Водяная лилия

      Иэйри уже давно потеряла способность удивляться.       Тем не менее, внезапное появление Сатору с окровавленным телом ученицы в дверях её квартиры произвело ошеломляющее впечатление.       Среди бесконечной череды трудовых будней у неё получилось вырваться из круговорота рутины и позволить себе несколько часов сна. Не в кресле посреди рабочего кабинета, а в мягкой постели, укрытой тёплым одеялом. Но, вместо долгожданного отдыха, она с холодным профессионализмом указала на диван, плотно захлопнув дверь за Годжо. На ходу запуталась в штанинах спортивных штанов и руковах футболки — Сёко не ждала гостей, и мужчина благоразумно молчит и аккуратно опускает Яминари на светлые подушки.       — Не доверяешь мне? — взгляд медика цепляется за изнурённое бледное лицо с тёмными синяками под глазами, за корку засохшей крови на губах, шее и за импровизированную повязку из пиджака.       Сатору, настырно маячивший за её плечами, многозначительно фыркнул в ответ. Не ушёл. Дотошно придвинулся ближе. Иэйри отчётливо чувствовала играющее напряжение, находящее отклик в его энергии. Подозревала, что затаилось в глубине голубых глаз. Уже не первый раз он предстаёт перед ней таким.       — Я скоро вернусь.       Сёко согласно кивнула и приложила пальцы к обратной стороне запястья, в попытке измерить пульс. В висках предостеригающе кольнуло — захотелось резко одёрнуть руку. Но шаман методично сняла пиджак и блузку с Юрико и в спешке осмотрела глубокие рубцы на животе, под рёбрами и свежую кровоточащую рану на боку, не обращая внимания на угнетающую энергию проклятия особого уровня.       Обратная проклятая техника — средство, порой помогающее вырвать человека из цепких лап смерти. Однако, Яминари являлась живым исключением из стандартного алгоритма. Тело девушки, несмотря на физическую подготовку, не выдерживало давления проклятой энергии духа. Проще говоря, организм находился в постоянном стрессе, подвергаясь нечеловеческим нагрузкам. Он уже давно достиг своего предела и череда последних событий добивала его.       Сёко поэтапно восстанавливала внутренние повреждения, сопровождающиеся надрывными болезненными вскриками Юрико. Сердце, лёгкие, система кровообращения… Оставалось только гадать сколько боли терпела первокурсница, балансируя на грани бессознательного состояния. Облегчить её равносильно потери времени, которого у остывающего тела слишком мало. Благо, существо внутри тоже понимало это. Молчало (и помогало?) не препятствовало вмешательству энергии медика.       Сатору появился так же внезапно, как и исчез. Сохраняя выжидательное молчание, мужчина стряхнул невидимые пылинки с рукавов и сделал несколько кругов по комнате. До Иэйри доносился звук щелчка дверной ручки и шум воды в ванной вместе с обрывками коротких фраз, наполненых раздражением, сменяющихся мёртвой тишиной.       — Очередной выговор от директора мне обеспечен.       Сатору возник за спиной женщины и склонил голову через её плечо, чуть задевая подбородком волосы, собранные в хвост.       — Тебя когда-то это волновало? — спросила Сёко. Пригнулась и обошла его, направляясь к шкафу. Годжо выпрямился. Развернулся на пятках и упал в кресло напротив, закинув ноги на журнальный столик. Выудил из кармана обрывок бумажного полотенца и принялся с нажимом стирать багровые пятна с кожи.       Иэйри терпеливо вслушивалась в его недовольное сопение, попутно найдя в аптечке нужную ампулу. Никогда не знаешь, что ожидать от жизни по соседству с тварями, желающим тебя убить. Привычка иметь при себе средства первой помощи выработалась у неё с огромным багажом опыта. Ведь, она не настолько самоуверенна, чтобы постоянно надеяться на свою проклятую технику. Сёко набрала в шприц обезболивающее, добавив:       — Можешь расслабиться. Жизни Юрико ничего не угрожает. По крайней мере сейчас.       Тонкая игла мягко проткнула кожу. Девушка вздрогнула, едва приоткрыв тяжёлые веки. Вялый взгляд постепенно угасал, а напряжённость на лице растворилась в приятной полудрёме.       Кресло жалобно скрипнуло. Тяжёлые шаги мужчины эхом отдавались в голове уставшей Иэйри, которая потянулась за помятой пачкой сигарет. Она до сих пор не верит в чудо — по другому состание Юрико не назовёшь.       — Пойдём. Ей нужен покой.       Сёко раздвинула стеклянные двери балкона, впуская внутрь тёплый обеденный зной. Достала зажигалку и облокотилась плечом о стену. Сатору, поколебавшись, последовал за ней. Мельком оценил вид на мирные маленькие улочки, ведущие к широкой набережной, где в солнечных бликах затерялась взволнованная речная гладь*.       — Я говорила Юрико. Думаю, она не посчитала нужным поставить в известность тебя. Связь с проклятым духом разрушает тело. Оно не выдерживает запредельного количества энергии. Боюсь, скоро даже я не смогу ей помочь, потеряй она вновь контроль.       — Восемь магов. — отозвался Сатору. — Восемь. Тех, кто без особого труда и последствий использует силу проклятий. Значит, есть способ избежать смертельного исхода.       — Если бы было больше информации о её клане… Надеюсь вскрытие сосуда Двуликого что-то подскажет.       Годжо упёрся руками о витые металлические перила. Первое, что приходило на ум — разочарование. В себе и Юрико. Игра с чужими эмоциями, своими собственными, горячие ночи, сплетающиеся с неистовым желанием, и безумные будни, где грань между ребячеством и смертью излишне тонка — вся гамма пережитого рядом с ней ослепляла острой противоречивостью. Пора бы это прекратить, ведь в том, что он чувствовал не было никакого смысла.       «— Смысл — это так важно?       — Очень важно, особенно для шамана.»       Перед глазами темнеет. Будто он медленно, резкими рывками, погружался в вязкую болотную муть. Пальцы остервенело впились в толстый металлический прут, который промялся под напором сокрушающей проклятой энергии.       Его буквально ломало изнутри и даже холодной рассудительности не удавалось загасить очаг омерзительно подавляющих чувств, срывающихся в кривую ухмылку, на мгновение разрушая пафос беззаботного оптимизма.       — Не часто увидишь твои эмоции, — прошептала Сёко, выдыхая белое кольцо дыма.       Сатору откинул голову назад. Голос Иэйри возвращал ему ощущение реальности, сплетаясь с заливистым смехом ученицы, прочно засевшим у него в голове. С наигранным недовольством и невероятным терпением к ребячеству мужчины, подкреплёнными любимым словом «Издеваешься?!». С переполненным нежностью взглядом. С прикосновениями губ к коже и лёгкими объятиями тонких рук.       Сердце придавило тяжёлым камнем. А ведь смысл действительно был. В просьбе Юрико, которая искренне верила в своего учителя, который не допустит её превращения в марионетку клана или старейшин. Убьёт, подарив мирную смерть без сожалений.       «И кто же из нас эгоист, Юри-чан?»       Несправедливо. Быть сильному одному — недостаточно. Но он обязан ей помочь пройти по тенистому пути, ведущему к свету.       — Ты стремишься к изменениям из-за него? — Сёко затушила сигарету. — Да? Поэтому упорно тянешь её со дна?       — Решила вспомнить былое? Что ж, я не могу дать однозначный ответ. — голос не слушался. Срывался тихим рычанием и хрипом. На смену острой боли вернулся обжигающий гнев. — Юрико не выбирала в каком клане родиться. Её лишили всего, поставив перед фактом. Как и Юджи. Он не думал, что спасая жизни незнакомцев, ломает свою судьбу. Благородный поступок обернулся неминуемой казнью по прихоти трусливых стариков… Наш мир и законы прогнили.       — Осознай мы это раньше, всё могло быть по другому.       — Знаю. — беспечно отмахнулся Годжо. — Я заберу Юрико к себе. Под защитой моего клана у неё появится время набраться сил и научиться новому…       — А я умолчу о твоём неожиданном визите. — Иэйри широко зевнула, замечая улыбку на лице мужчины. — Не забудь, завтра утром ты обязан присутствовать на вскрытие сосуда Двуликого.       Сатору согласно закивал. Спрятал руки в карманы и вернулся обратно. В кресло, которое без особых усилий придвинул как можно ближе к дивану…

***

      Скучно.       Сукуна умирал от скуки. Глупо, но недавний бой с магами неплохо повеселил его. А хотелось большего. Намного.       Рёмен подпёр кулаком подбородок. Находясь на вершине замысловатой пирамиды из костей, он выразительно смотрел на Юджи. Не подающий признаков жизни, тот беспомощно забарахтался в воде, ладонями натыкаясь на острые выступы костей и, громко фыркая, стирая с лица дорожки воды, стикаемые с взъерошенных волос, подскочил с колен.       Итадори машинально отступил на шаг, сглотнув тяжёлый ком, застрявший в горле. На поверхности воды, своим багровым оттенком напоминающей кровь, показались пустые глазницы с гладкими, выступающими надбровными дугами и поблёскивающем в блёклом свете острым чёрным рогом.       Это ад? Или очередной ночной кошмар?       Поборов нахлынувшее смятение, он вскинул голову вверх. Длинная цепь костей, напоминающих рёбра, уходила высоко ввысь. А в центре — нагромождение всевозможных черепов, на вершине которой восседал Двуликий.       — Чего смотришь сюда без спроса, пацан? — самодовольно хмыкнул Сукуна.       — Ты вырвал мне сердце!       Рёмен поперхнулся от смеха. Лицо Юджи перекосило от лютой ненависти. Это выглядело настолько нелепо, что Двуликий не смог удержаться от добродушно-едкого замечания:       — Да ты не в себе от злости.       — Ещё бы. Погиб я из-за тебя!       Итадори закусил губу. Сжал кулаки до побледнения костяшек и с чувством пнул носком ботинка всплывшую кость. Внутри полыхала бурная смесь бесконтрольных чувств, горячими нитями оплетая душу.       — Не забывай, я вылечил тебе руку. — поведение шамана забавляло Сукуну.       — Я не собираюсь мириться с тем, что буду рядом с тобой и после смерти, — парень подхватил рогатый череп, прицеливаясь. — Ну ладно, сейчас получишь!       Двуликий уныло вздохнул. Лениво прищурился и пружинисто отпрыгнул в сторону, когда тяжёлая кость со свистом врезалась в нагромождение черепов. Стоит отдать должное, смелости ему не занимать. Или адекватности, потому что любой в здравом уме не станет вести себя подобным образом с Королём проклятий.       Сукуна спрятал ладони в широкие рукава кимоно. Ехидно улыбаясь, он плавно шагнул назад, пропуская удар на мимо. Следующий и так, пока ему не надоело кружить в однотипном танце.       — Ты слабак. — он перехватил руку Юджи, резким рывком заводя её за спину. Склонился над самым ухом парня и прошептал:       — Пока ты мирно бороздил просторы красочных снов, твои друзья смогли развлечь меня. Особенно Яминари. Одним отчаянным взглядом смогла разжечь довольно волнительные фантазии. Будь у нас больше времени, я бы с ней хорошенько повеселился.       Рёмен невольно предался яркому воспоминанию опьяняющей близости девичьего тела. Её тщетное сопротивление, приоткрытые губы, на которых застыли мелкие бисеринки каплей дождя, вздымающаяся грудь… Он до сих пор помнил запах кожи, смешанный с тонким ароматом сладости и крови.       Понимая, что вязнет в собственных фантазиях, проклятый дух упустил момент и позволил Итадори вывернуться из захвата. Кулак мага угодил вниз, вводя в секундное заблуждение противника. Резкая подсечка и Сукуна с невероятной для человеческого глаза скорости увернулся и небрежно пнул Юджи вниз.       — Какой же ты скучный.       — Я думал, что всё просчитал.       Итадори не успел подняться. Придавленный тяжестью проклятия, вновь оказался под водой. Лёгкие обожгло от нехватки воздуха, но парень нашёл силы сопротивляться противнику и вынырнуть, оперевшись на локти. Двуликий же, не испытывая дискомфорта, вальяжно расположился на спине мага со словами:       — Это не загробный мир. А мои личные владения. Можно сказать, мы с тобой ещё не умерли. Я исцелю твоё сердце с несколькими условиями.       — Не верю. Я успел убедиться — ты чистое зло. Моё тело больше не получишь!       Рёмен закатил глаза, устало выдохнув. Ох, как приятно будет сомкнуть пальцы на шее наглеца, с хрустом ломая позвонки! Только придётся немного потерпеть. Пока они в одном теле и контроль над ним урвать достаточно сложно, стоит попытаться договориться.       — У меня есть три условия. Первое: когда вы с Яминари останетесь наедине, ты не будешь подавлять меня. Второе: при слове «расширение» передашь контроль над телом на минуту. И третье: забудешь наш разговор. Взамен, я никого не убью за эту минуту.       — Серьёзно? — фыркнул Юджи. — Я не доверяю тебе.       — Скучно.       Сукуна злился. Недальновидность пацана порядком раздражала. Он даже не подозревал, что мог попытаться достичь компромисса в их «ненавистном соседве». А разъяснять магические законы тому, кто ничего не поймёт бессмысленно.       — Вопрос не в доверии. Это пакт. Запрет. Он выгоден обоим. Если нарушу обещание — пострадаю. Таков один из принципов мира магии.       — Хорошо, слезь с меня.       Рёмен поднялся. Ему удалось убедить этого глупца? Ответом послужил неожиданно ощутимый удар в щёку со словами:       — Воскрешай без условий. Именно ты виновен в моей смерти.       — Тогда сразимся на смерть? Если проиграешь — согласишься.       — Конечно, да я тебя…       Маг не успел договорить. Техника проклятия рассекла его голову на две половины. Тело парня повалилось в воду, медленно погружаясь в темнеющую багровую пучину.       Сукуна вернулся обратно, на вершину замысловатой пирамиды. Привычным жестом подпёр щеку и закрыл глаза. Сердце снова забилось в груди человека, разгоняя по венам остывшую кровь. Осталось совсем немного. Он обязательно выберется из этой тюрмы и обретёт долгожданную свободу…