Новая Эдда. Неожиданный поворот

Локи залпом осушил бокал с янтарной жидкостью и поставил его на стол. Сделав глубокую затяжку, затушил сигарету в пепельнице. Медленно поднялся с кресла и сделал пару шагов навстречу Тору. Громовержец стоял посреди комнаты, злобно взирая на бога Огня. — Я вижу гнев в твоих глазах, Тор, — спокойно молвил Локи. — И прежде, чем ты, как обычно, начнешь размахивать своим молотом и кулаками, позволь узнать причину твоей ярости? Бог Обмана стоял напротив Громовержца и смотрел прямо в глаза. Во взгляде Лофта не было страха. — Ты опять обманул меня, гад, — прогудел Тор. — Надеюсь, после этого ты не посмеешь говорить мне, что я поступаю с тобой несправедливо? — Обманул? — удивленно поднял брови бог Обмана. — И в чем же? Сейчас Тору больше всего на свете хотелось кулаком стереть с красивого лица Лофта самодовольную улыбку. Он понимал, что вступать в пустые разговоры с богом Обмана себе дороже, но почему-то решил выслушать, что на этот раз соврет рыжеволосый проходимец. А потом уж… — Я запретил тебе пользоваться осколком магического куба, — заявил Тор. — Ты должен был ждать меня, где я тебя оставил и… — Вот как, — перебил его Лофт, — какие хорошие слова — «запретил», «должен». Тор, ты же сам сказал мне, что я волен поступать, как считаю нужным, лишь зла не творить. И если ты мне сейчас скажешь, какое зло я сотворил, можешь наказать меня, как ты умеешь это делать. Искалечить мое тело, унизить, причинить боль. Я просто хочу понять, за что? Почему я не мог воспользоваться осколком, который лежал в траве? Моим осколком? Ведь я его раздобыл. Почему? — Я запретил, — Тор понимал, что повторяется и говорит неубедительно. — Запретил? — хмыкнул бог Огня. — А если мне было слишком тяжело удерживать морок невидимости, если силы покидали меня? Ты об этом не подумал? — Для того, чтобы открыть портал, тебе понадобилось гораздо больше сил, уж мне ли не знать, — Тор сам не понимал, зачем вступил в этот странный спор. — Откуда тебе знать, сын Одина? — Локи подошел ближе и прикоснулся ладонью к груди Громовержца. — Разве тебе приходилось когда-нибудь скрываться денно и нощно от множества врагов? Когда даже сон превращается в пытку, потому что боишься крепко уснуть и потерять нити магии, что хранят тебя от недругов? Поверь, малыш, усталость в открытом бою — ничто по сравнению с этим. Тор схватил Локи за запястье и ловким движением завел руку назад, другой рукой Громовержец схватил рыжие пряди на затылке. — Я сыт твоей ложью по горло, — грозно произнес Тор, — я не хочу слышать твое вранье. Думаешь, я не заметил? Ты зачем провел смертного в Асгард? Кто он? — Тор выкрутил руку Лофта и сильнее сжал волосы. — Отвечай! Локи скривился от боли и через силу усмехнулся. — Это тоже зло? Показать кому-то другой мир — преступление? — Это преступление против Асгарда, ты сам знаешь! Ни один смертный не может появиться в нашем мире, это запрещено! — прогрохотал Тор. — Отпусти, неужели не можешь поговорить со мной, не причиняя боли? — Локи застонал и прикрыл глаза, чувствуя, как суставы в заведенной за спину руке готовы разорваться. — Я не сотворил ничего плохого, Тор. — Кто этот человек? — казалось, Громовержец не слышал слов бога Огня. — Он повинен смерти. Никто из низших существ не может видеть наш мир! Он умрет, а ты заплатишь за это! — Не трогай смертных, они во стократ лучше твоих жалких сородичей. Мне плевать на ваши законы, Тор, — прошипел Локи в лицо Громовержцу. — И на тебя мне плевать, недоумок! Я был бы счастлив, если бы ты сдох вместе со всеми асами! — Ах, вот ты как заговорил! — прорычал Тор. Он отпустил руку и волосы Лофта и, размахнувшись, нанес тяжелый удар кулаком в челюсть, отбросив бога Обмана на несколько метров. Локи попытался встать, но не успел — огромная нога Громовержца врезалась в солнечное сплетение, и Лофт снова приземлился на пол, задыхаясь, прижал руки к месту удара. — Тебе плевать, тварь? — Тор ударил опять, но теперь попал по руке. Локи вскрикнул, почувствовав, как что-то хрустнуло в левой кисти. — Тор, остановись, подумай, что ты творишь! — закричал Локи. — Что я творю? — Тор пинком перевернул несчастного бога Обмана на спину и поставил ногу на грудь. Локи почувствовал, как затрещали ребра. Он обхватил ладонью лодыжку Громовержца, и тот ощутил, как ногу обняло пламя — штанина вспыхнула и загорелась. Тор вскрикнул и убрал ногу, начав руками сбивать огонь. Локи успел вскочить на ноги. А Громовержец потушил пламя и выхватил из-за пояса Мьёльнир. — Раз ты так, сейчас узнаешь! — воскликнул Тор. Сотворив молнию, направил ее прямо в грудь бога Обмана, тот попытался увернуться, и молния с противным шипением вошла в шею. Мощный электрический разряд прошел через все тело Локи, причиняя жуткую боль, и он как подкошенный упал на пол, чувствуя, как тело прошивают судороги, на шее остался ожог. — А теперь слушай меня, змея, — вещал разъяренный Тор. — Сейчас ты отдашь мне осколок и назовешь имя смертного, что был с тобой. Он должен умереть. Таков закон. — Ты можешь убить меня, но не причиняй зла людям, прошу, — простонал Локи, едва шевеля непослушными губами. — Они ведь и так скоро все погибнут. Их жизнь коротка. А вы, великие боги, не хотите помочь. — На то воля Одина. Это их судьба, — неумолимо припечатал Тор. — И откуда такая любовь к Мидгарду, Локи? — В Мидгарде живут люди, а в твоем Асгарде — напыщенные жалкие твари. — Прекрати кривляться и молоть чушь! Если бы не знал тебя, может быть, поверил. И еще… Громовержец схватил Лофта за шиворот и поднял с пола. Удерживая за плечи пошатывающегося бога Обмана, посмотрел в глаза и произнес: — А еще ты, гаденыш, узнаешь, где они прячут магический куб. Поможешь мне, хватит без дела прохлаждаться. Я хочу забрать его, пока смертные не превратили весь Тессеракт в осколки. Ты сделаешь это, такова моя воля. Если ослушаешься, если я узнаю, что используешь куб, пожалеешь, что жив остался. Уразумел? Тор встряхнул Локи, чтобы услышать ответ. Тот посмотрел на него и усмехнулся. — Уразумел, мой повелитель. Я все сделаю. Только об одном прошу… — Что тебе еще нужно, лживая змея? Локи перестал улыбаться. Посмотрел в глаза Тора, и в зеленом взгляде не было ни страха, ни боли, лишь разочарование. — Больше никогда, прошу, Тор, никогда не говори, что любишь меня. Не пристало врать богу Грома. Громовержец отпустил плечи бога Обмана, и тот сразу же отступил на шаг. — Никогда не скажу, — угрюмо произнес Тор. — Вот, возьми, — тихо произнес Локи, засунул руку в карман брюк, что-то взял и протянул раскрытую ладонь Тору. На ней искрился голубым свечением осколок. — Я сделаю, как велишь. Смертного, правда, не убью, сотру память, Тессеракт найду. Будут еще какие-то пожелания и приказы от хозяина? Не стесняйся, Тор, раб все исполнит. От этих слов Тору стало не по себе. Он даже приложил руку к груди, так защемило сердце. Ведь все правильно сделал. Как нужно. Локи — опасный преступник, бог, несущий зло и погибель. Что бы он ни говорил, верить ему нельзя. Сегодня он пробрался в Асгард и привел смертного. А завтра? Тор обязан защитить свой мир, своих детей, братьев, отца. Громовержец прекрасно понимал, что Локи ничего не делает просто так. И осколок этот раздобыл неспроста. Это только сегодня он позабавился с кем-то из смертных. А что будет потом? Да, все так. Но Тор смотрел в зеленые яркие злые глаза, и было невероятно больно. Казалось, все бы на свете отдал за то, чтобы точно знать, как незыблемую истину — Локи не принесет вреда, не сотворит зла. Но знал, что истины этой не будет никогда. — Я приду через три дня. Не исполнишь, пеняй на себя, — строго сказал Тор. — А вздумаешь скрываться, все равно найду. Локи развернулся и медленно, слегка пошатываясь, подошел к кровати, присел на краешек, наклонил голову и закрыл руками лицо. — Я понял тебя, Тор, можешь возвращаться в свой мир. Тор смотрел на Локи и не мог ступить и шагу. Сейчас бог Огня выглядел таким сломленным, хрупким, и Громовержец понимал, что ему сейчас очень больно и горько. Непослушные рыжие пряди прикрывали ладони, которые он так и не отнял от лица. Хотелось прикоснуться к ладоням, поцеловать, открыть лицо, посмотреть и опять целовать. На одной руке виднелся лиловый синяк. Скоро пройдет, но сейчас ведь больно. И на шее виднелся ожог от молнии. Тор сам не понимал, как мог так поступить. Только бы ноги сами не понесли к нему, не согнулись колени, не потянулись бы руки, чтобы обнять, прижать к себе крепко, не сорвалось бы с языка «прости, прости, я люблю». Нет, этого не будет. Прежде всего, он воин, защитник своего мира, сейчас еще и правитель, а значит, в ответе за каждую жизнь в своем мире. Тут уж не до любви и жалости. И он добьется своего — Локи будет исполнять его волю. Пусть обижается, но Тор больше не позволит себя одурачивать. Громовержец молча развернулся и, прихрамывая, пошел к выходу. Нога была обожжена и нестерпимо болела. Пару минут спустя за окном мелькнула вспышка, а вскоре все небо заволокло серыми тучами, полился дождь, настоящий ливень. Локи отнял руки от лица, на котором играла недобрая усмешка. Кажется, получилось, все прошло удачно. Конечно, играть с гневом Тора было слишком рискованно. Но тот прекрасно исполнил отведенную ему роль жестокого аса. А когда заикнулся о Тессеракте, Локи уже не в силах был сдержать торжествующую улыбку, пришлось закрыть руками лицо, чтобы не выдать себя. На пороге комнаты появился Фьюри. Локи посмотрел на него и понял, что все сделал правильно. Тот с сочувствием взирал на пострадавшего пришельца. — Я все слышал и понял каждое слово, почему? Ведь вы говорили на неизвестном мне языке, — Фьюри подошел и сел рядом на кровати. — Я хотел, чтобы ты слышал и понимал, — произнес Локи и внимательно посмотрел в черный глаз Директора. — Ты пообещал ему стереть мне память и найти Тессеракт. — Я не стану им служить. Никогда. Пусть лучше убьют. Ненавижу, — Локи замолчал и осторожно прикоснулся к ожогу. — Тебе нужен врач, — Ник опустил взгляд на шею пришельца. — Пройдет, ничего страшного. Правда, неприятно. Никогда не испытывал на себе разряд молнии? — Нет, но думаю, это больно. Людей молния обычно убивает. — Я знаю, люди очень хрупкие создания, — грустно усмехнулся Локи. — Нам есть о чем поговорить, — вдруг произнес Фьюри и, немного помявшись, продолжил: — Я думаю, самое время обсудить наше сотрудничество, если ты не против. Мне не нравится агрессия твоих сородичей, не знаю, что от них ожидать. Я не намерен отдавать Тессеракт, и все это меня не устраивает. — Я тебя понимаю, — улыбнулся Лофт. — Расскажешь мне, где находится твой мир? — продолжал Ник. — Где ваша планета? Как далеко отсюда? — Не очень далеко, — Локи взмахнул руками, и Фьюри увидел объемную голограмму — прямо посреди комнаты появилось изображение какого-то дерева. — Это древо Иггдрасиль. Вы, люди, не можете его видеть. Но ты же слышал о других измерениях? — Ваш мир находится в другом измерении? — Да, не дальше вашей Луны, но видеть вы не можете, как и вот эти миры, — Локи встал и подошел к светящейся голограмме, прикоснулся тонкими пальцами поочередно к планетам, что, казалось, росли, как плоды на ветвях дерева. — Попасть туда можно лишь с помощью Бивреста. Чтобы тебе было понятно, Биврест — разновидность портала. Тессеракт тоже обладает такой силой. Открывать двери в другие измерения, другие миры. Куда угодно. — Я сразу понял, Локи, тебе что-то нужно от меня, не только Тессеракт, ведь тебе ничего не стоило тогда забрать его, — медленно произнес Ник. — Ты прав, — ответил Лофт. — Мне нужно ваше содействие. Твое и твоих друзей. А вам нужна моя помощь, как видишь. Предлагаю взаимовыгодную сделку. — Я слушаю, — Ник внимательно смотрел в зеленые глаза. — Фьюри, я не буду ходить вокруг да около, я хочу отомстить, они погубили моих детей, держали меня несколько сотен лет в мучительном плену. А тебе нужно спасти свою планету. Если нам удастся раздобыть Каскет, Ларец вечных зим, я помогу очистить планету от загрязнения. Если мы сумеем сохранить Тессеракт здесь, я открою тебе его секреты. Как превратить его в вечный источник энергии. Не отвечай сразу, подумай. Мне нужно восстановить силы. Я останусь здесь, тебя отправлю назад, на базу и буду ждать ответ. У нас три дня, помни об этом. — Не все зависит от меня. Ты должен понимать. — Если доверили исследовать магический куб те, кто стоит над тобой, значит, верят тебе, разве нет? Я не тороплю и не требую ответить немедленно. Но ты должен понимать, что вскоре за Тессерактом придут, найдут и без меня. Погибнет много людей, сам понимаешь. — Понимаю, — вздохнул Фьюри. — Отправляй меня, я прибуду через пару дней с ответом. — Договорились, — Локи взмахнул рукой, и вокруг Фьюри образовалось зеленоватое свечение, превратившись в воронку, оно засосало в себя Директора, чтобы перенести его тело на тысячи километров. * * * Лишь только Тор успел вернуться и нанести заживляющее зелье на обожженную ногу, как ему доложили о визите нескольких цвергов. Со слов Форсети, мелкий народец был настроен весьма недружелюбно. — Тор, мне нужно поговорить с тобой, — окликнула его Сиф, когда он стоял уже на пороге. — Потом, все потом, жена, — кинул на ходу, даже не посмотрев в сторону супруги. Тор поторопился во дворец. Он даже не представлял себе, какие неутешительные новости ждут его там. Пятеро цвергов стояли перед троном, но головы не склонили, как подобает это делать в присутствии правителя. Тор не стал обращать внимания на это. Хотелось поскорее избавиться от делегации, которая пришла не иначе, как торговаться о чем-то или просить помощи. — Что привело вас в Асгард? — приступил сразу к делу Тор. — Тебя, великий Тор, хочет видеть наш король, Его Величество Дьюрин. — Пусть прибудет сюда и увидит, — усмехнулся Тор. — Нет, о владыка Асгарда, ты должен отправиться в Свартальфхейм, и тебе следует прислушаться к нашим словам, иначе… — Что? — гаркнул Тор. — Вы смеете мне угрожать? — Нет, что ты, — цверги стояли, неловко переступая с ноги на ногу, теребя руками длинные бороды. — Возникла неожиданная проблема, великий Громовержец. — Говори, не тяни! — Нашли тело Брокка, лучшего из мастеров, — старший делегации опустил голову. Тор сжал кулаки. — И что с того? Я могу лишь посочувствовать вашему народу. — Наш верховный маг сказал, что Брокк был убит Мьёлльниром. — Что? — Тор почувствовал, как по спине пробежал отряд мурашек. — Его Величество намерен говорить с тобой о вире. О справедливой вире. Ты не можешь отказаться. Дьюрин обещал наложить заклятье на все оружие, что создали для вас цверги. Оно потеряет свою магическую силу. До встречи, великий Громовержец. Цверги дружно слегка поклонились и, быстро развернувшись, засеменили к выходу, чувствуя, как их спины буравит тяжелый взгляд Громовержца. У дверей чуть не возникла драка. Каждый норовил первым покинуть тронный зал. — Придется теперь еще и к цвергам идти, — вздохнул Тор. И все из-за Локи. Громовержец уже привык, что любая неприятность в его жизни с некоторых пор происходила по вине Локи. Даже если бога Обмана и близко не было. * * * Последнее время Сиф не находила себе места. Сердце не обманешь, все видит, все чувствует. Она знала, что муж никогда не испытывал к ней безумной страсти, сумасшедшей любви. Но всегда был внимателен, ласков. Их любовь была тихой, простой и какой-то уютной, горела ровно, как пламя свечи. А теперь… Тор даже не смотрел на нее, почти не разговаривал, все уходил куда-то. Допоздна засиживался во дворце или в гостях у Браги или Ньерда. Не торопился в свой чертог. А после визитов в Мидгард вовсе избегал ее, и в глаза не смотрел. Дальше так продолжаться не может, решила Сиф. Она должна во всем разобраться. Тор отправился в Свартальфхейм по какому-то срочному делу, а Сиф направила свои стопы в сторону Радужного моста. — Здравствуй, страж, — златовласая Сиф подошла к Хеймдаллю и обворожительно улыбнулась. — Рад видеть тебя, красавица, — улыбнулся в ответ смотритель моста. — Как поживаешь? Что нового в мирах? — продолжала ни к чему не обязывающий диалог жена Тора. — Да ничего, все по-прежнему, — ответил тот. — А ты почему такая грустная, я вижу в глазах твоих печаль. — Заметил? — вдруг глаза богини наполнились слезами. — Хеймдалль, мне нужна твоя помощь. Помоги мне, прошу. Она подошла ближе и посмотрела в глаза всевидящего стража. — Что случилось, Сиф? — Хеймдалль увидел, как по щекам красавицы побежали слезы. — Расскажи мне, Хеймдалль, куда в Мидгарде всякий раз направляется Тор? — Сиф всхлипнула. — Ведь все видишь, к кому он наведывается? Прошу, ответь. Синие глаза Сиф смотрели с мольбой и надеждой. И Хеймдаллю стало так жаль прекрасную асинью, что отказать он не смог. — Ты напрасно беспокоишься. Я не видел возле Тора женщин в Мидгарде. — Умоляю, скажи правду, — Сиф положила изящные ладони на широкие плечи стража. — Ради меня, ради моих детей. Хеймдалль тяжело вздохнул. — Я не вижу его там. Он каждый раз скрыт пеленой тумана. Это странное место, закрытое моему взору. — Открой мост, Хеймдалль, я просто посмотрю и вернусь обратно. Я должна понять, что происходит с Тором.