Покой нам только снится

      Свинцово-тяжелые тучи ползли неторопливо, накрывая равнину толстым одеялом. В воздухе разлилась влага, оседая мелкими каплями на камнях крепости и плаще, который я утащила из караулки. Временами начинал накрапывать дождь, но уходить внутрь мне не хотелось. Хотелось сидеть в одиночестве и думать. Ну, еще бы не помешал горячий чай.       Я мысленно перебирала все события последних месяцев, пытаясь дать оценку и себе, и окружающим. Пока что единственным, что я вынесла из этих размышлений, было: повальная глупость.       Глупо было вдесятером тащиться на Глубинные тропы за Бранкой — а потом вестись на ее слова. Это закончилось големами.       Глупо было пытаться мне играть в дипломатию с фанатиками. Это закончилось драконом.       Глупо было почти в одиночку лезть к Хоу. Это закончилось тюрьмой.       К архидемону лезть тоже было глупо на мой вкус, но кто-то же должен…       Поход через Дикие земли Коркари закончился демоном.       Злость на одного долбанутого храмовника чуть не закончилась для меня печально. Дважды.       Прогулка по Глубинным тропам вообще в одиночку, без Стражей… ну, честно говоря, она закончилась не так уж плохо, да и выбора у меня особого не было. Но если смотреть со стороны — все равно это была глупость.       И следующая глобальная глупость от Айдана — ну как можно соваться в разные опасные места уставшим, невыспавшимся и нервным? Чудо, что он свалился в крепости, а не посреди тех же Глубинных троп.       Мне вспомнился мерзкий вкус бодрящего зелья, и от стыда я поплотнее укуталась в плащ, пряча лицо.       Соваться к Матери уставшей и опустошенной было тоже той еще фееричной глупостью. Как и идти туда без целителей.       Да, попутно удалось много раз настучать в бубен порождениям тьмы, наказать всех плохих, спасти и задружиться со всеми хорошими… Но, честное слово, стоило ли? Порождений тьмы пытаются выкосить еще с момента их появления в этом мире, и подвижек в этом благом деле нет. Всех плохих все равно не накажешь, всегда остается кто-то еще. Со всеми хорошими все равно не подружишься, жизни не хватит.       И это еще если не учитывать, что все относительно. Темные твари, как выяснилось, не такие уж и темные, скорее, несвободные. Плохие и хорошие — вообще относительная характеристика. Плохой наемный убийца стал мне лучшим другом, а краса и гордость Церкви — храмовник — чуть не лишил себя самой. Ужас и кошмар любого нормального (и большинства ненормальных) человека — демон — оказалась вполне вменяемым существом, с которым можно договориться. А аристократка, которая должна защищать своих людей, сначала спустя рукава смотрела на контрабанду в своих землях, а затем устроила заговор против того, кто пришел с этим разобраться.       Или взять хотя бы самую неоднозначную фигуру Ферелдена — Логэйн Мак-Тир. Сначала я, наслушавшись Алистера, по инерции считала бывшего тэйрна злодейским злодеем, который предал всех и устроил войну. Но потом, не без помощи Зеврана, оценила его действия заново и увидела Логэйна в новом свете. Может быть, результат и был далек от идеала, но намерения-то у него были благородными. Он тоже защищал свою родину, просто враг поменялся, а он этого не заметил. Так стоит ли его так уж ненавидеть?       Да что там… теперь я не была уверена, что и архидемон такой уж злой. И порождения тьмы. Ну, в самом деле — порождения не по своей воле устраивают Мор, их разумы принадлежат оскверненному дракону. Но и он сам становится таковым только после того, как темные твари отравят его скверной. Кто жертва, а кто палач?       Или, по-русски, кто виноват и что делать? И нужно ли что-то делать?       Мысли ходили по этому замкнутому кругу уже второй день, не желая найти ни точку опоры, ни выход. Как спасать мир, если ты не уверен в том, кого надо спасать? Да и для этого ли я вообще здесь? Видение щита могло значить что угодно, от защиты конкретно Денерима от архидемона до вечного служения стражем этому миру, как тот дух, что охранял Храм священного праха.       Или, если поумерить гордыню, мне могли показать этот щит для обучения и выпнуть в мир, чтобы просто жить. С чего я вообще решила, что должна что-то спасать или кого-то защищать? Хотя тот дух называл меня стражем…       Все это попутно замешивалось на обиде: не только я творю глупости, не только Айдану сопутствует удача и умение договориться. Но он, хоть и герой Мора, и Страж-командор, но все-таки просто человек. А я вроде как демонов Белый Страж. Жаль только, что непонятно, завершилась ли моя эпическая миссия на Море или мне теперь надо отслеживать любой мало-мальски заметный конфликт. Или вообще придется спасать мир через сто пятьдесят лет и до тех пор надо еще как-то дожить?       Периодически сознание застилал золотистый туман, как было в первые дни после моего пробуждения. Тогда я чуть успокаивалась, кажется, даже находила в сумбуре мыслей какие-то ориентиры и обретала уверенность. Ровно до той поры, пока ясность восприятия не возвращалась.       Вчера я весь день просидела на крыше нашей крепости, разглядывая мир. Погода была получше, тучи, хоть и серые, неслись высоко в небесах, открывая моим глазам Феравелские равнины с одной стороны и Тропу Пилигримов с другой. Глядя на них, я понимала, что хотя бы одно решение у меня есть: защищать этот мир надо. Но все остальное так и плавало в тумане непонимания.       Сегодня день оказался еще хуже. Окрестности скрыли низкие облака, сидеть на крыше было попросту опасно — черепица от влажности стала совсем скользкой. Пришлось сменить дислокацию и предаваться сводящим с ума размышлениям на крепостной стене. Мимо периодически проходили стражники, но меня не отвлекали.       Странно, но с того момента, как я проснулась, меня не трогал никто: Айдан не приходил меня отругать, демонесса и вовсе куда-то запропастилась. И если вчера это было еще хоть как-то объяснимо — обитатели Башни Бдения весьма бурно праздновали победу, — то сегодня уже начинало вызывать недоумение. К тому же ни брата, ни кошку я так и не встречала. Остальных видела — вчера, с крыши. Особенно хорошо было видно Натаниэля, который все-таки успел вернуться в крепость в самый нужный момент и организовать оставшихся защитников, Айдан в тот момент оставался на поле, дрался с главой вражеского войска. И теперь Хоу чествовали едва ли не как главного защитника, особенно старались подчиненные ему следопыты. А потом примерно так же через двор несли пьяного в стельку Андерса. Меня же никто даже не искал. Даже Зевран не пытался вытащить меня на тренировку или приставить нож к горлу. И на обед меня не звали, я перебивалась пирожками у тетки Уллы, которая ворчала, но как-то тихо и в сторону.       Едва я осознала эту странность, как философские проблемы отошли на второй план. В голову наконец забрела здравая мысль: какой смысл опять пытаться выстраивать логику мира, если очередное происшествие ее разрушит? В мире нет логики. И решать что-то бессмысленно: война план покажет.       От этого даже стало как-то легче, и головная боль, тупо зудящая в голове последние полтора дня, начала отступать. Какой, однако, чудесный выход: если не можешь принять решение — не принимай. Надо запомнить и пользоваться каждый раз.       В этот момент послышался лай, и я опустила глаза во двор крепости. Прямо напротив моего убежища сидел Дормарх. Каддис у него так и остался таким, как даровал Корт Отец Гор, и я вдруг вспомнила, что свой дар от бога-охотника так и не определила. Пес ухмыльнулся, явно насмешливо и явно надо мной. Покосился на крышу, где я торчала вчера весь день, и снова гавкнул, теперь уж с настолько явной насмешкой, что никто не перепутал бы. И мне неожиданно, словно это знание вложили извне, пришло в голову, что все эти терзания не имеют смысла. Стоит, как и советовала Вера, просто расслабиться и жить — мир сам позаботится о том, чтобы отправить меня в нужное место. Да и кому доверять в таких вещах, как не духу веры?       Дормарх одобрительно проворчал что-то, словно услышал мои мысли, а затем неторопливо удалился в сторону отведенного ему дома.       В этот момент на дороге, ведущей от крепости, показался всадник.       Зеврана я узнала сразу. Светлые волосы, черные характерные доспехи. Плащ, кажется, приторочен к седлу сзади, по крайней мере, какой-то тючок там болтался. С недоумением посмотрев, как приятель разворачивается в сторону Амарантайна, я сбросила задумчивость и обернулась птицей.       Это как вообще понимать? Даже не попрощался?       Заметил меня Ворон сразу, еще на подлете, так что снова боднуть в плечо его не получилось. Я присела на гостеприимно подставленный локоть и уставилась в лицо эльфа с возмущением. Он рассмеялся:       — Так и знал, что ты не устоишь, chica.       Я поняла, что роль немого слушателя меня не устраивает, и сменила облик, чуть не свалившись с лошади. Зевран меня удержал, помог усесться поудобнее, насколько это было возможно, и с иронией поинтересовался:       — Ай-яй-яй, решила все-таки бросить Айдана?       — Почему ты не попрощался? — возмутилась я. Спрашивать, куда он собрался и почему сейчас, смысла не было. Во-первых, ответ я знала, во-вторых, уговаривать Зеврана остаться было глупо. У каждого свои проблемы. Но все же жалобно протянула: — Но ты ведь вернешься когда-нибудь?       — Chica, буду думать о тебе денно и нощно, — клятвенно пообещал эльф и легонько подергал меня за ухо. — А прощаться я не люблю. Все эти слезы, уговоры…       — Ну, вот еще, размечтался, — я тряхнула головой, сбрасывая его руку. — Слезы… Просто будь осторожнее.       — Непременно, дорогая. Осторожность — вообще мое второе имя, — я фыркнула, и убийца согласно рассмеялся. — А теперь расскажи своему любимому другу, от кого это ты прячешься уже второй день?       — И вовсе я не прячусь.       — Обижаешься?       — Думаю! — веско сообщила я, но на ироничный взгляд друга согласилась: — Ну, и немного обижаюсь. А почему меня никто не искал? Я думала, стоит только проснуться, как мне будет обеспечена долгая воспитательная беседа. А то и не одна.       — Айдан запретил тебя трогать. Почему — спросишь у него сама, — Зевран чихнул и прокомментировал: — Я думал, хуже этой вашей зимы погоды уже не будет, но Ферелден умеет преподносить сюрпризы.       — Погода как погода, — пожав плечами, я ухватила его за прядку волос. — Зевран, а можно тебя будет как-нибудь найти в Антиве? Ну, мало ли… Вряд ли у тебя там есть почтовый ящик, да?       Убийца несколько минут молча меня разглядывал, потом с усмешкой покачал головой и легко пнул коня пятками — ленивое животное во время нашего разговора потихоньку замедлялось, явно не желая тащиться куда ни попадя в такую погоду.       — Я оставил нашему командору инструкции на крайний случай. Но будет лучше, если ты не станешь у него спрашивать.       — Почему? — я несколько обиделась, но Зевран только покачал головой.       — Потому что ты не удержишься и напишешь. И если кто-нибудь узнает, что мы дружим, к тебе могут прийти мои… коллеги. Мне бы этого не хотелось. В отличие от Айдана, у тебя неприкосновенности в гильдии нет.       — Можно подумать, если Вороны захотят что-то у него узнать, поможет ему та неприкосновенность.       Убийца снова рассмеялся.       — Разумеется, нет. Но он не будет писать. Не обижайся, chica, торжественно обещаю тебя навещать. Надеюсь, получится чаще, чем у вас будут наступать крайние случаи.       Я вздохнула и прижалась к приятелю. Отпускать его было невообразимо жаль, но посадить всех, кто мне дорог, в одной крепости возможным не представлялось. Да и трястись над взрослыми мужиками, как наседка над яйцом, было бы крайне глупо. Посетовала:       — Вот ты приехал, а мы даже толком поболтать не успели. И потренироваться. И метать ножи ты меня так и не научил.       Зевран рассмеялся и натянул поводья.       — Это всегда можно исправить. Как тебе вон тот холм?       В крепость я вернулась спустя два часа, и довольная, и злая одновременно. На этот раз убийца меня не жалел совершенно, наслушался про мои подвиги в Круге магов и теперь усиленно гонял, чтобы ему «не было стыдно, если я еще раз решу подраться с храмовниками». Бедра и плечи наверняка покрыли синяки, локоть этот садист мне в очередной раз отшиб, лопатки зудели от появившейся между ними царапины. Надо было надеть доспех, но увы — его забрал мастер Вэйд еще до того, как я пришла в сознание. И уж он-то не постеснялся высказать мне при случае все, что думает о такой безответственности — расцарапала!       Теперь я выбирала, кого навестить первым: Айдана, который точно задолжал мне беседу, или кого-нибудь из целителей? В итоге всех троих — даже четверых, с Хоу, — я нашла в кабинете Стража-командора. Айдан сидел за своим столом с какими-то бумажками в руках и выглядел усталым и осунувшимся, троица его собратьев по Ордену в противовес прямо-таки излучала раздражение, Андерс даже руки на груди скрестил. Даже стало любопытно, что тут происходит, так что я тихонько присела на подоконник, благо по сторонам никто не смотрел, и прислушалась.       — Айдан, усталость не лечится магией, — выговаривал Натаниэль, и блондинистый маг согласно кивал в такт его словам. Йован, теребя край рукава, перебил и задумчиво произнес:       — Вообще-то лечится, если вдруг командор решит прибегнуть к магии крови.       Андерс скривился, Айдан встрепенулся и отрезал:       — Нет уж. И ты бы завязывал, Стражи Стражами, но проблемы с Церковью нам не нужны.       Я мысленно хихикнула: в то, что Йован предлагает подобную помощь всерьез, поверить было невозможно. А вот неодобрение моего брата было предсказуемым. Как бы кто рожи ни кривил, ход в беседе малефикар сделал отличный, Айдан хотя бы наконец вник в слова собеседников.       — Командор, — судя по интонации, Нат отчаялся достучаться до моего брата, — мы сейчас говорим не о магии. А о том, что еще пара дней — и ты свалишься. Тебе нужен отдых.       — Всем нужен. Разберемся с оставшимися порождениями и крепостью, тогда отдохну.       Лучник вздохнул, кажется, с трудом подавив желание то ли треснуть свое начальство, то ли прикрыть лицо рукой. Но вместо этого наконец заметил меня и воодушевился:       — Алиена! Вот, взгляни на этого упрямца. Ты выглядишь так же, когда суешься усталой куда не надо.       Я хоть и поняла, что камень это по большей части не в мой огород, все же возмущенно буркнула что-то неопределенное на своем птичьем. Поймав взгляд брата, вопросительно наклонила голову набок и резко передумала превращаться в человека. Судя по этому взгляду, беседу мы задолжали друг другу оба, и выслушать его упреки все же придется. И чего Натаниэлю не молчалось?       Потоптавшись по подоконнику, я скосила глаза назад — не слинять ли? Но Андерс оказался быстрее. Этот нахальный тип снова меня обездвижил и аккуратно подхватил. Я прожгла его многообещающим, хотелось надеяться, взглядом, но поделать ничего не смогла.       Страж-командор изумился:       — Что ты с ней сделал? Чтобы Алли молчала, когда ее так таскают?       — Есть одно полезное заклинание, — маг бросил на своего оппонента и коллегу по силе ехидный взгляд. Йован, похоже, тоже вспомнил их обмен подколами три дня назад, и невозмутимо возразил:       — Зато я могу быть уверен, что меня ее месть не настигнет. Я слышал, Алиена очень изобретательная в мелком пакостничестве девушка.       «А я слышала, слишком длинный язык до добра не доводит», — мысленно ответила я и попыталась сбросить заклинание Андерса. Но то ли ястребы не слишком приспособлены к магическим воздействиям, то ли на этот раз мотивация была недостаточной, но тело меня так и не начало слушаться, пока за спиной закрывали окно. Можно подумать, меня это удержит!       Едва чары спали, я вернулась в основной облик и, с трудом подавив желание выругаться, проворчала:       — Злые вы, уйду я от вас!       — Куда? — удивился Натаниэль так искренне, что я в первое мгновение даже не нашлась с ответом. Вариантов было много, и я открыла уже рот, чтобы озвучить что-нибудь ехидное. Меня, в конце концов, король в гости звал! Но, взглянув на Айдана, так ничего и не сказала. В глазах у него было столько усталости и чего-то непонятного, но однозначно знакомого… Поэтому только буркнула:       — К Веланне. У нее хотя бы нет дурной привычки меня парализовывать.       Брат облегченно рассмеялся и поманил меня к себе. Вскинув подбородок, я гордо обошла иронично улыбающегося Андерса по дуге и присела на подлокотник командорского кресла.       Выглядел Айдан действительно так себе, немногим лучше, чем после отчаянных забегов по Глубинным тропам в поисках меня. Бледный, растрепанный, с синяками под глазами, небритый. В сердце проклюнулось сочувствие, разбивая остатки обиды, и я со вздохом привалилась к плечу брата.       Нат тут же воспользовался моментом:       — Хоть ты ему скажи! Айдан уже на призрака похож.       Я припомнила виденных призраков, тварей из Тени, похожих на темный человекообразный туман с глазами, и с сомнением не согласилась:       — Да вроде бы пока не очень. Призраки прозрачные. Больше похож на оживший труп.       — Спасибо, мелкая, ты меня очень поддержала, — усмехнулся Айдан, спихивая меня со своего подлокотника. Я послушно встала и переместилась в стан его противников. На ходу кивнула:       — Всегда рада помочь. А о чем речь идет?       — О том, что командору следует отдохнуть как следует, — ответил Йован, и я заметила, что в уголках губ у него таится улыбка. — Если он все же не решится воспользоваться моей помощью.       В этот раз поморщились все трое оставшихся мужчин. Я же поддержала игру малефикара:       — А ты меня научи, и я его уговорю.       — Алиена! — на этот раз голос брата был донельзя строгим. — Чтоб я слышал это предложение в первый и последний раз! Магия крови — не игрушки.       — Конечно, не игрушки, — пропела в ответ, подражая Лелиане. Увидев недоброе выражение лица, согласилась еще более елейно: — Ну, хорошо, не услышишь.       — Мелкая!       Я рассмеялась. Почему-то после принятого решения "ничего не решать" на душе стало легко-легко, особенно когда Дормарх так явно с ним согласился. Зевран это чувство свободы закрепил как следует, и впервые за несколько дней хотелось просто улыбаться.       Йован поддержал меня улыбкой, немного растерянной и, кажется, словно виноватой. У него всегда было такое выражение лица, когда речь заходила о магии крови. Андерс отклеился от стены, к которой привалился, отпустив меня, и с заметным неодобрением произнес:       — Пожалуй, в моих услугах нужды больше нет. Стоит навестить моего более сговорчивого пациента.       — Нашего, — ревниво встрепенулся Йован. Пару мгновений целители мерялись взглядами, потом Айдан хмыкнул:       — Идите оба. Чем раньше Вэрел выздоровеет, тем счастливее я буду. Кстати, а остальные?       — Настолько тяжелых ранений больше ни у кого не было, — отозвался Андерс. — Но, поскольку силы у нас не бесконечные, — на этих словах Йован снова смущенно улыбнулся, получив еще один возмущенный взгляд от коллеги, — полежать по постелям большинству раненых придется.       — Главное, что потом встанут, — вздохнул брат и махнул рукой, мол, идите.       Маги кивнули — блондин недовольно, брюнет невозмутимо и с легкой улыбкой, — и вышли, на мгновение застряв в дверях. Нат проводил их хмурым взглядом и перевел его на командора.       — Ты же понимаешь, что я и без них не отстану? Айдан, тебе действительно нужно отдохнуть от всего этого, понимаешь? Съезди в гости, прогуляйся куда-нибудь, развейся.       — Сразу после всей этой истории с Матерью? — мрачно уточнил брат. — Помимо порождений тьмы и полуразрушенной крепости есть еще Архитектор. Напомню, мы были временными союзниками. И я до сих пор не уверен, что поступил правильно.       — Архитектор от тебя никуда не денется, ты ему нужен. Крепость восстанавливать все равно будет мастер Волдрик, от тебя тут пользы никакой. С порождениями мы разберемся, — мне показалось, наш лучник уже не в первый раз перечисляет эти аргументы. — В конце концов, ты без работы не останешься, этих тварей всегда было больше, чем хотелось бы.       — Я понимаю, — брат прикрыл глаза и снова опустил голову на скрещенные руки. — Но я буду волноваться о том, как тут дела. Проще будет, если я уже дождусь окончания работ в крепости, а потом… потом и правда нужно будет отдохнуть.       Натаниэль выдохнул. Мне показалось, что это уже победа в споре, но Страж-констебль явно так не считал. Уговоры грозили пойти по второму кругу, но тут в дверь постучали. Айдан поднял глаза и негромко разрешил войти. В комнату проскользнул Рик.       — Вам письмо, Страж-командор.       Айдан с недоумением принял конверт, пробежал глазами по имени адресата, и на его лице расцвела нежная улыбка. Я хихикнула:       — Пропажа нашлась?       Брат кивнул и вскрыл быстрее письмо. Я тут же отобрала у него конверт, чтобы убедиться в своей правоте. Красивым почерком с завитушками было выведено «Стражу-командору Айдану Кусланду, Амарантайн». Подписи не было, но, хоть я ни разу не видела почерка Лелианы, сразу же узнала ее руку. На несколько минут в комнате повисла тишина, только Рик неуверенно переминался с ноги на ногу, поскрипывая новыми ботинками.       Брат погрузился в письмо с головой, кажется, перечитывая его второй раз, и я не выдержала:       — Ну, что она пишет? Приедет?       — Нет, не совсем, — рассеянно отозвался Айдан. Если в первый раз, когда я только приехала, о своей рыжей лучнице он говорил с тоской, то теперь голос был наполнен нежностью. Нат с заметным предвкушением предположил:       — Значит, зовет тебя?       — Предлагает встретиться, — обтекаемо ответил командор и наконец сложил листок. Обежав глазами стол, он неуверенно дернулся к ящику стола, но потом встал и, отодвинув несколько книг на стеллаже, открыл располагающийся там сейф. Я присвистнула:       — У тебя теперь не только трон, но и сейф?       Рик неуверенно подал голос:       — Страж-командор, гонец ждет ответа.       — Пусть пока отдохнет с дороги, ответ будет чуть позже.       Парень кивнул и вышел, напоследок бросив на меня любопытный взгляд. Я улыбнулась в ответ, а потом посмотрела на Айдана: он словно похорошел после этого письма, расслабился и заулыбался. Натаниэль тоже осмотрел своего начальника и друга и с едва читаемой иронией произнес:       — Тебе не кажется, что сам Создатель за то, чтобы ты отдохнул? Стоит все-таки уехать. Еще и Алиену прогуляешь.       — А что со мной не так? — с подозрением уточнила я, когда оба Стража перевели взгляды на меня. Сначала я хотела согласиться насчет воли Создателя, но теперь лучник сбил меня с этой мысли.       Натаниэль на мой вопрос ответил, и теперь я не была уверена, снова это подколка для брата или искреннее мнение:       — Да выглядишь ты ненамного лучше уважаемого командора. К тому же, боюсь, оставлять тебя здесь одну чревато. Дворкин после битвы о тебе одобрительно отзывался, обещал в ученицы взять.       — Да? — это мы произнесли вместе, только я с воодушевлением, а брат мрачно. Хоу поспешил закрепить успех:       — Именно. Сказал, таких аккуратных помощников у него до сих пор не было. Возможно, ты даже не взорвешься вместе с порошком.       Это был совсем подлый прием. Против взрывов Айдан точно не сможет устоять и теперь наверняка решит увезти меня с собой, но я-то хотела все-таки поучиться у талантливого гнома! А теперь это желание вполне могло бы накрыться медным тазом.       — Знаешь, что? — мрачно начала я, но Айдан меня перебил:       — Пожалуй, и в самом деле стоит отдохнуть. И было бы неплохо проведать Фергюса, ему в одиночку наверно совсем тоскливо. К тому же в Хайевер из Орлея ехать ближе, чем в Амарантайн. И ты Гарма проведаешь, — брат посмотрел на меня почти с надеждой. Судя по всему, оставлять меня без присмотра ему не хотелось, но в очередной раз приказывать он тоже опасался.       Несколько секунд я колебалась. Здесь было еще столько интересного! Натаниэль еще толком не научил меня стрелять, а Гарнайт — лазить по скалам, за Андерсом и Справедливостью вообще нужен был глаз да глаз, я до сих пор не расспросила Огрена про его ребенка — интересно же! Не познакомилась толком с Сигрун, не выпытала у Веланны истории про эльфийских Творцов, не расспросила про магию крови у Йована… хотя последний аргумент лучше придержать при себе. Так и не поговорила с мастером Вэйдом, а ведь стоит поблагодарить его за доспех. И еще… еще я так и не открыла авварский склеп!       — Айдан, а как же склеп? — это меня почему-то расстроило больше всего.       — Алли, склеп никуда не денется, честное слово. И без тебя его никто не вскроет, ключи все равно у тебя.       Я закусила губу. В склеп внезапно захотелось так, словно меня там ждали сокровища всех бывших и будущих поколений. И как я могла забыть про такое чудесное исследование? Но брата тоже было жалко, судя по его лицу, отдых ему бы и правда не помешал. И встреча с Лелианой.       — Ну, если никто не вскроет… — я заколебалась. А потом махнула рукой. Башня Бдения со всеми ее жителями и секретами от меня никуда не убежит, а склеп и правда стоял уже больше тысячи лет и простоит еще столько же. Зато меня ждет новое путешествие, замок, в котором вырос мой брат, — и туда я вряд ли смогу приезжать так же спокойно, как в резиденцию Ордена. С Фергюсом мы хоть и поговорили после коронации, но особой теплоты между нами не возникло. К тому же Хайевер — это не только замок, а целый тэйрнир, и еще порт, и…       — Айдан, а как мы будем добираться до замка? На корабле? — с затаенной надеждой спросила я. Соленые брызги, ветер в лицо, качка палубы под ногами — они не снились мне, снов ведь не было, но мерещились на грани яви и сна, когда разум расслаблялся и уплывал из реальности. И я надеялась, что на корабле, где нет строгой дисциплины — как у кунари, — мне позволят полазить по канатам, потрогать штурвал и посидеть на бушприте.       Эти мысли, пронизанные шумом прибоя, настолько захватили меня, что все склепы и расспросы, обиды и претензии — все ушло на задний план. Море позвало, и я не смогла — и не захотела — сопротивляться.       — А ты хочешь плыть? — немного удивился брат. Я закивала головой и даже сложила умоляюще руки на груди:       — Очень! Я очень люблю море!       — Я узнаю, когда отправляется ближайший корабль, — Нат улыбнулся уже открыто, с заметным облегчением. Айдан тут же возразил:       — Не раньше, чем послезавтра! Я хочу хотя бы иметь общее представление о том, чем вы тут будете заняты.       Я, по ассоциации с морем, вспомнила капитана Изабеллу и рассмеялась:       — Думаешь, наведут девок, гномьего эля и плюнут на все свои дела?       — Хорошая мысль, — с иронией кивнул Натаниэль. — Андерсу она определенно понравится.       Айдан скосил глаза на сейф и недовольно заметил:       — Если бы не особые обстоятельства, я бы уже передумал.       — Думаю, тогда мне лучше уйти. Съезжу пока в Амарантайн.       Когда за Стражем-констеблем Хоу закрылась дверь, я мечтательно уставилась в окно. Пусть отсюда моря не было видно, но перед мысленным взором вставали волны, ярко-синие, как в солнечный день, с пенными барашками на гребнях. В ушах зашелестел прибой и гомон нахальных чаек, запахло солью настолько отчетливо, что я удивленно огляделась по сторонам, отыскивая источник запаха. Но ничего похожего рядом не было.       Китти море должно понравиться. Хоть мы уже и купались с ней, и рыбу ловили, но в полной мере она просто не могла прочувствовать, что же такое море.       Вспомнив о Китти, я невольно нахмурилась. Вчера я сбежала ото всех — будем честны, — и сегодня тоже, и после похода к Матери кошку не видела. Знала, что с ней все в порядке, и не хотела пока встречаться, потому что не знала, что сказать. Доверять демону после той сцены в полях мне было страшно, кто знает, что она придумает в следующий раз? И в то же время она спасла мне жизнь.       — Алли? — услышала я и развернулась к брату. Оказывается, задумалась так, что даже не услышала, как он что-то мне говорит. — О чем задумалась?       — О море, — почти честно ответила я. — Прости, я замечталась. Что ты сказал?       — Что хотел с тобой поговорить, — Айдан откинулся на спинку кресла. Я разочарованно вздохнула и плюхнулась в одно из кресел, не желая стоять навытяжку перед столом, как провинившаяся ученица. Кивнула:       — Ну, давай. Рассказывай про мою безответственность и все такое.       Мужчина покачал головой, пересел со своего места на ближайшее ко мне кресло и попросил:       — Послушай, пожалуйста. Аль, я не хочу с тобой ссориться, и ругаться тоже не собираюсь. Я просто волнуюсь за тебя.       — Айдан, мы это уже обсуждали, и не раз, — я все-таки посмотрела на своего брата. — И, кажется, даже приходили к некоему соглашению. Помнишь?       Он кивнул и взял меня за руку. Теперь смотреть в сторону стало сложнее, о том, что я вообще-то обижалась, приходилось себе напоминать ежесекундно. Не то чтобы я так хотела лелеять эти обиды, да и поговорить нам действительно стоило. Но такой уставший, даже измотанный Айдан Кусланд выглядел настолько несчастным, что хотелось простить все скопом и пообещать быть хорошей девочкой — хорошей в его понимании, а это наверняка пошло бы вразрез с моими собственными планами на жизнь.       — Помню. И я всегда помню о том, что ты рассказывала, когда мы только познакомились. Но в то же время я не могу перестать видеть в тебе девочку. Ты храбрая, Аль, и можешь принести много пользы. Думаю, в тебе хватит решимости и отчаянности на любые беды… Но до них еще нужно дожить. И я каждый раз переживаю, что вот на этот раз ты не справишься. Сила духа — это очень много, но ее неплохо было бы уравновесить силой тела. А ты пока — я уверен, только пока, — все-таки слабый ребенок.       Я выдернула руку и резко встала с кресла. Горло перехватило спазмом — вот умеет же подобрать слова! Сразу видно благородное воспитание, наверняка дипломатии его учили, в отличие от меня. Прошлась по комнате, тщетно пытаясь подобрать какие-то слова, но потом все-таки подошла ближе и обняла брата, уткнулась в плечо. Несколько секунд мы молчали, и вдруг меня прорвало:       — Я не могу… не могу просто так смотреть, как ты рискуешь. Ты говоришь, что это опасно, но ведь и для тебя тоже. Кто из нас поймал собой драконий хвост? И подставлялся под огра? Мне тяжело… выбирать, — слова вырывались, и я торопливо их выплевывала, казалось, если попытаюсь замолчать, то они разорвут губы и выскочат сами. — Я не знаю сама, что я должна делать и сколько у меня времени. Мне же надо спасать мир и все такое, но как я могу этим заняться, когда ты бросаешься сломя голову под каждого дракона? Я запуталась… могу ли я просто расслабиться и повзрослеть? Есть ли у меня это время? Чего хотел тот, кто меня сюда отправил, почему я стала десятилетней девчонкой? Почему я, в конце концов? Я не воин, не герой, я была просто танцовщицей, да и то начинающей. И что будет, если я просто позволю себе жить? Если ты так беспокоишься, то не отговаривай, лучше помоги мне… Береги себя и помоги не пропустить момент. Помоги стать сильнее.       Он прижал меня и молча слушал, поглаживая по голове, дожидаясь, когда я успокоюсь. А я так и вываливала все свои сомнения, слова Веры и благословение Корта.       — Аль…       — Айдан, я тебя очень люблю. Мне кажется, что я знаю тебя с рождения, я давно забыла, что кровь у нас не одна. Я тоже боюсь тебя потерять, — я наконец чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Я стараюсь быть осторожнее, правда. Постарайся и ты тоже.       — Я все-таки мужчина. И Серый Страж, — он чуть заметно улыбнулся. В глазах промелькнула та же нежность, что появлялась при взгляде на письмо Лелианы, но больше он никак не дал понять, что мои слова ему приятны. Я вывернулась из объятий, смутившись своего первого порыва, но далеко уходить не стала, присела на подлокотник.       — Но ведь не самоубийца. Я пока что надеюсь, что ты будешь жить долго и счастливо. Это определенно будет дополнительным стимулом, чтобы спасать этот мир.       — Я польщен, — Айдан рассмеялся. А потом вдруг снова посерьезнел. — Ты разговаривала во сне. Я разогнал всех и запретил приставать к тебе с расспросами.       — Что говорила-то? — я отвернулась. Вот и нашлась разгадка моего одиночества, не такая уж и сложная.       — Что боишься погибнуть, если не выполнишь свою задачу. Про щит.       — В общем, сегодня я повторялась, — заключила чуть отрешенно. Айдан кивнул:       — Вроде того. Мир?       — А ты больше не будешь таскаться по Глубинным тропам без целителей?       — Только если ты больше не сунешься на войну уставшей, — он улыбнулся и протянул мне руку. Пару секунд я на нее пялилась, затем рассмеялась и пожала:       — Сесть и на любые предложения отвечать «Вдруг война, а я уставший»? Идет. Но оставляю за собой право на форс-мажор.       Уже выйдя в коридор, я наконец сообразила, что целитель мне по-прежнему нужен. Не так чтобы сильно, можно было бы воспользоваться и заживляющей мазью, но если под рукой целых два мага, почему бы не сэкономить время?       А еще, раз уж у нас тут сидит гонец от Лелианы, стоит наконец написать ей про мой эксперимент в Круге магов. Пусть попросит мать Доротею о разрешении.