Двадцать правил счастливой жизни

      — Не переживай так сильно, — говорил директор Ли почти неделю назад, продолжая собирать свои личные вещи. — Уверен, что вы поладите. Молодой, амбициозный, успешный — как раз под стать своему коллективу. А я для этого уже слишком стар.       Чжиын не смогла сдержать улыбки, протягивая мужчине один из бесконечно любимых им кактусов.       — Не придумывайте, директор. Вы, как говорится, в самом соку. Думаете, все забыли, как на прошлогодних соревнованиях вы выбили нашему отделу золотую медаль?       — В самом соку я был ещё десять лет назад, — засмеялся он. — А теперь похож на сушёный абрикос. И тебе меня не переубедить, Чжиын-а... Даже несмотря на то, что ты моя любимица.       Стало так неловко, что губы поджались сами собой, а девушка повела плечами и коротко кашлянула в кулак, складывая затем руки прямо перед собой.       — Слышали, да?       — Конечно. Только глухой не услышал бы, какую демагогию вы там устроили, решая, у кого больше шансов заставить меня передумать. Но Тэхён прав, да и я никогда не скрывал — гибкий ум и наблюдательность просто не могли не сделать из тебя мою любимицу.       Чжиын скомкано улыбнулась и снова посмотрела на огромное количество коробок, которые уже успел собрать дорогой сердцу директор Ли, бывший и наставником, и советчиком, и лучшим начальником. Принимать похвалу от настоящего специалиста своего дела было много приятнее, чем несколько лет назад — доведенную до автоматизма — от преподавателей.       — Но я думала, что ваше место займёт сын Президента Мина, — призналась она, ведь искренне на это надеялась, пусть даже не была уверена в том, что дружба, длившая на протяжении почти всей жизни, не помешает работе.       — Ты же знаешь этого обалдуя, — улыбнулся директор Ли. — В очередной раз встал в позу. Однако, должен заметить, меня вполне устраивает новая кандидатура. Чон Хосок. Не слышала о нём? — Чжиын отрицательно покачала головой, и мужчина продолжил: — Отличный молодой специалист. Очень радикальный. Управлял филиалом в Японии и делал это весьма успешно. Президент Мин решил, что не стоит ему прозябать за рубежом, и я с ним абсолютно согласен.       Чжиын вспомнила об этом разговоре только сейчас, когда уже знала о том, что абсолютно идентичное имя — вовсе не совпадение. И когда дважды успела переложить все бумаги из одной стопки в другую, предварительно проверив на отсутствие ошибок, подточить все карандаши, переклеить стикеры и навести на столе идеальный порядок. Однако атмосфера в кабинете не изменилась ни на йоту.       И это раздражало едва ли не больше того факта, что за дверями, к которым её стол, будто назло, стоял ближе всех, находился новоиспечённый директор Чон и проводил «приватные беседы в целях познакомиться и выявить сильные и слабые стороны каждого».       Пальцы так сильно стиснули ручку, что Чжиын услышала, как затрещал пластик, и всё же повернула голову.       — Ну что? Что? — нетерпеливо бросила она, подняв брови. — Чего смотришь на меня?       Пак Чимин и правда смотрел — уже на протяжении часа смотрел, стоило ему только выйти из кабинета Чон Хосока, который на свою эту выдуманную «приватную беседу» вызвал первым именно его.       У Чимина на голове были вихры непослушных волос, дурацкий цветной галстук на шее, на каждый день — особенный, хитрый пронзительный взгляд и обручальное кольцо на пальце. Последнее, к слову, год назад заставило Хери лить кровавые слёзы, жалеть своё разбитое сердце и напиваться в компании Чжиын до «носатых чертей». Во всяком случае, именно так назвала подруга Юнги, заявившегося поздно вечером на порог, чем — думалось иногда девушке — его и покорила.       — Как-то всё это подозрительно, — протянул Чимин, щуря глаза и улыбаясь. — Сначала вы с директором Чоном шепчетесь, и ты не говоришь, о чём. А теперь он оставляет разговор с тобой напоследок. Ну прямо десерт.       — Твои намёки оскорбительны, — скривилась Чжиын в ответ, сильнее кутаясь в пиджак, одолженный добряком Тэхёном, лишь бы цвет белья под одеждой не был слишком очевидным и заметным, но всё же призналась, ощущая на себе взгляды остальных: — Да, хорошо, мы знакомы — вместе учились в университете. Теперь ты доволен?       Намджун вдруг подпрыгнул со стула, будто ужаленный, и пронёсся через весь кабинет, только чтобы остановиться рядом с её столом и, опершись о него локтями, спросить:       — И ты молчала?!       — Ни один исключительно женский коллектив не знавал столько сплетен, как наш, — мягко улыбнулся Тэхён, и Чжиын мысленно с ним согласилась.       Говоря откровенно, команда «специалистов» Финансового отдела вообще больше напоминала детский сад.       Но Намджун только отмахнулся от друга, едва не подпрыгивая на месте от перевозбуждения.       — Ну, рассказывай, и каким же был наш директор? Ставлю десятку на то, что одним из самых популярных парней во всём универе!.. Точно! А он, случаем, не твоя первая любовь? — дёрнул Намджун бровями и разулыбался пуще прежнего, заставляя закатить глаза.       Вот уж кто точно в университете не блистал популярностью, так это Чон Хосок — вечный разгильдяй и прогульщик, ничем не интересующийся тип. Чжиын даже на секунду захотелось раскрыть карты и рассказать всем им, кто он такой — этот их новый директор. Но затем она взяла себя в руки и закрыла рот, понимая, что ни к чему хорошему откровенность не приведёт. Ведь и не откровенность это даже, а глупое желание насолить в ответ на это его «Я оценил». Хотелось даже влететь в кабинет ураганом, встать ровно посередине и прямо спросить: «Кто ты такой и куда дел Чон Хосока?»       — Да не упря-я-ямся, Чжиын-а, — снова протянул Намджун, даже поймав её ладонь и захлопав ресницами совершенно и абсолютно нелепо. — Расскажи, что там за секретики у тебя есть про нашего нового директора.       — Слушай, сделай милость — захлопнись, — ответил вместо неё Чонгук и привычно меланхолично зевнул, поправив на носу очки. — Работать мешаешь.       Лицо Намджуна тут же скривилось, и он медленно обернулся.       — Ну начинается... — отметил Чимин со своего места и откинулся на спинку стула, скрестив руки за головой.       — Я так смотрю, ты совсем оборзел, мелочь, — нахмурился Намджун, скрестив на груди руки. — Думаешь, я не вижу, что ты в «Сапёра» режешься? Да у тебя в очках всё отражается!       Чонгук наигранно медленно поднялся из-за стола, стянул с носа очки и усмехнулся. А Чжиын почти привычно подумала, что по нему плакал модельный бизнес.       — Так и есть, — кивнул он. — Работаю над собой. Ну, знаешь, мозги развиваю, логическое мышление... Тебе бы это тоже не помешало, хён.       Намджун сорвался с места слишком быстро, не оставив ни шанса среагировать, успел ещё схватить Чонгука за ворот рубашки, и как раз это время из кабинета директора Чона показалась Хери. Со старшего мигом улетучилась вся бойцовская аура, а у младшего с губ сползла усмешка, превращая того в натуральную жертву.       — Ким Намджун! — громким шёпотом закричала девушка и уверенным шагом двинулась в их сторону. — Ты опять?       — Я?! — возмутился он в ответ, выпучив глаза, и позволил Хери оторвать свои руки от рубашки оппонента. — Да это он меня вечно провоцирует! Давай, мелкий, признавайся, наконец!       — Во-первых, — заметила девушка, — у него есть прекрасное имя, да, Чонгук-и? — улыбнулась она, и парень застенчиво кивнул ей в ответ. Чжиын решила, что не модельный бизнес плакал, а актёрское поприще. — Во-вторых, мы все тут знаем, что наш Чонгук и мухи не обидит. Не стыдно сочинять? Чего вечно к нему пристаёшь?       Намджун открыл было рот, явно собираясь противопоставить хоть что-то, однако, несмотря на свою извечную болтливость, так ничего и не произнёс, не иначе как от возмущения растеряв весь словарный запас.       Совершенно очевидно было, что Чонгуку казалось приятным внимание всегда решительной и боевой Хери-нуны, но Чжиын искренне не понимала иногда, почему та в упор не замечала, что под маской милого паренька, нуждающегося в защите, прятался вполне себе настоящий мужчина, готовый обеспечить защиту ей самой.       Это всё, — думалось иногда ей, — весь этот небольшой кабинет, был похож на рассадник дебилизма, и Чжиын искренне не понимала, что вообще здесь забыла.       — Точно! — воскликнула Хери, отвлекаясь от спора с Намджуном, и посмотрела на неё так, что под ложечкой неприятно засосало. — Директор Чон ждёт тебя!       Искренне захотелось податься вперёд всем телом и удариться головой о стол — и чем сильнее, тем лучше. Но, понимая, как это будет выглядеть со стороны, девушка лишь поднялась на ноги и нетвёрдой походкой направилась в сторону двери, чувствуя, как остальные провожали спину взглядами. Искренне хотелось верить и надеяться на то, что Чон Хосок её не помнил. Ведь она и сама узнала его, только потому что увидела фото, в мужчине на котором признала своего однокурсника.       Чжиын несмело постучала по двери костяшками пальцев и, услышав «Войдите», проскользнула в кабинет. Только так и замерла у самого порога. Ведь по одному только взгляду мужчины поняла — узнал.       С самого начала узнал.       Чон Хосок стоял у своего стола, слегка опершись о него бёдрами и скрестив ноги. Чон Хосок вертел в длинных пальцах карандаш, выделывая им просто потрясающие финты. А ещё Чон Хосок смотрел — пялился — слегка склонив голову набок и приподняв чёрные брови. И во взгляде его плескалось всё то, чего Чжиын боялась больше всего.       — Неловко, да? — усмехнулся он, беря со стола одну из многочисленных папок. — Вот и я удивился, когда увидел, что некая Ли Чжиын трудится в Финансовом отделе «JT-group». Да ещё и попадает под моё личное руководство... Судьба — увлекательная и непредсказуемая штука.       Чжиын руки, сложенные за спиной, сжала в кулаки, и в очередной раз напомнила себе, что молчать тоже нужно уметь. Так же, как говорить, когда надо, улыбаться, когда надо, и терпеть, когда надо. Может быть, какая-то нелепая гордость и страдала при этом до невозможности, зато работа всё ещё оставалась в её руках, а деньги капали прямо на счёт.       Чон Хосок слишком легко оттолкнулся от своего стола с новенькой табличкой «Финансовый директор» и широкими, наигранно ленивыми шагами направился в её сторону, заставив в очередной раз сглотнуть.       — У вас потрясающие рекомендации, — признался он, остановившись буквально в нескольких сантиметрах, и волнение неприятно кольнуло грудь. — Выходит, и голова нужна не только для красоты?       Чжиын стиснула зубы и попросту заставила губы растянуться в улыбке, хотя сама ощущала, что похоже это было больше на оскал.       — Выходит, что так, — протянула она, и Хосок многозначительно хмыкнул.       — И каково это — осознавать, что я теперь — ваше непосредственное руководство? Достаточно комфортно устроились?       Злые слёзы тронули глаза, и Чжиын поторопилась их сморгнуть. Реветь из-за какого-то придурка, познавшего вкус власти, не хотелось. А ещё думалось, что у Чон Хосока, кажется, попросту был натуральный комплекс неполноценности. Поэтому только снова улыбнулась через силу и протянула в ответ:       — Вполне. Благодарю за беспокойство.       Мужчина вдруг прыснул, глядя куда-то чуть выше её плеча, и она еле удержала себя от желания оглянуться.       — Зеркало, — скупо пояснил он в ответ на вопросительный взгляд, однако ситуацию это не разъяснило, и Хосок добавил: — За вашей спиной зеркало, так что я прекрасно вижу все милые жесты с использованием средних пальцев.       Чжиын поторопилась развернуться, чтобы убедиться — и правда, зеркало. Самое настоящее чёртово зеркало, о котором каким-то образом забылось.       И теперь увольнение совершенно точно мелькало на горизонте, а в ближайшем будущем ожидалась поездка к чёрту на куличики — выращивать овощи на ферме вместе с родителями. И поэтому на языке тут же завертелась целая куча извинений и сожалений. Пусть ни капли не искренних, но девушка всё же поторопилась повернуться обратно.       Однако так и замерла, едва спиной ощутила грудь приблизившегося Чон Хосока.       — Здорово, что я лояльный руководитель, правда? — шепнул он, наклонившись к самому уху, и помимо дежавю всем телом ощутилась ещё и раздражающая дрожь. — И я даже готов забыть об этом неприятном для нас обоих инциденте, если...       Чжиын отскочила вперёд, едва только почувствовала на своей талии чужую ладонь. Однако Чон Хосок всё равно перехватил за руку, развернул и потянул прямо на себя. Видимо, чтобы вот так прижать животом прямо к своим бёдрам и улыбнуться ладоням, столкнувшимся с грудью.       На талии ощущалась слишком крепкая хватка, едва не лишающая воздуха, и Чжиын, провалив все четыре попытки вырваться, только зашипела сквозь зубы, продолжая стискивать белый хлопок на груди:       — Ты чего удумал?!       Чон Хосок вдруг рассмеялся. Слишком задорно и весело, позволяя увидеть в себе того самого парня, что учился когда-то совсем рядом.       — Вот такую Ли Чжиын я знаю, — протянул он, не переставая скалить зубы, а улыбка потеряла весь задор, потому что в глазах у него не было ни капли смеха. — Так что оставь эти свои нелепые попытки показаться той, кем не являешься, для кого-нибудь другого. Принцессу можно вывезти из дворца, но вот дворец из принцессы — нет.       Совсем не нравилось, что он перешёл вдруг на неформальную речь, не нравилось, что продолжал прижимать к себе, не давая возможности выбраться. И тем более не нравилось, что Хосок наклонился ниже, едва не касаясь своим носа её собственного.       Наверное, потому что на самом деле почти нравилось?..       — Правда не понимаешь, что я «удумал»? — усмехнулся он, и девушка ощутила его дыхание прямо на своих губах. — Как насчёт холодных блюд, Ли Чжиын? Например, мести?.. Готовься, потому что я собираюсь тебя соблазнить.