***
Сразу после случившегося, Октавия отправилась на тренировочную площадку за домом. К счастью, она была свободна, потому, Октавия смогла остаться наедине со своими мыслями. Прежде чем возвращаться в дом, нужно выпустить пар. Она взяла в руки стальной двуручный меч, встала в стойку и занесла его над головой, резко опустив вниз, останавливаясь, когда тот оказывался под углом в 90 градусов. Раз за разом она повторяла движение, пот стекал с её лба, ложась плотным занавесом на глаза. В голове билась мысль о том, что она поступила правильно. Иначе было никак. Линкольн водил её за нос. Будучи оборотнем, он столько времени её обманывал. Октавия не заставляла его признаваться в том, что он оборотень. Несмотря на все догадки Октавии, она бы не стала специально узнавать ответ на давно возникший вопрос. Сейчас же он сам признался и на что он рассчитывал, говоря столь абсурдные вещи? Что Октавия его примет таким, какой он есть? Он оборотень! А это значит, что они никак не смогли бы быть вместе, ведь он животное! Зверь и лжец! Октавия злилась на себя и на Линкольна, что тот так безрассудно признался ей. Октавия не виновна в том, как всё вышло. Всё это вина Линкольна. Его никто не просил говорить об этом! Зачем он… Разве он не понял, что она не хочет знать ответ? Раз он не понял ещё тогда в лесу, когда соврал о том, что закалялся, будучи полураздетым. Если бы он тогда понял, что Октавия не хочет знать правду… То ничего бы этого не было! Мышцы горели, голова гудела, пот стекал по спине и подбородку крупными каплями падая на землю. Октавия ни за что не признается себе в правоте брата. Как оказалось, слова сказанные им — правда. Вот только Октавия ни за что не согласится с этим, как и с тем, что её поступок по отношению к Линкольну был неправильным. Поток беспорядочных мыслей был прерван шуршанием песка. Октавия обернулась и застала извиняющуюся служанку, что везла кресло с сидящем в нём болезненно усмехающимся Беллами. Глаза казались ненормально большими из-за осунувшегося лица и чёрных кругов под глазами. Взяв себя в руки, Октавия поинтересовалась почему брат так исхудал и спросила у служанки не пропускает ли он ужин, на что та лишь виновато склонилась. Изо рта Октавии вырвался раздражённый выдох, и она было не сорвалась, чтобы отругать служанку, но Беллами опередил поток её слов. — Октавия, выглядишь расстроенно, что-то случилось? — Он участливо заглянул в голубые глаза сестры, на что та лишь откинула от себя меч, стянула с рук перчатки и так же швырнула в сторону. Видимо, это была вынужденная пауза, чтобы она смогла обдумать ответ. — Всё в порядке, просто устала, ты же, наверное, уже слышал о моей удачной охоте? — Она беззаботно улыбнулась и приободрительно похлопала по плечу Беллами, привлекая внимание брата к этому жесту. Беллами лишь хмуро просипел: — Слышал, — прочистил он пересохшее горло и повторил уже обычным голосом, — Слышал, однако… Тебе не должно быть грустно? — От чего же? — Показательно удивилась она. — Ты и сама прекрасно знаешь, ты собираешься и дальше губить людей вокруг себя? — Никого я не гублю! А тебе, — она вонзилась взглядом в служанку, продолжила, — пора на чтение. Служанка испуганно сжалась под угрожающим взглядом Октавии и, поспешно кивнув, торопливо повернув кресло с Беллами, направилась на чтение. Беллами лишь смиренно сидел, вытащил бутыль с опиумом, сделав глоток. Это действие осталось незамеченным Октавией. Она лишь вернулась к своем упражнениям с мечом.***
Обойдя большую часть города, Кларк так и не нашла Генри. В своих подозрениях о его возможном местонахождении сейчас она забрела вглубь леса. Она смутно помнила, что за шахтой располагался лес, необходимо было лишь подняться вверх. Там некогда была старая полуразрушенная хижина, о которой ходило множество историй. Именно из-за них после того как Кларк, Генри и Октавия её обнаружили, они больше туда не возвращались. В одной из историй говорилось, что в доме умер человек, и, вместо того, чтобы похоронить, окна и двери дома заколотили досками. Труп гнил и разлагался неделями, пока не остались лишь кости. Из-за обиды на людей, из ночи в ночь можно услышать скрежет и стук, это он, не упокоенный призрак что пытался пробиться наружу и отомстить людям за то, что они бросили его там и сейчас он вынужден бродить по дому без возможности пробиться наружу. Троицу эта история настолько испугала, что они больше никогда туда даже не приближались. Из-за столь старого воспоминания, Кларк не сразу вспомнила о нём. Но, сейчас это дало ей подсказку, если повезёт, она окажется права и Генри действительно может ночевать там. Хотя странно, почему же он не снял комнату в таверне? Зачем ему столь некомфортное место для ночлега, учитывая похолодания. По памяти пробираясь через лес, с трудом различая путь, потому как уже смеркалось, а в глубине леса мало того, что было небезопасно, так и темнее чем могло быть в городе, но Кларк не останавливало даже это. Чем ближе Кларк подходила к предположительному месту, тем хуже ей становилось. Несмотря на умеренный шаг, которым она следовала всё это время, у неё появилась одышка, образовавшаяся не из-за усталости… Словно Кларк волновалась с каждым шагом всё больше, она привалилась к дереву, опёршись левой рукой, сползла вниз по стволу, усевшись на холодную землю. Кларк всё чаще начинала дышать, её охватило волнение, но от чего же? Она торопливо вытащила журнал из-за пазухи. Перед тем как убить этого выродка по имени Генри, она намеревалась узнать, как много он знает и причину его испортившегося отношения к Кларк. Если она убьёт его просто так, то будет жалеть об этом. Но, в то же время, чем ближе она подходила к цели, тем сильнее росло её волнение. Она даже не могла дать точное определение этому чувству, вернее причине её появления. Просматривая страницу за страницей журнала, она тяжело дышала от вторгнувшихся воспоминаний в её голову. Воспоминания те или иные мучили её постоянно, но сейчас они накатили на неё все разом, раздирая сознание, отрывая от него кусок за куском, Кларк схватилась обеими руками за голову и начала биться о дерево, из уголка разбившейся брови потекла струйка крови, затем к ней присоединилась ещё одна, пока Кларк не полегчало. Она судорожно вдыхала и выдыхала, наконец, выбив непрошенные мысли из своей головы, она медленно поднялась, удерживая равновесие из-за возникшего головокружения. Вытерев кровь рукавом шубы из шкуры оборотня, Кларк продолжила свой путь, хоть и сбавив скорость продвижения. Гнев рос и креп с каждым пройденным шагом. Вместе с морозным воздухом её обоняния коснулся запах дыма. От этого Кларк лишь сильнее уверилась в правильности своего пути. Через некоторое время перед ней, во всей красе предстал старая дряхлая хижина из трубы которой валил дым. Кларк сделала шаг на крыльцо, деревянные палки которого протестующе заскрипели под её весом, разбивая оглушающую тишину. Кларк беззвучно выругалась на собственную рассеянность, вызванную затуманенным яростью сознанием. Сейчас не важно слышал Генри Кларк или нет, толкнув деревянную дверь, та распахнулась, открывая вид на камин у стены напротив. Генри сидел спиной к камину, лицом к двери, словно он сидел в ожидании не один час. Знал о приближении Кларк заранее или же был уверен в том, что она его навестит? Так или иначе, разгневанная Кларк сейчас стояла напротив человека, что некогда был её другом. Кларк швырнула журнал в ноги мужчины, буровя того взглядом, полным ненависти и отвращения, — Что ты искал в нём? Нашёл что хотел? Ты был моим другом, и вот как ты мне отплатил?! Думаешь я не знаю, что это ты убил мясника? Но нет, я закрыла на это глаза, не смотря на твоё ко мне отношение, но ты в благодарность, начал распускать обо мне все эти слухи, подбивая мой авторитет. Но, отдавая дань уважения нашей былой дружбе, я спустила с рук тебе и это. Что тебе нужно от меня?! Зачем ты заставил меня ненавидеть тебя? — Но тот даже не взглянув на неё, помогая обеими руками встать, держась за подлокотники, показательно медленно поднялся, словно разъярённый зверь. Хотя имеет ли он право злиться? Разве не Кларк та, что должна ненавидеть его? Сверкая голубыми глазами, он выпрямился, смотря из-подлобья, тем не менее, сутулясь. — Дань уважения нашей дружбе?! А была ли она вообще? Если вспомнить, ты была эгоисткой, отказавшейся от нашей дружбы, ты была той, кто положил ей конец! Мясник лишь путался у меня под ногами, можно сказать, что он был сопутствующим ущербом во благо чего-то большего. Кларк перебила его: — Ты ничерта не знаешь! — Она с ненавистью и болью выплюнула, кривясь, словно от боли. — Ты ничерта не знаешь обо мне. У тебя был шанс узнать, но ты… Ты подлое ничтожество! Да плевать мне на мясника, я говорю тебе о другом! — Её глаза загорелись пламенем ненависти, она сделала шаг вперёд и указала на журнал, что ты в нём вычитал? Генри болезненно оскалился: — А что я мог в нём найти? Только правду о тебе, Кларк. Скоро эту правду буду знать не только я, в любом случае, сейчас это не главное, разве ты не хочешь узнать, почему я так поступил? Кларк зарычала, сдерживая гнев и порыв наброситься на Генри сию же минуту: — Почему же? — Проскрипела зубами. Генри начал свой рассказ, усевшись обратно в кресло, попросил Кларк сесть на диван по правую руку от себя. " В Прежмер я вернулся гораздо раньше, чем тебе стало об этом известно. По пути в город я встретил любовь всей своей жизни. Она была доброй, умной, сильной, но, в то же время, непомерно очаровательной. Одной лишь своей улыбкой пленила меня, словно нимфа, тогда я не мог не думать о ней. Именно это принято называть любовью с первого взгляда. Она тогда любезно подвезла меня, влюблённого, не особо смелого и красивого мальчишку. Даже то, что она выглядела старше меня — не останавливало, скорее наоборот. Было в этом что-то пленительное. Ни ей, ни мне не было дела до происхождения, хоть она и выглядела как аристократка, но дух её был свободен и несгибаем, она казалась настолько свободной, словно птица в небе. Я чувствовал её непокорность и нежелание мириться с системой. Потрясающий человек. Она покорила меня своими взглядами на жизнь. От неё исходила такая уверенность и сила, которую я прежде не видел ни у кого. Она была так же до невозможности гордой, что вводила меня в ступор и заставляло снова и снова сомневаться в существовании людей, подобных ей. До Прежмера я тогда не доехал, решив выйти раньше. Я был настолько окрылён собственными чувствами, что решил прогуляться по лесу. Мне нужно было прийти в себя и до конца всё осознать, ведь прежде меня никогда не охватывали столь сильные чувства. Я словно был способен на любой подвиг, будто был всесильным. Гулял я не сказать что долго, когда услышал странные звуки, похожие то ли на лай, то ли на рык, быть может всё сразу, тогда я списал всё на игру воображения, в общем, так или иначе, я побежал со всех ног. Нечто похожее на огромного волка рвануло за мной, мой мозг начал суматошно соображать. Я вспомнил, что неподалёку должна быть старая хижина, потому я побежал в её направлении, хоть и осознавал, что от этого зверя мне не то, чтобы убежать, даже оторваться не суметь. Однако, мне оставалось лишь бежать и надеяться на чудо. Зверь слишком быстро нагонял меня, несмотря на фору, которую я приобрёл в самом начале. Зверь сделал сильный рывок, из-за чего сумел приблизиться ко мне вплотную, он щёлкнул челюстью с будоражащем кровь рычанием. Тогда я даже не понял, что в тот самый момент он лишил меня обоих пальцев левой руки. Я ощутил лишь что-то похожее на жжение в той части. — Генри потряс целой конечностью перед Кларк, перебирая всеми пальцами левой руки поочерёдно, затем продолжил рассказ, — я увидел мелькнувшую сбоку тень, всё вокруг словно замерло, а звуки заглохли. Я оглянулся, словно в замедленной съёмке, увидел двух сражающихся зверей. Почему они тогда разрывали друг друга я не знал, лишь продолжал бежать к хижине, слыша за спиной, словно сквозь туман, клацанье челюстей и пронзительное скуление, издаваемое то одним зверем, то другим. Наконец, я оказался в хижине, надёжно запер дверь. Только тогда я заметил отсутствие обоих пальцев и лишь сильное кровотечение в месте, где они должны были быть. Я порвал рубаху и перебинтовал кисть. Тогда у меня поднялся жар, то ли из-за раны, то ли по другой причине, до сих пор не уверен точно. Я тогда вырубился прямо на отсыревшем дряхлом диване. Когда я очнулся, передо мной, словно видение, предстало лицо той самой девушки, даже сейчас помню как обрадовался, что смогу уйти счастливым от того, что вновь увидел её, хоть и не настоящую. Я попрощался с видением, на что она звонко рассмеялась, помню, словно это было вчера, как заколыхались её волосы, как лицо окрасилось широкой улыбкой и как губы её дрожали от смеха, затем, к моему удивлению, она представилась: «Костия». Как внимательно тогда она посмотрела в мои глаза, затем опустила взгляд на губы, от чего я залился румянцем, став красным, словно вареный рак. Сердце затрепетало, а в груди разлилось тепло. Этого я никогда не забуду как и её заботу на протяжении долгого времени. Она, указав на мою руку, всё подробно рассказала о том, что в скором времени со мной будет происходить, и объяснила кем я скоро стану. Тогда я должен был бы испугаться или, как минимум, расстроиться, но этого не было. Я лишь радовался, что теперь смогу быть рядом с ней, как глупо и по-детски, что же, тогда я, можно сказать, и был ребёнком. Подростки тоже в своей степени дети. Она обучила меня охоте и всему, что знала сама. Несколько лет мы были неразлучны и жили в этой самой хижине втайне ото всех. Не так давно, она попросту не пришла, моя обеспокоенность завела меня в деревню и тогда я увидел тебя в таверне, ты с полным ликованием и восторгом описывала все подробности убийства оборотня. Тот труп… Это была Костия…» Ты хоть представляешь каково мне было тогда?! Моя некогда подруга с таким восторгом и кровожадностью описывала убийство девушки, которую я любил больше жизни! В дополнении ко всему, ты сделала шубу из её шкуры, несмотря на то, что у тебя и так было несколько шуб! Даже сейчас ты пришла, словно мне в насмешку, в одеждах, выдубленных из её шкуры! Ты надо мной насмехаешься и сейчас смеешь говорить мне о какой-то дружбе?! Дани уважения?! Ты — убийца и самый противный человек из всех, кого я знаю, и сейчас ты сдохнешь! Он рванул в сторону Кларк, обращаясь в прыжке, его пасть щёлкнула в сантиметре от лица Кларк, она сумела заблокировать его атаку выставив предплечья под его челюстью, давя на глотку. Она повернула голову в сторону, вязкая слюна зверя капала на лицо, когда тот снова и снова пытался перекусить её шею. Кларк совершенно не ожидала, что Генри окажется оборотнем, именно это позволило ему застать Кларк врасплох, которая оказалась слишком опрометчивой. Вынув серебряный кинжал из правого рукава шубы, который она прикрепила к предплечью заранее, взялась за него левой рукой так, чтобы лезвие шло вдоль предплечья, мгновенно она занесла руку и что было силы ударила прямо в жёлтый глаз оборотня, из которого тут же потекла непонятная прозрачная жидкость, а сам он взвизгнув, болезненно отскочил и тёр лапой в месте ранения в попытках избавиться от боли. Не теряя ни секунды, Кларк подорвалась на ноги и рванула к оборотню, пока тот ещё не успел прийти в себя, проскользнула под телом в попытках перерезать горло. Будь у неё обе действующие руки, было бы гораздо проще, но сейчас обширность её действий была сокращена вдвое. Генри успел вывернуться, избегая ранения в горло. Он, сделав толчок передними лапами, подпрыгнул, выгибая шею, пока Кларк проскальзывала мимо, плотно пригибаясь к полу, словно дикий зверь. Генри, поняв, что задумала Кларк, побежал на неё, не позволяя полностью остановиться, единственное, что ей оставалось, так это блокировать атаку Генри левой рукой, не позволяя тому нанести ей удар. Он уже стоял на задних лапах, всем своим весом и силой наваливаясь на Кларк, пока глаза той, налитые кровью, следили за каждым его движениям. Генри удивился изменению цвета глаз Кларк на пылающий гневом алый. Проигнорировав это небольшое изменение, он сосредоточился на невероятной силе Кларк. Разве она всегда была такой сильной? как сейчас она вообще способна удерживать, хоть и с трудом, весь его вес одной лишь правой рукой. Будь Правая рука Кларк цела, она бы перекинула нож из левой руки в правую располосовывая шею оборотня, проливая горячую кровь. Кларк злила собственная беспомощность. Злила ситуация с Генри, злило предательство, раньше она чувствовала себя одиноко, но это не сравнится с чувством предательства, что ей пришлось испытать. Хоть она и не хотела признаваться себе в этом, тем не менее, её это, всё же, волновало. Что Кларк может сделать в данной ситуации, кроме как удерживать Генри? Ничего. Даже если она парирует его выпад, увернувшись и позволив тому впечататься в стену, он запросто либо заблокирует её последующую атаку, либо попросту перекусит её пополам. Несмотря на разум, заволоченный поволокой, всё же, она могла здраво мыслить. Лучшее решение было для Кларк сейчас — бежать. Дальше она что-нибудь придумает. Хотя Кларк осознала, что, поскольку Генри один из оборотней, способный скрывать свою сущность, нигде не будет достаточно безопасно. Так или иначе, для начала всё нужно хорошенько обдумать. Парируя выпад Генри, она отпрыгнула от того назад, побежала прочь под грохот встретившегося со стеной Генри. Сегодня Кларк явно благоволили боги, пославшие сильный дождь, если бы не это, не факт, что Кларк удалось бы добраться до таверны в целости и невредимости. Полностью промокшая она, тяжело дыша ввалилась в таверну, игнорируя направленные на неё взгляды и отправилась в снятый ей номер. Кларк замерла на пороге, когда внутри комнаты обнаружила Лексу, ожидавшую её некоторое время. Видимо, именно об этом Люк и пытался предупредить, когда та пронеслась мимо, словно грозовая туча. Кларк закатила глаза, но, тем не менее зашла внутрь, закрывая за собой дверь. Скинув шубу на пол, она уселась в кресло, закинув ноги на столик. Слегка повернув голову, Кларк отметила хмурое выражение лица новой знакомой. — Ты пришла поговорить или полюбоваться видом из окна? Лекса отвлеклась, теперь уже обращая всё своё внимание на тяжело дышащую Кларк, грудь которой часто вздымалась, а сердце в груди колотилось слишком быстро. — Решила пробежаться? — Проигнорировала она вопрос. Кларк опешила от внезапного встречного вопроса, растерянная тем, что Лекса проигнорировала её собственный. Кларк проследила за передвижением Лексы и тем, как она села в кресло напротив, закидывая ногу на ногу. Сейчас их разделял лишь небольшой столик. Кларк расслабленно засмеялась. Она и сама не понимала, почему чувствовала себя так расслабленно и комфортно в присутствии постороннего для неё человека, с которым она виделась лишь однажды. — Ты не ответила на вопрос, — Кларк наклонилась чуть вперёд, скинув ноги со столика, упёрлась в колени локтями, — зачем ты здесь, Лекса? — Произнесла она, понизив голос. — Так мило с твоей стороны, что ты запомнила моё имя, но вот незадача, я не помню твоего, — издевательски улыбнулась, словно играясь, но, в её взгляде всё ещё читалась печаль и некая внутренняя борьба. Кларк это лишь раззадорило, но она быстро пришла в себя, вспоминая произошедшее, и что сейчас для подобного не время. Откашлявшись, она серьёзно продолжила: — Отвечая на твой вопрос — да, я бегала. Если ты забыла моё имя, я тебе напомню, моё имя — Кларк. Сейчас ты должна ответить на мой — зачем ты здесь? Кларк проследила за тем, как Лекса медленно поднялась, обходя её кресло. Лекса положила тонкие пальцы на плечо Кларк, некрепко сжимая, затем наклонилась к уху, опаляя его горячим дыханием, от чего у Кларк пробежались мурашки по всему телу, а волоски встали дыбом, прошептала: «Извини, но я должна это сделать». Лекса укусила Кларк за шею, вонзая в неё свои острые клыки и удерживая Кларк от попыток встать или увернуться. В голове Кларк тогда мгновенно проскочила мысль, что человек не может быть настолько сильным, пока она не поняла, что Лекса не человек, когда увидела часть её воспоминаний.