Мелодия X

— Подожди меня тут. Водитель кивнул, и Йошики захлопнул дверь серебристой иномарки. Распрямился, вдохнул утренний морской воздух и улыбнулся. Подхватил поудобнее пакет с шампанским и бокалами, поправил букет цветов, чтобы не помялся, и зашагал по широкой аллее к городскому кладбищу. Он шел, подставляя лицо теплым солнечным лучам и улыбаясь. Весенний ветерок шаловливо растрепал рыжеватые волосы, залез под тонкую футболку, рассмешив Хаяши. Шел не торопясь, но и не медля, в этот раз он не испытывал такой сильной боли, но ему хотелось рассказать ушедшему другу подробности о возрождении их группы. Вот уже ворота кладбища, еще несколько метров по тропинке вдоль могил, и вот она — знакомая оградка. Могила Хиде утопает в цветах, даже ограда увита ими. С одного угла среди вьющихся листьев притаилась белая табличка с его именем и номером его последнего дома. Йошики подошел ближе к памятнику, осторожно положил свой букет ко множеству подобных. Как-то раз он случайно узнал от персонала, что на могилу его дорогого друга ездят не только друзья, родные и японские фанаты, но и люди из-за границы! Йошики был крайне удивлен этим и немножко горд — все-таки приятно, что Хиде любят не только в Японии. Йошики присел рядом с памятником, прямо на теплый от солнца парапет, и достал из пакета бутылку шампанского и бокалы: — Я тут не с пустыми руками, — немного смущенно, улыбаясь. Хаяши поставил бокалы на парапет рядом с собой, осторожно, чтобы не выстрелило, открыл бутылку и разлил шипучий напиток на два прозрачных сосуда. Поднял свой бокал, долго смотрел на веселые искры солнца, отражающиеся в глубине напитка, улыбнулся и немного отпил. — Знаешь, я все так же скучаю. Конечно, со мной теперь моя группа, мы помирились с Тоши, ты знаешь? Знаешь, наверно. Уже десять лет, Хиде. Десять. А ты, небось, там и не изменился, а? — он поднял голову к ярко-голубому небу и прижмурился. Налетевший шаловливый ветерок вновь растрепал его волосы, коснулся принесенных цветов. — Ты меня слышишь? Хиде, я не верил, что мы возродимся. Я был уверен, что все кончено. Но потом мне вдруг позвонил Тоши, стал так настойчиво предлагать возродить нашу группу… Ты знаешь, я сначала не хотел, я боялся. Я был уверен, что он бросит группу опять, но… Но с каждой встречей, а позже с каждой репетицией, записью, я чувствовал, как капля по капле Тоши возвращается. Я слышал про то место, куда его заманили. Секта, выманивают деньги у простодушных жертв. Может, мне надо было помочь с самого начала? Но я не всесильный бог. Я только что и смог, дать обещание, уже сейчас — я буду рядом, но вернешься ты сам, Тоши. И он вернулся. Наша музыка помогла, очень помогла, Хиде. Кстати, ты знаешь, мы тут даже клип недавно сняли. На крыше. Йошики замолкает, вспоминая. Осенний ветер гнал опавшие листья, уже не золотые, алые и отцветшие, потускневшие. Ветер гнал ароматный дым из кондитерских: ваниль, что-то печеное, домашнее. Вот очередное дуновение закружило хоровод листьев, подбросило их к ногам идущего к зданию Аква-сити Йошики. Тот улыбнулся и поправил воротник длинного черного приталенного пальто. Медицинская маска, плотная, скрывающая почти все лицо, на глазах темные очки, рыжие волосы спрятаны под кепку. Он попросил остановить машину за пару кварталов — так хотелось пройтись по осеннему городу. Однако неузнанным проскользнуть ему не удалось — он слышит тихие удивленные возгласы прохожих, видит их улыбки. Некоторые поворачиваются и идут за ним, он улыбается за маской и машет им рукой. Рядом с Аква-сити уже собрались фанаты, к ним добавились те прохожие, что узнали своего кумира, а он махнул им рукой. Йошики специально позвал фанатов сюда, чтобы они приняли участие в съемках нового клипа. На входе встретил согруппников, обнял каждого, и вместе пошли к лифту, что доставит их на крышу здания, где уже ждала полностью готовая площадка для съемок и гримеры. Йошики, зная, что сниматься нужно будет под искусственным дождем и ветром, попросил не сильно гримировать ему лицо. Стилист кивнула и быстро, отточенным движением подвела глаза маэстро черной водостойкой тушью, поправила прическу, заколов невидимками, чтобы не растрепалось совсем, и кивнула: готово. Йошики кивнул ей и, встав, направился к установке. И вот тут-то он понял, что сильно перегнул палку. Играть под ледяным дождем, его имитацией, и диким ветром было… холодно. Очень холодно, и когда он услышал заветное: «Стоп, снято!», чуть было не застонал от облегчения. Подошел к краю крыши, взял у стафа большую, с ярко алыми волосами, плюшевую игрушку Хиде и, прижав того к сердцу, закричал: — Наша группа есть только благодаря вам. Мы вернулись ради вас. Толпа ответила ему восторженным криком. Пока его музыканты говорили фанатам свои слова, смотрел в ночное небо и думал: «И это будет хорошо, Хиде». — А еще мы отыграли концерты, — Йошики вновь заговорил после долгого молчания, — хотя я едва не убился еще на первом, — музыкант рассмеялся. — Ты оказался прав, друг мой, когда когда-то говорил, что ничего не кончено. Ты угадал. Мы теперь вновь вместе, и ты тоже с нами, в наших сердцах. Все только начинается. Йошики перевел взгляд на цветы и какое-то время рассматривал нежные их бутоны. Зал тихо шептался, что большое море. Йошики, уже прошедший к установке, встал на табуретку, чтобы, когда вспыхнет свет, скрестить руки в знаке Х и начать шоу. Он следил, как неясными тенями на сцену проходят его музыканты. Как стафф тихо настраивает аппаратуру. Они опоздали почти на три часа, Йошики стыдно, но было бы еще хуже, если бы они не довели задумку до конца, бросили на половине. Йошики еще на пресс-конференции, собранной в январе, пообещал фанатам очень необычный концерт. Очень опасный концерт. Его шея болела, ломило руки, но Хаяши было плевать на физическую боль, он жаждал сцены, жаждал играть песни Х, услышать крики фанатов в зале… Вновь окунуться в то дивное море их энергии. Фанаты, видимо, так же ждали этого события, и на все три мартовских концерта билеты раскупили моментально. Йошики чуть сощурился, когда сцену озарил свет. Фанаты закричали, он поднял руки и скрестил их над головой. Первый из безумных концертов начинается. И грянула музыка, словно гром с неба, Йошики погрузился в нее, чувствуя, как тело наполняется ее энергией и силой, как течет она сквозь него к зрителям, от них к группе… Он закрыл глаза, играя на пределе скорости, кажется, восемьсот ударов в минуту? Неважно. Он играл. Тоши пел, его голос почти не изменился, хотя иногда Йошики казалось, что друг хрипит. Пата, Хис, Хиде… Хиде. Голограмма дорогого друга, стоившая им тучи старых гитарных записей, нервов, долгой и муторной работы. И вот Мацумото стоит на сцене, будто живой, и можно представить, легко представить, что это не изображение. Йошики чувствует тепло в груди. Когда идет к роялю, чтобы сыграть «Without you», не отрывает взгляда от голограммы. Ему вдруг кажется, что друг ему подмигнул. Йошики понимает, что просто устал, но решает считать это добрым знаком, одобрением. Он играет песню Хиде и не сдерживает слез. На «I.V» под удивленные крики фанатов на сцену вышел Сугизо. В черных, слегка подраных одеждах, с темно-рыжими волосами до плеч, он держал в руках гитару и вступил в общую музыку. Йоишки улыбнулся, думая, что не прогадал, попросив Сугизо помочь им, ведь с одной голограммой тяжело справиться. Казалось, все идет как нельзя лучше но... Едва начав играть главную их мелодию — «Art of Life», Йошики падает на барабаны, ударяется головой о тарелки и катится вниз, замирая у подножия установки в позе переломанной куклы. Драммера уносят за кулисы, а концерт завершили тихо, почти без слов. В себя Йошики пришел через несколько часов. Второй концерт прошел в напряжении, но без травм. Третий завершился грандиозным финалом, когда Йошики вновь играл бессмертную Endless rain, и зал пел с ними. В какой-то момент Тоши замолчал, смолкли гитары, и Йошики поднял руки над клавиатурой прозрачного своего рояля. И в звенящей, теплой тишине огромного концертного зала были слышны голоса фанатов, разные, но сливавшиеся воедино, поющие дождь. Йошики улыбался и незаметно старался стереть с лица слезы. А после сошел с возвышения, где стоял рояль, и обнял Тоши, окончательно прощая его. — А потом был саммит, посвященный тебе, ты, наверное, видел с небес это безобразие? Я играл на твоей гитаре! Той, желтой, в сердечки. Все, кто тебя знал, играли твои песни. Мы скучаем… Он замолчал, поглаживая пальцами край небольшого каменного алтаря для свечей. Потом полез в карман, достал зажигалку, он почти не курил, но носить с собой ее почему-то не переставал. И вот сейчас чиркнул колесиком, вызывая маленькое оранжевое пламя. Поднес его к фитилю свечи, посмотрел, как она разгорается, и убрал зажигалку в карман джинсов. — А еще я пригласил в нашу группу Сугизо. Ты когда-то привел его группу ко мне в Extasy, он был таким юным гитаристом. А теперь он мастер своего дела. Да еще и скрипач. Я позвал его помочь нам, но вскоре стало ясно, что нам все же необходим постоянный участник. Он пообещал подумать. Я его понимаю, у него еще родная группа. Но я обещал, что наши расписания не будут мешать друг другу. Надеюсь, нас скоро станет шестеро, Хиде. Вновь смолк, поправляя темные очки, вставая на ноги. — Я тебя всегда помню, Хиде. Он улыбнулся и шагнул к выходу. Обернулся с тропинки помахать рукой и замер: на миг ему показалось, что у ограды стоит его друг, в ярко-зеленой рубашке, желтых джинсах, в его зубах травинка. Он улыбается ему. — Все будет хорошо, Йошики. Он не слышит этих слов, но чувствует сердцем. Видение пропадает, едва ли продержавшись и доли секунды. Но Хаяши этого хватает, чтобы улыбнуться широко, обнажая ровные зубы, тихо рассмеяться и поспешить к оставленной на стоянке машине. У них впереди много дел. *** Йошики стоит за кулисами Токио Дома и едва не плачет от счастья. X Japan снова есть. И черта с два он кого-то из них теперь отпустит. На его плечо ложится рука вокалиста: — Давай в круг, нам уже выходить. Он оборачивается, протягивает ладонь. Сверху ложатся ладони согруппников: Паты, Хиса, Тоши и Сугизо, что дал согласие продолжить путь Хиде в Х. Хаяши улыбается и кричит: — We Are???? — Х!!!!!!! — откликаются музыканты. А после лидер отодвигает тяжелую штору и выходит первым на сцену. Зал взрывается криками. Зал кричит, Йошики машет им рукой, смеется в голос и чувствует соленую влагу на щеках. Мимо проходит Сугизо, он ободряюще улыбается лидеру и берет гитару, проводит по струнам медиатором, вызывая яркий звук. Йошики забирается на установку, и стадион заполняется музыкой Х. Кажется, это был один из лучших, если не самый лучший их концерт. Хаяши отчетливо чувствовал присутствие Хиде, энергетику довольного зала и вновь объединенной команды Х. Музыканты переглядывались, улыбались и играли так, будто они боги. Впрочем, когда они на сцене — они и есть боги. Музыкальные боги, состоящие из нот, стонов и ритма гитар, всхлипов и крика скрипки, боя барабанов, сильного высокого голоса. Выходя вперед, беря за руки друзей и готовясь к общему, традиционному прыжку, не мог поверить, что это не очередной сон, а самая настоящая реальность. — We Are!!! — заорал он изо всех сил. Без микрофона, но его услышал каждый в этом огромном стадионе — не ушами, так сердцем. — Х! — откликнулся зал так, что дрогнуло само здание. Х хором повторили клич и подпрыгнули. Зал вторил им, и Токио Дом дрогнул еще раз. Зал кричал их имена и имя группы, Хаяши чувствовал теплые ладони Тоши и Паты — музыканты все еще не разжали рукопожатий. Прикрыл глаза и на миг почувствовал прикосновение еще одной теплой ладошки, к плечу. Открыл глаза. Улыбнулся широко, скалясь, высвободил руки, обнял всех музыкантов разом, вскрикнул и упал на сцену, не удержавшись. Отмахнулся от предложенной помощи подняться, лег на теплую сцену, раскинув руки. Улыбался.