Что если я проснулась...

Редко удается вывести мужчину напротив из себя. Учиха, что бы ни услышал, насколько бы больно ему ни было, порой уничтожает в ответ холодными кусками льда в глазах. Его равнодушие было чем-то уже привычным, но все так же болючим. Сакура знала, что это лишь способ огородить себя от боли. Знала, что где-то глубоко внутри он сгорает. Но ничего не могла с собой поделать — обижалась горячо в ответ, видно надеясь растопить этот лед в глазах. — Хорошо, — прервав наконец зрительный контакт, сдался Учиха и просто вышел из дома. Сакура закусила задрожавшие губы, раздосадованно всхлипнув. Не этот ответ она желала получить. Не этот. Все в ней говорило о том, что больше всего на свете ей не хочется отпускать своего мужчину. Сердце переставало биться, стоило ему повернуться спиной и зашагать прочь. Всякий раз она до дрожи в коленках с тоской смотрела ему в след и молилась, что это не в последний. — Сакура, — тихо позвала Мебуки дочь, невольно став свидетелем последней картины. Мать видела терзания дочери. Чувствовала, где болит. Но ничем помочь не могла. Сакуре нужна сильная поддержка, возможно, помощь куда более опытного в таких делах человека. Однако взлезть в жизнь дочери, даже для ее блага, Харуно не могла. Если кто и мог вернуть розоволосой дочурке покой и душевное равновесии, то лишь горячо ею любимый муж. Но у Учихи совсем нет опыта в подобных вопросах. Он далек от женского мироздания от слова совсем. Однако в этом его и преимущество, как бы абсурдно это ни звучало. Если кто и сможет достучаться до упрямой ирьенин, встряхнуть ее и заставить прийти в себя, то лишь Саске Учиха, что лишь одним взглядом порой усмирял ее, и лишь одним взглядом заставлял ее цвести. Тот, кто мог стать ее разрушением, и был исцелением. Понимая, что зятю видней и известней куда больше, чем даже ей, матери, Мебуки тяжело вздохнула, доверяя разрешить все ему, оставив за собой право просто направить дочь в его объятья. — Учихи так высокомерны, — усмехнулась она, подняв заявление с пола и пройдясь взглядом по выведенным строчкам. — Грозился вынести вперед ногами?! — Рассмеялась она, вспомнив о чем-то своем, удивляя дочь. — Микото была такой терпеливой и всегда улыбалась. Я удивлялась этому, потому что Фугаку был суровым и скудным на проявление чувств. Все знали, их женили родители. Но они не были против. Всем казалось, что стерпелось — слюбилось. Когда ты сказала, что выйдешь за Учиху, я так испугалась. Но не потому что Саске был весьма противоречивой личностью с громким именем. Я испугалась, потому что он так сильно стал похож на своего отца. Но подумав над тем, что тебя ждет, я вспомнила, какой Микото все же была счастливой, даже если никто этого не видел. — Если никто не видел, с чего ты это взяла? — шмыгнув носом, поинтересовалась розоволосая, не скрывая нотки сарказма. — Как-то раз она с соседками проходилась по рынку. Пока они болтали о том, что на их плечи легли неблагодарные заботы о доме, а мужья только пропадают на работе, поэтому об ужине можно не сильно волноваться, Микото лишь улыбалась и оглядывалась по сторонам, чтобы убедиться, что все купила. Муж любил ее и сдувал пылинки, словно с самого драгоценного цветка, и это было видно по тому, как ее взгляд смягчался, когда она видела цветы в руках других женщин, в то время как остальные прятали зависть за равнодушием. Я поняла, что пусть и Учиха холоден снаружи, он так горяч внутри. — Поэтом ты согласилась на наш брак? Потому что Учихи горячи сердцем? — нотки иронии в начале сменились на глубоко засевшее понимание. Сакура могла злиться, могла отрицать, но в словах матери была правда. — Да. Я поняла, что если Саске захотел тебя в жены, значит он искренне тебя любит. Пусть у него не было возможности сдувать с тебя пылинки, пока был далеко от тебя, все же рядом с ним ты всегда расцветала. И то, что он стал твоим спутником жизни, пусть и далеким, придало тебе сил и сделало тебя счастливой. Да, взамен ты отдала слишком много… но оттого ценней должно быть то, что получила. — Мама, но почему тогда мне так плохо? Мне так больно. И дело ведь не в любви. Я так устала от всего происходящего. Я едва нахожу причины улыбаться. Искренне улыбаться и чувствовать как внутри порхают бабочки. Чувствую, будто из меня выкачали всю чакру, всю мою силу. Я забыла, какого быть любимой женщиной, забыла что значит быть счастливой домохозяйкой и достойной матерью. — И что тебе нужно, чтобы вспомнить все это? Дочь и муж рядом, дом на месте. — Я капризная и эгоистичная, да? Наверное, такой меня Саске видит? — Милая, кто сказал, что быть такой плохо? Ты не должна прятать в себе свои чувства. Если тебе хочется быть капризной и эгоистичной, то что ж… будь. С остальным позволь разобраться тому, кто любит тебя, несмотря ни на что. Кто принимает тебя любой. Порой, все, что от тебя требуется, это лишь доверие. Доверие… это слово хлестнуло Харуно по щекам, обдав льдом. В глазах Саске таилось много чувств… но в последний раз ничто так не сияло ярко, как разочарование. Она, не задумываясь, оборвала то тонкое, но всегда такое прочное, что между ними было… то, что было едва ли не единственно важным — нить доверия, что всегда была между ними. Мост, что всегда связывал их, стоявших на противоположных сторонах, разрушен. И теперь лишь осталось понять, кто упал в пропасть, а кто на краю обрыва. — Я найду Сараду. — Не воспринимай все так трагично. — Мебуки приобняла дочь и повела к выходу. — Все наладится, если позволишь себе отпустить ситуацию. — Кажется, ситуация не хочет меня отпускать. — Возразила Сакура и скрылась за дверью. — Мебуки, что с нашей дочерью? — не отрываясь от газеты, спросил Хизаши, как только жена вернулась на кухню. — Она давно сама не своя. Что ее так выбило из колеи? Правда не хочет быть больше с Саске? — Сакура измучила себя. Сперва нежданная беременность вогнала ее в отчаяние, это привело к выкидышу и вовсе сломило ее дух. Сакура винит себя, хоть и пустила весь гнев на Саске. Так она справляется со своей болью, а Саске все терпит, потому что любит и чувствует свою вину. Он был здесь, когда Сакура была уже в положении, но она умолчала обо всем и немо обвинила его в отказе от ребёнка. Думаю, она сама не была готова к пополнению, ведь знала, что им придётся трудно. — Но ведь сейчас Саске здесь. — Думаю, она хочет увидеть и его эмоции. Настоящие и откровенные. Она чувствует вину и хочет, чтобы ей воздалось за это. Саске понимает это, но даже не думает в чем-либо упрекнуть. Терпит все ее упреки, всю злость и покорно ждёт, когда ей станет легче. — Может стоило обратиться к специалисту? Не станет ли хуже? — Что с нашей дочерью станется! Доиграется и успокоится. Пока Саске рядом, она будет в порядке. В такую осень на всех накатывается тоска. Не удивительно, что Сакура одна совсем захандрила.

***

— Сарада! — Сакура увидела дочь и бывшего мужа на скамейке набережной. Там, где не так давно, сидела сама, размышляя о своей жизни. Она подбежала к ним и села рядом, утягивая девочку в объятья. — Зачем убежала?! — Теперь мы не будем семьей? — Мы семья, Сарада! — Вскрикнула Сакура, испуганно вглядываясь в глаза дочери. — Как ты могла так подумать? — Но ведь вы развелись. — Всхлипнув вновь, ответила дочь, опустив глову. — Прости, милая. Сложно будет тебе все объяснить, просто поверь нам. — И что будет дальше? Сакура растерянно взглянула на бывшего супруга, тот лишь отвернулся, не выразив ничего. — Я хочу на пикник. — Выдала Учиха, поняв, что родители не ответят. — Мы давно не выбирались все вместе. Прошу. Хотя бы в последний раз. — Хорошо. — Поняв, что жена слишком растеряна, чтобы что-то предпринять, Саске погладил дочь по голове и улыбнулся. — Иди собираться. Сарада подскочила и побежала в сторону дома, прежде чем услышала бы отказ. Возможно, другие дети ещё долго относились бы с подозрением к словам родителей, одна Учиха никогда не врали, поэтому словам отца Сарада верила как никогда. «Сарада. Ты сделала поспешные выводы.» «Вы развелись! Почему? Почему мама подала на развод?! Ты уходишь? Я не понимаю.» «Сакура поставила меня перед выбором. Либо вы, либо моя миссия.» «Ты выбрал миссию! Ты всегда ее выбираешь! Поэтому мама…» «Моя миссия заключается в поиске новых угроз деревне, в которой живешь ты и Сакура. Больше всего на свете, я хочу, чтобы вы жили в безопасности, не зная ужасов войны. Особенно ты, Сарада. Я не хочу, чтобы ты повторила судьбу тех шиноби, что были до тебя. Но твоя мама тоже права. Нельзя быть вдали от вас все время. Я решил, что сделаю все, что в моих силах, чтобы быть рядом с вами. Пусть не сейчас, но совсем скоро я вернусь домой уже навсегда. Обещаю, то, чего ты испугалась, не случится.». Время, проведённое втроём, было по-настоящему семейным. Сакура и Саске на время притворились прежними, играясь с дочерью и посмеиваясь с разных тем. Это было необходимо не только Сараде, но и им. Ведь, все что у них есть, это такие вот моменты беззаботного счастья в кругу любящих людей. Понимание этого уберегло от неловких пауз и напряжения. Уложив дочь спать, несмотря на ее уже внушительный возраст, Саске направился в спальню. Сакура сидела на подоконнике и разглядывала ночное небо с уже возвысившейся Луной. Мужчина накинул на ее плечи плед и присел напротив, поглядывая на неё. Умиротворенное… такое бы определение ее настроению сейчас подошло. Лёгкая улыбка, расслабленная спина. Она сидела и просто наслаждалась моментом. Саске сейчас видел, как в ее глазах плещет целый океан эмоций. В них всегда было столько невысказанный чувств… И, зная, что так глаза сияли для него… Саске чувствовал свою вину за то, что из-за него в ней столько противоречивых чувств, и в то же время чувствовал себя счастливым, ведь с таким теплом, трепетом, нежностью и любовью она относилась к нему. Но как бы он ни любил их безмолвные разговоры, порой некоторые слова должны быть услышаны. Если он мог ужиться с болью, глубоко закапывал ее и молчал, то его любимую это безмолвие отравляло. Она была сильной, но не железной. Рано или поздно станет слишком тяжело держать все в себе. Признаться, порой он сам боялся, что о стольком молчит… но тяжёлая жизнь закалила его и он уверен, что выдержит. Ему есть ради чего держаться. — Саске… — прошептала Сакура, сильней кутаясь в плед. — Я разочаровала тебя? Я иногда сама не понимаю, что со мной. Я должна была быть счастлива, когда узнала, что беременна. Я должна была сказать об этом тебе и мы ждали бы ещё одного малыша. Но я сомневалась. Я так испугалась и все испортила. Поддалась своей слабости. Ты сказал, что и тебе больно. Я поступила подло. Я так несправедливо злилась на тебя за то, что ты не был рядом. Прежде чем я сама совершила бы ошибку, случилось все само. Мне казалось, что я одна. Я хотела быть одна, поэтому так настаивала на разводе. Понимала ли, что делаю? Сейчас кажется, что я просто сошла с ума. Ты уже столько раз мог на меня разозлиться, но не делаешь этого. Почему? Я ведь плохо поступила с тобой. Я предала тебя. Мужчина сперва молчал, пытаясь переварить услышанное. Винили теперь не его… это немного удивило. И все же… ему было что сказать. — Меня злит, что ты плохо обошлась с собой. Совсем перестала о себе заботиться. Даже если я в очередной раз далеко, есть наша дочь, которая нуждается в твоей заботе. Ты скорее подвела ее. Страшно представить, что случилось бы, если бы я не пришёл, либо опоздал. Что стало бы с Сарадой, увидь она все это. Куноичи с такой силой — ирьенин с таким опытом, и так глупо поступила. Слова, произнесённые мужем, сильно били розоволосую по совести. Но глядя в его глаза, она не видела упрёка. Она видела беспокойство, смешанное с глубоко засевшей обидой. Обидой такой чистой и наивной, отчего становилось в разы больней. И все же… глядя в чёрные бездонные глаза, Сакура чувствовала себя… в безопасности. Сокрытой от всех проблем, от всех переживаний, от всех бед. И от него она собиралась уйти? Не верилось. Разве от человека, в глазах которого столько сияющих звёзд, уходят? Все они сияли для нее. Хотелось верить в это. Иначе почему он до сих пор рядом? Просто было слишком больно, слишком тоскливо в эту нелепую осень… Так хотелось тепла и безопасности. — Мы о стольком молчим всегда. — Сакура усмехнулась, внезапно вспомнив, как уже когда-то она сидела всю ночь вот так на подоконнике, а рядом сидел молчаливый Учиха. Свидание у окна и в полной тишине. Вот такая странная романтика была у этой пары. Слишком многое Сакура умалчивала… слишком… Думала, что это правильно. Думала, что нужно прикладывать усилия и прятать внутри все, что могло оттолкнуть от нее ее любимого. Спустя годы Сакура поняла, что это была лишь иллюзия. Так она уходила от правды. Она просто не доверяла человеку, за которого вышла замуж. Любила до умопомрачения, но не доверяла настолько, чтобы быть откровенной. Со временем это стало привычкой и глубокой тайной, возможно, даже фобией, которую подавляла. Молчала… но ее глаза не умели врать. Порой, когда она опускала глаза, смущаясь, он усмехался и качал головой… он все понимал без слов. В такие моменты становилось легче. В такие моменты Сакура вдыхала полной грудью и выдыхала от облегчения. Внутри все расцветало словно по весне. Доверие… Учиха Саске взмахнул кунаем у ее шеи. Он перерезал бы горло, если бы не друг. Убил бы. В его глазах было столько необузданной ненависти. Сакура была влюблённой, но не настолько легкомысленной, чтобы просто забыть, как те руки, что ласкание ее, когда-то едва не отняли жизнь. Она содрогалась всем телом, едва он оказывался подле неё, и тихо замирала, ожидая расправы. Но на деле он просто протягивал руку и доставал либо свою одежду с полки в спальне, либо посуду из шкафа на кухне, либо же зубную щетку в ванной. Ложась в одну постель с этим мужчиной, Сакура понимала, что не те чувства она испытывает, но тихо вздыхала и слепо верила, что Саске Учиха тот, кому можно довериться. Просыпаясь от кошмаров, она находила себя в его объятьях и вновь чувствовала себя в безопасности. Он был ее ночным кошмаром, но… только он мог их прогнать. Вновь безмолвно. Саске смотрел на свою жену и удерживал себя от крика «Я знаю!». «Знаю, что ты боялась повернуться ко мне спиной, знаю, что боялась лечь со мной в одну постель, знаю, что я — причина всех твоих кошмаров, знаю, что осложнил тебе твою жизнь.». Саске не говорил ничего никогда, даже если знал. Потому что понимал, что словами ничего не изменить. Все, что он мог — это быть рядом и пытаться сделать все, чтобы однажды любимая женщина доверилась. И если и не простила, то хотя бы забыла о прошлом. В ее глазах его совесть. Он видел в них правду. Видел себя настоящего со всеми пороками. Но был любим. Сакура принимала его со всеми ошибками и недостатками и верила, что он их исправит. Исправил ли? Очевидно, нет. Да и разве для этого не нужно быть рядом? Что нужно сделать, чтобы в его любимых глазах не было столько боли? — Какие бы причины у тебя ни были, ты права. Твоя злость на меня была оправданной. Твоё недоверие ко мне — моя вина. Поэтому не думай, что вся ответственность на тебе. Я твой муж. Если мне не изменяет память, мужчина в ответе за все, что происходит в его доме. Не то чтобы я претендую на роль главы семейства, просто это будет скорее правильно. Но, к сожалению, я слишком много взвалил на тебя. — И долго ты будешь со мной возиться? Ты ведь из-за меня остался. Язвительные нотки в ее голосе… порой так действовали на нервы. — Вот как это выглядит? — Возумтился Учиха. — Мне нельзя захотеть остаться? — А ты хочешь? — с явным упреком. — Да. Возможно, из-за тебя. Но я хочу. Я буду рядом столько, сколько тебе понадобится. Сакура в ответ слишком уж грустно для улыбки растянула уголки губ и вновь отвернулась к окну. — Тебе не нужно это. Завтра я отнесу заявление в реестр. На этом наш брак закончится. — Сакура встала с подоконника и собиралась уйти, однако тихая усмешка мужчины остановила ее. — Тебя смешит развод? — разозлилась она. — Нет. — Саске встал напротив. — Я просто обрадовался, что у меня есть целая ночь, чтобы убедить тебя остаться со мной. — Я тебя убеждала в этом всю свою сознательную жизнь. Думаешь, у тебя получится? — Я не знаю, что случилось с моей Сакурой, пока меня не было. — Саске приблизился и взглянул в глаза. Он нежно погладить ее пряди волос, после обхватил за подбородок, проведя большим пальцем по щеке. — Но я не намерен отступать. Пусть ты и права. Я и правда слишком много от тебя потребовал. Я слишком многого тебя лишил. Но признай, что нас связывают сильные чувства. Я буду рядом, чтобы напомнить тебе это. Было время, когда ты добивалась моей любви, а я причинял тебе боль. Сейчас, видимо, моя очередь: мы поменялись местами. — Ты принимаешь все, думая, что так тебе воздастся за твои поступки. Но ребенок не был разменной монетой для мести. Кольцо… — Сакура подняла руку, подставляя под свет луны, — Я сняла задолго до того как узнала, что беременна. — Зачем ты снова говоришь обо этом? Что от меня ты ждешь? — Вскрикнул Саске и сжал пальцы на подбородке. — Разве я не сказал, что мне больно? Давай закроем тему и забудем, словно ничего не было. Я не жду от тебя ничего более, прошу! — В ту недавнюю ночь я была не в себе, я почти не помню, о чем кричала тебе. Но сейчас я в порядке. Наконец прими уже, что твоя жена избавилась от твоего ребенка и ушла от тебя. ВОЗНЕНАВИДЬ МЕНЯ!!! ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕ ЕЩЕ РЯДОМ?! Смотри! — Сакура убрала от себя руку мужа и вновь выставила свою руку перед его лицом — Я сняла кольцо! Смотри! Я перестала считать себя твоей женой. Я… Глаза Сакуры наполнялись слезами, а ком в горле давил все сильней, не позволяя далее продолжать. — Скажи что-то. Почему ты так смотришь на меня? — прошептала она, дрожащими губами, глядя в глаза, что так же наполнились слезами. — Я просто люблю тебя. — Обреченно произнес Саске, не в силах больше сдерживаться. — Думаешь, причинив мне боль, заставила бы возненавидеть себя? Так бы ты оправдала себя за то что отпустила меня? Или может мстишь мне за то, что я не был рядом и не смог тебя поддержать? То, что я был подлецом по отношению к тебе долгие годы, не имели никакое отношение к моим чувствам, Сакура! Я не понимаю, за что ты так со мной! За что?! Но мне это и не важно! Потому что сколько бы ножей ты в меня ни всадила, сколько бы ни сжигала мое сердце, сколько бы ни разбивала его, я не… — неожиданно Саске замолчал, сжав задрожавшие губы. Сакура, затаив дыхание, смотрела на то, как он ронял слезы одну за другой. — Я не смогу отказаться от тебя. Просто потому что ты моя семья, Сакура. Ты моя жена. Понимаешь? Но это уже не важно, не так ли? — Саске… — прошептала розоволосая, потянувшись к лицу Учихи, однако он отошел назад, не позволив себя коснуться. — Я не уверен, что смогу простить тебя. Я пытался скрыть свою обиду, потому что мне казалось, я нужен тебе, чтобы унять твою боль, чтобы утешить, чтобы позаботиться о тебе, думая, что ты нуждаешься во мне. Но ты и правда меня разочаровала. — Саске вздохнул, унимая дрожь в голосе. Слезы перестали течь по щекам и он смахнул остатки. — Но я не намерен отступать от своих слов. Можешь делать что хочешь, но… — Саске приблизился вплотную и, наклонившись к уху, горячо прошептал, — ты моя жена и ничто это не изменит, Сакура Учиха. Даже ты не сможешь это изменить. Сакура стояла, дрожа всем телом от волнения и страха. Внезапно губы мужчины накрыли ее. Едва она опомнилась, комната опустела и лишь занавеска колыхалась от ворвавшегося из открытого окна ветра, а губы так и горели, пока обжигающие слезы катились по щекам.