Противоположности притягиваются

- Всем спасибо, хорошо поработали! – радостно кричал Иттоки Отоя, похлопывая по спине почему-то только одного Токию, отчего последний уже начинал раздражаться. Но сложно было сказать, раздражали ли его похлопывания друга или то вечное позитивное и неунывающее состояние, в котором тот пребывал. Сам Токия утомлялся очень легко, кроме того, ему до сих пор было непросто работать в коллективе. Зачастую он подлавливал себя на том, что ведет себя чересчур эгоистично по отношению к другим членам группы и иной раз перетягивает одеяло на себя, и, надо отдать ему должное, каждый раз он пытался исправиться. Нанами открыла ему глаза на мир вокруг него, научила слушать других и воспринимать их как себе равных, и он был ей благодарен за это, но еще многого он должен был достичь самостоятельно. Стрессовое состояние продолжалось и по сей день, даже после того, как Токия перестал жить двойной жизнью – теперь его яростно преследовали журналисты. Да, именно его, так как он больше остальных привлекал внимание к своей персоне – бывший певец Хаято, который вдруг стал выступать под своим настоящим именем, да еще и не один, а в группе! Токия не мог не признать, что ему немного льстило внимание к своей персоне, но в то же время раздражало это все куда сильнее. Он чувствовал себя в безопасности только в стенах академии Саотомэ, где все шестеро продолжали свое обучение, время от времени покидая ее стены ради съемок, интервью, фотосессией и прочего. И Ичиносе Токия был зачастую редким гостем на подобного рода мероприятиях, предпочитая оставаться в своей комнате наедине со своими мыслями. В такие моменты он мог творить, но в последнее время и это получалось из рук вон плохо, по его меркам. Нанами придала ему сил и вдохновила его продолжать карьеру певца, но теперь этого было недостаточно, чтобы писать песни. Токия не мог найти источник вдохновения, как бы он ни искал его. - Эй, Токия, послушай! – Токия различил над ухом знакомый голос, который частенько звучал фоном и лишь изредка вещал что-то путное. - Зачем? – Токия вопросительно уставился на соседа по комнате, стараясь звучать как можно дружелюбнее. У него это не всегда получалось. - Я знаю, что ты пытаешься что-нибудь сочинить, - Отоя весело подмигнул Токии и ткнул его локтем в бок. Раньше он не позволял себе таких вольностей, но с тех пор, как Токия несколько смягчился по отношению к окружающим, Отоя и вовсе забыл, что такое «личное пространство». - И? – непонимающе продолжил Токия. - Ну, я всегда слушаю эту мелодию. Она настраивает на романтический лад и вдохновляет меня. Я хочу, чтобы ты тоже послушал, - он настойчиво всунул наушники Токии в руки. Тот только непонимающе посмотрел на Отою, но спорить не стал и послушно надел их. Звучала определенно приятная мелодия, не грустная и не веселая, слегка меланхоличная, но в то же время…светлая, несущая надежду. Токия постепенно начинал понимать, что имел в виду Отоя, говоря о вдохновении. Когда мелодия закончилась, Токия убрал наушники и кивнул парню рядом с собой. Этого оказалось достаточно, чтобы Отоя взорвался восторгом: - Я же говорил, говорил! Она чудесная, не правда ли? Я скину тебе на плеер! Мне прямо даже интересно, что ты представил себе, когда слушал ее! – Отоя почти прыгал на кровати, но Токия уже не обращал внимания на подобные проявления жизнерадостности своего соседа. - Эта музыка так и навевает мысли о любви. Наверное, молодой человек пытается объяснить своей возлюбленной свои чувства к ней и показывает ей будущее, которое могло бы перед ними открыться… - Токия невольно прикрыл глаза, пытаясь точнее передать свои эмоции. Затем, будто вернувшись с небес на землю, он раскрыл глаза и первым, что он увидел, было лицо Отои. Не столь улыбчивое, как обычно – возможно, он вспоминает свои впечатления? - А что представляешь себе ты? – задал Токия встречный вопрос. Отоя вдруг встрепенулся, его глаза рассеянно метались от одного предмета в комнате к другому. - Ааа, да так, ничего конкретного. Как только конкретизирую, это сразу же мешает мне творить, - Отоя неловко почесал затылок и засмеялся. Токия только вздохнул и подумал, что ему не помешает послушать эту мелодию еще несколько раз, наедине с собой. *** Не получается. Чего-то по-прежнему не хватает. Или это оттого, что сердце отчего-то сжимается? Токия ослабил галстук и вытянул ноги на кровати. Отои не было, он наслаждался одиночеством и слушал эту прекрасную мелодию, но вдохновение так и не приходило. Рядом с ним лежал блокнот, на листке которого так и не появилось ни одной строчки. Синеволосый парень поднялся с кровати и направился в одну из музыкальных комнат академии. Пока он шел по коридору, мимо пронеслись Натсуки с криком «Я все равно догоню тебя!» и Сё с криком «Отстань от меня, извращенец!». Токия никогда не понимал, какого рода отношения у этих двоих, но знать подробностей ему и не особо хотелось – так, на всякий случай, чтобы крепче спать. Дойдя до музыкальной комнаты, Токия остановился, услышав знакомый голос. - Нанами как всегда великолепна! Это я – тормоз. Мне нужно было спеть это выше! - Иттоки-кун, не говори глупостей, я просто сыграю это место на октаву ниже. Токия мог увидеть через открытую дверь, как Отоя в порыве наклонился к Харуке и нежно сжал ее плечи, будто приободряя. Харука покраснела до корней волос, повернувшись лицом к Отое. Их лица были в сантиметрах друг от друга, и Токия невольно сделал шаг назад, чтобы не видеть эту картину. Ему почему-то стало нехорошо, галстук сдавил горло, хотя и так был ослаблен, щеки горели. Он не мог этого объяснить. «Наверное, он представлял себя и Нанами, когда слушал эту мелодию», - вдруг пришло Токии в голову. Стоя под прохладными струями воды, Токия пытался понять, чем было вызвано то неприятное чувство от увиденного и почему на смену ему пришло какое-то непонятное чувство смутной тревоги. Он вспомнил лицо Харуки, когда она говорила ему о том, как ей нужны его песни… Ведь она была поклонницей Хаято. Видимо, ему просто было неприятно то, что ей, судя по всему, нравился Отоя. «Но это странно, - подумал Токия, выходя из душа. – Я никогда не думал о Нанами как о девушке, так почему сейчас меня вдруг это стало волновать?» Он не заметил, как врезался в кого-то (судя по всему, в Отою, в кого еще он мог врезаться в своей комнате?). Отоя отпрянул от него, красный как рак, и вылетел из комнаты. Токия некоторое время удивленно смотрел на захлопнувшуюся за красноволосым дверь, затем вздохнул. Видимо, Отоя был в перевозбужденном состоянии после своего недавнего разговора с Харукой. Токия зло швырнул полотенце на кровать и стал с ожесточением надевать брюки. Он не мог понять эту беспричинную злость, которая прошла через некоторое время, и ей на смену пришла какая-то тоска от одиночества. Разве ему оно не нравилось? Раньше он многое бы отдал, чтобы это красноволосое беспокойное хозяйство смоталось куда-нибудь, но сейчас факт его отсутствия совсем не радовал Токию. Слишком уж часто он стал куда-то уходить, и даже не всегда докладывался об этом своему соседу. Возможно, решил, что Токии все равно? Так-то оно так, но… Ведь уже одиннадцать часов вечера. Куда его понесло на ночь глядя? Токия прикрыл глаза, прекрасно понимая, что уснуть ему еще долго не удастся.