Глава 13
12 сентября 2023 г. в 10:23
– Не помню, чтоб звала тебя в гости, – Буря поднялась на веранду, морща нос (ей не нравился запах табака). В душе же она дрожала. Зачем он пришёл?
Адриан затянулся крепко и мечтательно прикрыл глаза.
– Я бы сейчас был счастлив, если бы меня так же, как и его обхаживали, – он вздохнул наигранно, – но, видимо, только мне этой ночью ласки и не светят. Всех свободных женщин уже разобрали.
– Вот не надо было меня по спине чесать, начесал себе полгода без бабы. – Буря старалась держать его на дистанции.
– Неужели тебе было настолько неприятно? – он вытряхнул трубку и приблизился к оборотнице.
– Адриан, скажи честно, ты тоже участвуешь в этом дурацком пари? Ну, узнать, что у меня в трусах. С призом в коня. – Она отступила на шаг и уперлась спиной о стену.
– Пытался с начала, потом плюнул. Это полный бред.
– Так я тебе и поверила, – она будто вжалась в стену, когда он приблизился вплотную.
– Думай, как хочешь, но неужели тебе так неприятны прикосновения?
– Ненавижу, когда меня трогают там, где не надо.
– Когда вернусь, Эйо…
– Только не надо мне рассказывать, что покажешь, какой ты супер умелый кобель.
– Когда я вернусь, – терпеливо продолжил Адриан, – я попытаюсь показать, что ты, в первую очередь, женщина, а уж после боевая единица.
– Неужели я настолько плохая боевая единица?
– Отличная, только запуганная мужчинами. Да не дрожи ты так, – он сделал ещё шаг, прижимаясь к ней, одной рукой обвил её талию, – хочется совсем чуточку тепла.
– В смысле трахнуть меня, – Буря, казалось, едва не распласталась по стене.
– В смысле, вот так постоять. Эйо, не будь ты такой, а. Просто обними, в ответ. Я же не прошу о близости. Хотя сейчас ее не хватает. Ну, Алану я завидую, Кара очень нежная любовница, – от этих слов Гиена молча захлопала ртом, словно выброшенная на берег рыба.
– Ты что, с ней тоже?
– В жизни всякое бывало.
– Почему я уже ничему не удивляюсь. Но ты сейчас снова во всеоружии.
– Я тебе когда-то уже говорил, я всегда немного на взводе. И да, сейчас я голодный. Просто стой, не двигайся. Просто обними в ответ. Побудь моей ласковой хищницей. Просто забудь, что ты зверь.
– Ласковой? – Буря прикрыла глаза и хмыкнула. Ее рука медленно обвилась вокруг его шеи, а ладошка второй прижалась к напряженному животу. – Ты когда-нибудь видел, какими ласковыми бывают Гиены?
– Никогда, – вождь вздрогнул, но взгляд его при этом стал лукавый, – а разве бывают?
– Я не только боец, я училась быть ласковой, хотя и не долго, – ладонь ее медленно поползла вниз.
– С чего такая перемена? – Адриан уже не скрывал улыбки.
– А вдруг ты завтра уедешь и больше не вернешься, а тебе даже никто приятно не сделал. Всех же разобрали…
– А…
– Не дождешься, это всего на разок, – она прижала губы к его уху, прихватила мочку зубами, от чего вождь дрогнул, ладошкой же полезла под свитер, оглаживая кожу, – приятно?
– Да, – так же едва слышно прошептал он.
– Не забывай, что этими же зубами я откусила мочку Хайгару. Так что не обижай меня, я не злопамятная, но мстительная.
– Понял, – Адриан положил подбородок ей на плечо и невесомо коснулся губами за ее ухом.
– Не надо в ответ никаких движений, меня это слегка раздражает, – Буря расстегнула ему ремень и сунула руку в брюки, нащупывая будто окаменевшее тело, хмыкнула, когда он задохнулся, – и не суй руки, куда не следует.
Она оглаживала его по бархатистой коже, заставляя вздрагивать и задыхаться. Адриан зарычал и сжал ее плечо зубами. Обхватил талию крепче, едва ли не до хруста прижав к себе.
– Эйо! – он содрогнулся от переизбытка чувств, тело дернулось от невольных конвульсий, а ладонь через одежду сдавила довольно крупную девичью грудь.
Буря зашипела, с трудом отрываясь от него. Пока она ласкала его, Адриан просунул ногу ей между ног и с силой придавил к чувствительной, болезненной промежности. Буря едва не скулила от боли, сползая, но сдержалась будто из последних сил.
– Извини, я сделал тебе больно, – вождь заметил, как она поморщилась.
– Ну, я же тебе говорила, что люди любят отрезать все, что им кажется лишним.
– Тебе что…
– Отрезали все лишнее, как им казалось. Поэтому я и не могу ездить верхом.
– Тебе больно.
– Да. Они, в погоне за тем чтоб сделать меня спокойнее и нежнее, сделали мне еще одно слабое место.
– Выродки. Когда крепче станем на ноги, я обещаю, что займусь твоим вопросом. – Он обвил руками её чуть выше талии. – Эйо, может…
– Тебе пора домой, Адриан, – оборотница аккуратно отстранилась, выпутываться из нежного плена. Вождь лишь грустно посмотрел в сторону её входной двери.
– Я надеялся… чувствую себя мальчишкой, если честно. Но, может я могу надеяться еще на долю твоей благосклонности.
– Это уже наглость. Я и в лучшем расположении духа большего не давала, Адриан.
– Я не напрашиваюсь на большее. Если честно, я завидовал Алану не от того, что-то там сейчас Карамель сношает во всех позах, нет. Просто потом она оставит его у себя ночевать. Это дорогого стоит. Просто прижаться, лежать рядом. Обмениваться теплом. У тебя когда-нибудь возникали подобные ощущения?
– Было один раз. Из-за него меня и порезали.
– А позитивнее у тебя моментов не было?
– Наверное, были, только я не помню, – Буря вдруг поняла, что действительно, возможно не увидит его. Вдруг пастухи не вернутся. А что тогда? Племени точно конец, а куда она подастся? Захотелось плюнуть на всё и ехать с ними. Невзирая даже на боль, которую бы ей причиняла верховая езда.
– Ты сохранишь племя? – вдруг спросил вождь и она потупилась. Не поедет, она нужна здесь, чтоб держать особо зарвавшихся в узде.
– Я буду стараться, Адриан, – голос ее, грубый и решительный потух, стал чуть хриплым, тихим и даже каким-то нежным.
Адриан хмыкнул, обнял ее крепко и быстро пошел прочь. Эйо оперлась на перила и прислушалась к голосам затихающего стойбища. Из одной из хижин доносилось унылое пение. Будто над покойником пели или завывали. От подобного пения у нее мороз по коже шел. Песню подхватили в другой хижине, а ближе к центру пели нечто подобное, получалось еще и в разнобой. Такой разброд звуков навевал еще большую тоску.
Буря фыркнула недовольная и побрела к себе. На благо, когда живешь на краю селения, весь шум остается там, ближе к центру. Но сегодня, кажется стойбище даже и не думало засыпать. Отовсюду Гиену окружало заунылое пение, и, сколько бы она не прятала голову под лоскутное одеяло, уснуть так и не удалось. Она покрутилась еще в постеле, после чего поднялась, взяла из кучи своих вещей сверток и быстро пошла ближе к середине стойбища.
Вокруг была уже непроглядная ночь, но стойбище не спало, женщины пели уныло и жалко, из каких-то хижин доносилась возня и приглушенные стоны. Будто не десяток пастухов с табуном отправляли прочь, а абсолютно всех мужчин.
Она снова быстро взбежала по ступеням и на этот раз прислушалась, чтоб снова не попасть впросак. В хижине было тихо, хотя хозяин и не спал.
Оборотница бесшумно вошла в комнатку. Адриан сел в постеле, удивленно воззрился на нее.
– Ты чего? – он был удивлен, когда она появилась на пороге.
– Да тут бабы скулят, как волчицы над мертвыми. Уснуть не дают. Я тебе вот, принесла, – она протянула сверток ему, – чтоб в дороге не мерз.
Адриан развернул вещь. Улыбнулся. Свитер. Она связала ему свитер.
– Спасибо, – шепнул он и вздохнул.
– Может я с вами…
– Нет, Эйо, ты должна быть тут. Хотя, я был бы счастлив видеть тебя рядом в пути.
Буря улыбнулась и посмотрела на него лукаво. Опустилась на колени у постели и просунула руку ему под одеяло. Споро, пальцами распустила узелок на штанах. Вождь задохнулся от неожиданности.
– Я подумала, что тебе было мало, – шепнула она и нырнула головой к его телу. Вот так просто, без прелюдий и ненужных слов.
– Эйо! – выдохнул он, чувствуя, как пухлые губы сомкнулись на его мягкой, но напряженной головке. Это было безумно приятно и одновременно жутко. Самые мощные челюсти. От этого ощущение становились еще более потрясающие. Она прекрасно знала, что делает и умела это делать. Адриана бросало то в жар, то в холод. Он невольно заскулил, когда она начала двигать головой, доходя губами ему до лобка. Ладони сами собой потянулись к ее телу. Нырнули под одежду. Одна принялась сжимать крупную, упругую грудь, вторая стала оглаживать ягодицу. Буря рыкнула, предупреждая.
– Пожалуйста, – то ли прошептал, то ли простонал он.
Она промолчала, лишь усилила напор ласк. Вождь изогнулся, издал пронзительный стон, сжимая ее грудь, после откинулся назад, продолжая гладить ее груди, а она продолжила облизывать его кожу, обходя самые чувствительные части, чтоб не делать ощущения невыносимыми.
– Что же ты со мной делаешь, кудесница? – прошептал он, когда она поднялась.
– Ты сам просил меня быть ласковой, – Буря подавила довольную улыбку и облизала губы, – такая ласка понравилась?
– Это было просто потрясающе! – он присел, приподнял ее свитер. Погладил ладонями бока. – Ты потрясающая. Подними руки.
Буря нахмурилась, понимая, что он не собирается отпускать, но решила пока поиграть в его игру. Покорно выполнила его просьбу. Вождь резким движением стянул с нее одежду. Провел пальцами по шее вниз к плечам, потом ключицам, спустился вниз к грудям, огладил их нежно. Глаза его при этом горели каким-то, слегка безумным, огнем.
Оборотница дрогнула, когда он медленно нагнулся и приник губами к одной из грудей. Облизал затвердевший сосок, чуть прикусил зубами и она невольно всхлипнула.
– Вот так же и я твоих зубов боялся, – прошептал Адриан и снова приник губами к ее соску. Принялся более страстно ласкать поддающееся тело.
– Ты хочешь, чтоб я раздвинула для тебя ноги? – прошептала она, понимая, что снова начало побаливать там внизу.
– Нет. Я уважаю твое тело. Я хочу тебя, очень сильно хочу, но лучше подожду возвращения. Когда ты посильнее соскучишься.
– И что же тогда будет? – она посмотрела на него с насмешкой.
– Узнаешь. А сейчас прошу, останься со мной на остаток этой ночи. – Он поднял ее на колени, встал сзади и положил голову на плечо. Скользнул руками по бокам, лаская.
Буря снова начала вздрагивать, когда он принялся играть с ее грудями. Когда стал покрывать ее шею, плечи и спину короткими поцелуями. Лизать языком покрывшуюся мурашками кожу. А ей снова было больно там внизу. Неприятно и горячо.
Она невольно заскулила от этой боли, захныкала, сжала ладонями его брюки, потянула вниз. А Адриан за ее спиной усмехнулся, ухватил губами мочку уха.
– Мне больно, – шепнула она из последних сил. Внезапно для самой себя она стала очень покорной. Хотелось стянуть с себя одежду и встать перед ним на все четыре, прогнуться, а там пусть делает, что хочет.
– Это хорошая боль, Эйо, она показывает, что ты женщина, – шепнул он между поцелуями и медленно прогнул вперед, обнял, – когда я вернусь, мы придумаем, как помочь тебе, чтоб больше не болело.
Он уложил ее в постель, обнял крепко, продолжая исцеловывать шею и плечи, а Буря лишь невольно ерзала, стараясь облегчить ту боль, которая пришла с этими ласками. Он сдержал слово, не покусился на нее, хотя ласк еще было немерено, а после уснул, крепко прижавшись к ее разгоряченного, требующего какой-то разрядки, телу.
***
Рано утром стойбище провожало пастухов, уводящих табун лошадей от паводка. Мужчинам сложили в рюкзаки самую лучшую еду и одежду в дорогу, чтоб они не чувствовали лишнего дискомфорта.
Буря немного неуверенно подошла к уже сидящему в седле Адриану, и протянула ему небольшой сверток.
– Это тебе, поесть собрала, пока спал. – Пробубнила она и вздрогнула, когда крепкая ладонь мужчины коснулась ее подбородка, приподнимая голову.
– Спасибо за твое тепло. Береги людей, – тихо произнес он и посмотрел ей в глаза долгим пронзительным взглядом, – Айну слушай, но и сама не забывай, что твое слово не последнее в стойбище.
– Может, все-таки передумаешь? – оборотница неуверенно положила руку на переднюю луку. – Я могу поехать с вами. Ты ведь знаешь, как отогнать утопцев!
– Ты тоже, – улыбнулся Адриан и погладил оборотницу по щеке, – ты и утопца отгонишь, и мавку* к стойбищу не подпустишь.
– Хорошо, – буркнула Гиена и отступила на несколько шагов, так как к вождю в это время подбежали другие девушки со своими подарками.
Она уже отошла достаточно далеко, когда вождь вновь окликнул ее, заставляя обернуться:
– Сохрани людей! – крикнул ей вслед вождь, и девушка утвердительно махнула головой.
Лошадей выстроили колонной, привязав за аркан задних к хвостам впереди идущих. Перепуганных насмерть коз упаковали в некое подобие корзин и на вьючных седлах разместили на спинах самых крепких кобыл. Пастухи не спеша тронулись в путь, пересекая топь по одному им известному пути. Адриан, замыкающий колонну, развернулся, сложил ладони и протяжно засвистел, словно птица какая застонала.
Буря стояла на веранде перед своей хижиной и провожала их зорким взглядом. В руках ее было неизменное ружье, столько раз спасшее жизнь своей хозяйке. Темные силуэты уже скрылись в дымке болотного тумана, а она все стояла и стояла, не шевелясь, словно статуя. вдалеке снова раздался заунылый свист.
Из ее горла вырвался невольный вздох. Адриан уехал, а боль, которую он принес своими ласками – осталась, хотя ночью он не входил в нее.
– Возвращайся скорее, – шепнула она, понимая, что будет очень ждать его приезда.
В этот день она заступила на пост по охране окружающих домов.
________________________________________________________
Мавка* - пресноводная русалка.