Новая Эдда. Неожиданный поворот

Локи все же удалось взять себя в руки. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он повернулся к Тору и спокойно сказал: — Как скажешь, мой повелитель. — Локи, не надо так говорить, — Тор прикоснулся губами к острой скуле. — Почему не надо? Ты ведь мой хозяин, я — твоя собственность. Поэтому все будет так, как ты скажешь, и не иначе. — Не говори глупостей. Ты же знаешь, что это не так. Просто я не верю тебе, понимаешь? Не могу верить. Не имею права. — Вот как, — вздохнул Лофт. — Но это всего лишь слова, Тор. На самом деле, я не могу ступить и шагу без твоего соизволения. Я вроде бы на свободе, но… Я в плену, в рабстве, я не свободен. — Глупости, — усмехнулся Тор, запуская пальцы в рыжие волосы, легонько перебирая. — Ты можешь поступать, как угодно. Лишь зла не творить. Я не позволю тебе сеять зло. Никогда. Запомни это. Ты дал мне клятву, и я освободил тебя. Тор сжал волосы и немного запрокинул голову Лофта, впился губами в шею, оставляя багровый след. — Отдай осколок, я верну его смертным, — прошептал Локи. Положив ладонь на затылок Громовержца, сжал пшеничные пряди, приблизил его лицо к себе, ловя губами его губы, — пожалуйста. — Будет, как я скажу, — пригвоздил Тор, обведя языком губы любовника, углубил поцелуй, выдохнул, — только так. Громовержец продолжал ласкать его, а Локи безучастно лежал, раскинувшись на красном плаще, стараясь не реагировать на откровенные ласки, ведь буквально через пару минут стало понятно, что Тор хочет еще. Но Локи был очень зол. И когда движения Тора стали настойчивее, рука требовательно скользнула меж ног, и он властно раздвинул коленом его бедра, а другой рукой по-хозяйски сжал ягодицу, бог Обмана не выдержал: — Скажи мне, Тор, — спросил Локи, с вызовом глядя в голубые глаза, — просто расскажи, каково это — помыкать, повелевать, обладать богом? Быть хозяином бога Огня? Существа, что годится тебе в отцы, намного старше? Это сладко, Тор? — Что? — не понял Громовержец. Он немного наклонился и посмотрел в зеленые яркие глаза. В них отражалось небо, они были почти бирюзовыми, и лишь где-то на дне зрачков плясало рыжее пламя. — Ты слышал, что я спросил, племянничек. — Локи, не начинай, — грозно молвил Тор. — Ты творишь со мной все, что вздумается, даже не спрашивая, хочу ли я, — резко сказал бог Обмана. — Разве нет? Признайся себе, малыш, что мечтал об этом еще с юных лет. Я все это видел в твоих глазах с тех пор, как нас познакомили. Думаешь, я не знал, не чувствовал? Видишь, как получилось, твоя мечта сбылась. Твой названный дядя стал твоим рабом, твоей игрушкой, покорной, готовой на все. Ты рад? — Что ты несешь, дурак? — Тор не выдержал и, размахнувшись, ударил Локи ладонью по губам. Несильно, но довольно неприятно. Затем, отстранившись, сел рядом. — Не нравится слышать правду, ведь так? — Локи провел ладонью по губам, вытирая выступившую кровь. Затем тоже поднялся и, взмахнув рукой, призвал свою одежду. — Я не сержусь на тебя, Тор. Всем неприятно слышать правду. — Зачем все портишь? Ведь знаешь, что люблю тебя, змею ядовитую, — Тор опустил голову, и лицо его скрыли светлые пряди. — Разве сердце мое понимает, дядя ты мне или еще кто? Я не могу ему приказать… Прости, что ударил, — пробубнил Тор. — Ничего, я привык, — усмехнулся Локи. — В прошлый раз ты говорил, что нравлюсь тебе, что любишь. Я позволил тебе то, что никому бы никогда не позволил, а ты… Зачем лгал? — тихо спросил Тор. — Мне хорошо с тобой, ты мне нравишься, но то, как поступаешь со мной… — Что ты хочешь? — устало спросил Громовержец. — Чтобы ты хотя бы сделал вид, что уважаешь меня. Ведь я от тебя слышу лишь приказы, твою волю. Тебе нравится унижать меня.  — Неправда, ты опять пытаешься изобразить из себя жертву. Но ведь сам знаешь, что не заслуживаешь моего доверия, так к чему этот разговор? — Ни к чему, — молвил бог Обмана. — Забудь. Одевшись, Локи встал и посмотрел на бога Грома сверху вниз. Тор смотрел на него, и в глазах его была какая-то почти детская обида. Как будто отобрали любимую игрушку. Лофт усмехнулся и потрепал по светлой макушке. — Не грусти, Тор. — А хочешь, прикажи мне что-нибудь, и я исполню, — вдруг оживился бог Грома и тут же добавил: — Но об осколке не проси, уж не взыщи. Локи присел возле Громовержца, обнял за плечи. — Я не сержусь на тебя, мой мальчик, вовсе нет, — он улыбнулся и продолжил: — А приказать… Слушай, Тор, а принеси мне асгардского меду, я тысячу лет не пил, ведь в Мидгарде его нет. Тор поднял голову и тоже улыбнулся. — Хочешь крепкий или не очень? — Какой есть, — Локи погладил его по голове. — Не обижайся на меня. Просто здесь я чувствую себя неуютно. В Мидгарде я смогу расслабиться и буду покорным, сделаю все, как тебе нравится, обещаю. — Не надо, я ведь… Ты прости меня, Локи, просто я так люблю тебя, а ты все пытаешься ужалить, укусить. Не надо, прошу, — Тор нежно поцеловал краешек губ любимого божества, слизнув выступившую капельку крови. — Прости, я не хотел тебя обидеть. — Ничего страшного, я не обижаюсь. Подожди, я подам тебе одежду. Локи метнулся к вороху торовой одежды, чтобы быстро найти нужную вещь. Осколок должен быть где-то в кармане или в сумке, которую Тор всегда носит на поясе. Быстро провел рукой, пытаясь почувствовать слабое магическое излучение, но не успел. — Локи, я знаю, чего ты добиваешься, можешь не стараться, — раздался голос Громовержца. — Давай одежду и не хитри. — Нет, что ты, — растянул губы в улыбке Лофт, — я с удовольствием прокачусь на твоих козлах. Локи, стараясь скрыть досаду, подал Громовержцу облачение. Теперь надежда была лишь на то, что выпив меду, Тор расслабится, и Локи сможет его ненавязчиво обыскать. Делая вид, что ласкает. А еще лучше — шепнуть пару слов над кубком Громовержца, и тот ненадолго уснет. Так будет надежней. * * * Пока боги были заняты друг другом, мистер Фьюри занимался совсем иными делами. Петляя меж травинок, подобных деревьям, Ник наконец-то увидел свет в конце туннеля, вернее, слабое свечение, походившее на дневной свет. Быстро перебирая лапками, он побежал на свет. К своему величайшему изумлению, то, что он принял за выход из лабиринта, оказалось ни чем иным, как осколком Тессеракта, светящимся мягким голубым светом. Осколок лежал на земле и был размером с половину мухи, то есть размером с половину самого Ника. Времени на раздумья не было, Фьюри понимал лишь одно — тот, кто вскоре подберет свою одежду, заметит и свечение. Этого допустить нельзя. Спрятать и обождать, пока уйдут посторонние. Вот единственно правильное решение. Сдвинуть с места светящуюся глыбу Фьюри не смог. Поэтому, быстро работая лапками и хоботком, начал рыть землю вокруг артефакта. Было тяжело. Невозможно тяжело. Но Директор не привык сдаваться. Будучи человеком сильным и выносливым, Ник превратился в такую же могучую муху. И когда он, приложив невероятные усилия, даже прикрыл «тайник» маленьким листком, что нашел неподалеку, в глаза ударил солнечный свет. Подняв голову, Фьюри узрел зеленые глаза и вздохнул с облегчением. Еще никому и никогда в жизни Ник так не радовался, как появившемуся над его головой Локи. — Сиди тихо, — шепнул бог. И если бы мухи умели улыбаться, Фьюри бы точно улыбнулся. * * * Тор оделся, подошел к Лофту, обнял. — Ты только не дуйся на меня. Локи, пойми, я не хочу, чтобы ты бродил по мирам, ты же не сможешь не натворить глупостей, а осколок — большой соблазн для тебя, сам знаешь. — Я бы не стал ничего творить, — вздохнул бог Обмана. — Сомневаюсь. А ты летал к Сигюн? — вдруг спросил Тор. — Нет, — как можно равнодушнее ответил Лофт, — зачем? — Ну, не знаю, ведь женой была, помогала тебе, я бы, наверное, слетал на твоем месте. Жаль ее, — Тор внимательно посмотрел в зеленые глаза. — У меня теперь другая жизнь, я не смогу быть рядом с ней, зачем напоминать о себе, если не судьба быть вместе? — Локи смотрел в глаза и говорил уверенно. — Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнес Тор. — Жди меня здесь, сейчас приеду. Только козлов запрягу и меда прихвачу. — Договорились, — улыбнулся Локи, садясь на траву. * * * Как только Громовержец скрылся за белоснежной стеной, Локи негромко позвал: — Фьюри! Муха тут же подлетела к нему и уселась на открытую ладонь. — Осколок у меня, — сообщил Ник. Брови Локи поползли вверх от удивления. — Как тебе удалось? Ладно, потом, у нас мало времени. * * * Без осколка Локи никуда не денется, будет ждать. Ведь к Радужному мосту подойти не сможет. Там Хеймдалль. Да и зачем Лофту бегать от него? Смысла в этом нет. Но все равно следует поспешить. Оставлять Локи надолго в одиночестве, да еще и в Асгарде, совсем не хотелось. Мало ли. Тор, войдя в свой чертог, чуть не сбив с ног встречавшую его Сиф, сразу метнулся к лестнице, ведущей в погреб. Там он наберет меду и спрячет осколок Тессеракта в тайник. Потом нужно будет вернуть его в сокровищницу. — Ты куда так спешишь? — возмутилась благоверная. Но вопрос ее остался без ответа. Тор запустил руку в сумку, где на дне должен был покоиться осколок. Его не было. Громовержец вытряхнул прямо на пол все мелочи, что находились внутри: маленькие емкости со всевозможными снадобьями, золотое яблоко, несколько леденцов, которые очень любил. Но осколка не было. Он точно помнил, что к сумке Локи не прикасался. Вдруг пальцы нащупали в кожаной сумке крошечную дыру. Проклиная все на свете, в том числе и Сиф, что не следит за его вещами, как подобает жене, Тор бросился к выходу. Подлетая к месту, Громовержец еще издалека увидел, что поляна пуста, Локи нигде не видно. Приземлившись, начал ощупывать взглядом землю. И увидел. Совсем маленькая, но очень яркая голубая вспышка в паре метров от него. Тор кинулся к ней, падая на колени, протягивая руку вперед. Но не успел. Лишь заметил, как два насекомых — оса и муха, пропали в ярком свечении. Потом все исчезло. Сердце Тора ухнуло вниз. Муха?.. * * * Фьюри, приготовившийся лицезреть подземную базу ЩИТа, был несколько озадачен открывшимся взору горным пейзажем. — Где мы? — спросил Ник, чувствуя, что руки и ноги его почти не слушаются. Локи уже успел обернуть его, превратить в человека. И Фьюри чувствовал такую усталость, какой, наверное, не ощущал уже давно, может, никогда в своей жизни. — Он прибудет сюда, я здесь живу, — говорил Локи, уверенно шагая чуть впереди к расположенному невдалеке дому. — Если бы мы вернулись на твою базу, он бы не успокоился и начал искать. И нашел бы. Не только меня, но и Тессеракт. Понимаешь? — Ты говоришь о человеке в красном плаще? — уточнил Ник. — Он не человек, надеюсь, ты понимаешь. Он очень опасен. Поэтому слушай меня и ни о чем не спрашивай. — Ты боишься его? — прямо спросил Директор. — Он сильнее меня, поверь, — ответил Локи. — Смотри… Они шли по горной тропинке, а немного в стороне высилась огромная скала. Локи поднял руку, и с пальцев сорвался мощный поток огня, который устремился к снежной вершине. Послышался грохот, а потом гул. Вершина горы на мгновение вспыхнула ярким светом, а земля под ногами задрожала. Нику стало не по себе. Он увидел, как с вершины горы сорвалась лавина. Весь снег, что покрывал пик, исчез, превратившись в ледяную волну, что с грохотом понеслась вниз, в море. — Он в силах много больше сотворить. Фьюри лишь присвистнул. Такое существо, как Локи, вполне может заменить целую армию. Все это не нравилось Нику. В голове был какой-то сумбур. Превращения, чужой странный мир, портал, существа со сверхспособностями, неуязвимые, сильные. А времени разложить все по полочкам не было. До сих пор перед глазами стояли комья земли, что приходилось ему перемещать среди высоких травяных стеблей. Они вошли в дом. Послышались раскаты грома. — Сиди здесь и не высовывайся, — велел Локи, проведя гостя в одну из комнат. — Если тебе дорога жизнь, молчи и не предпринимай ничего. — Я могу помочь тебе, — вдруг оскорбился Фьюри. — Я не боюсь, не привык. Ник достал из наплечной кобуры пистолет, с которым не расставался никогда. Он опытный агент, хороший солдат, и отсиживаться в стороне ему не пристало. Локи снисходительно улыбнулся и протянул руку к пистолету. — Дай на минуту. Взяв оружие, Локи приставил дуло к своей ладони и нажал на спусковой крючок. Прозвучал выстрел. Пуля, ударившись о ладонь, отлетела куда-то к стене. — Сиди здесь, — повторил Лофт, возвращая оружие. И, плотно прикрыв дверь в комнату, пошел встречать грозного гостя. Фьюри присел на какой-то стул, задумчиво уставившись на свой любимый «Кольт М1911». * * * Тор был очень зол, он был просто в ярости. Этот гад опять обвел его вокруг пальца, посмеялся. Чувствовать себя обманутым, одураченным было крайне неприятно. А еще противнее было думать о том, что Локи провел какого-то смертного в Асгард. И ведь прекрасно знал мерзавец, что это запрещено. Ведь неспроста Радужный мост пройти не могло ни одно из этих жалких существ. И совсем уж Тору было обидно от мысли, что Локи там, в Мидгарде, прикипел к кому-то душой настолько, что рискнул показать сердечному другу или подруге другой мир. Тор был в бешенстве от одной только мысли, что этот человек вполне мог быть свидетелем их любовных игр на поляне. А еще, где-то в глубине души Тор понимал, что завидует этому смертному, который может вот так просто путешествовать с Локи, просто быть рядом с ним постоянно и не оглядываться на трон, семью, долг, не беспокоиться ни о чем, не печалиться о несправедливой судьбе. Это ревность? Возможно. Конечно, Тор понимал, что Локи не будет сидеть у окошка, выглядывая его. Да и любить — никогда не полюбит. Гадкий обманщик, гнусный лжец лишь умел ловко играть чувствами других. Как он, бог Грома, попался на этот крючок? Все же нужно было убить змею, было бы проще, было бы лучше. Убить и обрести долгожданный покой. И отец, проснувшись, больше не злился бы на него, простил. * * * В маленьком доме раздался грохот, затряслись стены, дверь, слетев с петель, с громким стуком упала на пол. Локи сидел в кресле, держа в одной руке бокал виски со льдом, а в другой дымящуюся сигарету. Оглядев могучую фигуру аса с ног до головы, улыбнулся. — Быстро ты, Тор. А я ждал тебя. — Не сомневаюсь, — прогрохотал Тор, злобно буравя Локи взглядом. В глазах Громовержца сверкали молнии.