Покой нам только снится

      Определить, началось ли утро, без часов и окон оказалось нереальным занятием. Чувства времени у меня так и не появилось, так что оставалось разве что верить Китти на слово. Проснулась я не сама; за мной, как и обещал, пришел Архитектор. Пришлось его на пару минут задержать: хотя бы плеснуть себе водой в лицо и сделать пару глотков казалось необходимым. Конфету я сжевала уже по дороге. Заодно проверила, много ли шоколада осталось, и загрустила: в сумке завалялось с десяток кусочков, и были они не особенно большими. На пригоршне шоколада долго не протянешь…       По дороге до кабинета гарлок молчал, но едва мы вошли, оповестил:       — Я подумал о твоих словах, — я решила, что речь идет критике его планов, но собеседник решил меня удивить: — Мне нужно рассказать тебе все, что я собирался, и показать кое-что важное, но потом тебя проводят на поверхность. У меня не было цели причинять тебе страдания.       — Ну, пока я не очень страдаю, — пробормотала я в ответ, сбитая с толку таким приветствием. Архитектор кинул:       — Хорошо. Потому что это случится еще нескоро.       Я слегка опешила и опустилась в кресло, кошка запрыгнула на подлокотник и растянулась, приготовившись внимать. Сон не до конца выветрился из моей головы, да и был он беспокойным: хоть Китти и обещала охранять меня всю ночь и даже сидела в изголовье, перебирая волосы, я все же постоянно просыпалась и вздрагивала на каждый шорох. Так что теперь чувствовала себя разбитой, даже несмотря на ледяное умывание. Есть особенно не хотелось, вот от чашки кофе я бы не отказалась. Да только где же возьмешь такую роскошь.       Архитектор тем временем продолжил:       — На твои вопросы, заданные вчера, ответов у меня нет. Однако я так и не успел сказать, что высказанные планы… перестали быть первостепенными. Результаты моих попыток были… не слишком впечатляющими: убить Древних богов не в моих силах и союзников для второй части плана найти будет сложно. К тому же кровь Уты открыла для меня новые возможности.       — Почему именно Уты? В ее крови есть что-то особенное? — удивилась я. Гарлок замолчал, подбирая слова, а затем задал встречный вопрос:       — Мне говорили, что магия крови под запретом среди людей. Ты так спокойно интересуешься этой темой?       — А эта магия? — слегка растерялась я. — Не подумала… У меня на первой родине проводили различные лечебные манипуляции с кровью без всякой магии.       Архитектор подался вперед, явно теряя невозмутимость, и жадно попросил:       — Ты расскажешь мне об этом? Возможно, именно этих знаний мне недостает!       — Ладно, — я растерялась окончательно. — Только я не очень много знаю, и больше теорию. Но что помню — расскажу, почему нет. Кстати, здесь, в Ферелдене, живет маг, Серый Страж, который при помощи магии крови уже больше двухсот лет сопротивляется Зову. Если вы со Стражем-командором договоритесь, попроси познакомить с ним.       — Благодарю, — он снова откинулся на спинку кресла и замолчал, что-то обдумывая. Через полминуты невозмутимо продолжил: — Ута была Серым Стражем, поэтому ее кровь уже заражена скверной, но в малой дозе.       — Подожди, — попросила я. — Я запуталась. У тебя был один знакомый Серый Страж очень давно, и он уже умер. Второй знакомый был недавно, он тебя предал. А Ута? Расскажи по порядку, пожалуйста. Я еще не до конца проснулась и не слишком хорошо соображаю.       Он кивнул. Следующие часа полтора я слушала увлекательную историю о том, как в гости, если это можно так назвать, к Архитектору попал Страж-командор Орлея, как через его сознание гарлоку при помощи Первого Чародея Ремийе удалось выманить на Глубинные тропы сестру этого Стража-командора с отрядом. И сама сестра, и отряд тоже, конечно же, были Серыми Стражами, потому что кто еще может быть полезен в работе со скверной? Туда же затесался, благодаря интригам Ремийе, и король Мэрик.       Рассказчиком Архитектор оказался настолько же плохим, насколько убедительным мог быть просителем. Он объяснял слишком много ненужных нюансов, пускался в рассуждения о природе скверны и видений, посланных через Тень, периодически о чем-то задумывался и сетовал на нелогичность и коварство человеческой натуры. Впрочем, это искупалось знакомыми мне именами: о Мэрике, о Дункане, который оказался одним из Серых Стражей этого отряда, я слушала жадно, собираясь пересказать новые сведения Алистеру — он до сих пор иногда вспоминал своего наставника и гадал о пропавшем отце. К сожалению, знал Архитектор немного: в характере и истории Стражей, которые отказались ему помогать, гарлок разбираться не стал, так что мне достались только сухие факты, но я запомнила одно имя — Фиона. Вряд ли в Орлее много магичек с таким именем, служащих в Ордене. Пусть наше величество добывает подробности у нее.       Рассуждения о скверне, хоть и мешали рассказу, но тоже оказались весьма интересными, так что я даже достала из сумки свой второй блокнот — о поиске лекарства — и принялась конспективно записывать. Архитектор посмотрел с заметным любопытством, но вопросов задавать не стал. Когда же история подошла к концу, я задумчиво поинтересовалась:       — А ты не знаешь, где сейчас кинжал этого мага, Ремийе? Я была в Башне Круга, но ни о чем подобном даже не слышала. А это ведь очень важная находка.       — Пожалуй, — согласился Архитектор. — Но уходить из Башни мне пришлось в спешке, так что я, к сожалению, не знаю, что случилось с вещами мага.       — Но рецепт зелья у тебя сохранился, — заметила я, отвлекаясь от блокнота. Гарлок помолчал, затем нехотя согласился:       — Некоторые исследования мы проводили вместе. Я ведь должен был обучить его магии скверны по нашему договору.       Мы оба замолчали; я переваривала информацию. Рассказ о кинжале, который мог уничтожить скверну или хотя бы вытянуть ее из предмета или заклинания, взволновал меня куда сильнее, чем призрачная возможность прекратить Мор. Если достать бумаги Ремийе, наверняка же он делал записи… Или хотя бы уговорить Архитектора обучить скверне еще какого-нибудь мага… Лучше всего Авернуса. При всей любви к моим друзьям, я была не уверена, что у кого-то из них хватит духу на подобные занятия. Возможно, Веланна решилась бы связаться с магией крови, эльфы, как я уже узнала, относились к ней терпимее, но я слишком мало знала эту мрачную девицу, чтобы быть уверенной в ее интересе к этой теме. Хотя Йовану наверняка будет интересно. И он моложе Авернуса — значит, выносливее, хотя и опыта меньше.       О чем бы ни думал Архитектор, со своими размышлениями он покончил быстрее меня и снова заговорил:       — Я хотел бы наконец рассказать тебе тот план, что собирался предоставить Стражу-командору. Он не включает в себя убийство Древних богов или превращения людей в… вурдалаков.       Я оторвалась от страницы блокнота, на которой машинально выводила абстрактные узоры, и поощрительно кивнула. Гарлок взял небольшую паузу, а затем заговорил:       — Еще до того, как мои планы… нарушились, я заметил необычное свойство крови Серого Стража. Я провел несколько опытов и узнал, что особый ритуал помогает «отрезать» от Зова конкретное порождение тьмы. Этот ритуал, если я правильно понял объяснения Уты, напоминает Посвящение Серых Стражей. Они пьют нашу кровь, чтобы стать иммунными к скверне, а мы — их, чтобы не слышать Зов.       — И тогда ты решил, что этот же ритуал поможет с архидемоном? — задумчиво уточнила я. В свете этой информации его действия уже не казались такими необдуманными, но меня все равно не отпускало ощущение, что можно было подготовиться к своим экспериментам как-то получше. Это ведь не корова на кону! Мор. Но сказать сходу, что можно было бы еще проверить, я не могла.       К тому же и помимо этого эксперимента, стоившего нам так много, у Архитектора были весьма… своеобразные решения.       — Да, я так думал. Но, как мы знаем, я ошибся, а значит, идти придется более долгим путем. Я все же хочу освободить своих собратьев. Для вас это тоже выгодно — если некому будет слушать Зов, никто не станет начинать Мор.       — Ты хочешь наладить поставки крови из Ордена тебе на опыты? — уточнила я, прикидывая, что на это может ответить Айдан. С одной стороны, он против магии крови, с другой… Мир, в котором не будет Мора, — мечта любого Серого Стража. И для меня тоже это будет благом — как минимум, от одной опасности я мир оградить смогу.       С третьей стороны, у Архитектора можно многому научиться. Возможно, вот оно, лекарство от скверны, сидит напротив меня.       Не давая гарлоку возможности ответить, тем более что ответ и так был очевидным, я задала следующий вопрос:       — Ты испытывал этот свой ритуал только на одном подопытном? Может быть, это был частный случай, повезло или сложились какие-то факторы… И поэтому не сработало с Уртемиэлем?       — Уртемиэль, — почти напевно повторил за мной Архитектор с какой-то почти ностальгической интонацией. — Его уже давно никто не звал этим именем, и я отвык… — тут он покачал головой, словно отмахиваясь от каких-то мыслей, и ответил на мой вопрос: — Я провел серию опытов, увенчавшихся успехом. И после провала с… Древним богом продолжил эксперименты, пытаясь понять, что пошло не так.       — И все они были успешными? — уточнила я, чувствуя какой-то подвох. Гарлок замялся и все же признал:       — Не все. Это был второй вопрос, который мне бы хотелось обсудить со Стражем-командором.       Я в ответ тяжело вздохнула, предчувствуя еще один рассказ из серии «я пробудил древнее зло». Архитектор дождался от меня вопросительного взгляда и нехотя продолжил:       — Ритуал действует так же, как и Посвящение: не все мои собратья могут выдержать его, и часть умирает. Но те, кто переживает, навсегда избавляются от Зова. Однако оказалось, что не все из них рады подобной свободе.       — А отыграть обратно уже не получается? — предположила я. — И вместо свободы выбора ты им предлагаешь другое существование, но тоже принудительно?       — Мне бы не хотелось говорить об этом именно в таких выражениях, — заметил оскверненный маг. Я в ответ усмехнулась:       — «Что в имени моем? Ведь роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». А если серьезно… Если уж мне ты уготовил роль гонца с плохими вестями, хотелось бы больше подробностей.       — Да, разумеется, — Архитектор переплел длинные пальцы, опустил взгляд на них, потом посмотрел прямо на меня и с заметной болью в голосе начал рассказывать: — Несколько месяцев назад я провел подобный ритуал над маткой. К этому моменту мои эксперименты охватили все виды моих собратьев, и я подумал: возможно, если удастся разорвать связь матки и Древнего бога, то и все ее дети будут свободны?       Он сделал паузу, видимо, собираясь с мыслями, а у меня при слове «матка» в голове в очередной раз всплыла Ларин. Вздрогнув, я опустила глаза, и Китти тут же боднула лбом мое плечо, напоминая, что все в прошлом. Я благодарно кивнула ей, а потом предположила неожиданно хриплым голосом:       — А она… вспомнила? Матки ведь не рождаются такими, вы их делаете… Она вспомнила, как была… неоскверненной?       — Да.       Слово упало камнем, и в комнате снова повисло молчание. Я пыталась представить, каково это — вспомнить такое. Хотелось бы сказать, что на ее месте я бы сошла с ума, но паника начинала зарождаться от одного только намека на мысль, что я могла бы… Стало вдруг трудно дышать, и я вскочила с кресла, чтобы пройтись хотя бы вдоль стеллажей. Я старалась вдыхать воздух на счет, успокаивая себя практически усилием воли. Это было… сложно. Думать — невыносимо.       — Она сошла с ума, — негромко подтвердил мои мысли Архитектор. — Она кричала, что отомстит и вернет себе чудесную песню бога. Она хочет начать Мор снова. К счастью, она не знает, где спят остальные Древние боги.       — Я понимаю, — пробормотала я, продолжая ходить. — Я говорила, что видела уже маток. И гномку, которая успела сбежать до окончательного превращения. Я… Вы творите безумные вещи! Нельзя так! — я все-таки остановилась и обхватила руками голову. Волны истерики снова начали накатывать, и я заговорила, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции: — Геспит сошла с ума только от того, что делали с ее подругой. Я… я не должна видеть снов, у меня нет связи с Тенью, но я вижу! Стоит только вспомнить, и всю ночь я вижу Ларин!       — Мне жаль, — голос гарлока едва слышно вибрировал, выдавая не то сочувствие, не то тщательно скрываемое равнодушие. Меня пробил истеричный смех — дожидаться сочувствия от порождения тьмы? От окончательной истерики спасла демонесса: одним прыжком перелетела с кресла на мое плечо, снова больно впившись когтями, и замурлыкала. От такой нехитрой заботы стало легче.       «Садись, — Китти словно мысленно подтолкнула меня обратно к креслу. — Я с тобой. Я защищу тебя от всего».       А я вдруг замерла как вкопанная, вспомнив слова того гарлока, что отправил нас в Тень. Даже истерика отступила под давлением этого воспоминания.       — Погоди… Это та матка, у которой теперь есть свои слуги? Они зовут ее Матушкой?       — Мы называем их Последователями, — уточнил Архитектор. — Тех, кто свободен от Зова Древних богов. Некоторые ушли следом за Матерью, и теперь она готовит армию.       — То есть как — армию? — я растерялась и все-таки рухнула в кресло, обескураженно уставившись на собеседника. — Снова — война? Опять?       — Мать сошла с ума, — повторил гарлок. — Она желает победить меня, найти оставшихся Древних богов и, в конечном счете, уничтожить мир ради того, чтобы умереть самой. И она ненавидит Серых Стражей.       — Какой оригинальный способ самоубийства, — пробормотала я. — Откуда у нее армия? Вы можете влиять на тех, кто все еще не освобожден?       — И это тоже. Но еще — она ведь матка. Она может производить новых порождений тьмы. Я надеялся, что они будут свободными, но получаются только какие-то монстры, неприятные мне так же, как и вам.       — Дети? — угадала я. — Так, значит, это была не твоя засада у входа в шахты?       — Засада? — недоуменно уточнил Архитектор. — Нет, у входа не было охраны, Стражи нужны мне были живыми.       После этого он замолчал, погрузившись в свои думы. Я тоже не прерывала тишины, правда, особенно думать не получалось: только паниковать. Мор оставил весьма неприятные впечатления, и освежать их мне никак не хотелось. Порождения тьмы на улицах Амарантайна…       Китти снова затарахтела, как маленький трактор, отвлекая меня от ненужных мыслей, и я благодарно погладила ее, зарываясь пальцами в шерстку. Пожалуй, думать пока ни о чем не стоит. У меня есть кошка, лучшее релаксационное, еще есть конфеты, и лучше съесть для успокоения одну сейчас, чем откладывать на случай крайнего голода.       Когда я наконец успокоилась и даже почти заскучала, Архитектор пошевелился. Причем резко, сменяя практически полную неподвижность движением: он стремительно встал из-за стола и направился к двери, на ходу поясняя:       — Я отведу тебя к Уте, она присмотрит. Мне же нужно на несколько часов уйти. Когда я вернусь, продолжим разговор.       Я покорно кивнула и двинулась следом. Впрочем, идти пришлось недалеко — ровно до той лаборатории, что я успела увидеть вчера. Ута мне не обрадовалась, но и отказываться от поручения своего кумира — а смотрела она на Архитектора с тем же обожанием, что и Серанни, — не стала. Мне же снова выдали зелье от скверны и обещание в скором времени продолжить беседу, и я даже почти ожидала наказа никуда не лезть и не подвергать себя опасности, так мне гарлок в этот момент напомнил брата, но все же не дождалась.       Ута оказалась не лучшей собеседницей, хотя бы потому, что говорить не могла, а жестов ее я не понимала. Некоторое время я молча наблюдала за ее работой, пока наконец не осознала, что передо мной стоит настоящий алхимик, который наверняка вполне может научить меня чему-то полезному.       Отказывалась гномка долго, но тщетно: игнорировать меня у нее получалось плохо, прикрикнуть она не могла, и я этим нагло пользовалась. Спустя полчаса уговоров она все же сдалась, причем, к моему восторгу, демонстрацию начала именно со взрывчатки. Я после первой же бомбы откопала в своей сумке рецепт, найденный в сундуке на Черных болотах, но тут Ута оказалась непреклонна: слишком сложно для новичка.       Впрочем, меня увлекли и более простые варианты. К тому моменту, как Архитектор вернулся, гномка уже смирилась со мной, как с неизбежным злом, я же, в свою очередь, и думать забыла о любых проблемах, с упоением смешивая начинку для уже четвертой бомбы. За последние пару часов Ута показала мне, как смешать вещества для зажигательной и нежно мною любимой гремучей бомб, как делать фитили, как аккуратно пересыпать порошки в подходящие емкости, так что я готова была любить весь мир. И подумывала о том, как все-таки можно уговорить Уту на более детальное рассмотрение моего рецепта. Он действительно казался очень сложным, одно описание ингредиентов занимало больше, чем полстраницы.       В тот момент, когда я уже придумала очередной аргумент для нашего вялотекущего спора, вернулся наш гостеприимный хозяин. Пришлось в срочном порядке прощаться с девушкой — Архитектор счел, что свои планы на меня надо проворачивать побыстрее. Шли мы на этот раз не в кабинет, куда-то наружу, и довольно быстро гарлок погасил свой светящийся камень, легко подхватив меня магией. Я в который раз запаниковала, теперь по более приземленной причине: подхватить демонессу на руки я не успела. Но почти сразу пришла успокаивающая мысль:        «Я рядом».       Вновь потянулись долгие минуты путешествия в темноте. Впрочем, на этот раз хотя бы тишину соблюдать не приходилось, даже наоборот, Архитектор сам негромко вводил меня в курс дела. На этот раз я не перебивала, слушала внимательно.       — Мать собирает армию и активно нападает на людей. Мне пришлось самому собрать и своих Последователей, и еще несвободных братьев, но у меня нет такого резерва, как у нее — Детей. Мои попытки сдерживать ее агрессию становятся все менее успешными. Сейчас один из отрядов пытается выбить ее Последователей из старого гномьего города, который она захватила не так давно. Но цель ее — человеческие поселения. Как только она займет достаточно удобные позиции для атаки, начнется война и на поверхности. Боюсь, долго ее удерживать мне не под силу.       — А почему ты просто не убьешь эту Мать? — удивилась я. — Неужели ее тебе жалко?       — Нет, — согласился Архитектор. — Я не уверен, что в полной мере знаю, что такое жалость, и определенно не испытываю этого чувства к Матери. Но Дети защищают ее, и у меня не получилось пробиться в ее логово.       Я кивнула в ответ, уверенная, что гарлок если и не увидит жеста, то поймет, и поинтересовалась:       — А куда мы вообще идем?       — Я счел, что одних моих слов может оказаться недостаточным, — пояснил Архитектор. — Все же мы не союзники пока что. К тому же Серанни убедила меня, что люди относятся к детям со снисхождением, так что к твоим словам могут не прислушаться. Поэтому сейчас мы направляемся к одному удачно расположенному туннелю, из которого можно увидеть часть армии Матери.       — Вдвоем? — перепугано пискнула я, и в этот момент мне в руки свалилась Китти, оставляя, кажется, очередные царапины на моих многострадальных плечах. На этот раз я в полной мере прочувствовала саднящую боль и невольно задумалась, не подцеплю ли я заражение крови? Уберечься от скверны в логове порождений тьмы и помереть от кошачьей царапины — что может быть более идиотским?       Гарлок, не подозревая о моих мрачных мыслях, спокойно отозвался:       — Тебе не о чем волноваться. Я смогу закрыть и свое, и твое присутствие от других.       — Ты уверен?       — Моя власть над братьями не абсолютна, — мне почему-то показалось, что мой собеседник вот сейчас должен быть пожать плечами, но абсолютная темнота не давала разглядеть такие нюансы. Да и никакие другие тоже — я могла ориентироваться только на слух и обоняние. Первый вновь подкинул мне звуки шагов Архитектора и шелест других порождений тьмы, к счастью, отдаленный, второе — вонь скверны. Это несколько мешало успокоиться, так что я старалась сосредоточиться на негромком голосе Архитектора: — Те, кто еще несвободен от своей природы, слушаются меня в большей мере благодаря страху. Почувствуй они, что совсем рядом появился человек, и здесь бы было бы куда менее спокойно.       Мне тут же захотелось возмутиться — мало того, что меня практически похитили, приволокли неизвестно куда, так еще и не предупредили, что здесь находиться настолько опасно! Останавливало только то, что гарлок вряд ли вообще поймет, чего я переживаю. Он же все рассчитал, что же может пойти не так? Да и я не была уверена, что, знай я заранее о такой опасности, смогла бы вообще спокойно его выслушать.       К тому же спорить с тем, кто левитирует тебя сквозь тьму подземелий, когда ты даже на ощупь не знаешь, где идешь, — не самая разумная идея. Так что эмоции пришлось придержать. Вместо этого я задала вопрос:       — А почему ты так замялся, когда я спрашивала тебя про имя? Тебя зовут все-таки как-то иначе?       — Нет, — Архитектор, судя по спокойному тону, и не подозревал о моей буре эмоций. — Я хотел сказать, что у порождений тьмы нет имен; именно это я ответил когда-то Брегану, и тогда это было правдой. Сейчас, когда появились Последователи, это изменилось. У нас появились… имена. Не такие, как у людей, но все же имена.       — Ну, самоидентификация уже неплохой шаг в развитии, — приободрила я. — Но как получилось, что ни у кого не было имен, а у тебя было?       — Архитектор — это не имя, — гарлок замялся. — Это… суть, то, что я есть.       — Напоминает кунари, — философски отозвалась я. — У них тоже нет личных имен, ну или они никому их не называют. А внешнее, для общего пользования, имя — это как ранг в их иерархии, но в то же время и, как ты говоришь, суть. Место, которое они занимают в своей картине мира. А почему Архитектор? Это ведь тот, кто что-то строит, проектирует. Ну, или если брать более широкий смысл, создает.       — Это мне неведомо. Я всегда был Архитектором, — задумчиво отозвался мой Вергилий. В тщательно скрываемом им аду тем временем начали проявляться какие-то очертания, пока неясные, но, по крайней мере, теперь я чувствовала себя не совсем слепой, а так, вроде крота — заметила, что освещение изменилось, но большой пользы мне это не принесло.       Впрочем, дело явно шло к появлению более яркого света: чем дальше мы продвигались, тем больше я могла различить. Вначале очертания начали принимать знакомые формы, но, как ни силилась, разглядеть их подробнее я не могла, затем окружающий мир стал напоминать очень темный лес, освещенный светом звезд, которые периодически закрывали тучи. Угадать, почему свет становится то ярче, то тусклее, я не могла до тех пор, пока очередной блик не окрасил стену в призрачно-зеленый свет. Оттенок я узнала моментально: именно такого цвета пламенем светили факелы в верхнем убежище Архитектора.       — Из чего были те факелы? — негромко спросила я. — Наверху, они горели изумрудным светом. Что это было?       — Завесный огонь, — почти с благоговением отозвался маг. — Если не считать самих Глубинных троп, немного я нахожу вещей старше себя. Но эти факелы были всегда. Когда я начал себя осознавать, они уже были.       — И с тех пор горят? — удивилась я.       — Они вечны, — просто ответил Архитектор. — Им не нужно топливо, они не дымят, и если беречь от воды — могут гореть бесконечно. Сама их сущность — магия.       — Магия? — я распахнула в удивлении глаза. — То есть это полностью магический огонь? Но почему его не используют люди?       — Это мне неведомо, — вздохнул гарлок. — Но создали их те, кто обладал магией, не порождения тьмы, не обычные люди, не гномы.       — Это, наверно, наглость с моей стороны… Но ты не мог подарить мне один факел? — выдохнула я. Пусть изумрудный свет и не выглядел пределом мечтаний для освещения спальни, но на худой конец всегда можно сделать цветной абажур. От желтого свет станет потеплее, может быть, если поэкспериментировать с цветным стеклом, удастся его и до более привычных цветов довести.       — Факелы в сильверитовых шахтах являются частью стены, — покачал головой Архитектор — теперь я довольно отчетливо его видела. — Но в старом гномьем городе есть более доступные светильники. Когда мы сможем выставить оттуда Мать, ты сможешь выбрать любой.       Я благодарно кивнула, и дальше мы следовали в молчании. Я по-прежнему летела, движимая силой магии порождения тьмы, и не порывалась это менять: даже в таком неверном и тусклом свете пол выглядел покрытым чьими-то лоснящимися кишками, местами поросшими плесенью, и касаться ногами этого мерзкого месива совершенно не хотелось. И чем светлее становилось, тем менее привлекательной казалась идея идти самой. Чтобы отвлечься, я негромко спросила:       — А где мы? Нас здесь точно не учуют?       — Думаю, раньше это был один туннелей для рабочих, — отозвался Архитектор. — Вскоре мы выйдем в главную пещеру этого города, и ты сможешь почувствовать свежий воздух. Этот город недалеко от поверхности, отдельные районы даже освещаются окнами. Здесь же неподалеку есть выходы к старой вентиляции.       Я окинула новым взглядом наш коридор и удивилась, до чего крупными гномы могли делать технические помещения. Пусть вдвоем тут можно было разойтись с трудом, но я летела четко по центру, и до стен при этом оставалось достаточно расстояния. А ведь это даже с учетом наросшей скверны. Кстати, о скверне…       — Почему в твоей библиотеке нет скверны? И в лаборатории Уты, и в той комнате, где я спала?       — Скверна — прекрасный источник сил, но вещи вашего народа она портит, — Архитектор взмахнул рукой, так что я «догнала» его. — И я беспокоюсь за свои книги. Но сейчас не будем об этом. Смотри.       И я посмотрела. Наш коридор выходил наружу почти под самым потолком — а я ведь даже не почувствовала, как мы поднимались вверх, так плавно это происходило. Под нами раскинулся довольно крупный гномий тейг. Я отчетливо видела коридоры-улицы, крупные площади, украшенные статуями, красивые, украшенные геометрическими узорами дома. Где-то в дальнем конце пещеры, видимо, были окна на поверхность, потому что город заливал хоть и тускловатый, но явно солнечный свет. Впрочем, я улавливала и отдельные огоньки — и изумрудные, и рыжие — от факелов, которые щедро были расставлены на улицах.       Когда-то город был красив. Сейчас же его уродовала скверна и те самые уродливые кожаные «яйца», из которых появлялись Дети. Но и кроме них по городу бродило достаточно порождений тьмы, чтобы поверить в армию.       — Это только один из лагерей Матери, — задумчиво проговорил маг. — И даже не из самых крупных. Посмотри вон туда.       Он указал куда-то направо, и я послушно повернула голову. Из бокового туннеля сейчас выходили порождения тьмы. Большая часть из них не отличалась от тех, что заполонили улицы тейга, но я сразу разглядела нескольких вожаков: довольно высокие гарлоки носили издали заметные фиолетовые плащи. Цвет показался знакомым даже отсюда, и я задумчиво уточнила:       — Значит, разгромленные Веланной караваны грабили не только человеческие мародеры, но и твои?       — Люди были мертвы, — равнодушно отозвался Архитектор. — Мы взяли только то, что было необходимо.       Я кивнула, не развязывая дискуссию о праве собственности. Принялась наблюдать, как отряды Архитектора набрасываются на таких же по виду собратьев. Действовали они быстро и решительно, но даже отсюда было видно, что пособники Матери могут просто закидать их шапками — условно, конечно, ибо никаких шапок на них не было. Пару минут полюбовавшись на довольно кровавые бои, Архитектор развернулся и довольно любезным тоном сообщил:       — Теперь ты видела часть армии Матери. Если бы она могла, то уже давно двинулась бы в вашу крепость.       — Она уже пыталась, — пробормотала я. — Это ведь ее порождения тьмы нападали на Башню?       Гарлок заметно поморщился и признал:       — Нет. Произошло недоразумение. Я отправлял Иссохшего договориться с Серыми Стражами, но он проявил излишнюю… инициативу. Хоть Зова больше нет, но справляться со скверной в крови довольно сложно. Те, кого я освободил, молоды даже по вашим меркам. Их разумам едва ли несколько лет, а то и месяцев. Иногда они действуют с лишней жестокостью, но они учатся.       — Мда, — хмыкнула я. — Знаешь, вопрос нападения на Башню Бдения лучше в разговоре со Стражем-командором не поднимай. И свои первоначальные планы по прекращению Мора, кстати, тоже лучше не озвучивай. Тебя действительно не поймут.       — Я учту, — серьезно согласился оскверненный маг. — Нам стоит вернуться обратно. Оттуда тебя проводят на поверхность.       — Ты не хочешь помочь своим воинам? — удивилась я. Гарлок покачал головой и развернулся в ту сторону, откуда мы пришли. Я, повинуясь его жесту, также сделала поворот в воздухе, и в этот момент Китти дернулась у меня в руках:       «Они здесь! Я чую духа».       «Здесь? Откуда?» — поразилась я, сразу поняв, что она говорила о Стражах. Отвечать на мой вопрос демонесса не стала, только хмыкнула, но я занервничала. Тут же попросила Архитектора:       — Подожди! Пожалуйста. Где-то здесь Страж-командор.       — Откуда ты это узнала? — удивился гарлок, останавливаясь. Я вздохнула:       — У меня есть свои секреты. Подожди минуту, пожалуйста.       «Отнесешь записку?» — уточнила я у Китти, когда маг аккуратно опустил меня на пол — здесь, ближе к выходу из туннеля, скверны было поменьше, попадались даже чистые участки пола, и я сразу же перешагнула на один из них. Демонесса с сомнением протянула:       «Ты уверена? Я ведь не смогу к тебе вернуться».       «Уверена», — кивнула я. Дождавшись согласия, достала один из своих блокнотов — в неверном свете даже не разглядела, какой, и поинтересовалась у Архитектора:       — Когда я смогу быть в крепости Стражей?       — На путь сюда мы потратили около двух часов. Чтобы выйти к шахтам, потребуется еще несколько. Думаю, к середине ночи ты окажешься на поверхности.       — К середине ночи, — повторила я, судорожно прикидывая, сумею ли ночью добраться от леса до Башни Бдения. Теоретически такая возможность была, конечно, но шанс нарваться на неприятности с теми же совами был как-то выше. Можно было бы поискать брата прямо сейчас, но я вспомнила о войне внизу и отказалась от этой затеи. Если бы я видела наш отряд и могла просто спуститься к ним, проблем бы не было, но искать их в этих руинах… Нет. Даже окна наружу я была не готова искать в одиночку, очень уж страшно попасться кому-то на зуб. — Ты ведь не будешь против, если остаток ночи я проведу в твоей комнате в шахтах? В темноте добираться в одиночку до крепости опасно.       Архитектор кивнул, и я, вырвав страницу из блокнота, наугад накарябала: «Буду в крепости утром. Плохие новости. Готовьтесь к войне» и отдала записку кошке. Демонесса бросила полный сомнений взгляд на меня и гарлока, но все же позволила закрепить записку на ошейнике, который с некоторых пор красовался вместе с чешуей драконицы на шее Китти, и направилась к выходу из туннеля.       «Будь осторожна», — вдогонку попросила я, но в ответ получила только фырканье. Оскверненный маг проводил взглядом демонессу, повел рукой, и я снова взлетела над полом. Мы отправились в обратный путь.       Теперь погружаться во тьму почему-то было не так страшно. Не то я полностью уверилась в лояльности сопровождающего меня порождения тьмы, не то новые впечатления вытеснили прежний страх, но тускнеющий свет не вызвал особого напряга. Больше взволновали вопросы, которые спустя некоторое время начал задавать гарлок.       — Однажды я видел животное, похожее на твое, — заметил он. — В Башне Круга магов. Оно испугалось меня и сбежало, но твое вело себя… разумно. Этому есть какое-то объяснение?       Я несколько минут помолчала, прикидывая, что стоит рассказывать, а что нет, но все же решила доверить свою тайну.       — Ты знаешь, кто такие демоны? — на всякий случай уточнила. Архитектор согласно склонил голову:       — Я способен погружаться в Тень. Я знаю, кто ее населяет.       — Хорошо, — я кивнула. — Это животное на самом деле демон, но это большая тайна. Никто из Стражей не в курсе, и я прошу тебя никому не говорить. Это очень важно.       Он кивнул, и больше мы за всю дорогу не произнесли ни слова. Я, наконец, сообразила, что целый день практически ничего не ела, и теперь таскала из сумки конфеты, стараясь растянуть это удовольствие. Впрочем, уже после третьей мне захотелось пить, так что внеплановый шоколадный обед пришлось свернуть.       К тому же в голову мне пришло, что через несколько часов я встречусь с братом, и он вряд ли будет сильно обрадован моим самоуправством. Сейчас мне в голову пришла мысль, что, может быть, лучше было бы сделать вид, что меня уводят силой? Волновался бы он наверняка куда сильнее, но сейчас я была уже не так уверена, что мне его нервы жальче своей задницы. Вдруг на этот раз он все-таки выполнит свои угрозы? И ремень он мне как-то в сердцах обещал, и розги, и даже кандалы. Пока что лучшим для меня вариантом был бы домашний арест. По крайней мере, башню я себе уже присмотрела…       Когда вспыхнул свет, я невольно вздрогнула и зажмурилась, на этот раз уже без вскрика. Кажется, на манеры этого странного порождения тьмы, Архитектора, у меня уже начала вырабатываться привычка. Он же словно спохватился и снова извинился:       — Прошу прощения, я опять забыл, что резкий свет неприятен. Тебе придется немного подождать, но уже скоро мы отправимся.       Я кивнула, только попросила вернуть меня в комнату, где спала: там я, по крайней мере, могла хотя бы попить. Свет мне на этот раз не оставили, так что возвращения гарлока я ждала с большим нетерпением. К счастью, ждать пришлось не так долго, и уже скоро я снова летела в полной темноте. На этот раз вперед, к свободе.       Когда забрезжил свет знакомых факелов, Архитектор опустил меня на пол и предупредил:       — Тебе не стоит пугаться. Сейчас сюда подойдет один из моих Последователей, он не причинит тебе вреда.       Я к этому отнеслась скептически, но орать и уговаривать было все равно бесполезно, поэтому пришлось смириться. В конце концов, до сих пор Архитектора весьма заботила моя безопасность, а сейчас я и вовсе стала важным гонцом, второго такого вот так сходу нигде не добудешь.       Сам же гарлок продолжил:       — Мать практически готова напасть. В планах у нее уничтожить сразу и город, и вашу крепость. Я постараюсь сдержать ту часть армии, что будет нападать на Серых Стражей. На Глубинных тропах есть одно удобное место… Город вам придется защитить самим. Да и крепость, надолго удержать армии Матери я не смогу. Попытаюсь убить ее еще раз, но особенно на это не рассчитывайте.       Я кивнула:       — Я запомнила. Сколько дней у нас на подготовку есть, ты знаешь?       Он задумался, и из темноты раздался чуть шепелявый хриплый голос:       — Не больше трех дней. Мать практически готова выступать.       — Посланец, — довольно дружелюбно откликнулся маг. — Тебе следует проводить нашу гостью наверх. Следи за ее безопасностью.       — Да, Архитектор, — с заметным почтением отозвался этот Посланец. А затем выступил из тени, и я все-таки вздрогнула. Это был обычный гарлок, в том их виде, который я видела на поле боя. Только обычно видела я таких в образе врагов. Бугристая серо-багровая кожа, провалившийся нос, острые зубы, которые не могли скрыть слишком широко растянутые губы. Большую часть тела скрывал доспех, даже на голову был натянут кольчужный капюшон. С одного плеча щегольски свисал фиолетовый плащ, кожа над глазами, на месте бровей, была подкрашена чем-то красным. Когда гарлок перевел взгляд на меня, я вздрогнула второй раз: слишком человеческими казались его глаза. В них не было и тени той мутной пленки, что отличала пораженных скверной.       Увидев мою реакцию, он прошепелявил:       — Тебе не стоит меня бояться.