Двадцать правил счастливой жизни

      Ли Чжиын было некомфортно. Она смотрела на собственное отражение в зеркале женского туалета и чувствовала себя мухой, что крылом неловко угодила в расставленные липкие сети. И совсем не факт, что паук оказался бы достаточно любезен, чтобы не обратить на данный факт своё внимание. И уж ещё более глупым было надеется на то, что он поможет выбраться и позволит спокойно существовать дальше.       Забавно. Но она, окажись на его месте, не позволила бы.       — Ладно, — раздался из телефона знакомый с самого детства голос, — насколько всё плохо по шкале от одного до десяти?       — Твёрдая «шесть», — скривилась Чжиын в ответ, в очередной раз проводя мокрой ладонью по испорченной ткани блузки, и прибавила громкость динамика на телефоне, хотя звонок и без того был поставлен на громкую связь. — Это бесполезно.       — Просто дыши, — посоветовал Юнги, даже не пытаясь сдержать смеха. — Это всего лишь новый начальник. Отнесись к этому, как всегда относилась к сексу — ой, прости — к браку по расчёту. Со спокойствием Будды.       — «Это всего лишь новый начальник», — фыркнула девушка, передразнивая и нетерпеливо расстегивая пуговицы на блузке. — Мы с тобой оба знаем, что это не так. Я бы очень хотела вернуться в прошлое и...       — Что это я слышу... — ехидно перебил Юнги, не дав даже договорить. — Мне ведь не показалось? В тебе и правда заговорила совесть?       — Прекрати. Забыл? Я — Ли Чжиын. Я никогда ни о чём не жалею.       Из телефона раздался низкий грудной смех, и девушка сама не смогла сдержать кислую улыбку. Возможно, говорить такое, стоя в женском туалете, переживая из-за назначения нового директора отдела и находясь не в состоянии отмыть следы пролитого кофе с блузки, правда было слишком глупо. Но опускать руки совсем не хотелось.       — Вот что я в тебе люблю, так это потрясающие амбиции.       Чжиын снова фыркнула, откидывая за спину собранные в хвост волосы, и обернулась на звук открывшейся двери.       — Не отстирывается? — сочувствующе поджала губы Хери и, зайдя следом, протянула запасную рубашку, когда она отрицательно покачала головой.       — Белая, да?.. Этот день вообще может стать ещё хуже?       Чёрное бельё никогда не позволяло такой роскоши, как надетая сверху белая одежда. И уж точно не тонкая и едва не прозрачная, лёгким шифоном лежащая на пальцах.       Подруга пожала плечами в совершенно искреннем извинении, и Чжиын почти захотелось плакать.       — Это всё, что осталось. В синюю я сама вчера переоделась.       — Кого это я там слышу? — вновь раздался голос из телефона, а девушка едва сдержала кислую улыбку, когда лицо подруги скривилось так, будто с ней заговорил таракан. — Неужели это сама Ли Хери?       — Перестань, — выпалила Чжиын раньше, чем подруга в очередной раз успела нагрубить Юнги — поссориться эти двое могли успеть в любое другое время. — Лучше объясни мне, наконец, почему ты сам не встал на эту должность? Директор Ли говорил, что отец тебе предлагал.       — Во-первых, «директор Ли» больше не директор, иначе ты бы сейчас не плакалась мне на свою горькую судьбу. Во-вторых... Эй, Чжиын, я всего лишь бездарный сын своего гениального отца, прожигающий свою молодость, и вполне этим доволен. А делами пусть ведает тот, кто в них разбирается.       Девушка снова вздохнула, застёгивая последнюю пуговицу на воротнике, и скептично поджала губы.       — Не прибедняйся.       — Кладу трубку, Чжиын-а, у меня много дел. Не умри сегодня.       Хери манерно и слишком демонстративно закатила глаза, и она, заметив это, не смогла сдержать привычной улыбки.       — Я и правда не понимаю, как ты с ним ладишь, — протянула подруга. — Он же такой... такой...       — Остроумный, весёлый, потрясающий, красивый, сексуальный?..       Ли Хери хмыкнула, легко толкая её плечом, и, на самом выходе из уборной, предложила свой вариант:       — Язвительный, глупый, носатый... Отстойный, одним словом. Уехал в Штаты и теперь думает, что ему всё позволено? Не понимаю.       — Ему всё позволено, потому что он родился с серебряной ложкой во рту.       — Скорее уж с золотой — в заднице.       Чжиын усмехнулась, искоса глядя на подругу, глаза которой горели искренним праведным гневом, и подумала, что это и было то самое, что звалось родителями простым и ёмким: «Нашла коса на камень». И угораздило же её оказаться промеж двух огней с именами Хери и Юнги, готовых вступить в схватку с последующим уничтожением сразу после встречи взглядов.       — Знаешь, при всех минусах, — протянула она, — у него есть один большой плюс. Он никогда-никогда не предаст.       Хери удивлённо дрогнула бровями, будто вправду не ожидала услышать подобное, однако ответить ничего не успела. Потому что прямо из-за угла едва не выпрыгнул, на ходу поправляя уложенные до одеревенения волосы, Ким Намджун. До жути переполошенный, с широко раскрытыми глазами и часто поднимающейся грудью, грозящей разорвать белую рубашку, специально купленную на размер меньше.       — О! — многозначительно выдавил он, едва заметил знакомые лица, а потом тут же влез прямо между девушками, ухватил обеих за локотки и быстрым шагом повёл в направлении большого общего кабинета. — А я вас везде ищу! — громким шёпотом добавил Намджун и пуще прежнего ускорил шаг, заставляя еле поспевать на каблуках за его виляющей походкой.       — Что случилось?       — Он приехал! — поделился Намджун и выпучил глаза так, будто говорил о чём-то совершенно невероятном. — Представляете, приехал на два часа раньше, чем должен был! Чонгук-и и Тэхён пытаются прибраться по-быстрому, Чимин паникует, а я вас бегаю ищу!       Чжиын вдруг ощутила, как начали неметь ноги, и передвигаться пришлось больше автоматически, нежели сознательно, летя вслед за Намджуном не иначе как по инерции.       — Ой, и наплачемся мы с ним, — трагически протянула Хери, а девушка очень сильно понадеялась, что подруга ошибётся хоть раз в этих своих не подвластных логике предсказаниях.       — Нет, ну он сумасшедший, девочки, точно вам говорю, — пробасил Намджун больше самому себе под нос, чем обращаясь к окружающим. — Я тако-о-ое услышал, вы вообще ни за что не поверите! На лицо, говорят, среднячок, худенький какой-то, — цыкнул он, тут же, однако, переключаясь: — но харизмы-ы и стро-о-гости… Всегда говорил, что харизма в человеке — самое главное!       Чжиын всё это не нравилось до ужаса, вплоть до тошноты, которая поднималась к горлу. А Намджун только продолжал привычно рассуждать вслух, таща за собой и торопясь успеть к приходу нового начальника. И как раз этот факт заставлял глаза едва ли не слезиться от безысходности.       Чон Чонгук и Ким Тэхён и правда едва не летали по всему кабинету, в одну коробку сметая и чашки с недопитым утренним кофе, и журналы весьма фривольного содержания, и остатки вчерашнего торта, купленного на всех. Девушка с содроганием заметила даже пару чьих-то жёлтых носков, свёрнутых в гульки, прямо в горшке пальмы, поставленной сюда уже-не-директором Ли, и, не придумав ничего лучше и не имея никакого желания касаться явно ношенных вещей, носком туфли выпнула те на пол, чтобы затем, поколебавшись с секунду, всё же приподнять длинную штору и спрятать их за ней.       И сделала это абсолютно вовремя, потому что буквально через мгновение в кабинет влетел взмыленный Пак Чимин со словами:       — Он уже на этаже!       Коробка в ту же секунду выпала из рук раскрывшего рот Тэхёна, а Чжиын поморщилась, потому что, кажется, услышала, как разбилась любимая чашка с розовыми японскими иероглифами и летающими котиками. Хери сообразила быстрее и, подхватив коробку с пола, спрятала под ближайший стол, ругаясь сквозь зубы и успевая ещё поправлять волосы.       И вся эта суета могла бы показаться Чжиын почти смешной, если бы не тот факт, что волнение сжимало горло настолько, что колени не слушались, продолжая дрожать.       — Быстрее, быстрее! — поторопил её Чонгук, подталкивая в спину.       И ровно в тот момент, когда все шестеро заняли свои места, выстраиваясь в небольшой коридор — три на три человека, стеклянные двери кабинета распахнулись, пропуская нового директора, а Чжиын сглотнула и одновременно с остальными опустила голову в приветственном поклоне.       Ничего нельзя было увидеть, кроме пола прямо перед собой, но по противному щебетанию становилось понятно, что в сопровождение новому директору финансового отдела был приставлен секретарь Хо из юридического — препротивный старикан, возомнивший себя абы кем, и нелепо морщившийся на каждое чужое высказывание. И когда в поле её зрения попали совсем новые, но оттого не менее отбитые и грязные чёрные ботинки, девушка поняла, что не ошиблась.       Однако приятно удивилась, когда рядом с ними появились ещё одни — тёмно-коричневые, начищенные едва ли не до блеска, с педантично завязанными шнурками.       — Пройдёмте, директор Чон, я покажу ваш кабинет, — всё продолжал лебезить секретарь Хо.       А Чжиын поймала себя на мысли, что глаз не могла оторвать от идеальной длины брюк — ровно по косточку, от идеально выглаженных стрелок и идеально подобранного цветового сочетания. Но всё равно едва слышно выдохнула с облегчением, когда владелец идеальных ног прошёл мимо.       И едва не упала тут же.       Потому что он вдруг сделал пару шагов назад, останавливаясь прямо напротив, и повернулся к ней лицом. А она искренне порадовалась своему не самому высокому росту, потому что иначе смотреть определённо пришлось бы на его подбородок, а не любоваться прекрасным орнаментом на галстуке.       Но когда мужчина шагнул вперёд ещё, становясь совсем неприлично близко, а потом наклонился к уху, заполняя всё пространство вокруг своим парфюмом, Чжиын еле удержала себя на месте, потому что убежать захотелось нестерпимо сильно.       — Вы всегда так тепло встречаете новое начальство? — услышала она шёпот и порадовалась, что с этой стороны не стоял никто из коллег. — Чёрное кружево под прозрачной белой блузкой? Я оценил.       Это удивило настолько, что девушка еле удержала себя от желания поднять голову и убедиться, что напротив и правда стоял тот, кого ожидалось увидеть. А потом влепить ему пощёчину — настоящую, женскую, с большим оскорблением.       Но она в итоге лишь сжала зубы и, поклонившись чуть ниже, протянула:       — Прошу простить мне такой вид. Такого больше не повторится.       Мужчина задумчиво хмыкнул, убирая руку в карман, и Чжиын невольно обратила внимание на часы, опоясывающие его левое запястье. Было бы неплохо однажды позволить себе такие же. Только работать на них пришлось бы всю жизнь, не тратя больше деньги ни на что иное.       — Очень на это надеюсь, — произнёс директор Чон, а к её горлу снова подкатила тошнота — не иначе как от менторского тона. — Вы всё-таки не в борделе.       Чжиын готова была поклясться, что услышала, как заскрипели собственные зубы.       — Да, директор, — поклонилась она, с большим удовольствием вновь ощущая свободное личное пространство, едва он двинулся дальше.       Ли Чжиын вправду было некомфортно чувствовать себя мухой, что крылом неловко угодила в расставленные липкие сети. И совершенно точно этот паук не был достаточно любезен, чтобы хотя бы не обратить на данный факт своё внимание. И ещё более глупым было надеется на то, что он поможет выбраться и позволит спокойно существовать дальше.       И поэтому единственное, что ей хотелось кричать во всё горло, было: «Чёртов Чон Хосок!»