Cat Stories

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Элронд открыл глаза и некоторое время наслаждался покоем и пением птиц, пока не вспомнил, чем закончился вчерашний вечер. Настроение резко испортилось. Он многое отдал бы, чтобы забыть дурацкий спор, игру в гляделки и то непотребство, что последовало за ней, но память была безжалостна. Элронд недовольно встряхнул ушами: объясняться с обиженным Трандуилом, а уж тем более извиняться, совершенно не хотелось. Да и за что было извиняться – друг сам его спровоцировал, сам обиделся и сам же ушел! Еще и гадость на прощание сказал. Разочарован он, видите ли! Элронд нахмурился: произошедшее было неприятным и крайне нелогичным. За годы знакомства у них накопилось множество гораздо более весомых поводов для взаимных разочарований, так почему же Трандуил выбрал самый пустяковый? Определенно, за этим стояло что-то еще, о чем Элронд не знал. Или не хотел знать. Так или иначе, Трандуила стоило призвать к ответу, исключительно чтобы иметь удовольствие наблюдать, как этот лгун будет выкручиваться. Элронд не отказал себе в удовольствии представить бегающий взгляд, резко вздрагивающий кончик белого хвоста и плотно прижатые к голове уши. Не то, чтобы ему так уж нравилось мучить Трандуила… Впрочем, говоря откровенно, мучить друга Элронду и в самом деле нравилось. Очень уж забавно тот страдал. Здравый смысл, меж тем, подсказывал, что ни разговора по душам, ни бодрящего допроса не будет. Трандуил обладал волшебной способностью мгновенно забывать о собственных неудачах. Наверняка он уже и не вспомнит о своем вчерашнем разочаровании, а Элронд благоразумно не станет напоминать. Так уж случилось, что Трандуила всегда отличало редкое легкомыслие, смешанное с безрассудством. Пусть с годами он научился мастерски играть холодность и безразличие, Элронд хорошо помнил времена, когда друг впутывался в самые опасные авантюры, только чтобы развеять скуку. Ввязываться в битвы с превосходящим силой противником, охотиться в одиночестве, пропадать целыми днями невесть где – это было вполне в его стиле. Как и внезапные приступы не совсем дружеской ласки. Не сосчитать, сколько раз Элронд упорно стряхивал с себя наглый пушистый хвост и сердито отклонял шутливые требования почесать за ушком. И все же тогда было проще и понятнее. Теперь Элронду приходилось признать, что он совсем перестал понимать Трандуила. Не то, чтобы его всерьез огорчало это – владыке Имладриса хватало других забот. Но любопытство, свойство кошачьей натуры, зудело и не давало покоя. Никогда прежде Трандуил не нарушал приличия так дерзко: уши до сих пор горели от прикосновений его теплого шершавого языка, и если это все было шуткой, то она явно зашла слишком далеко. Если же это не было шуткой, то… Элронд нервно дернул хвостом. Следовало откровенно признаться хотя бы себе: в этом случае он понятия не имел, что делать. На долю секунды Элронду отчаянно захотелось никогда больше не встречаться с Трандуилом и не терзаться сомнениями, но он подавил эту слабость. Если друг пожелает объясниться, Элронд выслушает его. Если же нет, то пусть все идет, как шло прежде. С течением лет неловкий вечер обязательно превратится в очередное забавное, ничего не значащее воспоминание. По крайней мере, Элронд очень на это надеялся. А пока следовало поскорее отыскать Трандуила, пока тот не придумал чего-нибудь похлеще вылизывания ушей. Будучи предоставленным сам себе, он был способен на многое. *** Вопреки сомнениям, Трандуил нашелся быстро — на любимом балконе, с которого, по его уверениям, открывался прекрасный вид на горы. Сказать по правде, Элронд не видел особой разницы в видах со всех прочих балконов, но вкусу друга, обладающего удивительным чутьем на красоту, доверял. Трандуил не заметил, что его уединение нарушено. Устремившись взглядом в подернутую розоватой дымкой даль, он был полностью погружен в свои мысли. Элронд не посмел разрушить эту гармонию. Крадучись, словно вор, он подошел ближе, замер в пяти шагах и невольно засмотрелся на то, как ветер трепал мягкие белые уши. На концах они чуть розовели, и отчего-то эта нелепая деталь показалась трогательной. Элронд отвел глаза. Чувство, будто он подглядывает за чем-то постыдным, кольнуло сердце. Стоило поскорее начать разговор, только что избавиться от этой неловкости. — Доброго тебе утра. Прости, что помешал, — Элронд подошел ближе. Нужно было еще что-то сказать, но все подходящие фразы, как назло, вылетели из головы. — И тебе доброго утра, — Трандуил обернулся. По хитрому выражению его лица было ясно, что он догадался о безмолвном наблюдателе. Элронд почувствовал себя совершеннейшим дураком, чего не случалось с ним уже очень давно. Старый друг обхитрил его, не сделав ровным счетом ничего. — Не трудись подбирать слова, все забыто, — продолжил Трандуил и понимающе улыбнулся, отчего на душе стало совсем мерзко. Как ответить на такое и не выглядеть посмешищем? — Мне жаль, если я оскорбил тебя, — процедил Элронд после молчания. – Чего бы ты ни добивался, я не должен был отвечать тебе грубостью. Это низко. — А мне стыдно, что я обвинил тебя в трусости, — Трандуил смотрел прямо в глаза, и выдержать этот взгляд было очень непросто. — Я вовсе не считаю тебя трусом. Во мне говорила обида, — он протянул распахнутую ладонь. — Мир? — Мир, — Элронд неохотно пожал руку. Неестественность происходящего раздражала, и нарочитое перемирие не принесло в душу покоя. Элронд с удивлением осознал, что чувствует себя разочарованным. Он будто ждал чего-то другого – скандала, потока бесконечных упреков, демонстративного молчания. Чего угодно, только не этой спокойной снисходительности. Безусловно, Трандуил умел держать лицо, но сейчас его безразличие казалось неподдельным. И это всерьез задевало. Чем больше Трандуил запирался в своей фальши, тем сильнее хотелось вытащить на свет его-настоящего, пусть даже и насильно. — Что же, не буду больше тебе докучать. Рад, что мы поняли друг друга, — Трандуил разжал ладонь и шагнул назад. Элронд механически оглядел друга с ног до головы, и кое-что бросилось ему в глаза: несмотря на показное спокойствие, Трандуил волновался. Напряженно застывшие уши, расширившиеся зрачки, слегка взъерошенная шерсть на хвосте – все явно указывало на крайнее напряжение, и наблюдать это было чрезвычайно приятно. Одновременно с моральным удовлетворением Элронд ощутил смутную тревогу. Как ни крути, Трандуил был гораздо эмоциональнее и слабее, чем он сам, и перегибать палку определенно не стоило. — Ты не докучаешь мне, что ты. Останься, прошу тебя, — мягко проговорил Элронд. – Дело в том, что я не понимаю, что ты на самом деле хочешь услышать от меня, а выдумывать не хочу. Давай присядем и все обсудим, — он опустился на скамью, и Трандуил послушно сел рядом. — Для начала скажи откровенно, чем я обидел тебя. Я же вижу, что дело не только в… сам-понимаешь-чем. — Ничем, — был холодный ответ. Элронд почувствовал, что снова начинает злиться: упрямство Трандуила раздражало и убивало всю жалость. — Врешь, — резко произнес он, глядя в холодные голубые глаза. – Зачем ты это делаешь? Я же тебе не враг, я не ищу повода для ссоры, я просто хочу понять тебя. Хотя бы немного. — Понять? Ты? О нет, ты вовсе не этого хочешь. Мне-то можешь не лгать. Элронд поймал себя на мысли, что Трандуил сейчас очень похож на взбешенного кота, готового с шипением и рычанием разорвать противника. И эта ассоциация совсем его не радовала. — Ты просто хочешь, чтобы вчерашнего вечера не было, чтобы ничто не тревожило твой покой, чтобы я… — Трандуил осекся и заговорил тише: – Знаешь, я недавно вот о чем подумал. Мы считаем нашу жизнь бесконечно долгой, но это не так. Это все обманка, приятная иллюзия. От того, что мгновения для нас растянуты на века, они не перестают быть мгновениями. И вчера я просто решил, что настало время сделать что-то по-настоящему моментальное, если ты меня понимаешь. — Не уверен, что понимаю правильно, — отозвался Элронд. Это был безусловный блеф: не понять Трандуила было сложно, но удержаться от провокации – еще сложнее. Вчера Элронду не хватило решимости узнать, до каких пределов простирается бесстыдство друга, и ему теперь, к собственному стыду, не терпелось восполнить пробел. Внезапно Элронд почувствовал, как его тонкий хвост медленно переплетается с пушистым и мягким хвостом Трандуила. Друг и раньше любил проделывать этот фокус — незаметно придвинуться ближе и обвиться хвостом. Элронд всегда страшно сердился на такое, но теперь этот жест вызывал совсем другие эмоции. Не раздражение, а смущение. Не злость, а странное волнение. Уверенность в своей способности вовремя остановиться стремительно таяла, зато проклятое кошачье любопытство толкало на глупости, о которых и думать не стоило. — Теперь ты понимаешь меня? – тихо спросил Трандуил. — Понимаю, — Элронд кивнул. – И хочу дать тебе дружеский совет. — И какой же? – вопрос явно предполагал игривый многозначительный ответ, но Элронд опасался заходить так далеко. — Найди себе для этих забав кого-то другого, — только и сказал он. Трандуил отпрянул, словно обжегшись. — Так уверен, что я играю? – спросил он негромко. — Ты не умеешь по-другому, — Элронд притворно равнодушно пожал плечами. – Не помню, сколько тысячелетий назад ты в последний раз испытывал настоящие эмоции. Да и случалось ли это когда-нибудь?.. Не уверен. — Осторожнее, — Трандуил нервно мял в руках кончик собственного хвоста. — Не обижай меня по-настоящему. Тебе не понравится. Элронд нахмурился: он не любил угроз, даже таких беспомощных, а потому ответил излишне резко. — А ты избавь меня от красивых слов. Признай очевидное: я всего лишь твой очередной каприз. В отсутствии дел ты от скуки придумываешь себе несокрушимые крепости и невзятые замки. Но я не люблю и не одобряю такое. Правда оставляла неприятный осадок, но сказанного было не вернуть. Трандуил посмотрел искоса, словно оценивая, и невесело усмехнулся: — Кто бы говорил про красивые слова. Не подозревал в тебе такого красноречия, мой дорогой. Но вот вопрос: если я и мои игры так тебе противны, отчего же ты удержал меня сейчас и не дал уйти? Отчего вчера не остановился раньше? На какую-то долю секунды Элронд замешкался с ответом, и тут же поплатился за это. — Молчишь? Не знаешь, что сказать? – хвост Трандуила мерно, словно маятник, стучал по скамье. — Тогда я скажу за тебя. Это ты заигрался, Элронд. Тебе страшно оттого, что однажды твоя выдержка дрогнет, и ты уступишь мне. Или, — он заговорил тише, — случится кое-что еще, более опасное. Ты не просто уступишь мне, ты сам… Договорить он не смог. — Ложь, — Элронд крепко, до боли, схватил Трандуила за запястье и почувствовал, как из горла рвется злое кошачье шипение. Безусловно, друг был в чем-то прав, но признать это значило проиграть. — Не увлекайся, синяки оставишь, — сдавленно прошипел Трандуил, пытаясь вырваться. В этот момент Элронд осознал, как глупо выглядит: злой, отчаявшийся, похожий на бешеного кота. Жалкое выходило зрелище, совершенно недостойное правителя Имладриса. Каким образом Трандуил сумел вывести его из себя в тот момент, когда планировалось совершенно обратное? От злости на себя и разочарования хотелось протяжно выть. — Прости, — окончательно опомнившись, Элронд резко разжал захват. – Ты свободен, можешь идти. — Благодарю покорно, — Трандуил демонстративно одернул рукав, но с места не двинулся. — Ну, что ты ждешь? — нетерпеливо спросил Элронд. — Уходи, я больше не держу тебя. Но Трандуил словно не услышал этот почти-приказ. — Как думаешь, почему мы все время ссоримся? — невпопад спросил он. — Очевидно, оттого, что ты постоянно меня провоцируешь. Они сидели слишком близко, и Элронд поймал себя на том, что снова жадно рассматривает уши Трандуила. Если приглядеться, на кончиках шерсть была более короткая, словно бархатная. От одной лишь мысли, каким чувствительными они могут быть, чуть пересохло в горле. — А я думаю, это все оттого, что ты пытаешься одновременно бороться и со мной, и с самим собой. Задача, обреченная на провал. — Интересная идея, жаль только, что совсем неправдоподобная. По-моему, ты просто никак не можешь смириться, что со мной твои кошачьи штучки не работают, — безыскусно соврал Элронд. – И продолжаешь провоцировать меня. Это раздражает, знаешь ли. Согласно законам логики, Трандуил должен был обидеться, но этого не произошло: — Зато со мной, очевидно, работают твои кошачьи штучки, — он невесело усмехнулся. — Мои? О чем ты? – Элронд непонимающе поднял бровь. Если бы он только знал, какой ответ последует, он бы ни за что не задал этот вопрос. — Ты вкусно пахнешь, — вкрадчиво протянул Трандуил. – И я не могу удержаться от искушения немного тебя подразнить. Сложно вести достойную беседу с тем, кому хочется уткнуться в шею и мурлыкать, знаешь ли. От этого откровения по телу пробежала дрожь. Определенно, такие вещи нельзя было говорить вслух, это стоило бы запретить отдельным законом и заключать нарушителей в темницу. …Вот только ключи от темницы Элронд не доверил бы никому, кроме себя. — Я привлекаю тебя как кот, получается? – с притворным равнодушием поинтересовался он, словно бы разговор шел о чем-то безобидном, вроде погоды. — Получается, так, — безо всякого стыда признал Трандуил. — Отвратительно, — выдохнул Элронд. — Ты даже не представляешь себе, насколько. — И много ли тех, кто привлекает тебя в качестве кота? – зачем-то спросил Элронд, заранее зная, что ответ снова рискует ему не понравиться. Трандуил ничего не ответил, и это раздражало. Поддавшись безосновательному, непонятно откуда взявшемуся инстинкту собственника, Элронд протянул руку и осторожно погладил белые теплые уши. В ответ раздалось кошачье утробное мурлыканье. Прежде Элронд и не подозревал, что эльфы умеют издавать такие звуки. Или это просто Трандуил был особенным эльфом? Или особенным котом?.. Как бы то ни было, Элронд никогда не думал, что поглаживание по голове и мелодичное урчание могут возбуждать так сильно, до головокружения, до черноты перед глазами. Или, может быть, дело было в привлекательном запахе, который он наконец-то почуял? — Ты осознаешь, что мы вряд ли сможем остаться друзьями? – спросил Элронд, повинуясь последним доводам рассудкам. — Неправда, — уши легонько вздрогнули под ладонью. — Мы сможем, если не станем заходить слишком далеко. «Мы и так уже зашли слишком далеко, — мысленно ответил Элронд. – Я не знаю, как мы будем смотреть друг другу в глаза после этого». Вслух же он лишь спросил: — Что ты имеешь в виду? — Во-первых, никаких поцелуев. Это как-то не по-кошачьи. От этих слов захотелось немедленно притянуть Трандуила к себе и поцеловать так, чтобы он и думать забыл об осторожности, правилах и особенно о том, как диктовать свои условия. — Во-вторых, не относись к этому слишком серьезно. Ты же сам сказал, что это игра. Возможно, пришло время довести ее до конца и перестать терзаться. Элронд чуть поморщился. После этих слов происходящее стало напоминать сделку, простую и вульгарную. Он просто не мог согласиться на такое, гордость не позволяла. Однако кто-то другой охотно сделал это за него. — Хорошо, — ответил этот кто-то. – Пусть будет по-твоему. Нет, Элронд определенно не был тем, кто сделал первый шаг. Не он подал Трандуилу руку, не он привел его в свою спальню, не он запер дверь и утянул с собой на кровать. Это был дикий кот, вырвавшийся на свободу. Впрочем, Трандуила происходящее вполне устраивало. Элронд пропустил момент, когда тот оказался у него на коленях. Пушистый хвост нежно приобнимал его, белые уши щекотали подбородок. Трандуил совершенно по-кошачьи обнюхивал его шею, тычась прохладным носом, и мурлыкал. Элронд терзался противоречием: эльфийская часть натуры призывала опомниться, кошачья – с урчанием вылизать наглые и щекотные уши. А ведь была еще и человеческая часть, которая требовала плюнуть на все выдуманные запреты и нелепые попытки не зайти слишком далеко, и сделать Трандуила своим, полностью, окончательно. Ведь, в сущности, он добивался именно этого, разве нет? Элронд не знал, какой из двух ответов является желанным, а какой – правильным. Трандуил, тем временем, принялся торопливо вылизывать его уши, иногда увлекаясь и довольно больно прикусывая. Элронд поймал себя на мстительном желании стряхнуть друга с себя, вцепиться в загривок и как следует потрепать. Но вместо этого он зачем-то погладил Трандуила по бедру, чуть сжимая, медленно, будто растягивая удовольствие. Тот отпрянул от неожиданности, замер и неловко поерзал, словно бы устраиваясь поудобнее. Однако Элронд воспринял это движение как сигнал к действию, как однозначное разрешение. Казалось совершенно очевидным, что Трандуил снова солгал. Его привлекала не только кошачья часть личности – скорее, эта сторона лишь казалась наиболее безопасной. Что же, стоило признать: Трандуил просчитался. В этой игре, судя по всему, не осталось безопасных ходов. Или просто кот, что долгие годы был частью Элронда, оказался не самого мирного нрава. — Посмотри на меня, — приказал Элронд, и Трандуил безмолвно повиновался. Его уши были напряжены, а глаза казались совершенно безумными — это выдавали расширившиеся черные зрачки и лихорадочный блеск. Элронду вскользь подумалось, что он никогда не видел Трандуила настолько настоящим. В обратном случае, все произошло бы гораздо раньше. Все – это жадный, голодный поцелуй в раскрасневшиеся губы. Это острые ногти, царапающие, словно кошачьи когти. Это отчаянная попытка крепче переплестись кончиками хвостов. Это злое рычание, переходящее в стон. Наверное, Элронду полагалось стыдиться за то, что он решил воспользоваться чужой слабостью. Было вполне ясно, что Трандуил не совсем осознавал происходящее. Но со своей совестью Элронд постановил договориться позже, когда разум будет снова подвластен ему-эльфу, а не возбужденному коту и уставшему от бесконечного одиночества человеку. Да и Трандуил вовсе не сопротивлялся. Он крепко прижимался и целовался с таким пылом, словно боялся, что Элронд передумает. От этого неожиданного напора происходящее окончательно превратилось в калейдоскоп обрывочных ощущений и эмоций. Путаясь в бесконечных застежках и постоянно натыкаясь на лезущий под руку хвост, Элронд с трудом понимал, что именно собирался сделать. Полагаться на свои чувства и желания он справедливо опасался, но и подавлять их больше не мог. Увлекшись, Элронд пропустил момент, когда Трандуил накрыл его ладони своими. — Я сам, — шепнул он. Элронд мог только догадываться, насколько голодным взглядом он наблюдал за тем, с каким спокойствием Трандуил неспешно избавлялся от одежды. У него самого руки дрожали. Кажется, только для того, чтобы это не было так заметно, Элронд нетерпеливо притянул Трандуила к себе и укусил в обнаженное предплечье, с наслаждением вдыхая запах горячей кожи. Ему в спину мгновенно впились острые ногти, но внезапная боль не отрезвила. Напротив, распалила еще сильнее. На Трандуила хотелось любоваться – и одновременно укусить снова, сильнее, чтобы снова вытащить из него настоящие эмоции. Зарыться в светлые волосы – и ударить. Приласкать, как кота – и взять силой. Мир распадался на фрагменты, и Элронд не знал, где начинается реальность и заканчиваются его фантазии. Он лишь надеялся, что в последний момент разум прояснится, и у него получится не наделать совсем уж неисправимых глупостей. Трандуил лежал перед ним совершенно обнаженный. Его хвост оказался не таким уж белым: у самого основания, чуть выше копчика, шерсть была палевая, и этот переход от яркого цвета к чуть более приглушенному казался удивительно красивым. Не удержавшись, Элронд издевательски медленно провел пальцами вдоль по позвоночнику и ниже, по хвосту. От этого легкого касания Трандуил вздрогнул и подался навстречу, осторожно отведя хвост в сторону. От этого невинного жеста выдержка окончательно отказала Элронду. Даже в бою он не позволял себе забыться так сильно, как сейчас. Кошачья природа взяла верх, и все происходящее – сладковатый запах кожи и волос, учащенное дыхание, бешено бьющееся сердце – ощущалось совсем по-другому. Гораздо острее, чем когда-либо. Прижав Трандуила к кровати, Элронд старательно, хоть и торопливо, вылизал его уши, прикусил загривок и несколько раз легонько шлепнул по бедру. Тот вел себя, словно большой кот – прижав уши к голове, он отчаянно царапал ногтями одеяло, прогибался в спине, бил хвостом и рычал от удовольствия. Остатком сознания Элронд вполне понимал, что сам выглядит немногим цивилизованнее. Сложно выглядеть иначе, крепко прижимаясь к Трандуилу бедрами и опуская руку пониже его живота. Близости хотелось до темноты перед глазами, как угодно, только скорее. Но сделать это самым очевидным способом было страшно. То ли остаток здравомыслия не давал окончательно сорваться, то ли опасения получить когтистой лапкой по лицу отрезвляли. Впрочем, обоюдное возбуждение было настолько сильным, что потребности в особых ухищрениях почти не было. Нескольких резких движений рукой, долгого укуса в загривок и протяжного гортанного стона оказалось вполне достаточно, чтобы забыться. Разрядка наступила почти мгновенно, или просто время сжалось в несколько мгновений?.. Переведя дыхание, Элронд отполз в сторону и лег рядом с Трандуилом. Тот вкусно пах и тихо мурлыкал. От этой идиллической картины Элронд испытывал настойчивое желание схватиться за голову. Одновременно с разрядкой пришло ощущение непоправимости случившегося. Здравый смысл вернулся, и он вполне осознавал, что нарушил все возможные договоренности. Придя в себя, Трандуил наверняка обидится на него… Если только не он сам подстроил все. Но и в этом случае сердиться не стоило – свою часть удовольствия Элронд получил. Как и Трандуил. Опять же, никаких признаний и прочих глупостей в порыве страсти они наговорить не успели, следовательно, все случившееся можно было расплывчато обозначить как дружескую услугу. Весьма причудливую дружескую услугу. Элронд просчитал все возможные варианты событий и был готов буквально ко всему, когда Трандуил встряхнул взлохмаченной головой, приподнялся на локте и чуть хриплым голосом спросил: — Не скажешь, который час? — Полагаю, еще нет и полудня, — непонимающе ответил Элронд. — Так вот отчего мне так хочется спать, — Трандуил по-кошачьи потянулся и встряхнул ушами. – Из-за тебя я рано встал. — Из-за меня, прости, что? – уточнил Элронд. В голове все путалось: Трандуилу полагалось изображать оскорбленную невинность, а он светским тоном интересовался о времени и предъявлял совершенно идиотские претензии! — Я беспокоился, что ты обидишься и не станешь больше со мной разговаривать, и не мог заснуть, — с легким упреком пояснил Трандуил. – Но теперь я вижу, что был не прав. Ты совсем на меня не сердишься. — Очевидно, я и должен был так поступить. Не подходить к тебе и не, упаси Эру, заговаривать, — пробормотал Элронд, печально осознавая, что все его правильные логические выкладки разрушены. С Трандуилом логика не работала. — Только не говори, что тебе не понравилось, — мурлыкнул тот и вдруг спросил: — Можно, я посплю в твоей спальне? Пока Элронд силился подобрать слова, Трандуил, не дожидаясь разрешения, устроил себе уютное гнездо из одеяла и демонстративно закрыл глаза. — Ты чудовище, ясно тебе? – прошипел Элронд, разрываясь между желанием удушить наглеца подушкой и почесать за ухом. Ответом ему было сонное мурчание. В этот момент Элронд понял, что вляпался по самые уши. А еще – что Трандуил выглядит совершенно безобидно, когда спит, совсем как котенок. Точнее сказать, как котенок саблезубого тигра.