Сезон золотых ковров

      Холод. Дикий холод. Тело окружила зима, то тихая, без осадков, то завывающая в ушах, воющая, молящая о помощи, о тепле, пробирающая до мурашек по коже. Девушка попробовала перевернуться набок, потянуться за упавшим или забившемся в угол одеялом. Но ничего не было. Мало того, руки никак не хотели разъединиться, словно приклеенные. Рыжие ресницы попытались распахнуться, тяжёлые сонные веки разлепились, но не увидели ни родных стен цвета соломы, ни подушку, даже не край кровати. Вместо них голубые глаза созерцали сумрак, пару старых ящиков, какие-то стулья, видавшие много шкафы и потрёпанные книги. Среди всего этого относительно новыми выглядели только пара плакатов. Свет исходил только где-то сверху и из небольшого окошечка, которое Беатрис хорошо видела. В нос ударил запах сырости. Девушка приподнялась и заметила белую тряпку на руках. И не только на руках. Похожими тряпками были крепко обвязаны рот, щиколотки и колени девушки. На Беатрис накатил страх. Где она?! Как она здесь очутилась?! Голова в панике стала перебирать воспоминания, пытаясь пробудиться из сонного тумана. И, наконец, кое-что прояснилось.        Близилось окончание уроков. Уставшая от школьных тягот ученица смиренно направлялась в следующий кабинет. Коридоры были переполнены шумными беспризорниками, решившими разбавить последние часы в школе в этот день догонялками. Мимо них пробегали спешившие на занятие ребята, но их было меньшинство. Среди обычных ребят, что неспешно бродили по коридору, она заметила знакомую фигуру. Высокий, в одном из своих свитеров, красноносый парень. Взгляды парня и девушки встретились, и те смущенно отвернулись, не сказав ни слова. Беатрис ускорила шаг, как вдруг тот окликнул её: — Привет.       Она обернулась. Вирт держался скованно, пока глаза были полны тепла и доли решимости. — Привет, — ответила рыжеволосая, сжав лямку сумки. — Не видела Диппера? — выдавил из себя он. — Диппера? Он вроде должен быть с Мэйбл. Возможно они сейчас на английском. — П-понятно. Спасибо. Я просто хотел поговорить с ним. — Если хочешь встретиться лицом к лицу, возможно ты сможешь встретить Диппера в библиотеке. Я слышала их с Мэйбл разговор. Вроде из-за её оценок они будут после уроков в библиотеке заниматься. — Оу, спасибо…       Между ними возникла неловкая тишина, и Беатрис поспешила прочь.        Но по дороге к кабинету математики она заметила нечто странное. Возле кабинета физики, нервно оглядываясь, стоял какой-то парень. Девушка не придала бы ему особого значения — кто знает, может он ждёт друга или нервничает перед сдачей устного оценивания — если бы не одна маленькая деталь. Когда мимо него прошел мистер Бронкс, тот последовал за ним. Они петляли, изредка останавливаясь. Мистер Бронкс, казалось, не замечал ученика, а тот, когда учитель останавливался поболтать с коллегами, прятался в толпе или за его спиной. Протрещал звонок, но ни учитель, ни ученик и не думали ускориться или даже разойтись. Внутренний голос Беатрис подсказывал: что-то тут не так. Сама девушка держалась в сторонке. Изредка взгляд преподавателя цеплялся за неё, но рыжая, спустя минуту, делала вид, что идёт в другой кабинет. После первого такого раза она стала осторожнее, но тем не менее старалась не терять обоих из виду.       Наконец, когда со звонка прошли минуты две, преподаватель и ученик вошли в мужской туалет. Беатрис тихонько подошла ближе, настолько, насколько могла, прижалась к стене и пыталась что-то услышать. Как на зло, они говорили так тихо, что не разобрать ни словечка. Изредка вырывался голос парня, но в остальном всё было безмолвно. Тогда девушка решилась на рискованный шаг. Достав мобильный из сумки, она сделала звук как можно тише, и как можно аккуратнее и незаметнее открыла дверь, преподнесла к краю косяка так, чтобы камера была направлена на небольшую щель между дверью и дверным косяком, и включила запись видео. Так она простояла минуты две, пока не услышала приближающиеся шаги. Тогда рыжая в спешке убрала телефон в сумку, не остановив запись видео, и быстрым шагом поспешила на урок.       Это было очень рискованно, и Беатрис это прекрасно понимала. Если её не заметили, то не факт, что заснятое стоило того времени, что она потратила. А если заметили, по школе могут поползти неудобные слухи о ней. Только оказавшись за стенами кабинета математики, девушка вздохнула с облегчением. Где-то на середине урока она тихонько достала мобильный, отключила запись и включила видео от начала. Ей нереально повезло: купюры передались именно в тот момент, как она включила запись. Толстые пальцы учителя пересчитали деньги. Одна, две, три, четыре двадцати долларовых холодных зелёных купюр. После пересчитывания, купюры сразу сложились и попали в задний карман учителя. Сам мистер Бронкс, кажется (голов и плеч мужчин не было видно) похлопал парня по плечу, и тот зашёл в одну из кабинок, пока учитель замер на месте и вслушивался. Дальше досматривать она не стала. Всё было ясно, как день. Эта запись должна попасть на стол к директору.       До конца урока она не доставала телефон. А как прозвенел звонок — передвигалась с небольшой осторожностью. Но увы, ей это не помогло. Воспоминания обрывались. Единственное, что она помнила, так это коридор, и то, как её кто-то схватил сзади, зажал рот чем-то и потянул назад.        Надо бы выбираться. Девушка прошлась глазами по всем поверхностям комнаты, в которой она находилась, в поисках чего-то острого. Но как на зло все парты из этого паршивого пластика, края коробок не очень острые, а какие-то инструменты были на тех немногих высоких полках, что тут были. Выхода не было. Или… Оглянувшись, она увидела за спиной дырку в дверь. Перевернувшись, она прижалась лицом к двери. Из дырки она смогла разглядеть темные полы, чуть более светлый коридор, и три двери. — Четвертый этаж! — мелькнуло у неё в голове.       Шанс есть! Небольшой, но есть! Девушка стала биться плечом и спиной о дверь. Изредка она останавливалась, вслушивалась, вглядывалась в коридор и вновь продолжала бить. Довольно быстро спина начала ныть и плечи сильно заболели. Тогда она поврнулась к двери лицом вперёд, легла на пол и продолжила стучать ногами. В голове тикали часы, паника не отпускала, вцепившись в грудь мертвой хваткой. А вдруг он придёт? Что он сделает? Не факт, что отпустит. О возможных ужасах было слишком больно, слишком страшно думать. Мурашки пробежали по спине, пока ноги, несмотря на усталость, невольно стучали громче.       Наконец, она услышала заведомые шаги. Привстав, она увидела женскую фигурку с цветастой сумкой, украшенной наклейками и значками, и хохолком на макушке. Узнать подругу ей не составило труда. От радости она вновь забарабанила по двери. Мэйбл оглянулась. Беатрис ещё несколько раз ударила. Наконец, подруга посмотрела в её сторону и осторожно подошла. Заглянув в дырку, она удивлённо спросила: — Биатрис? Та замычала в ответ и показала завязанные руки. У Мэйбл пропал дар речи. Ужас накатывал. Вырвавшись из оцепенения, она попыталась открыть дверь, ударяла её ногами, оставляя следы. Увы, её старания были безрезультатными. — Черт-черт-черт, — выругалась она, нервно нарезая круги.       Беатрис снова постучала по двери и прижала к небольшому отверстию связанные руки. — Точно! Содержимое сумки тут же посыпалось на пол. Гигиеничка, блеск для губ, наклейки, задолбавшие тетради, яркие ручки с перьями и мишками на конце, немного денег на перекус в кошельке с котиком, мобильник, палетка теней, клей-карандаш, даже клей-пистолет. — Ну почему я решила именно сегодня не брать с тобой ножницы? — захныкала она.       Взгляд девушки прыгал от предмета к предмету, в голове каша, сердце гулко било. Где-то далеко тикали часы, нервируя её и погружая в отчаяние всё больше и больше. Неожиданно глаза поднялись на двери кабинетов. Они были ничем не примечательными, бледными, скучными. В голове посреди хаоса засветилась маленькая лампочка. Мэйбл быстрым шагом подошла к каждой и с рывком пыталась открыть дверь. Удача! Одна таки открылись! В этой комнате было куча сумок, оставленными учениками. Это было неудивительно. Те, кому удалось выцепить эти кабинеты под свой контроль, часто проводили здесь то дополнительные, то тайные чаепития. Про то, что они никак не позаботились о сохранности своих вещей, это уже другой разговор. — Джекпот! — пронеслось в голове у Мэйбл.       Она подбежала и уже хотела залезть в чужую сумку, как на глаза ей попалась камера, что висела прямо напротив двери. На секунду она остановилась. В ней боролись желание поскорее помочь подруге и страх за предстоящие неприятности. Немного колебаясь, она всё же открыла сумку, стала раздвигать кошельки и искать что-то отдаленно похожее на нож. Спустя минуту, в четвёртой (явно учительской) сумке она откопала лезвие, обернутое в салфетку. Для чего его использовали до этого, уже не имело значения. Взяв его, она помчалась к подруге и просунула его в дыру, крепко держа часть лезвия со своей стороны. Лезвие было тонким и представляло из себя часть канцелярского ножа, отчего пот на спине девчушки шел градом.       Увидев высунутое лезвие, Беатрис поднесла связанные запястья, расположила лезвие на ткани и стала быстро двигать вперёд-назад. Холодный металл находился в опасной близости с гладкой тонкой кожей. Послышался звук рвущейся ткани. В один момент лезвие предательски упёрлось во что-то. Девушка осмотрела ткань, перевернула пальцами лезвие, зацепилась противоположным концом белой материи и, толкая кусок металла наверх, продолжила резать. Наконец-то ткань ослабилась. Беатрис немного подёргала руками и кусок ткани ослабел, обратившись в ленту. Руки на свободе! Рыжая тут же освободила рот, колени и щиколотки. — Спасибо Мэйбл, — как можно тише поблагодарила та. — Как ты там оказалась? — Долгая история. На лестнице никого нет? — Нет, никого… Погоди… — Что такое? — в лёгкие перестал поступать воздух. — Я слышу шаги. Что делать?! — Тихо ты! — шикнула Биатрис. — Пойди, проверь, кто это. Если это мистер Бронкс, задержи его. — Как? — Не знаю. Урони вещи на лестнице, попроси помочь, придумай что-нибудь. Мне нужно выиграть время. Ничего, если он поднимется. Если что-то в итоге случиться, запиши всё на диктофон, позвони мистеру Хиршу и в полицию.       Медленно шаги подруги отдалились от двери. Из дырки было видно, как она прошла вдоль коридора и в конце свернула направо. Биатрис поспешила. Быстро оглядевшись, она нашла стол, на который поставили несколько стульев. Девушка как можно тише и аккуратнее перенесла стулья на пол. Затем схватилась за два края, приподняла и потащила парту к двери, поставив её так, чтобы ни один край не выглядывал за дверной косяк. Рыжая лишь надеялась, что ни один край не виден из дыры. Затем она взяла один относительно тяжелый стул, оперевшись на другой залезла с ним на парту, прижалась спиной к стене, приготовила стул в руках и начала ждать. Где-то на лестнице происходил какой-то кавардак. Голос подруги чрезвычайно много извинялся и ойкал, а сам преподаватель, если верить звукам, начинал громко и недовольно вздыхать. Спустя какое-то время в коридоре послышались тяжелые шаги. Все замерло. Были лишь эти шаги и гул рыжего сердца. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шаг неспешный. Грохочущие как гром стуки мужских ботинок о деревянный пол эхом раздавался по телу, добираясь до самого костяка сознания. Прозвенел звон ключей. Момент близок. Девушка крепко сжала стул в руках и попыталась вздохнуть. Щелк. Дверь распахнулась. Учитель шагнул внутрь.       ХРЯСЬ! БАМ! Не теряя ни секунды, ошалелая Блюберд спрыгнула с парты и, бросив куда-то стул, выбежала из заточения. Ноги несли её по коридору, да так быстро, что путались сами о себя и девушка чуть ли не катилась с лестницы вниз. Ошарашенная Мэйбл глядела на всё это с перил на четвертом этаже. Она хотела подбежать на помощь к Беатрис, но та сама вскочила и продолжила путь. Все люди в школьных коридорах слились в одно мыло, шум весельчаков не давал ей покоя и только сильнее пугал. Ноги, словно овладев разумом, бежали и бежали, и бежали, не замечая никого.       Бум! Девушка отлетела назад и ударилась мягким местом об пол, а лицом о что-то твердое и в тоже время мягкое. — Ауч! Хм? А это ты, Беатрис?       Голос был очень знакомым. Подняв голову, она увидела знакомого друга во всё том же старом свитере. — Прости, — бросила она, встала и вновь побежала.       Вирт удивлённо на неё глянул. Пытаясь догнать, он спросил: — Куда ты бежишь? — Д…домой! — вновь бросила она. — Что-то случилось? — не отставал парнишка. Беатрис вся дрожала, нервно озиралась и неровно дышала. — Да отстань от меня!.. — она резко обернулась, и её душа ушла в пятки. Далеко позади, пихаясь, спешил крупный мужчина с лишним весом и налитой кровью раной на голове       Он был очень далеко и шёл так, словно сильно напился, но это её не успокаивало. Девушка застыла в оцепенении, пока тот медленно набирал скорость и шел всё быстрее. Вирт оглянулся. — Ты от кого-то бежишь? — От физика! — вернувшись в себя, вскрикнула та и полетела в холл второго этажа.       Оттуда она спустилась в холл первого этажа, где возле дверей скопилась толпа из уставших голов. Беатрис втиснулась в толпу и немного упокаивалась. Она почти у цели. Ещё чуть-чуть и она в безопасности! Неожиданно ей пришла идея. Она вернулась обратно и закричала: — Вирт! Вирт!       Тот только спускался вниз. Услышав своё имя, он поспешил на голос. Не успел он протиснуться вглубь, как женская рука мёртвой хваткой вцепилась в его запястье и потянула за собой. — Б…Беатрис, стой! Мне нужно в другое место!.. — Закрой свой рот, Вирт Мэнсли! — грубо оборвала его та.       Дверь наружу открыли. Холодный воздух вторгся в духоту холла, а ученики, как сумасшедшие на Черной Пятнице, чуть ли не затаптывая друг друга, ринулись к выходу. Вытеснившись наружу, рыжая повела парня к воротам, а затем спряталась в кустах. — Что происходит? — наконец спросил её красноносый, продышавшись. — Прости мою грубость. Я сейчас взвинчена и… охх. — Может объяснишь, что да как? — Да-да… — кивнула она и вздохнула. Немного успокоившись, она рассказала о случившемся. — Ясно. Так вот зачем ты убегала от него. — Ага… — А я тебе зачем нужен? Зачем ты вывела меня наружу? — Хочу попросить тебя кое-о-чем. Найди мою куртку и сумку. В сумке мобильник с видео-записью, а куртка у меня одна, на новую денег нет. Я на тебя рассчитываю. — Погоди-погоди, ты возлагаешь такую большую ответственность на меня? Неужели я похож на человека, которому можно сто процентов доверять столь важное дело? — от этой мысли Вирт немного воодушевился. — В том то и дело, что не похож. Не будь я сейчас в таком положении, сама бы поискала. Но на данный момент мне нужна помощь, и кроме как тебя мне некого просить.       Вирт помолчал немного и затем со вздохом ответил: — Хорошо, помогу. Но мне обидно, что ты мне так слабо доверяешь. — Спасибо, — Беатрис нежно улыбнулась. — Я пойду домой. Если захочешь со мной связаться, то звони на домашний номер. Ручка с собой? — Нет, я всё оставил в шкафчике. — Тогда попросишь у Мэйбл.       Девушка встала, вышла за ворота и поспешила прочь, пока Вирт продолжил стоять на месте.