив стойбище практически без защиты.       Сам Адриан не смог прийти на помощь брату, так как еще не до конца отошел от ранения, полученного в недавнем рейде на Брошенный город*. Рука его еще покоилась на перевязи, но чувствительность пальцев уже вернулась. Прыткий мерзопакостный мутант, полутораголовый и с тремя руками, выследил его, затаился за деревом и ударил увесистой дубиной. Целился в лицо. Только чудом мужчина успел увернуться и отразить удар рукой. Удар пришелся по касательной, не раздробив костей.       Он не был вождем, он был солдатом, защитником, правой рукой брата и не умел руководить людьми, так как делал это брат, но, когда на третий день напуганные и не знающие, что им делать, люди потянулись к нему с вопросами, Адриан понял, что негласно-таки был уже выбран новым главой стойбища. А еще он понял, что брата никто уже не надеется вновь увидеть живым.       И теперь перепуганные люди роптали. Роптали от того, что в пропавшем отряде была большая часть взрослых, умеющих защитить окружающих, мужчин. Роптали от того, что на пороге уже была зима, и неизвестно, чего от нее стоило ждать в этот раз. В их болотистой долине не было никаких съедобных растений, дичи в количестве, что могло бы прокормить более семидесяти человек, тоже не водились. Да, их не тревожили крылатые кровососы – те, почему-то до дрожи боялись Отравленных топей, не совались в них, чтоб напасть на стойбище. Остальная нежить так же облюбовала другие места для охоты, даже мавки и русалки тут не водились. Но вот их жилища совершенно не были приспособлены к грядущим холодам, а запасов пищи вряд ли хватило бы даже до середины зимы.       Как раз с этими вопросами и шли люди к Адриану. Он, исходя из их логики, как новый вожак, должен был, по одному хлопку ладоней решить все насущные проблемы. А ещё, помимо будущего голода и холода, жителей стойбища все-таки пугали враги, которые могли прийти как раз с наступлением холодов, когда замерзали Отравленные топи. Сказать по правде, вот этого, последнего пунктика опасался и сам Адриан, поэтому все эти последние дни и ходил он мрачнее грозовой тучи, погруженный в свои не самые веселые мысли.       И именно сегодняшним вечером, спустя ровно две недели после исчезновения поискового отряда, уже почти в потемках Адриан был потревожен гулом встревоженной толпы людей. Не понимая, что происходит, мужчина выбрался из своей хижины, где в этот момент рассчитывал, сколько еще нужно собрать запасов, и внезапно для себя узрел одну из вернувшихся спасательных групп. Огонь вспыхнул в его голубых, словно небо, глазах, но лишь на мгновение. Ни брата, ни его жены среди пришедших не было. Сами спасатели также были не в полном составе, а еще хуже того, из семи захваченных в плен женщин и трех мужчин, они привели всего трех израненных и измученных женщин. Мужчин не было вовсе. У брата вождя все еще теплилась небольшая надежда на то, что брат просто отстал, прикрывая спины своим людям, но, когда он подошел ближе, погасла и она. Лица пришедших были мрачнее ночи. Черные синяки залегли под глазами, и в них читалась смертельная усталость напополам с волчьей тоской. Они прятали взгляды от командира.       – Где все остальные? – произнес мужчина, подходя к старшему отряда – Иргасу – молодому, но уже испытанному в боях юноше, и вдруг заметил, что его люди привели какого-то странного, грязного и очень несуразного пленника, облаченного в балахонистые, вымазанные грязью одежды.       – Больше нет никого, – юноша отвел глаза, – все погибли.       – Что случилось с моим братом? – голос Адриана дрогнул.       – Погиб, на арене, в бою, – Иргас опустил голову, – мы ничего не смогли сделать, там было слишком много врагов. Но он погиб, как настоящий воин, не склонился, не сломался.       – А его жена?       – Азира, сошла с тропы, и Отравленная топь* поглотила ее в один миг.       – Вы что, не обвязались веревками? – в голосе мужчины прозвенели стальные нотки.       – Она как-то умудрилась отвязаться, никто ничего не успел заметить. Но, Адриан, мы привели убийцу твоего брата, на твой суд, делай с ней все, что пожелаешь нужным!       С этими словами он толкнул пленницу вперед, и его помощники сильными ударами поставили ее на колени.       – Его убила женщина?! – чуть ли не взревел новый вождь, отказываясь верить в подобную чушь. – Быть такого не может! Эрик отличный боец! Его не каждый мужик мог побить, он на медведя ходил с голыми руками. И баба! – и толпа одобрительно загудела, подтверждая его слова.       – Это не баба! – Иргас рывком сорвал с головы пленницы мешок вместе с повязками, закрывающими ей уши и глаза. На Адриана уставились бурые, со светящимися в свете луны продольными зрачками, глаза. Темнокожая, пухлогубая, дикая девица глухо зарычала, несмотря на торчащий изо рта кляп кляп. – Это бойцовая хайда*. Перевертыш гиена. Она на арене использовала свои силы, когда твой брат полоснул ее ножом по спине.       – Вы, идиоты, привели на остров бойцовую Гиену? – краска сошла с и без того бледного лица нового вождя, когда он понял, какую услугу оказали ему подчиненные. – Тварь со сверх острым обонянием, которой найти дорогу назад по запаху не стоит ничего! И теперь она стоит здесь?       Люди шарахнулись в стороны от пленницы, кто-то выкрикнул: “Убей тварь!”, кто-то побежал прочь, кто-то уже нес к центру поляны вилы.       – Не вынюхает ничего, у нее нос заложило от простуды. Еще после обеда вчера чихать начала.       – Да ты, Иргас, еще и садист, оказывается!       – С чего это?       – У нее нос заложен, кляп во рту, как думаешь, чем она дышит? Жопой?       – Мы боялись, что она укусит кого-нибудь, вот и заткнули рот, не сильно плотно, дышать она может. А еще чтоб не орала дурным голосом, других оборотков вызывая. Благо, их среди топей особо не встретишь. А кто и есть, ей не ответили. Эта сучка всю дорогу такие фортели выкидывала, еле сюда довели!       – Ну-ну, не кипятись, словно чайник. Ты кляп-то вынь.       – Так она ж укусит, может так ее прибьешь, и дело с концом. Топи плевать, одним телом больше, другим меньше.       – А кто вам сказал, что я ее убить хочу? – от этих слов мужчины жители стойбища ахнули и недовольно загудели, но он жестом заставил всех замолчать, после чего подошел к оборотнице и рывком вырвал кляп из ее рта.       Гиена сделала гулкий вдох, пожевала губами и подняла на мужчину немного удивленные глаза. Будто молча вопрошала: “ Что это ты удумал?” Для себя Адриан отметил, что, несмотря на изможденный вид, следы побоев и грязь, девичья мордашка ее была довольно смазливой, а в этих темно-бурых глазах можно было просто утонуть. Плюсов добавляла и общая экзотичность девицы.       С минуту они играли в переглядки, но мужчина все же одержал верх, и Гиена опустила взгляд, признавая свой проигрыш. Казалось, она приняла правила его игры. По крайней мере пока.       – Сначала я все разузнаю у этой самки, а потом уже и решу, на что ее пустить, на удобрения или на полезные работы.       Послышались возгласы: “Да кому она нужна?!”, “Убейте тварь, пока никого не сожрала!” и подобные им. Люди начали зажигать факелы. Оборотница напряглась всем телом, понимая, чем ей это может грозить.       Адриан вновь жестом заставил всех заткнуть рты. Он рывком поднял напряженную, готовую драться Гиену на ноги. Посмотрел в глаза серьезно и хмуро.       – Сидеть, – и с силой потянул за ошейник вниз.       Девушка, будто окаменелая по его безмолвной команде, опустилась на землю, но уже у левой ноги мужчины, словно покорная служебная собака. Казалось, что в этот момент она находилась в каком-то трансе.       – Молодец. Если хочешь, то можешь быть покорной. Как она убила брата? – спросил он, придерживая веревку.       – Он дрался с ней на арене, она когтями повредила ему артерию, бедренную. – Выпалил Иргас и с ненавистью глянул на сидящую в ногах у нового вождя самку.       – Ну, Иргас, тебе сложно понять, что на арене бьются невольники, гладиаторы? Вы ее выкрали откуда?       – Ну, она сидела в клетке...       – Вот! Неужели так сложно понять, что вместо того, чтобы отомстить истинным убийцам, вы захватили их бездумный инструмент? Ты посмотри, стоило применить к ней силу и беспрекословную волю, она тут же подчинилась. Мог не тащить ее силой, мог просто приказать, словно большой служебной собаке.       – Это ты знаешь, а я нет.       – Короче, пока эта хайда пускай посидит в клетке, а потом мы посмотрим, что делать с ней дальше. Я все сказал!       Люди недовольно загудели, но в открытую выступить против избранного ими же самими вождя пока не решались. Ведь Адриан был достаточно строгим и очень сильным физически мужчиной, и в своем прошлом доме провел много боевых операций, командуя большим отрядом солдат. К тому же на их глазах он одним волевым движением подчинил себе оборотня-убийцу, который может выполнить еще пару команд и всем станет не до пикетов. А их человеков-то, осталось не так уж и много. Опытный командир со своей, теперь ручной Гиеной представляли собой опасный тандем.       Но и в этот раз нашелся один не самый разумный представитель людского племени, которому не очень удавалось держать за зубами свой глупый язык.       – Да что на нее смотреть, – крикнул кто-то из толпы, – топором ее по черепу, да поглядим, если она Гиена, то есть у нее писька, как у мужика или нет.       И в нее полетел камень, больно ударивший Гиену в плечо. Та негромко взвизгнула и пригнула голову, чтоб не поймать камень и в нее. После, напряженно и исполдобья, очень странно поглядела на говорившего, но промолчала. Но Адриан успел подметить, что она, видимо, хорошо запомнила этого человека.       – Даже не смей, – буркнул вождь снова дернул веревку, натягивая ошейник, поднял оборотницу и повел ее в сторону большой хижины. Там собирался усадить ее в небольшую клеть, которую успели сделать из найденных в Брошенном городе металлических прутов.       – Утопец! – внезапно донесся до них отчаянный женский крик. И уже в следующий момент поляна огласилась десятками воплей.       – Азира! - крикнул кто-то еще, – она домой вернулась!       – Азира в болоте утопла.       – Вернулась домой после смерти.       – Не подпускай ее! Укусит – помрешь, таким же станешь!       Утопшая, вся грязная, мокрая и со светящимися желтым глазами в этот самый момент встала на поляне и внезапно резко хлопнула в ладоши. И тут же болото забурлило десятками поднимающихся полусгнивших голов. Люди на секунду дружно замерли, а в следующий момент с визгами кинулись кто куда, спасая свои жизни.       Гиена встала как вкопанная и пристально взглянула на шедшие со стороны бескрайней топи грязные силуэты. Ее глаза сузились, в них блеснул какой-то звериный азарт. Она вздрогнула, и как-то вся подобралась, будто готовилась к прыжку. Дернулась, но после этого недовольно рыкнула, увидев свои связанные за спиной руки.       – Развяжи! – обернулась она в сторону Адриана и махнула головой в сторону стоящей посреди полянки утопицы. – Быстрее, развяжи! Они идут! Обещаю, я никого из Хомо не трону, слово даю!       Мужчина пристально взглянул на нее, перевел взгляд на топь, снова остановил взгляд на девушке. В руках у него возник короткий кинжал.       – Попробуй только подвести! – рыкнул он и легко чиркнул остро заточенным лезвием по ее путам.       Тело, оказавшееся вдруг свободным, заныло от прилива крови, Гиена недовольно размяла члены и вдруг довольно зарычала, голос ее стал визгливый звонкий, переходящий в противное улюлюканье и хохот. Утопица повернула голову в ее направлении и снова собралась хлопать в ладоши, призывая еще более смертоносные силы. Но тут оборотница резко рванулась вперед с места, будто под зад кто-то дал, и в два прыжка оказалась возле Азиры, еще не привыкшей к своему новому состоянию. Она с силой плечом толкнула утопицу в грудь, отправив ту обратно в воду, и для верности шибанула кулаком по кумполу с такой силой, что по округе раздался треск, похожий на треск разбивающегося яйца, но в это же время из воды показалась новая голова, уже далеко не первой свежести, но и не такой растерянный, как первая нежить.       Утопец зашипел злобно и схватил клыками Гиену за ногу, разрывая мокрую ткань брюк и плоть. Оборотница взвизгнула, скорее зло, а утопец в ответ получил этой самой ногой по облезлому, покрытому болотной тиной и илом черепу. Раздался неприятный гнилой хруст и она воткнулась ногой в вонючую воду по самое колено. И тут ногу эту ей очень крепко обхватили и потащили на глубину. Гиена ловко извернулась и распласталась на земле, будто впиваясь в нее всеми конечностями, а из гнилой воды болота уже поднимались одновременно несколько относительно свежих и не очень утопцев. Даже тот, с пробитой головой, он тоже пытался выбраться на берег. Неуклюже, раскачивая из стороны в сторону дырявой теперь головой и скошенной набок челюстью. Только Азиры более видно не было, видимо прилетело ей по самое не балуйся.       – Ох, нехорошо это все, ох как нехорошо! – Гиена медленно отползла на несколько шагов в сторону и тут рука ее нащупала черенок брошенных впопыхах вил. Пальцы крепко обхватили древесину, и девушка тут же поднялась. – А вот это уже получше!       Она оглушительно взвизгнула, обращая на себя внимание, и с силой всадила вилы в грудь первому же подоспевшему к ней утопцу. Со всей своей безмерной дури оторвала его от земли и швырнула в остальных. Наступила кому-то на голову, дробя гнилые кости. Кого-то пригвоздила вилами к земле, кого-то просто выпнула обратно в болото. И тут острая боль пронзила ее бедро. Гиена взвизгнула, отпрыгнула в сторону и увидела алое пятно, расползающееся по брючине. В стороне же прямо из земли уже почти по пояс выбрался оборванный, гниловатый, весь в лохмотьях измочаленной одежды и кожи труп. и труп этот заносил обломанную палку с заостренным концом для нового удара.       – Ну, и местечко для жилья вы себе выбрали, ребята! – выдала она, просаживая голову нападающего вилами и отшвыривая в сторону.       Стойбище вокруг снова загудело, люди бегали вокруг в панике, спасая свои жизни от лезущих из земли все новых и новых нежитей. Ржали и метались на месте испуганные кони, метались в загонах козы. Один Адриан все так же спокойно стоял посреди поляны, держа в руках какой-то небольшой сверток. Откуда только успел достать...       Вождь развернул сверток и зачерпнул из него горсть какого-то порошка. Сделал пару шагов вперед и щедро сыпанул им по нежити. Утопцы завизжали истошно, задымились и словно мешки с навозом начали оседать на землю грудами гнилых останков.       Адриан неспешно прошелся по поляне, рассыпая сероватый порошок. То тут, то там визжали и осыпались мусором мертвяки и утопцы. Он подошел к берегу и рассыпал порошок по воде. Казалось, болотная жижа закипела, так трепыхались там неупокоенные.       Гиена все это время добивала особо настырного мертвяка, который, ну никак не хотел принимать нормальное, то бишь дохлое состояние. Ее раздражало это мерзкое создание, раздражала боль в израненной ноге, раздражали идиоты, умудрившиеся поставить стойбище на кладбище самоубийц. А еще она очень устала и страшно хотела есть. Ну как можно быть такими тупыми, а?       Адриан встал сзади и положил руку ей на плечо. Оборотница вздрогнула и замерла. Оказалось, что она растоптала уже свою жертву в кромешную пыль, но в запале никак не могла остановиться.       – Успокойся! – вздохнул он. – Уже все.       – Вы идиоты, психи ненормальные! – зло выплевывала Гиена каждое слово. – Как можно ставить жилье на могилах, даже таких? Ты, знахарь, и не знал, что рано или поздно самоубийцы встанут?       – Я не знахарь, я боец. – Вождь был на редкость спокоен.       – А откуда же тогда у тебя смесь чертополоха, осинового листа и полыни? И еще, что там у тебя было?       – Не у меня, я всего лишь боец, а знахарями были мой брат и его жена, но они погибли, вот мертвые и повстали. Азира при жизни была некромантом-самоучкой. Видимо, этого хватило. Вот тебе одна из причин, почему сюда не прилетают крылатые кровососы.       – По-моему, крылатые кровососы – это последнее, чего вам всем надо опасаться сейчас. Если что, я ее не добила! Она затаилась! – Гиена глубоко вздохнула и вдруг пошатнулась. Мир каруселью завертелся перед ее глазами, а потом земля встала и больно ударила ее в лицо. ________________________________________________________________       Брошенные города* - опустошенные войной заброшенные достаточно большие полисы, находящиеся на границе с Отравленными пустошами. Иногда в них можно еще отыскать припрятанные капсулы времени с разным скарбом, но по больше части населены мутантами, убежавшими с пустошей, но вместе с тем не менее опасные.       Хайда* - глумливо-краткое название оборотня гиеней породы. Производное от лат. - Hyaenidae - общее название гиеновых.