Новая Эдда. Неожиданный поворот

Выйдя за ворота, Локи попытался сотворить огненный вихрь и переместиться вглубь леса, где среди непроходимой чащи находилась одинокая заброшенная хижина. Там его ждала верная Сигюн. Когда-то давно Локи выстроил этот домик из камня и довольно часто бывал там. Спокойное уединенное место, где он мог отдохнуть от общества асов и заняться колдовством, о котором не следовало знать никому, даже Сигюн. Именно там, среди густого непроходимого леса, он когда-то принял облик прекрасной кобылицы, что впоследствии сманила волшебного коня Хримтурса — Свадильфари. Локи неприятно было вспоминать о том досадном происшествии. Но что было, то было. Именно в маленьком домике, затерявшемся среди вековых деревьев, он, уже приняв истинный облик, отлеживался и восстанавливал силы после того, что с ним произошло. А маленький восьминогий жеребенок неуверенно ступал неокрепшими ножками по каменному полу хижины, тихо ржал и все тыкался мордочкой в грудь и в шею лежащему в полузабытьи горе-родителю. Первым желанием Локи было убить никчемный приплод, результат собственной глупости и недальновидности. Восьминогое отродье, рождаясь на свет, принесло столько боли и мук, что Локи готов был задушить его сразу же после рождения, проклиная все на свете — и Асгард, и Хримтурса, и стену, и собственную глупость. Но потом, придя в себя и оправившись, рассудил по-другому — конь был непростой, восьминогий. Грива и хвост в темноте мерцали золотистым свечением, а из ноздрей вырывался обжигающий пар. Вот только во взгляде животного Локи не увидел проблесков разума. Фенрир и Ёрмунганд тоже родились на свет чудовищами, но суть имели не звериную и все понимали, только говорить не умели. А этот… Одину тогда достался чудесный жеребец, а Локи понял, что это единственное из чад, к которому он не испытывает ничего, кроме глухого раздражения. * * * Локи несколько раз поводил руками по воздуху, но ничего не получилось. В пылу битвы он растратил почти всю энергию, всю силу. Пальцы мелко дрожали от перенапряжения. Придется идти пешком. Мысль, острая как стрела, пронзила голову — Слейпнир. Лофт совсем забыл о нем. Скорее всего, животное погибло в огне. Но Локи почему-то не сожалел об этом. Это всего лишь конь. Конь Одина, послушный только ему. «Локи, прием, как слышно? Ты где?» — ворвался в ухо встревоженный голос Фьюри. Локи скривился — все никак не мог привыкнуть к этому способу мидгардской связи. Хотя и удобно. — Я скоро буду, — ответил Локи. — У нас есть еще час-полтора, не больше. Через указанное время открытый портал начнет сворачиваться, если его не закрыть. А это было чревато большими неприятностями. Локи ускорил шаг, переходя почти на бег. * * * Старк и Роджерс ходили по пепелищу и время от времени выкрикивали имя Эрика Селвига. Он должен быть где-то здесь. Хотя надежды было мало на то, что профессор выжил. Но все же… На месте огромного дворца — Вальгаллы теперь лишь дымились руины. Вдруг взгляд Роджерса наткнулся на какую-то яму. Приблизившись к ней, люди увидели ступеньки, ведущие вниз, и услышали слабый голос профессора: — Помогите! В надежде спрятаться от начавшейся неразберихи, доктор Селвиг так стремительно побежал вниз по ступенькам, что где-то на третьей уже споткнулся и кубарем слетел вниз, нешуточно ударившись головой и сильно ушибив спину. Услышав свое имя, и главное — голос Старка, а потом и Роджерса, Эрик из последних сил закричал: «Помогите!» — Я доставлю Селвига на борт, — сказал Старк. — А потом вернусь за тобой, далеко не отходи, скоро вернется Локи, и мы летим обратно. Тот согласно кивнул. Тони вместе с раненным профессором скрылся в небе. «Стив!» — услышал капитан в микронаушнике голос местного аборигена Локи. «Слушаю», — ответил Роджерс. «Мне понадобится еще минут пятнадцать, а ты пока иди к конюшням. По карте помнишь, где это?» «Помню», — ответил Стив. «Как только найдешь там останки восьминогого жеребца, свяжись со мной», — вещал в ухо Лофт. «Понял», — коротко ответил капитан. * * * Клинт Бартон уже посадил свой джет и сидел в кабине, пытаясь отдышаться. Такого боя, как сегодня, в его жизни еще не было, хотя повидал на своем веку немало. Услышав переговоры Роджерса и Локи (связь ведь была общая, так удобнее), Клинт не поверил своим ушам. «Ничего себе, значит, правда. А я-то все гадал, чего он так разозлился, — подумал Бартон. — Да, не позавидуешь». Вспомнились маленькие копытца, шевелящиеся в животе, бьющие о брюшную стенку. «Вот кошмар», — сделал вывод Клинт и пообещал себе впредь держать язык за зубами. * * * Пока Локи пробирался сквозь чащу, он решил удостовериться, что Слейпнир все же находился в городе во время побоища. Связался с Роджерсом. Как-то неспокойно было на сердце, какое-то нехорошее предчувствие. Ведь останки Одина они так и не нашли. Если Всеотец остался жив и каким-то образом сумел сбежать, с помощью волшебного коня он вполне мог переместиться в другой мир, и тогда ищи его… И тут Локи стало совсем не по себе — а если Одина и не было в Асгарде? Если он куда-то отправился еще раньше? К примеру, сразу после сотворения стихии в Мидгарде? Как его найти, чтобы покончить со своим врагом уже раз и навсегда? Увлекшись своими невеселыми думами, Локи и не заметил, как добрался до лесной хижины. Он опять ощущал свою силу, которая прибывала с каждой минутой. Сейчас он заберет жену и сразу же переместится на корабль. Открыв дверь, Локи позвал: — Сигюн! — Локи, беги! — услышал бог Огня полный отчаяния крик жены. Тяжелый удар сзади по голове был неожиданным и настолько болезненным, что у бога Обмана перед глазами заплясали разноцветные искры, а ноги подкосились, но упасть ему не позволили сильные руки, подхватив под локти. А мгновение спустя на шею набросили массивную цепь, сорвали плащ, руки завели за спину и заключили в тяжелые оковы. Лишь после этого его отпустили, сильно толкнув вперед. Локи приземлился на каменный пол хижины. — Вот и встретились, — ударом ноги его перевернули на спину. И Локи увидел перед собой лицо Одина. А потом пришло осознание того, что цепи, в которые его заковали, лишили сил. Он не смог сотворить огонь, не смог разорвать оковы. — Не старайся, Локи, — молвил Всеотец, и лицо его озарила торжествующая улыбка. — Ты, верно, забыл, что здесь, в Асгарде, остался еще один твой отпрыск. Твой сын. Но Локи уже не нужно было ничего объяснять. Он и так все понял, но слишком поздно. Ради того, чтобы иметь возможность поквитаться с заклятым врагом, Один пошел даже на это — убил своего любимого скакуна, которого получил когда-то в дар от бога Обмана. — Ничтожество, — процедил сквозь зубы Лофт, за что был награжден тяжелым ударом в бок. Рядом с Одином появился Видар, беспрекословный исполнитель любой воли Всеотца. Он схватил Локи за волосы и за цепь, что обнимала шею. Вздернув вверх, отбросил пленника к стене. Пока Видар тяжелым молотом вбивал концы цепей в каменную стену, Локи успел осмотреться. Сигюн сидела у противоположной стены. Одна рука женщины была заключена в широкий металлический браслет, от которого тянулась цепь, закрепленная другим концом в каменной кладке стены. Сигюн смотрела на своего мужа глазами, полными ужаса. По щекам бежали слезы, а губы чуть слышно шептали: «Прости меня, Локи». Он посмотрел на нее, ободряюще улыбнулся и сказал одними губами: «Не бойся, все будет хорошо». — Вот и все, — Один подошел к пленнику, который теперь был прикован к стене цепями, и заглянул в глаза. — Теперь ты заплатишь за все. За разрушенный Асгард, за смерть моих детей и жены. Но не думай, что слишком легко отделаешься. Прежде, чем я отпущу тебя к твоей дочери, ты должен будешь вымолить у меня такое снисхождение. Не жди легкой смерти, тварь. — Жду не дождусь узнать, что же ты для меня приготовил, одноглазый осел, — усмехнулся Локи, без страха посмотрев в единственный глаз Одина. Всеотец наотмашь ударил Лофта по лицу и отвернулся. — Фрейр, у нас есть спешное дело, не терпящее отлагательств. А потом я займусь этим выродком. Только сейчас Локи заметил, что в хижине находился еще один прихвостень Всеотца. Как же много их выжило, подумалось Локи. Как же так получилось? Как они нашли Сигюн? — Видар, присмотри пока за нашим гостем, займи его чем-нибудь, чтобы не скучал, — Один кивнул сыну и, подхватив под руку Фрейра, поспешил с ним к выходу. — Ну что, гад, теперь ответишь за все, что натворил, — ухмыльнулся Видар. — Ненавижу. Как только отец и Фрейр покинули хижину, Видар недолго думая подошел к пленнику, сорвал доспехи, оставив на Лофте только рубашку и кожаные брюки. А затем начал методично наносить удары, не щадя своих кулаков. А кулаки у него были под стать Торовым. Получив первые несколько ударов по ребрам, в грудь и в живот, Локи даже немного обрадовался, несмотря на боль, что прошивала все тело и отдавалась где-то в голове, рассыпаясь жгучими искрами. Если это те самые мучения, что обещал Один, то все не так уж страшно. К кулакам Тора Локи в свое время уже привык. Поэтому сейчас не проронил ни звука, как Видар ни старался. Сигюн сидела, закрыв лицо руками, и только всхлипывала. Когда Видар отошел от пленника, безвольно повисшего на цепях, чтобы отпить воды из стоявшего на столе кувшина, Локи, улучив момент, прошептал: — Фьюри, уходите, я не приду. Он понимал, что мидгардцы сейчас ему уже ничем не помогут. Все боеприпасы, начиненные с помощью магии огня смертоносным содержимым, закончились. А уже через час портал закроется, и произойдет мощный взрыв, который поглотит корабль, да и весь разрушенный город. Все равно его не успеют найти. Пусть хоть они выживут, подумалось Локи. Но в ответ он не услышал ни слова. И с досадой понял, что микронаушник, скорее всего, он потерял, когда его ударили по голове или когда швырнули на пол. Но кулон-передатчик должен был оставаться на шее. Локи надеялся, что его услышали. — Что ты там шепчешь, мерзавец? — над скованным богом Обмана опять навис Видар. — Колдуешь? — Завидуешь? — усмехнулся Лофт. Видар помнил, что вступать в перепалку с Локи себе дороже, поэтому отвечать не стал. Он медленно поднял молот, что лежал немного в стороне на полу и поднес к лицу Хведрунга. — Напрасно ты думал, что все оружие в Асгарде поставлено из цвержьего царства. Этот молот я выковал сам. Локи хрипло рассмеялся, глядя на не самого умного из сыновей Одина. — Я же говорю, завидуешь. Но не мне, Тору. Даже молот выковал, только он не обладает свойствами Мьёльнира. Да и кривоватый какой-то, неаккуратно выкован, не находишь? Криворукий ты ко всему. — Для тебя и этот сойдет! Видар вне себя от гнева размахнулся и нанес удар молотом по колену пленника. Послышался хруст ломаемых костей, а Локи взвился в своих путах и закричал от боли, после чего обвис на цепях. — Пожалуйста, не надо! — закричала Сигюн. — Видар, прошу тебя! — Заткнись! — прошипел Лофт. — Не смей унижаться! — Я переломаю тебе все кости, убийца, — злобно сверкал очами сын Одина. — Не веришь? * * * Фьюри и остальные не сразу поняли, что произошло — огромная светящаяся дыра в небе, проход в их родной мир, вдруг исчезла. Вглядываясь в безоблачное небо и пытаясь найти этому какое-то объяснение, они не сразу заметили, как в сторону Хелликарьера мчится по воздуху огромный корабль, от попутного ветра вздымаются и гудят белоснежные паруса. Фрейр крепко сжимал штурвал и подставлял лицо порывам ветра. Сейчас людишки заплатят за все. Скидбладнир, который он всегда предусмотрительно носил с собой в кармане, сейчас разнесет в пух и прах эту жалкую посудину под названием «Нагльфар». Заклятье цвергов распространялось лишь на оружие, а вот корабль… Корабль стремительно мчался по небу, неумолимо приближаясь к мидгардскому авианосцу. * * * Хоть и с усилием, но Один смог закрыть портал и теперь спешил назад в хижину, аккуратно прижимая к себе Тессеракт. Сейчас он расправится с Хведрунгом, а Фрейр жестоко накажет ничтожных людишек за их дерзость, за то, что посмели войти сюда, в мир богов, и уничтожить величайший из городов, погубив жизни великих асов. * * * — Поднимаемся! — закричал Фьюри. И по кораблю забегали, засуетились люди. Он уже понял, что случилось что-то непредвиденное, что-то пошло не так. Уже полчаса не было вестей от Локи, как ни пытались связаться с ним. Сначала все услышали шум, а потом какие-то голоса, будто издалека. Они должны успеть закончить маневр, но… Первый мощный удар по корпусу авианосца сотряс его и отбросил на несколько сотен футов. Однако землянам удалось удержать его на лету. Тем временем Фрейр развернул Скидбладнир для следующего маневра, чтобы, набрав скорость, снова атаковать пришельцев. Увидев разворачивающуюся парусную посудину, Фьюри быстро скомандовал: — Исчезаем! Отражающие пластины сработали, и авианосец начал таять в воздухе. К счастью, удар не нанес существенных повреждений крепкому корпусу, изготовленному из специального сплава. И пластины сработали по всей поверхности. Развернув Скидбладнир, Фрейр решительно направил его на… Он стоял около штурвала и недоуменно протирал глаза. Вражеский корабль исчез. Но Всеотец ведь закрыл портал. Затем бог вспомнил, что люди научились создавать очень быстроходные летающие корабли. Значит, нужно полетать над Асгардом и попытаться найти. Такая махина долго прятаться не сможет. Фрейр решительно положил руки на штурвал. * * * — Локи, расскажи мне, что вы с Тором делали в пещере? — глумливо спросил Видар, схватив пленника за волосы, заставляя смотреть в глаза. — Тебе не понять, недоумок, — ответил Лофт. — Неужели? — тяжелый молот уперся в грудь бога Обмана, заставив задохнуться от боли в сломанных ребрах. Но Видар нажал еще сильнее. — Расскажи, муж женовидный. Во всех подробностях. Сигюн тоже будет интересно послушать, правда, красавица? — обернулся ас к жене Локи. — Видар, хватит, — послышался зычный голос, и на пороге появился Один. Из-под плаща он достал магический куб и показал его Локи. — Угадай, что произошло с твоими друзьями. Локи отвернулся и ничего не сказал. Значит, его не услышали. Скорее всего, и кулон-передатчик слетел с него, когда на шею набросили цепь. — Молчишь? А у меня для тебя подарок. Хватит мучить тебя неизвестностью. С этими словами Один подошел к небольшому ларцу и открыл его. Послышалось шипение. Локи вздрогнул, но нашел в себе силы усмехнуться. — Ты скучен, Всеотец, и весьма неизобретателен. Опять змея? — В этот раз тебе особенно понравится, — молвил Один и схватив гадину за голову, вытащил из ларца. Оттуда же достал металлическую чашу. На дно чаши закапал яд. Один что-то шептал долго и невнятно. Все это время Сигюн с ужасом наблюдала за сим действом. А Локи весь обратился в слух, пытаясь расслышать, что же бормочет Всеотец. А когда в чашу упало несколько капель крови самого Одина, Лофт все понял. Сам по себе яд змеи не был смертельным для Локи, а вот зелье, заговоренное с помощью кровной магии — другое дело. Бог Огня обреченно опустил голову. Сейчас он жалел только об одном — не удалось погубить самого главного врага, самого заклятого. Вдруг взгляд Локи наткнулся на крошечный предмет, валяющийся прямо у ног стоявшего у противоположной стены Видара. Кулон-передатчик. Добраться бы до него. С расстояния в несколько футов его никто не услышит, даже если крикнуть что есть мочи. Если бы чуть поближе… Что бы ни произошло с мидгардцами, Локи знал, что один из них точно выжил. — Вот теперь все, — пробормотал Один и повернулся к пленнику. — Поверь, еще никто и никогда, ни в одном из миров, так не молил о смерти, как будешь умолять ты. Локи похолодел, но все же взял себя в руки. Он посмотрел на Сигюн. Та сидела, прижавшись к стене, бледная, с воспаленными от слез глазами. Она смотрела на своего любимого и проклинала себя за то, что не сумела, не смогла скрыть себя, привела сюда этих проклятых асов. Плакать она больше не могла. Лишь шептала дрожащими губами: «Локи, я люблю тебя, люблю тебя, прости, Локи». — Сигюн, не надо, прошу, — Локи вымученно улыбнулся. — Я тоже люблю тебя. Тем временем Один опустил в чашу кинжал, щедро смочив его ядовитым зельем, и подошел к пленнику. Локи посмотрел на него и усмехнулся: — А ведь когда-то ты любил меня. Может, сразу убьешь, в память о нашей крепкой дружбе? — произнес Лофт, сделав ударение на слове «крепкой». — Ты убил почти всех моих детей, Локи. Погубил Асгард. Разве это та цена, которую следовало заплатить за твой плен? — Ты обрек меня на муки, забыл? Один поднял руку и прикоснулся к лицу бога Обмана, провел ладонью по губам, по подбородку, спускаясь к шее. — Ты заслужил, сам знаешь. Я любил тебя, а ты предал нашу дружбу, предал Асгард. Я ни о чем никогда так не жалел, как о том, что встретил тебя когда-то на свою беду, на погибель моему миру. Этот яд, что я сотворил, — Один поднес к глазам Локи кинжал с поблескивающими на лезвии янтарными каплями, — будет убивать тебя медленно, ты будешь корчиться в муках несколько дней, прежде чем он заберет твою жизнь. И знаешь, что самое смешное? Есть противоядие, — Один вдруг рассмеялся и хитро посмотрел на плененного бога. — Но найти его тебе не под силу. Ты будешь знать, что находится оно здесь, в этом доме, но не сможешь добраться. Правда, забавно? — Очень забавно, — побелевшими губами прошептал Локи. — Ты будешь мучиться и умолять меня, чтобы я помог тебе умереть быстрее, а я подумаю. С этими словами Один вогнал лезвие кинжала в живот бога Огня по самую рукоять. Локи вскрикнул от прошившей все тело боли и, наклонив голову, с ужасом уставился на торчащую из его тела рукоять. А потом запекло, загорелось. Как будто у него внутри начало разгораться обжигающее, беспощадное пламя. Локи зажмурил глаза и сцепил зубы, чтобы не кричать, не доставлять удовольствия своим врагам. Как сквозь вату, услышал голос Видара: — Отец, смотри, что это? — А ну, дай сюда. — Локи, что это? Игрушка твоих новых друзей? — спросил насмешливо Один, глядя, как Хведрунг из последних сил держится и старается не кричать и не стонать от боли. Ничего, скоро будет молить о пощаде. — Смешные они, смертные, все изобретают что-то, даже находясь на краю гибели. Это они тебе подарили? Лофт приоткрыл глаза и сквозь красную пелену боли увидел перед собой кулон. Из последних сил он набрал в легкие побольше воздуха, отчего по всему телу прошла волна обжигающей боли. Но все же он смог громко и четко сказать: — Халк!