The Chieftess of Berk/Старшина Олуха

Ох... Астрид знала, каким, должно быть, странным казался ее новым друзьям Хранафалл. Все же... между племенами были некоторые различия. Между их традициями, обычаями и то, что Племя Охотников не собиралось мириться с выходками близнецов, как это делало Племя Хулиганов. Ее народ вел себя осторожно с новыми людьми и обстоятельствами, и потому внимательно следили за Наездниками на Драконах. И только потом, от разрывающего их любопытства, подходили ближе и расспрашивали ребят о жизни на Олухе. Об их драконах, и каково это – летать на них. И конечно... здесь были, как их назвала Ингунн, «простолюдины», которые по другому относились к людям, владеющими определенными богатствами и статусом, то есть каковыми сейчас наездники и являлись в их глазах. Каждый уголок Большого Зала охранялся стражниками в тяжелой броне и с мощным оружием. Всех, кто заходил или же выходил, спрашивали откуда те идут, зачем, или даже были ли они приглашены. Потому что дозволено здесь находится было далеко не каждому. Возможно, ей стоило сказать друзьям, что здесь есть слуги, которые и глаз на них не поднимут, боясь нарушить негласные правила. Или что они всегда будут спешить убедиться, что кубки гостей наполнены, а еда валилась с тарелок. Что... люди особенно относятся к вождям и их семьям, словно те были сделаны из золота и шелка, и что их можно касаться лишь в случае крайней необходимости. Они кланялись после каждого слова, читали слова по губам и делали все, лишь бы угодить им. И хотя Иккинг явно пытался бороться с влиянием яквейна, все вышеперечисленное он прекрасно осознавал. Астрид могла бы сказать, что ему было довольно неловко от такого отношения к себе. Но так было только, когда он не был занят удержанием вертикального положения и не начинал лепетать что-то странное и пьяное, едва открывал рот. И ей было немного совестно за это... Но иногда он даже пытался разговорить слуг. Говорил о простых вещах, например, об их рутине на Хранафалле, нравилась ли им еда, которую они подавали, или всегда ли они работали прислугой. Простые вещи, которые бы не выдали его состояния и сильно не раздражали бедных людей. Но зачастую он расстраивался от их осторожных ответов, которые состояли где-то из одного-трех слов. Естественно... она выросла, понимая, что всегда была разница между ней, наследником их вождя, и всеми остальными. Она знала, что если захочет чего-то, например, свежеиспеченного хлеба на ужин, новый топор, потому что рукоять старого больше ей не подходила, или новую книгу, поскольку остальные она уже прочла, то ей нужно всего лишь попросить и люд сделает все, чтобы исполнить ее желания. И ей нравилось подобное отношение, ведь девушке никогда не приходилось ждать и эта некая власть расслабляла ее, даже если остальные все так же продолжали смеяться над ее глупыми мыслями о «дружелюбных драконах»... Но Олух был другим. Совершенно иным, но не в плохом смысле. Ей нравилось видеть, как на Олухе все были равны. Как они критиковали методы правления своего вождя ради хорошего будущего для племени. И тот не был против. Он прислушивался к каждому мнению, чтобы понять, что можно было изменить. Все обожали Иккинга, потому что он не был выше их, а уважал каждого и любил быть частью общины. Частью племени, которое он создает вместе со всеми. И олуховчане так же относились и к Астрид и были рады ей. Она не была сильно особенной, несмотря на то, что была их старшиной. Но достаточно особенной, словно всегда была одной из них. Словно Олух всегда был ее домом... Как ни странно, но единственным, кто на самом деле наслаждался оказанным вниманием, был Сморкала. Он рассказывал ее людям дичайшие истории об их жизни на Краю, далеко-далеко от Олуха. И они слушали, поражаясь тому, как такие милые люди, могли быть такими превосходными бойцами и приключенцами. Остальные друзья были слегка раздражены наличием такого обильного внимания – особенно Забияка. Вокруг нее постоянно расхаживал юноша с лютней, и Астрид знала и вместе с тем боялась причину подобного поведения. Но все же... не всем в ее племени так нравились всадники. Часть людей вели себя напыщенно. Некоторыми из них были ее прошлые ухажеры и просто люди, которые внимательно за ними наблюдали, особенно за Иккингом. Глаза их были полны зависти и ярости. Интересно, слышали ли они все те вещи, которые кричала Льйода, ведь их ссора была довольно громкой. Или же они все еще надеялись, как и сказала Ингунн, что она вернется на Хранафалл, чтобы выбрать кого-то из них. Но тогда... почему же среди глазеющих на Иккинга с такой же злобой были женщины... этого она никак не могла понять. — Вождь и Старшина Карасик... — подал голос слуга, низко кланяясь перед их столом, — ...Леди Ингунн спросила, можно ли освободить столы и приступить к мытью посуды. Иккинг удивленно посмотрел на юную девушку, сидящую рядом. Она сразу же все поняла. На Олухе еда подавалась всю ночь, и любой голодный мог пойти и поесть в любой момент. — Разве ты не должен спросить, все ли наелись? — слегка раздраженно спросил юный вождь, отчаянно пытаясь звучать как можно трезвее. Но Астрид все равно смогла заметить легкую нотку опьянения, хотя, кажется, слуги вообще ничего не заметили. Или они просто привыкли, мужчины Хранафалла были падки на выпивку во время праздников, так что это не было чем-то новым. — Все ли... наелись? — спросил бедный, сбитый с толку слуга, но затем вновь отвесил глубокий поклон. — ...Конечно, Вождь Иккинг Карасик, великий правитель Олуха. Я передам ваши слова остальной прислуге и мы вернемся позже убрать все, — до того, как Иккинг успел бы спросить у юноши что-то еще, тот уже ушел. Поэтому молодой драконий наездник повернулся к ней, и хотя свечи не сильно освещали Большой Зал, девушка легко смогла заметить его стеклянные глаза и слегка красные щеки. И это что... несколько капель пота на лбу? Астрид на мгновение закрыла глаза от беспокойства и дотянулась рукой до его, которая лежала на подлокотнике, и переплела их пальцы. Она услышала, как парень облегченно выдохнул, и вид того, как он отчаянно пытался продержаться на празднике как можно дольше, едва не разбил ей сердце. — Слушай... — промямлил Иккинг, голос его был тяжелым, а рука горячей, — ...между нашими племенами определенно есть разница... да? Или это у меня уже... гал... галлюцинации..? — продолжал он мямлить. — Разница... есть... — ответила она мрачным тоном. — Надо было сказать тебе, что дела на Хранафалле ведутся несколько иначе. Например... видишь его? — Астрид указала на молодого русого парня, который играл на лютне и пел разномастные песни, кружа вокруг Забияки, а та в свою очередь, кажется, не знала радоваться этому или нет. И стоило ли ей стукнуть его за это... — Ага... что это с ним? — Он пытается покорить ее и впечатлить, чтобы заполучить ее руку. Она, кажется, очень ему понравилась. — Значит... мне тоже спеть для тебя? — спросил Иккинг с нахальной улыбкой и подвигал бровями, от чего Астрид закатила глаза. Определенно было бы намного проще, если бы он не пил яквейн. — Я могу тебе хоть сотню песен спеть... — Не нужно ничего мне петь... И я не это хотела сказать. У нас такая традиция, впечатлять женщину разными подарками, поэмами или построенным для нее домом и... — Ну и работка... — Это даже не самая трудная часть. Когда мужчина уверен, что девушка влюблена в него, ему для начала нужно попросить у главы семьи ее руки. В нашем случае это Задирака, потому что на этом острове только мужчина может им быть. И если он разрешает, тогда парень идет просить разрешения у вождя племени девушки. — То есть меня. А если я откажу ему? — Тогда свадьбы не будет. То же касается и Задираки. Так что бедному парню придется впечатлить семью и еще больше вождя, или придется искать другую девушку... — Знаешь, это немного жестковато... не то чтобы я что-то имел против ваших традиций... просто... Астрид тепло улыбнулась, прекрасно его понимая. — Вдруг Боги связали вас, а тебе не разрешили жениться на твоей возлюбленной? — Да... Именно это! Я очень рад, что на Олухе все по-другому! — Согласна... — сказала Астрид, тихо вздохнув. На мгновение ее взгляд опустился на Забияку и ее нового ухажера. — ...но помни, мое племя не просто так называется «Племенем Охотников». Первостепенной задачей каждой пары были сильные, здоровые дети, которые смогут защитить племя от вторженцев, и особенно от драконов, когда вырастут. Так что, да, если везло, то мои люди заключали браки с теми, кого любили, но вождь больше сосредотачивался на сильных потомках, которые появлялись от подобных союзов. Одна из его бровей метнулась вверх и Иккинг еще пристальней посмотрел на нее, из-за чего девушка немного заерзала на своем стуле и выпалила «Что?» от такого напряженного взгляда. — А что насчет тебя? Я... я думал, что ты могла сама выбирать себе мужа. То есть, да, твой отец вождь, так что все было бы немного проще... но все равно... в таких условиях впечатлить тебя и твоего отца, наверное, было тяжело. Астрид смущенно улыбнулась и на секунду отвела взгляд. — О... до всего этого... — она подняла руку, на пальце которой виднелось ее обручальное кольцо, — ...я определенно могла выбирать. Каждый раз, когда кто-то приходил к папе просить моей руки, я сразу же узнавала об этом. Ну знаешь, парни обычно бахвалились перед всей деревней, что к концу дня будут обручены с дочерью вождя. Или я замечала, как они начинали по особенному ко мне относиться, только чтобы впечатлить меня. И каждый раз я просила папу отказывать им. Конечно, их внимание мне было приятно. Как и подарки. Но это не значит, что они мне нравились. Или что я хотела выходить за них. Так что... если бы нужный парень появился, то я бы попросила папу дать разрешение. Но вместо этого меня отправили на другой остров, к другому племени, чтобы выйти за их вождя. И этому милому дурачку повезло жениться на мне без разрешения папы... Ну... вроде того... — Ты сказала, что я милый... Я польщен... — сказал Иккинг, слегка наклонив голову. — Но... — сказала девушка, прервав на секунду его эйфорию, — ...теперь я понимаю, что он бы не допустил свадьбы, если бы не был уверен в нас на сто процентов. И сейчас я счастлива, что он этого не сделал... — Потому что он понял, что я милый дурачок? — спросил Иккинг, и Астрид поняла, что за него говорил алкоголь, потому что в ином случае, он бы сказал что-то более осмысленное. Но это не значит, что в их беседе не было смысла... — Да... это... — сказала она и закатила глаза. — Это и все остальное... — Ох, Астрид, ты точно знаешь, как обольстить мужчину. Но скажи мне, — спросил он и еще немного наклонился, — сколько же прошений жениться на тебе отклонил твой отец? Мне слегка любопытно... Астрид немного зарделась и еще сильнее прислонилась к стулу, пытаясь стать с ним одним целым. Она не хотела, чтобы Иккинг знал, да и говорить об этом было немного странно. Особенно, учитывая, что все отверженные не оставили попыток добиться ее, судя по их взглядам. А некоторые из них просили ее руки больше одного раза. Или даже больше пяти... — Ладно, дай-ка угадаю... — сказал он, прерывая тишину между ними. — Судя по тому, что сейчас на меня смотрят двадцать пять мужчин так, будто хотят убить, каждый из них пытался минимум два раза, а значит уже пятьдесят. Но учитывая, что ты красивая, сильная и горячая дочь их вождя, которая рано или поздно сделает кого-то из них вождем, я бы поднял ставки до восьмидесяти. Это за последние два года... Агх... Астрид раздражало насколько точными были его вычисления, хотя она вынуждена признать, что была восхищена его умом. И наблюдая за тем, как на его лице разворачивалась самодовольная ухмылка от понимания, что он был прав, девушке снова захотелось стукнуть его. — И я тот счастливчик, который женился на тебе... — Будешь мертвым счастливчиком, если не уберешь эту самодовольную улыбку со своей рожи. — Я знаю, что это твой способ сказать, что я... нравлюсь... тебе. И ты... Иккинг не смог продолжить, так как парень, который до этого пытался добиться Забияки, вдруг встал перед их столом, крепко держа лютню. Выглядел он взволнованно. — Дорогой Вождь Иккинг великого племени Хулиганов... — начал он, низко кланяясь. Астрид уже поняла, что сейчас будет происходить. От этого у нее перехватило дыхание, свободной рукой она вцепилась в подлокотник, а глаза ее расширились. — ...я уже получил одобрение от ее брата, и хотел попросить у вас разрешения на руку Забияки Торстон. Я обеспечу ее всем, что нужно для долгой и полноценной жизни. У меня есть большой дом, два слуги и она родит от меня здоровых и сильных детей. — О, Тор помилуй... — пробормотала Астрид под нос, начав тереть рукой висок. Из всех вещей, которые могли произойти, это точно было самым неожиданным. Ну... она наблюдала за ними некоторое время, но думала, что у парня кишка тонка просить руки Забияки. Но затем она увидела Задираку, который победно поднял большие пальцы вверх, пока остальные друзья не могли поверить в происходящее. Особенно сама Забияка, которая замерла, не в состоянии ударить своего брата-близнеца. — Эм... — сорвалось с губ Иккинга. Он не совсем понимал, что должен был сказать, поэтому он поднял перед собой указательный палец, чтобы стоящий перед ним юноша подождал. —...чтобы полностью понять ваши обычаи, я лучше переговорю со своей женой. Всего... одну минутку... Закончив говорить, Иккинг увел Астрид чуть подальше от парня и небольшой толпы, которую начал создавать люд, ожидая ответа. — Могу я просто сказать, что не хочу, чтобы он женился на ней? Или так я оскорблю его и все твое племя? Мне надо объяснить, почему Забияка должна сама выбрать себе мужа? — Иккинг... — вздохнула Астрид, улыбнулась и положила ладони ему на грудь, чтобы слегка успокоить его, потому как, кажется, он немного шатался, — ...успокойся.. не волнуйся. Ты не обидишь его или мой народ. У Олуха просто иные традиции, вот и все. Все знают это... Скажи ему и он поймет... — Все... так просто...? — Он это переживет... Я знаю его. Ему интересна Забияка только потому, что она из другого племени. Это делает ее особенной. Если у него будет жена с большим статусом, которая летает на драконах и родом из другого острова, то это повысит его собственное положение в обществе. К тому же ему так проще, поскольку не нужно просить разрешение у моего отца. Потому что она часть твоего народа... Теперь уже Иккинг вздохнул. — Ты права... — О, конечно, я права. Не забывай об этом. В конце концов, я же твоя жена. Иккинг хихикнул, взял ее за руку и приблизил к своим губам, чтобы нежно поцеловать костяшки пальцев. — Оу... и как я мог забыть? Затем, на трясущихся ногах, он подошел к столу, держась за спинку стула, чтобы не упасть. — Я с сожалением... информирую тебя... — начал Иккинг, — ...что не даю разрешения на свадьбу с Забиякой. У нас, на Олухе, подобные вещи проходят по-другому, наши люди равны в своей воле решать с кем хотят заключить брак. Если Забияка сама захочет выйти за тебя, — Астрид четко видела, как вождь пристально посмотрел на Задираку, от чего ей пришлось сдержать смешок, — тогда мое разрешение никому не нужно. Она должна сама выбрать себе мужа, которого... любит... Стоящий перед ними молодой человек немного надулся, но все же кивнул и отошел от стола в поклоне. Но вместо того, чтобы направиться к женской половине Торстонов и спросить ее, он пошел прямо к бочкам с медовухой, чтобы утопить в них свое горе. — Хорошая работа, вождь... — прошептала Астрид, но затем нахмурилась, когда заглянула в бледное лицо Иккинга, — ...а теперь... пойдем отсюда. Твоему желудку явно не пришелся по вкусу яквейн, тебе лучше немного поспать. Мы здесь уже засиделись... — Ты уверена? ...Ингунн казалась... очень взбудораженной... Не хочу ее злить... — Да... она поймет. Она знает, что нам надо отдохнуть от путешествия. И может будет лучше, если мы удалимся до того, как кто-нибудь еще попытается подбить клинья к Забияке. Бедный Сморкала... ему явно тяжело пришлось. И нам нужно проверить наших драконов... Ты так не думаешь? Иккинг кивнул и оттолкнулся от стула. Ноги его не держали, и Астрид очень хотелось помочь ему тверже идти. — Нет... дай сам пойду... — прошептал он до того, как она притронулась к нему. — Я же вождь. Не хочу, чтобы твои люди считали меня слабаком... Астрид сглотнула. Он был невероятно прав, потому что слух, что Иккинг не мог сам ходить, распространился бы по деревне довольно быстро. И в любом другом случае ей было бы параллельно на это и она все равно помогла ему, но проследовав за его взглядом в толпу, она поняла, почему он так сказал. Потому что заметил ее мать. Возможно уже давно, раз попросил у нее совета насчет предложения юноши. Потому что ему была не столько важна реакция ее народа, сколько мнение ее матери. Всего на секунду Астрид осмелилась взглянуть в глаза Льйоды. Ее оскорбления снова эхом отдавались в голове, а затем она резко кивнула Иккингу. Все же, он наверняка сделает все, чтобы впечатлить ее маму и изменить ее мнение. — Конечно... продолжай... И Иккинг пошел, сжав руки в кулаки и сосредоточив взгляд на входе, кивая каждый раз, когда кто-то желал им спокойной ночи. — Время уходить... — услышала Астрид, как он пробормотал эти слова их друзьям. Те только кивнули и, что поразило ее еще больше, послушали своего вождя без каких-либо жалоб. Но с другой стороны, может они и шутили постоянно над Иккингом, но в нужный момент без сомнений шли за ним. И сейчас как раз был такой самый момент, и Астрид была рада, что теперь тоже была окружена такими удивительными и преданными людьми. Словно охрана, они сопровождали их, чтобы паре было намного легче пройти мимо ее матери, которая все так же стояла возле входа. — Доброй ночи, мама... — прошептала Астрид и задержала дыхание, в страхе услышать резкий ответ. Которого не было. Вместо этого ее мать лишь искоса взглянула на Иккинга и повыше задрала нос. Юная девушка знала, что ее мама с радостью бы много чего им высказала. Но, к счастью, она молчала. Потому что пройти через подобное вновь, в тот же самый день, было бы просто невозможным. Особенно сейчас, когда Астрид отчаянно хотела позаботиться о своем муже, который едва сам мог открыть дверь. Но тем не менее он справился и вышел не оглядываясь. А затем друзья тоже поспешили выйти, и стража закрыла за ними дверь, оставляя ребят одних на холодном ночном воздухе срединной осени. Да... она была рада, что снаружи стражи не было. Ее отец не хотел, чтобы его люди мерзли, и Астрид молча поблагодарила его за это. И, наконец, она подхватила Иккинга и положила руку ему на спину, а Эрет подошел с другой стороны, кладя руку вождя себе на плечи. — Воу... завязывай с яквейном, босс! Вовремя мы ушли оттуда...! — Ага... кстати... все так странно... То есть не хочу обижать тебя или твое племя Астрид, но я не привык к такому обращению... Как бы... у нас нет титула и мы не богаты, — осторожно объяснил Рыбьеног. — А мне понравилось, эти люди неплохо-так ценят хорошего рассказчика! Но больше всего им понравились рассказы о лорде Сморкале Йоргенсоне! — ...ага... а я почти избавился от сестренки, ай! Перестань кулаками махать! Папа бы гордился, что я взял семейное дело в свои руки! И мы бы навещали тебя... наверное... АЙ! — Клянусь, хуже тебя, Задирака, был только тот парень с лютней! И если кто-то еще так сделает, я испытаю на нем все свои розыгрыши! — Со мной, сестра? — с надеждой спросил Задирака, все еще держась за живот, куда его ударила Забияка. Она пожала плечами. — Возможно...? Зависит от настроения. — Тебе об этом не нужно беспокоиться... Думаю, Иккинг четко дал всем понять свою позицию. Парни все еще могут пытаться добиться тебя, что не удивит меня, раз тебя считают трофеем и... — Трофеем?! Ох, моя дорогая Астрид! Ты растопила мое сердце! Уверена, если будешь продолжать в том же духе, то станешь моей самой близкой подругой... — У тебя вообще есть другие подруги? — Заткнись, Задирака. Она и так все прекрасно поняла, а неплохая конкуренция еще никому не мешала. Астрид только покачала головой и почувствовала, как Иккинг сильнее оперся на нее. Но, к счастью, они почти добрались до хижины для гостей. — Вы четверо можете пойти и проведать наших драконов? — спросила Астрид, слегка повернув к ним лицо, пока Эрет открывал дверь. — А мы позаботимся об Иккинге. Юный вождь издал какой-то непонятный звук, и светловолосая валькирия какое-то время глазела на Рыбьенога, Сморкалу и близнецов, чтобы те и не подумали начать свое нытье. Так и не сказав ей ничего, они развернулись и направились к своим драконам. — ...она как Генерал! Постоянно гоняет нас туда-сюда... — девушка все же услышала Сморкалу, едва дверь за ними закрылась. — Из нее и вправду вышел бы хороший Генерал... — ответил ему Рыбьеног, и Астрид не смогла сдержать небольшую ухмылку, пока Эрет пытался усадить Иккинга на стул у очага. — Он не особый любитель пить, да? — спросила Астрид, наливая Иккингу немного воды, пока Эрет доставал небольшое ведро из дальнего конца комнаты на случай, если оно понадобиться парню. Высокий мужчина пожал плечами и похлопал своего вождя по спине. — Не... он же вождь. Ему нужна трезвая голова на плечах. Так что впредь не трави его яквейном... Было нечто такое в голосе Эрета, что на секунду удивило Астрид. Сказанное лишь отчасти было шуткой. Но потом она вспомнила, как Иккинг подтвердил ее догадку о том, что бывший ловец не полностью ей доверял. Поэтому девушка старалась вести себя спокойно, отстегивая тяжелый шерстяной плащ с плеч Иккинга и не сводя глаз с вождя, который спешно обхватил ее руками, притянул ближе и прижался лицом к животу. — Не отравился... просто выпил много яквейна... — пробормотал он ей в платье, вибрации от его голоса прошлись через все ее тело. — Слишком... много... — Я бы никогда не отравила его, Эрет... — вздохнула Астрид. — И ты это знаешь... — Ну конечно... — саркастично ответил он, снова разжигая огонь, потому как за время их отсутствия тот погас. Астрид сжала губы вместе и начала гладить голову Иккинга, надеясь, что это немного облегчит его состояние. — Мне на самом деле нравится Иккинг... Я просто не в силах ранить его, — она вздохнула и продолжила: — Я больше не пытаюсь выпутаться из этого брака. И Олух... стал мне домом... — Но разве не лучше было бы остаться здесь? Вместе со слугами? С кучей поклонников? И рядом с мамочкой и папочкой? Она знала, что именно Эрет пытался вытащить из нее. И, может, несколько лун назад это бы сработало, и ее ответ был бы несколько иным чем этот: — Нет... не было. Это место больше не такое, как раньше. Иккинг снова что-то забормотал ей в живот, но она так и не разобрала слов. Эрет как раз закончил разводить огонь и встал перед ней, смотря ей в лицо. Изучая ее. Ожидая другого ответа. Но она не двинулась с места, и уж точно не собиралась отводить взгляд. — Я не вру, Эрет. И мы оба знаем, что это правда... Мужчина уже и не знал, что думать, поэтому отступил. — Только не делай ему больно. Он хороший вождь и Олух нуждается в нем. Ценит его. Я, может, присоединился к ним всего на несколько недель раньше тебя, но я знаю, что народ Олуха не сможет так легко оправиться от потери еще одного вождя. Особенно от их Иккинга... Она слегка кивнула, сердце ее быстрее забилось от его слов. — Я знаю об этом... поверь мне... — Хорошо... — прошептал он, развернулся и направился прямиком к двери. — Я верю тебе пока... Не против, если я пойду проверю не сожгли ли ребята там лес, а ты сама позаботишься о нашем несчастном вожде? — Конечно... и... Эрет? — снова сказала Астрид, вынуждая бывшего ловца остановиться у двери и оглянуться через плечо. — ...насчет тебя и Забияки... — Между нами нет... — Ты должен сказать ей, что сейчас у тебя нет чувств к ней. Или... никогда не будет... Не обижай ее, постоянно отталкивая, пусть лучше поймет, что любовь у нее односторонняя. Дай другим шанс сблизиться с ней... — Вы даете мне совет, Старшина? — Забияка может быть для тебя не той женщиной. Но может для Сморкалы. И сегодня он почти упустил свой шанс... Отступи, чтобы дать ему возможность... Эрет издал небольшой смешок. — Не всегда все так просто, я не хочу ранить ее... — Временами нужно ранить человека, чтобы тот увидел истину... Я чуть не утонула, прежде чем открылась Иккингу... И я не жалею об этом... Мягкая улыбка растянулась на его губах и он слегка кивнул. — Знаешь, Астрид, внутри ты намного мягче, чем все думают. Она сузила глаза. — Только остальным не говори. Мне на этом острове достать оружие проще простого. И я могу использовать его на тебе. Он снова засмеялся, но на этот раз более искренне. — О, не волнуйся об этом. Но... — он показал пальцем на уже, должно быть, уснувшего на стуле парня, который все так же обнимал девушку, — ...он уже знает об этом... И перед тем, как выйти на улицу и закрыть дверь, Эрет добавил следующее с таинственной улыбкой: — ...и потому любит тебя...