Многозадачный специалист

      Питер опешил до такой степени, что не мог выдавить из себя и звука. Никто из обитателей базы не знал о том, что случилось с Элизабет Аллен. Даже Тони и генерал Росс. Питер старался максимально минимизировать информацию о себе, даже несмотря на то, что это могло вызвать подозрение. Теперь же, находясь в этой ужасной ситуации, Паркер совершенно не понимал, как ему действовать дальше.       — Зайди, — все же смог произнести Питер, понимая, что о таких вещах не стоит говорить в коридоре. На удивление, Барнс совершенно спокойно прошел за ним и, прикрыв за собой дверь, сел в кресло, которое стояло у входа. Питер же порадовался тому, что успел убрать в недра шкафа свой костюм и все прилегающие к нему вещи. Еще не хватало того, чтобы Барнс узнал еще и про это.       Когда они оказались в комнате, Паркер отошел к окну, чтобы собраться с мыслями прежде, чем начнет рассказывать Баки о том, что было на самом деле. До этого он вообще думал, что ему никогда не придется возвращаться к этой теме. Это был слишком болезненный этап его жизни. Даже Мэй старалась избегать разговоров о том, что произошло с Лиз, так как понимала, что она многое значила для Питера.       — Я не знаю, откуда ты узнал об этом, — стараясь говорить уверенно, начал Питер. Ему не хотелось обвинять кого-то из своих бывших друзей в болтливости, да и зная Барнса, тот всегда найдет способ получить нужную ему информацию. Он сел на край кровати и внимательно посмотрел на мужчину в сером свитере и джинсах, который ожидал продолжения речи парня, — но я никогда бы не стал делать чего-либо, что могло привести к суициду тех, кто мне дорог.       Баки молчал. Он вообще не понимал, зачем все это начал, но тупое желание узнать правду о Питере вынуждало его находиться здесь и сейчас. Ему потребовалось много времени, чтобы узнать об Элизабет Аллен, даже пришлось встретиться с одним из людей, кто общался с Питером в то время. Именно Флэш Томпсон и рассказал Барнсу о том, что на таком идеальном и прекрасном Питере Паркере, который готов спасать всех и каждого, висит подозрение в доведении до суицида. Барнса это почему-то серьезно тревожило. Вероятнее всего, его пугало то, что Питер мог поступить с кем-то из Мстителей аналогичным способом.       — Один из твоих знакомых рассказал мне о том, что ты довел до самоубийства свою подругу — Лиз Аллен, — пробормотал Барнс, и Паркер нахмурился, сведя брови. Среди его так называемых знакомых было слишком много тех, кто мог рассказать подобное.       — Ладно, хорошо. Я просто расскажу тебе о том, что произошло на самом деле, — понимая, что дезинформация лишь усугубляет его положение, Питер решился на то, чтобы просто рассказать Баки о том, что произошло с Лиз и почему его сделали крайним в этой ситуации, — в общем. Я довольно давно знал Лиз Аллен, как и тех людей, кто скорее всего наплел тебе обо мне всякого, так вот. Мы с Лиз правда были в очень хороших отношениях, но я… я не заметил, что ее состояние как-то изменилось. Что она стала подавленной или что-то в этом роде. А потом… потом меня просто вызвали в полицейский участок и спросили о том, когда я видел ее в последний раз.       Питер не мог забыть ни тот день, когда ему сказали о смерти Ален, ни дня ее похорон. Он помнил, как рыдал мистер Тумс — отец девушки, встав на колени перед ее гробом, как утешала мать подруга семьи, и Питеру становилось паршиво от того, что он не смог понять того, что ей нужна помощь. Он должен был найти способ помочь ей. Но теперь ее нет.       — Но почему… почему ты стал крайним? — Баки в какой-то момент стало жалко Питера. Он не думал о том, что все могло быть так.       — Потому что я учился на психолога, а это как клеймо. Ну то есть, они считали, что я намеренно не стал ей помогать, — на самом деле Питер до сих пор терялся в догадках, почему все вышло именно так. Он хотел, чтобы они с друзьями переживали эту утрату вместе, но все пошло иначе, и он стал изгоем.       — Мне… мне жаль, что так вышло… и прости, прости, что я подумал о тебе так, — Барнс поджал губы, ощущая себя виноватым перед Питером.       Осознавая, что все это время парень был добр к нему и был одним из немногих, кто не видел в нем убийцу или угрозу, а просто помогал снова стать свободным человеком. И именно об этом парне он подумал настолько ужасные вещи. Теперь Барнсу было ужасно стыдно. Он не говорил о том, что хочет поговорить с Питером, кому-либо, даже Стиву. Да и узнай обо всем этом Роджерс, то просто запретил бы Барнсу проворачивать все это.       — Все… все в порядке, — заверил его Питер, из последних сил сдерживая себя, чтобы не заплакать, — ты просто хотел разобраться в этом. И поэтому все в полном порядке. Тебе не о чем переживать.       — Я правда виноват перед тобой, — Барнс подался корпусом вперед и осторожно коснулся руки Питера. Ему хотелось, чтобы Питер почувствовал поддержку с его стороны, и вроде бы ему это удалось.       — Знаешь, будет хорошо, если никто не узнает обо всем этом, — виновато просит Питер, так как он еще не находится на той стадии, когда хочется начать откровенничать.       — Да, без проблем, — соглашается Барнс, — я должен был сначала уточнить все у тебя, а уже потом обвинять, — неприятный осадок от разговора был как кислота, которая стекала по горлу солдата, оставляя после себя ожоги.       Питер ничего ему не ответил, просто пожал плечами. Он не горел желанием рассказывать Барнсу больше, чем уже сказал. Ему и без того было тошно от всех тех воспоминаний, которые накрыли его как лавина. Уже проводив Баки и оставшись в своей спальне один, он достал из ящика тумбочки небольшой фотоальбом, где хранились его старые снимки. Они были сделаны в те прекрасные времена, когда у него еще было много друзей и они отлично проводили время вместе, просто наслаждаясь жизнью. Тогда, когда Питер еще не ощущал себя убийцей.