Заместитель Александра Македонского

Паша был доволен собой. Очень. Ведь Олимпиада, мать царевича Александра, не приказала его убить. Не объявила самозванцем, не заметила, что он не сын её, а просто его двойник. Ничего не заподозрила, не стала задавать вопросы, говорящие о том, что она сомневается в том, что он Александр. Это и само по себе хорошо. И к тому же говорит о том, что он отличный актёр и шпион. Вот и славненько. Паша очень боялся, что именно Олимпиада сразу учует, что он не Александр. Так как при таком раскладе ему оставалось бы надеяться только на её доброту. На то, что он сможет убедить её в то, что у него нет т не было дурных намерений. Что он, Паша, просто турист-хронавт. Немного поживёт в её времени — и вернётся в своё время, к своей маме и Алисе, и друзьям, и делам. И что её сын Александр тоже скоро вернётся из будущего, куда отправился совершенно добровольно. Просто предупредить не успел. Паша от души наелся вкусностей, которыми его щедро потчевала добрая царица, считающая, что угощает любимого сына. И сладко уснул в спальне царевича, предаваясь сладким мечтам об Алисе, с её милым образом в мыслях. Через час в спальню зашла царица. — Надо же как этот мальчик на моего сына, — едва слышно прошептала женщина. — Просто невероятно. Абсолютная копия… И не только внешне, но и характером. Разве что более шубутной, чем мой. Можно подумать, что у меня не один сын родился, а два… — ещё тише прошептала Олимпиада. — Возможно ли такое? Могли от меня скрыть, что у меня было два сына? Конечно маловероятно… Но я была в таком состоянии тогда, что могла и не заметить обмана… Так что исключать вероятность нельзя. Ну что ж… самое главное сейчас — это узнать, где мой первый. И этот второй мне в этом поможет… А пока я этого не знаю… нужно будет хранить этого… Если вдруг так и не удастся найти первого, — женщина замолчала из-за комка в горле, — тогда этому второму придётся компенсировать мне и Македонии потерю первого… Никто не должен узнать, что царевич и наследник исчез. Слишком опасно вероятностью смуты. Да и мне не хотелось бы терять моё положение матери наследника престола. Ишь ты. Самозванец. Может, кто-то надумал лишить Македонии будущего царя? Не выйдет. Хоть этот и похож на Сашу, хоть кто-то и не заметит подмены, но меня-то не обманешь. *** На следующий день Олимпиада пригласила Пашу на прогулку в священную рощу. Никто не мог без разрешения царицы гулять по этой роще. А нарушившему запрет грозили большие проблемы. Нет, его не наказывали люди. Но зато могли наказать дУхи рощи. Велев страже оставаться на границе священной рощи, она провела Пашу к особому дереву. Которое сама посадила когда-то. Когда переехала из Эпира в Македонию. Ей нужно были помощь и поддержка в чужой стране. В том числе такая. Царицу и её "сына" было прекрасно видно страже, а вот слышать их стража не могла на таком расстоянии. Аромат цветов особого дерева не действовал на саму Олимпиаду. Благодаря тому, что за долгие годы она приучила свой организм не поддаваться яду цветов, принимая этот яд в малых дозах. А вот на всех остальных яд действовал. Даже на Филиппа. Когда-то откровения Филиппа, озвученные около такого же дерева, помогли Олимпиаде решиться выйти за него замуж. Так как она смогла поверить в чувства Филиппа. И на двойника её сына яд тоже должен был подействовать. Так и случилось. Царица заранее напоила Пашу противоядием, благодаря которому аромат не был опасен для человека. Если человек не скрывает дурных помыслов и намерений. Так что отравление Паши ароматом чудо-дерева было лишь небольшим. Результатом этого отравления Паши стало то, что через пару часов Олимпиада уже знала о двойнике сына всё. Ведь аромат цветов действовал, как «сыворотка правды». На того, кого царица заранее напоила противоядием. Она узнала, что настоящее имя двойника сына — Павел. И что у него есть некая Алиса, которая занимает все его мысли. И что имя этой зазнобы — Алиса. Олимпиаду конечно впечатлило то, что Паша рассказал о своём происхождении. Что он из будущего. И что её сын Саша тоже теперь в будущем. В услышанное было трудно поверить. Но ведь Паша говорил не просто так, а под воздействием цветов правды. Так что приходилось ему верить. Каждому его слову. Оставалось только вернуть её сына. Паша сразу рассказал, где машина времени. Подробно описал её. И согласился отвести к ней. Но когда они пришли к нужному месту (действие цветов не прекращалось сразу, как только человек отходил от них — человек оставался правдоговорящим ещё пару часов), машины там уже не оказалось. Паша не на шутку встревожился из-за этого. Хоть и приободрился почти сразу, твердя то «где наша не пропадала» и «разберёмся», то «русские своих не бросают» и «Алиса меня вытащит — тем более что надо ведь и Сашку вернуть сюда». Неподдельная тревога Паши убеждала Олимпиаду (как и факт, что Паша под воздействием цветов) в том, что он в самом деле не знает, почему исчезла машина. И что он не нарочно скрывает машину и царевича с целью завладеть троном. Это было хорошо для Паши. То, что он искренен. Потому что означало, что пока можно верить и пока можно не наказывать. Но это же (всамдешность пропажи машины) было очень плохо для царевича и Олимпиады. Она понимала, что с царевичем ничего не случится в столь добром будущем, как его расписал Паша. А может, её сыну будет там даже лучше. И всё же Олимпиада чувствовала тоску от опасения, что она больше не встретится с сыном. Кроме того, что теперь будет с наследованием трона, с Македонией? Отец Александра Филипп весьма амбициозен и вынашивает планы покорения мира. Македонии как можно скорее нужен взрослый наследник. Впрочем… Александр не особо стремился следовать замыслам отца покорять мир. Разве что философией. А вот этот Саша-2, который Паша и который так похож на Сашу… Он в хорошей форме, а для своего возраста — просто в отличной. Превосходной. Если им как следует займутся… Его подготовкой. Из него может получиться толковый полководец и помощник Филиппа. Тем более что он сам, похоже, весьма неравнодушен к ратным делам. Но захочет ли он замещать Александра? Он всё время говорит об этой своей Алисе. Похоже, что он не согласится остаться здесь из-за неё. Из-за желания быть с ней. А где же её взять-то? Да и вообще его место — там, в его времени. Кроме того, даже если он и согласится стать заместителем Александра и её союзником в этой игре — он кажется слишком простодушным, доверчивым, открытым. Сможет ли он не проболтаться нечаянно? Ведь если его раскроют — ему не сдобровать. И даже она не сможет его защитить от расправы. От обвинений в самозванстве. И никого не убедишь в том, что он может быть полезен для Македонии. И нечего даже думать о том, что кто-то поверит в его слова, что он из будущего. Люди судят по себе — и считают всех такими же лгунами и корыстниками, как сами. Люди много врут сами — и поэтому не умеют чуять, когда кто-то говорит правду. Похоже, что придётся применить к этому Павлу внушение. Был Пашей — станет Сашей. Чтобы он сам себя не разоблачил своей искренностью — придётся внушить ему, что он и есть царевич Александр. Благо что Паша и Саша уже провели подготовительную работу для того, чтобы Паша мог выдавать себя за Сашу весьма убедительно. Осталось сделать так, чтобы сам Паша тоже верил в то, что он Александр. Это единственный способ спасти его от разоблачения. Это для его же блага. Конечно, лучше было бы вернуть его в его мир, его время… Но пока нет никаких возможностей для этого. Никаких способов, известных им. Вся надежда только на его друзей. Что они его найдут. Но когда они смогут его найти? Это неизвестно. Может, через день, а может через год. А медлить нельзя даже часа. *** Стражники видели на расстоянии, как царица повернула юношу к себе, положила руки ему на плечи и, внимательно смотря в его глаза, что-то говорила. Они решили, что царица ведёт с сыном важную беседу. Хотя некоторые могли припомнить, что ходят слухи о способностях царицы к внушению. И никто не слышал сказанного ею Паше: — Паша, я надеюсь, что твои друзья и твоя Алиса тебя спасут когда-нибудь, прибудут за тобой из твоего времени и вернут мне моего сына. Но пока они не нашли тебя, спасти тебя здесь должна я. А поэтому я должна сделать внушение. Не сопротивляйся ему, постарайся поддаться. Чтобы оно надёжнее закрепилось. Чтобы ты никогда не брякнул, что ты Паша, а не Саша. — Да, мама. *** Паша не мог возражать Олимпиаде, даже если бы посчитал нужным. Может, и посчитал бы, полагаясь на свои способности шпиона. Мол, я и так себя не выдам. Но Паша был под властью внушения царицы и под влиянием яда цветов правды. — Слушай и запоминай. И считай для себя непреложной истиной то, что я тебе скажу. Ты — Александр, царевич Македонии. Повторяю — ты царевич Македонии и всегда им был. Ты рождён мной, Олимпиадой, дочерью царя Эпира, ведущего свой род от Ахиллеса. Твой отец — македонский царь Филипп, ведущий род от Геракла. Тебя выкормила кормилица Ланика. Ты понял? — Да, мама. — Кто ты? — Я Александр, царевич Македонии. — Кто твоя мать? — Ты. Олимпиада, царица Македонии и дочь эпирского царя, ведущего род от Ахиллеса. — Кто твой отец? — Филипп, царь Македонии, ведущий род от Геракла. — Хорошо… Как тебе сегодняшняя прогулка, Александр? — Отлично. — Готов ли ты порадовать успехами отца? — Да. — Тогда идём домой во дворец, сынок.