Двадцать правил счастливой жизни

      — Она то-о-очно ведьма. Серьёзно вам говорю.       Чжиын невыносимо сильно хотелось провалиться сквозь землю, потому что все, даже Хери, смотрели так, будто она только что призналась, что на завтрак ела младенцев, а вместо кофе предпочитала кровь девственниц, приправленную их же слезами. А ведь на деле всего лишь подтвердила слова директора Чона, едва кивнув головой, когда тот огорошил всех новостью о новом секретаре и с чрезвычайно довольным видом удалился в собственный кабинет, оставив её разбираться с последствиями.       — Ты и правда рассчитывал, что кофейные подношения тебе помогут? — скептично протянул Чонгук, сосредоточенно поправляя висящий на груди бейдж, и мигом вспыхнувший Намджун остался на месте только по причине предупреждающе сощурившейся Хери.       — Но это и правда подозрительно, — заметил Чимин, скрестив на груди руки. — Ты же не собиралась участвовать в гонке за должность. Что изменилось?       — Думаешь, я от этого в восторге? — скривилась она в ответ.       Откровенно говоря, в душе всё ещё была жива надежда на то, что всё это — один сплошной кошмар. «Всё это» — с самого момента появления в её вполне неплохой жизни паршивца Чон Хосока.       — Нет, вы только гляньте, — фыркнул Намджун и взмахнул руками, — она ещё и нос воротит.       Чжиын было искренне неловко перед коллегами, ставшими почти друзьями, да вот только поделать с внутренним чувством гордости, поселившимся в душе, ничего не могла. Она правда была бы рада стать секретарём — это бы стало отличным результатом карьерного роста. Но быть личным секретарём Чон Хосока казалось аналогичным заключению договора с дьяволом. Забавно, но этот конкретно взятый дьявол носил однобортный смокинг из кид мохера от Prada.       — Да ладно вам, — примирительно улыбнулся Тэхён, хлопнув Чимина по плечу. Перед ним было неловко больше всего, ведь он был вполне достоин этой должности. — Ты сам говорил, что у Чжиын больше всех шансов.       — Говорил, — кивнул Чимин и надулся, — но она ведь не собиралась ничего делать.       — Просто смирись с тем, что у тебя нет жутко симпатичной мордашки и двух очень важных частей тела, — задорно кинул Намджун, весьма двусмысленно сжимая ладони на уровне своей груди и похабно посмеиваясь.       — Вот извращенец, — фыркнула Хери, хлопнув его по плечу. — И вообще, ты на что такое намекаешь? По-твоему, я не симпатичная?       — Просто директор Чон — настоя-я-ящий мужчина, — протянул он, наигранно закатив глаза и приобняв девушку за плечи, напрочь игнорируя скривившегося Чонгука. — А настоящему мужчине нравятся объёмы спереди, а не сзади. Сзади у тебя всё по высшему разряду, — доверительно добавил Намджун, подняв большой палец вверх.       А спустя секунду зашипел сквозь зубы, прыгая на одной ноге и потирая ушибленное колено.       — Я передумал, — произнёс он, — вы обе — ведьмы. Где я так согрешил, что вынужден работать с вами, а не с милыми ангелами из отдела маркетинга?       — Ты родился, — серьёзно кивнул Чонгук, поджав губы и провоцируя тем самым очередную перепалку.       Чжиын была этому почти рада, ведь про неё сразу забыли, с головой ныряя в выяснение отношений, и только Хери продолжила смотреть, лукаво сверкая глазами, впервые на её памяти не вмешиваясь в дела Чонгука и Намджуна, предоставив возможность Тэхёну и Чимину растаскивать по разным углам вспыльчивых мужчин, ведущих себя, как мальчишки.       — Дай угадаю, — улыбнулась она, — ты просто оказалась в нужное время в нужном месте?       Чжиын сконфуженно кивнула, соглашаясь.       — Ты даже не представляешь, насколько права.       — Представляю, — пожала плечами Хери. — Я уже привыкла, что с тобой вечно происходит что-то подобное.       — Сильно расстроилась?       — Просто кошмарно. Никак не могу отделаться от ощущения, что ты чего-то не договариваешь, — рассмеялась Хери, а Чжиын осталось радоваться, что дело было не в этой дурацкой должности. — Ты ведь сказала директору Чону, что не заинтересована в этом?       Девушка вмиг почувствовала себя невыносимо глупой, ведь даже и не подумала о том, что могла просто отказаться. И потому не обиделась на прыснувшую Хери, которую явно рассмешил её совершенно нелепый вид и беззвучно открывающийся и закрывающийся рот.       Однако едва только Чжиын залетела в кабинет Хосока, пылая праведным гневом, будучи настроенной максимально решительно, вся уверенность разбилось о короткое:       — Нет.       — Но...       — Нет, — повторил директор Чон, не скрывая усмешки в глазах. — Ли Чжиын мне идеально подходит.       Девушка с ужасом ощутила, что уши начали гореть огнём от одной только этой двусмысленной фразы. Но жар этот постепенно перешёл на всё лицо, стоило Хосоку вновь сделать несколько шагов вперёд, чтобы затем нарушить личное пространство.       — Почему я должен отказываться от тебя? — заинтересованно дёрнул он бровями, явно наслаждаясь поселившейся на лице растерянностью.       А Чжиын очень большого труда стоило остаться на месте, едва только он начал подходить ближе. Ведь откуда-то была уверенность, что директор Чон воспринял бы это признаком страха. И теперь она сжимала ладони в кулаки, надеясь вернуть себе трезвость рассудка, разумное понимание происходящего и контроль над собственными эмоциями.       — Почему вы говорите со мной неформально, директор Чон?       Хосок, кажется, был удивлён, а девушка мысленно улыбнулась, давая самой себе «пять». Ведь в глазах у него буквально за секунду пронеслось столько всего, что она посчитала вполне возможным написать книгу «Тысяча и одна эмоция Чон Хосока».       — Не знал, что вы из тех, кто любит формальности, секретарь Ли, — заметил он, склонив голову набок. — И всё же это не по мне, Чжиын, — улыбнулся Хосок, и девушка чуть вздрогнула, когда он вдруг протянул руку, чтобы поправить и без того идеально уложенный воротник блузки. — Ты тоже можешь обращаться ко мне неформально. Разве это не сделает нас ближе? Мне это определённо подходит.       — То, что вы себе позволяете... — не согласилась она, всё же сделав крошечный шаг назад. — Это прямое нарушение корпоративной этики.       Пожалеть о своих словах пришлось в следующий же миг. Потому что глаза директора Чона тут же вспыхнули огнём насмешливой заинтересованности, и он шагнул вперёд, не скрывая довольной улыбки, когда Чжиын отступила раньше, чем успела об этом подумать.       — Что я себе позволяю? — спросил мужчина, заинтересованно подняв брови.       — Всё это.       — Что именно?       Находиться рядом с ним было просто невыносимо. Он каким-то совершенно непостижимым образом вечно выстраивал всё так, что она оказывалась в проигрыше. Было обидно, что директор Чон всегда выходил победителем, насмехаясь с большим удовольствием и даже не скрывая того, что лишь игрался. Это бесило, ведь это Ли Чжиын — но никак не Чон Хосок — должна была быть на месте того, кто выигрывает.       Но вместе с тем он её ещё и привлекал — не было никакого смысла отрицать этот постулат, и по этой причине девушка находилась в абсолютной растерянности. Даже опустила голову, чтобы языком провести по враз пересохшим губам, но, когда вновь подняла взгляд и встретилась с уже знакомыми искрами в глазах Хосока, поняла — всё равно видел. И поэтому в раздражении нахмурилась.       — Я правда не понимаю, к чему это всё, — призналась Чжиын, стараясь лишний раз не дышать, потому что даже парфюм у директора Чона казался отменным. — Да, я не была лучшей однокурсницей, любить меня особо не за что, но я и не была злом в чистом виде. Тогда за что мне мстить? За то, что я поспорила, что затащу вас в постель?.. Напомню тогда, что никто вас не заставлял и уж точно не насиловал!       — Вау, — протянул Хосок и широко улыбнулся, прищёлкнув языком, — а я и не знал, что ты спорила... Нет, догадывался, конечно, что и такое могло быть, но искренне надеялся на то, что кажусь недотроге Чжиын привлекательным.       Захотелось прикусить себе язык, наказывая за импульсивную болтливость, но девушка только отвела взгляд, закусив нижнюю губу, и уставилась в окно прямо за плечом директора Чона.       Проблем будто только прибавилось.       — Что-то не так? — усмехнулся мужчина, наклонившись к её лицу, и вдруг коснулся подбородка. — Если так хочешь знать, в моих планах и не было мстить тебе, Ли Чжиын.       — Что?..       — Ну, — пожал он плечами, — мне нужно было привлечь к себе внимание. А разве можно сделать это более действенным способом, нежели заставить девушку думать о себе? А ты ведь думала. Всю голову сломала, пытаясь понять, за что мне мстить тебе, да?       Вообще-то так и было. И предположения каждый раз превосходили сами себя, доходя иногда до абсурда и глупостей вроде разбитого сердца, за которое Хосоку и хотелось поквитаться. Но даже сейчас Чжиын чувствовала себя странно, не понимая, чего хотелось больше — чтобы мужчина убрал руку с подбородка и отошёл, или чтобы оставил её на месте.       Хосок вдруг большим пальцем коснулся губ, провёл по ним почти невесомо, а потом чуть надавил и потянул вниз, заставляя нижнюю губу выскользнуть из плена сжимающих её зубов.       — Если дело только в этом, — произнёс директор Чон, не отрывая взгляда от нижней части её лица, — то я обещаю не позволять себе лишнего. Как я уже говорил, ты идеально мне подходишь. Мне нужен такой секретарь.       Чжиын почувствовала, что в очередной раз перестала понимать, что происходило, ведь несмотря на то, что Хосок говорил, выглядел он так, будто вот-вот собирался поцеловать. Но потом отстранился и перевёл тему как-то слишком резко, не дав даже сориентироваться.       И — что удивительно — своё обещание сдержал.       Пусть даже вся неделя прошла в чрезвычайно бешеном ритме и в смирении с постоянным присутствием директора Чона где-то поблизости, Чжиын почти не чувствовала себя странно. Привыкла встречать его утром у самых дверей офиса уже через два дня, и была ужасно благодарна за то, что не должна находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, как того требовал от секретаря Со в своё время её отец. К неловким поездкам один на один в машине и лифте девушка привыкла ещё быстрее, ровно как и к расписанию Хосока, молчаливому присутствию за его спиной и даже к заинтересованным взглядам со стороны окружающих. Ведь мужчина действительно вёл себя крайне осмотрительно, был настроен исключительно на рабочую волну, не позволял себе того самого «лишнего». И вообще в целом напоминал утончённого английского джентльмена.       Да вот только к вечеру пятницы Чжиын готова была утопиться, ведь едва не выла и не психовала от всегда вежливого тона, дежурных улыбок и — как бы противно ни было себе в этом признаваться — недостатка внимания.       — Мне нужен парень, — припечатала она, когда вместе с Хери поправляла макияж, стоя перед зеркалом в туалете. — Ну что ты так на меня смотришь? Ты вообще помнишь, когда я в последний раз с кем-нибудь встречалась? Вот и я не помню.       — Три месяца назад ты рассталась с Ухёном из юридического отдела, разве нет? — усмехнулась подруга, повернувшись к ней лицом, и девушка скривилась, проклиная её отличную память. — Не надейся, что я буду тебя жалеть. За что боролась — на то и напоролась. От тебя бы не убыло, начни ты встречаться с директором Чоном, учитывая, какие слюни он на тебя пускает. И это все видят.       — Ох, просто забудь.       — Он ведь, на самом деле, тебе нравится?       — Я не знаю, что у него на уме, — пожала плечами Чжиын. — Он, кажется, ко всему в жизни относится, как к работе. У него план внутри плана, а внутри него — ещё один, а там — второй. И так до бесконечности.       Хери улыбнулась, хлопнув её по спине.       — Это диагноз, Чжиын, — произнесла она. — Просто смирись.       — Это не диагноз. Это физиология.       — Тогда в клуб? — дёрнула подруга бровями, и девушка кивнула в ответ, не сдерживая смех и довольство.