Сердце Бури

      В один из дней люди стойбища проснулись, и с удивлением обнаружили, что вся округа побелела от снега. Белым было все, даже топь и та скрылась под толстым ослепительным покрывалом. Воздух был удивительно прозрачным, настолько чистым, что вдали были видны посеребреные деревья, окружающие топь с двух сторон. Казалось, что воздух звенел от морозной свежести.       В маленьком сарае храпели раздражённые кони. Меж хижинами бегали довольные, радостные дети, но очень скоро трескучий мороз загнал их в теплые, нагретые помещения. Над крышами вился голубоватый дымок. Было прилично холодно, и народ старался как можно меньше находиться на улице. Только кухарки сидели в главной хижине и готовили пищу всем неженатым и незамужним, которые не умели готовить сами.       С выпавшей порошей в стойбище пришли утопцы. Почему так случилось – оставалось загадкой. Возможно, это было связано с тем, что вся травяная смесь, которую раскладывали люди вдоль берега для защиты, была теперь укрыта толстым слоем снега. В первую же ночь произошла серьезная стычка, и, хотя никто из охранников не пострадал, уставшие измученные мужчины вповалку спали в той же главной общинной постройке, ибо идти в свои хижины и топить очаги, у них уже не было сил.       Буря, подравшись за ночь минимум с парой десятков протиников, тоже пришла отсыпаться в общий дом, где было теплее и спокойнее. Так как она пришла одна из самых последних, то пришлось лечь с краю. Карамель заботливо укутала ее теплым лоскутным одеялом, чтоб не замёрзла.       В дремотном состоянии оборотница прислушалась, спят ли все? Только сонное сопенье было ей ответом и оборотница успокоилась. Можно было провернуть одно дело. которое она задумала, несмотря на усталость. Буря принюхалась и к радости своей унюхала вдруг, что лежит как раз возле того самого парнишки, что принёс ей такой нужный порошок и теперь решила отблагодарить, заодно и погреть себя, так как сильно замёрзла. Она придвинулась ближе и обняла его, прижимаясь плотнее.       Бедный парень на какое-то мгновенье оторопел, но увидев, чьи руки обнимают его, расслабился и даже слегка улыбнулся:       – Только не цапни. – Буркнул он и снова спрятался под одеяло с головой.       – Не дождешься, я не за этим, – прошипела Буря ему в спину и погладила по груди, – я тут, чтоб отблагодарить.       – Даже страшно представить, что ты задумала. – Хихикнул он нервно и аккуратно поцеловал ее ладошку.       – Не оборачивайся. – Шепнула она ему в ухо и просунула ладонь под свитер. Парень от неожиданности задохнулся, но она снова прижала губы к его уху. – Тссс, не буди братьев, иначе не получишь ничего.       Оглаживая его плоский живот под свитером, она прижалась крепче и длинным языком лизнула мочку его уха. Юноша задохнулся. Еще ее евнух рассказывал, что подобные, достаточно невинные, ласки доставляют очень большое удовольствие. А информацию Буря впитывала очень хорошо.       – Скажи мне, – горячо зашептала она, – только тихонько, почему вождь такой странный? Я понимаю, что молодой, что не хватает авторитета, но скажи, почему за его спиной шепчутся люди? – ладошка ее поползла вниз по животу. – Что значит, темное прошлое? А…       – Ларс. Разговоры ходят, – юноша сглотнул, – что за ним какая-то дрянь тянется. Темная дрянь. Он не такой, как все. Останавливает взглядом порой. Его боятся. Ах!       – Тише, мальчик, братьев перебудишь, – Буря уже оглаживала его напряженный до предела пах через брюки, заставляя вздрагивать, – в смысле, темная дрянь?       – В том самом, в бою, иногда, он вроде стоял только что тут и вдруг даже днем сгущаются сумерки, ровно на мгновенье, и в следующий момент он уже в стороне стоит, а там, где стоял до этого, трупы лежат.       – Молодец, мальчик мой, – она просунула ладонь ему в штаны, стала оглаживать напряженное до предела тело, – Ларс, милый, скажи, почему Адриана называют мальчиком? Неужели он такой юный? Кажется лет двадцать с кусочком ему есть.       – Нет, ходили слухи, что в старом городе на него очень засматривались главы города. Он же красивый.       – Имеется в виду мальчик для мальчиков?       – Нгггг… да, доходило до того, что его едва не силой пытались забрать себе в жилье богачи, но вот эта тьма, что идет за ним, она останавливала людей.       – Интересно, – Буря на секунду остановилась, на что Ларс недовольно заскулил, – тише, сейчас продолжу, у меня тоже сил мало осталось. У него было что-то с кем-то из мужчин?       – Точно никто не знает, но вот только…       – Что?       – Ходили слухи, что его одиночество в городе было неспроста. такое чувство, что его кто-то отгораживал от женщин. Ммфф.       Оборотница прикрыла ему рот ладонью. Ларс дернулся, подкатывая глаза, а она с ухмылкой провела длинным языком ему по щеке.       – Молодец, хороший мой, а теперь спи. – Она плотнее укрылась одеялом и прижала парня к себе, словно живую куклу. Она узнала все, что хотела.       Гиена приоткрыла глаз, и слегка удивилась, поняв, что спит совершенно не на том боку, на котором засыпала, и тем более, прижавшись абсолютно не к тому телу, что изначально. В хижине было тихо и тепло, только в очагах все так же потрескивали дрова, да девушки, готовящие пищу, тихонько перешептывались в углу.       Оборотница приподняла голову, чтобы посмотреть, кто умудрился отжать ее в свою сторону. Алан, он крепко прижимал ее к своей груди и вроде бы спал, но вот в последнем Буря была совершенно не уверена. Уж больно спокойно лежал следопыт. за спиной как-то недовольно ворочался и бубнил что-то себе под нос молодой. Ну, значит ребята уже все обсудили, пока она спала. Гиена уткнулась лицом в широкую грудь мужчины и прикрыла глаза.       “А все-таки жаль малого, – подумала она про себя, – крепкий он. Надо будет приласкать его еще разок”.       Под вечер, когда бойцы уже проснулись, но еще были заторможенными, сонными, Гиена выскочила из общей хижины по личным делам, да проверить свой дом. По улице мела метель, ветер подвывал по окрестностям. Оборотница зябко куталась в одеяльце, пока подбегала к жилищу. Быстро вскочила по ступеням, юркнула за закрытый полог и удовлетворенно выдохнула. Нужно было теплее одеться и готовиться к очередному, и скорее всего не очень спокойному вечеру.       Она споро скинула свитер и начала рыться в ворохе вещей, в поисках чего-то, что можно было бы надеть ближе к телу. Занятая своими поисками она совершенно не заметила темного силуэта, возникшего совсем рядо. В тот момент, когда ее ухватили крепкие руки, оборотница чуть не вцепилась нападающему в горло, но в этот момент почувствовала знакомый запах.       Тот самый юноша – Ларс, которого она так удачно развлекла перед сном, развернул ее лицом к себе и тут же впился губами в ее губы.       – Не делай так больше, – выпалила она, оторвавшись от него и уперев руки в грудь, – я могла ухватить тебя за горло.       – Не вцепилась бы. – Ухмыльнулся он и приник губами к ее шее. Руки его тут же зашарили под ее исподней рубахой, сжимая мягкую кожу ладонями. – Иди сюда!       И он потащил ее в соседнюю комнату, такую же стылую, как предыдущая, туда, где лежала ее постель. Гиена поняла, чего от нее хотят, но абсолютно не была настроена на романтический лад, поэтому резко затормозила, заставив и его остановиться.       – Сейчас не время для развлечений! – рыкнула Буря строго и парень на секунду замер. – Не хочу в случае непредвиденной ситуации быть уставшей.       – Но ты ведь сделала мне приятно, я хотел отплатить тебе тем же. – Юноша замер в нерешительности.       – Ага, приятно мне, и себя стороной не обойти. – Оборотница скрестила руки на груди. – Признаюсь по секрету, если я сделала тебе приятно, то это еще не значит, что я жду чего-то в ответ. А уж тем более никаких прямых контактов. Я не люблю трахаться.       – А заниматься любовью, Буря?       – Иди к остальным. – Она строго отстранила его от себя, давя старшинством. – Я скоро приду.       – Э...       – Иди!       Он не стал перечить, просто развернулся и молча исчез из ее дома, оставив оборотницу наедине с ветром и морозом. Гиена рыкнула, недовольная и повела плечами. На душе у нее внезапно стало просто отвратительно. Вспомнилась отравленная юность, мерзкий хозяин, тянущий руки туда, куда не следует. Ее первый самый ненавистный опыт. И та ненависть, которая родилась вслед за ним. На секунду тело ее задрожало совсем не от холода.       Буря снова вздрогнула и натянула какую-то первую попавшую под руки рубашку. Заправилась и натянула свитер, отметая нехорошие воспоминания. Нужно было готовиться к рейду, а не нюни распускать. Она быстро смахнула пальцами набежавшие слезы, накинула теплое пончо, связанное собственными руками, и побежала в главную хижину ужинать.       Эта ночь была более безопасной, но теперь вдоль неспокойного берега везде горели костры. Бойцы сжигали утопцев. Оборотница же сидела на веранде возле своей хижины и зорко наблюдала за топью с ружьем наперевес. Ее ночное зрение выхватывало любое мало-мальски подозрительное движение за границей огня, и в случае чего, она тут же посылала в ту сторону заряд крупной дроби. Остальные бойцы тут же вытаскивали нежеланного гостя из воды баграми, и уже на берегу споро разбирали его на части и бросали в огонь.       По берегу нестерпимо тянуло падалью и горящей плотью. Но легче было стерпеть это, чем пустить врага в стойбище и погубить всех.       Адриан поднялся на ее веранду и встал рядом, задумчиво глядя вдаль. Постояли, помолчали. Буря пустила куда-то заряд дроби, отозвавшийся в ушах противным звоном. Что-то взвизгнуло в болоте, и солдаты тут же подцепили очередное подтухшее тело багром. С другой стороны острова так же раздался ленивый одиночный выстрел, и вождь повернул голову в ту сторону.       – Патроны заканчиваются, – спокойно сообщила Гиена, обращая на себя внимание.       – Сейчас принесу. – Пробурчал вождь.       – У нас еще осталось сырье для них?       – Еще немного есть. На месяц, может и хватило бы, но вот с такими темпами скоро придется к ликанам ехать, меняться.       – Что, на примете не осталось больше схронов Падшей эпохи?*       – Ну, они же не вечны, – пожал плечами Адриан, – знаешь, я тут поговорить хотел.       – О том, что я пацана твоего развлекала на досуге? Я тут ни при чем! Всего один раз его погладила. Если он разболтал окружающим, что имел меня в самых интересных позах, то врет. В интересных позах я ему не давала. Только классика, только хардкор! Или он девственник у тебя был?       – Э, я вообще-то о другом, – оторопело пробубнил вождь, – господи, ты каждый раз заставляешь меня терять дар речи. Вообще-то я тебя предупредить хотел кое о чем. Ты ведь прекрасно знаешь, по каким принципам живет наше стойбище?       – Ты имеешь в виду вашу коалицию в лице семейных пар и правильных неженатиков, против оппозиции добрых проституток?       – Ну, примерно как-то так.       – Так чего ты хочешь? – Гиена резко вскинула ружье и снова выстрелила в топь. – Спросить, почему проститутки требуют себе благ больше, чем честные жены? Или почему сын новорожденный твоей Халиссы на два месяца раньше срока родился?       – Бурая, мне двадцать с лишним лет, я уже думал, что ничто не сможет больше заставить меня краснеть, да вот только ты умудряешься до сих пор вгонять меня в краску своими колкими фразочками. Я немного не о том. Понимаешь, в том городе, из которого мы бежали, тоже была гильдия шлюх. Но у нас там закон был такой, что жениться на шлюхе категорически запрещено. Вот у меня сейчас среди населения война идет. Половина орет за то, что это правило нужно поддерживать у нас, а вторая половина хочет его упразднить. Доходит чуть ли не до мордобоя.       – Ты к какой части относишься? – оборотница вскинула ружье, проследила за кем-то, но, видимо утопец решил не рисковать и ушел глубже в топь.       – Я считаю, что женщины, они и есть женщины, если они хотят создать семью и их берут женами, то пусть идут замуж. Не важно, какое у них было прошлое, если они больше не хотят получать за свое ремесло плату, то пусть становятся женами.       – Ты же сам взял женой Халиссу, и потерял теперь часть и без того слабого авторитета. Решил укрепиться хотя бы у той, которая согласна с тобой?       – Ну, типа того. Честно, я не знал, что Халисса была в гильдии шлюх. Она из знатного рода и ее, как первенку, отец отдал в жертву огненным богам.       – Звучит жутковато. Что ты хочешь, чтобы сделала я?       – Поговори с несогласными. У тебя авторитет появился среди наших. Особенно в свете последних событий.       – Хах, решил за счет меня выехать, молодец. – Гиена все же вскинула ружье и пальнула в болото. – Так я же, по факту, тоже между небом и землей торчу. Сегодня уважают, а завтра поносить последними словами будут.       – Вот, пока тебя уважают, помоги.       – Хорошо, если тебе нужна помощь, то будет тебе помощь. Кстати, а к какой из частей сего замысловатого социума отношусь я?       Адриан ухмыльнулся и выпрямился:       – Ты сейчас в касте невест. Правда, не самая завидная. Большинство холостяжника тебя побаивается. А остальные, разве не видела, что тот же Ларс по пятам за тобой ходит?       – Конечно, я ж его, до полубессознательного состояния…       – Эйо, не надо мне пересказывать свои сексуальные похождения, а то я расскажу о своих и тебе станет стыдно.       – Проехали. Говоришь, незавидная невеста. Тут даже спорить не буду. Я оборотень, Адриан! Я в порыве страсти укушу и все, да здравствует конец маленького племени. Тем более, что, насколько я заметила, они хотят не семью, а только близости от экзотической зверушки. А ее я дать не могу.       – Но ведь когда-то тебе придется сделать выбор и стать чьей-то женой.       – Надеюсь, что это случится нескоро. – Буря опустила голову и дуло ружья. – Я могу поласкать, погладить, сделать приятно, помочь пар спустить, но вот прямой контакт, не надо мне его, не тянет даже, если честно.       – Насиловали? – мужчина аккуратно взял ее за руку и посмотрел в глаза.       – Я была в плену 15 лет, как думаешь, моего разрешения хоть раз спрашивали? Радует одно, что первый мой хозяин, который на меня посмотрел не только как на боевую машину, дождался, что мне хотя бы 15 исполнилось. – Плечи Бури дрогнули, но она зло махнула головой, переломила ружье и перезарядила его. Вскинула его и пальнула почти наугад, но, судя по визгу, попала. – Так что, понимаешь, почему я так отношусь к половой жизни.       – Жестоко...       – Благодаря вам это все уже в прошлом. Просто понимаешь, что при любых обстоятельствах юные девочки мечтают о том, что это будет по любви с ласковыми словами, поцелуями и предварительными ласками. Обидно, что за то, что у меня отняли, мне не дали взамен даже сраных объятий. Чтоб показать, что я хотя бы немного важна.       – К сожалению, мир, в котором мы сейчас живем не располагает к романтике.       – Вот именно поэтому я и не хочу впускать кого-то в свою жизнь. Я может и хищница, но и у меня есть сердце. Светает, можешь идти, наводить порядок в рядах подчиненных. Сказала, что помогу, значит помогу.       – Спасибо тебе. – Пока не за что, иди с богами.       Адриан коротко улыбнулся, махнул головой и развернулся, чтоб уйти, но замер у самых ступеней. Задумался на мгновенье. Тут же подошел к оборотнице, в одно мгновенье сгреб ее крепкими руками и заключил в объятия. Она спрятала лицо в складках его одежды и замерла так, не в силах пошевелиться.       – Глупая девочка, ты стоишь выше всех местных девиц, незавидная невеста. Не хочешь становиться женой, не становись, - шепнул он ей на ухо, - ты уже моя правая рука и надежд на тебя больше, чем на всю остальную семью.       – Иди уже, подлиза. - Прохрипела Буря ему в грудь, аккуратно отталкивая от себя.       Адриан улыбнулся и аккуратно коснулся губами ее лба. Буря резво отвернулась и встала возле перил. Вождь коснулся руками своего свитера в районе груди. Ткань была немного влажной. Он развернулся и быстро зашагал прочь в наступающее утро. У него было еще много дел. ________________________________________________________________________       Падшая эпоха* - в нашем случае, современное время для рассказа закончившееся ядерной войной.