Прекрасные картины

Ему показалось, что он аппарировал в темное подвальное помещение или перепутал адрес, который пришлось вносить на карту аннулятора по памяти — листок с данными забрал Драко, когда аппарировал к Аберкромби. Переубедили поднявшийся ветер и далекий собачий вой, а также фонарь на углу улицы, который одиноко мигнул, чтобы тотчас потухнуть, но на секунду-другую сбрызнул рыжеватым светом тусклые фасады, безжизненные глазницы темных окон и погасшую вывеску кофейни. Вся улица — а может, и соседние — утонула в непроглядном мраке и пугающей вязкой тишине. Альбус зажег люмос на конце волшебной палочки и прошелся по тротуару, подсвечивая таблички с номерами домов. Лоркан оказался прав — вырубило все в округе, включая неряшливо разбросанные по дороге автомобили, некоторые из которых, судя по распахнутым дверям, магглы бросили без раздумий: явно почувствовали, что оказались в эпицентре незримой бури и внезапное отключение техники и света — не единственное, что может ожидать их до приезда служб спасения. «Если они вообще смогли кого-нибудь вызвать», — догадался Альбус, вспомнив, что магглы передают сообщения через телефоны, а не с помощью телесных патронусов и предметы, на которые наложены Протеевы чары. По крайней мере, ни в одном из салонов машин Альбус, к огромному облегчению, не обнаружил случайного упрямца, подчистую высосанного паразитирующей силой. Он нашел тринадцатый дом и поднялся по ступеням крыльца. Распахнутая дверь с явными признаками ручного, не волшебного взлома криво сидела на петлях. Альбус переступил порог, и огонек на конце волшебной палочки, коротко мигнув, погас. — Люмос, — шепнул Альбус, но на кончике еле-еле забрезжила слабая искра. — Люмос максима!.. — Ничего не произошло вовсе. Волшебная палочка впервые не отозвалась на заклинание, и Альбус остановился в жуткой растерянности. Все равно что попытаться сделать шаг и понять, что собственные ноги тебя не слушаются. Он хотел броситься на опережение, пока Драко разбирается с картиной Аберкромби, и навестить Урсу Смит в одиночку, но что он сделает без магии? Может, дождаться Бута, которому тоже отправил сообщение? «Медлить нельзя», — решил Альбус, убрав волшебную палочку в задний карман джинсов, и на ощупь пробрался вглубь дома. Привыкнув к кромешной темноте, заметил мерцающую полоску у самого пола. Потянулся вперед, наткнулся ладонью на круглую ручку. Рывком распахнул легко поддавшуюся дверь и часто заморгал, ослепленный хлынувшим из комнаты ярким светом. — Так-так! — произнес взбудораженный голос с нотами мрачного веселья. — Еще один? Тащи его к первому. Альбус не успел опомниться, как что-то тяжелое и мощное сбило его с ног, повалив грудью на песок. «Снова?..» — пронеслось скорбное в голове. Горячий выдох ошпарил Альбусу загривок, нечто схватило его за воротник куртки и отволокло в угол, по пути искупав лицом в сухом песке. Альбус забарахтался, отплевался, перевернулся на спину и замер в оцепенении от ужаса. Над ним склонился, хищно скаля зубы и тяжело дыша, громадный белый медведь. — Поздравляю. — Альбус осторожно повернул голову на знакомый до боли голос и увидел Драко, который сидел между передних лап еще одного медведя и чертил узор на песке. Драко посмотрел в ответ с нескрываемым раздражением. — Теперь мы оба в ловушке, Поттер. — Я думал, ты у Аберкромби, — пробормотал Альбус, не смея и движения лишнего сделать: казалось, хоть один неаккуратный выпад — и медведь со всей силы огреет его лапой и смешает с песком, который наполнил комнату до краев и утопил всю мебель, превратив в холмы. — Он не успел ничего нарисовать. Я запечатал его полотно и сразу выдвинулся сюда, — отчитался Драко скучающе. Судя по невозмутимости, с которой он чертил узоры, и трем неряшливым куличикам рядом со снятым и свернутым пальто, Драко торчал здесь довольно долго. Тоже полез в дом, несмотря на отказавшую магию. «Невероятно, — разозлился вдруг Альбус от ударившего в голову адреналина. — И это я еще смеялся над Джеймсом, который не башкой думает, а железой слабоумия и отваги». Альбус медленно сел, когда понял, что медведь не собирается шевелиться без приказа. Комната, поначалу показавшаяся обычной, если не считать песка и дюжины медведей, простиралась далеко вперед, как широкий коридор. И в самом ее конце под светящимся диском искуственного солнца на троне, вылепленном из песка и неправдоподобно крупных и деформированных черепов, сидела, скрестив ноги по-турецки, девушка с длинными черными волосами. — Урса Смит собственной персоной, — представилась девушка с усмешкой, поймав взгляд Альбуса. Возле трона в ряд выстроились четыре полотна, небрежно закрашенные белым поверх уже нарисованного. Альбуса прошибло, как от удара жалящим заклятием: Урса сообразила, что может воспользоваться полотнами не по одному разу. Отсюда и масштабы бедствия, разразившегося на улице. Она даже нашла способ увеличить пространство. Если бы не схвативший горло спазм и мысль о катастрофических последствиях экспериментов, Альбус выразил бы Урсе искреннее восхищение. — Ты вообще в курсе, что происходит на улице? — Интуиция, не подававшая признаков жизни там, на пороге дома, вдруг очнулась и подсказала, что комплименты не убедят Урсу сложить оружие. Да еще и недавние слова Питера. «Вздорная девчонка-легилимент». Если захочет, вычитает все его планы напрямую из мозга, не успеет он и сигнала Драко подать. — А что? — фыркнула Урса, поднялась с трона и, ссутулившись неловко, зашаркала в их сторону, загребая песок разношенными ботинками не по размеру. Медведи, когда она проходила мимо, склоняли головы, будто выражая почтение. Альбус подумал о замке, отрезанном от остального мира, и коронованной самозванке, владения которой еще вчера вряд ли превышали два на пять метров арендованной комнатушки. — Что-то интереснее удирающих магглов? — Урса поморщилась, мимоходом почесав одного из медведей за ухом. — Как животные. Они чуют опасность. — Твои рисунки выкачивают всю силу из окрестностей, — сказал Альбус и попытался подняться ей навстречу, но тут же сел обратно, услышав глухой утробный рык охраняющего его медведя. Альбус уловил краем глаза, как выпрямился и напрягся Драко, сжав палочку, хотя сейчас она пригодилась бы максимум для того, чтобы сделать из песочного куличика башню с флагштоком. — Когда энергия закончится, картины могут приняться и за тебя. Урса задумалась на несколько секунд. Потом покачала головой. — Тогда мы с медведями уйдем в другое место, — сказала она буднично. — Но… — Альбус неверяще всмотрелся в ее узкое лицо, отметил след от краски на подбородке, искусанные губы и круги под впалыми влажными глазами. Урса выглядела так, будто давно не бывала на улице и хорошо не высыпалась. Она была похожа на человека, у которого не было ни друга, ни врага, чтобы указать ей на нездоровый вид, испачканное лицо и старые ботинки не по размеру. — Места однажды кончатся. — Альбус добавил вкрадчиво: — Если тебя раньше не приговорят к уничтожению без суда и следствия. А это произойдет, поверь, и довольно быстро, если ты не... — Пусть, — перебила Урса, скривив губы. — Но сначала я сделаю то, что хочу. — И чего же ты хочешь? — заговорил Драко мягко, как с ребенком. — Развлечься. — Урса сунула руки в карманы комбинезона, подошла еще ближе и посмотрела на Альбуса сверху вниз с усмешкой. Потом протянула: — Посмотрим… Альбус никогда еще такого не испытывал, только слышал от отца. Ни с чем не сравнимое ощущение, будто падаешь в воды собственной памяти, но куда плыть, решаешь вовсе не ты. И перед глазами проносятся на сокрушительной скорости сотни, тысячи кадров: лица, события, страницы из книг, пожатия рук, полоска закатного света на стене спальни, которую делил в детстве с Джеймсом, задорно смеющаяся Лили, Драко, помогающий с конспектами, направляющий твою руку, чтобы показать движение для очередного заклинания уровня Ж.А.Б.А... Урса покопалась в его голове, переворошила воспоминания, как будто бросилась в шкаф на поиски куртки по погоде и по вкусу. И наконец остановилась на том, что заставило сердце Альбуса мучительно сжаться. Нараспев произнесла: — Ого-о-о… Она вынырнула из его головы, а Альбус, уперевшись руками в песок, не помня себя от страха, прошептал: — Пожалуйста, не надо… — Сердце заколотилось о ребра, захотелось броситься Урсе в ноги и умолять не говорить, умолять не вытаскивать на свет то, что он так долго хранил в дальнем уголке памяти. Чтобы изредка, когда становится грустно, доставать бережно, как хрупкую карточу с колдографией, и фантазировать о том же человеке, но в другом мире. Где можно не думать ни о последствиях, ни о мнении окружающих. — Пожалуйста, Урса… — Минуту назад ты думал, как бы меня вырубить, — произнесла Урса холодно. — А теперь я должна тебя жалеть? — Мысль — это не преступление, — отозвался Альбус тихо, не спеша поднимать голову, несмотря на взволнованный голос Драко, позвавший его по имени. Неужели она скажет прямо при нем? Бросит ему в лицо, как приговор? — Разве? — Урса недобро осклабилась. — А он какого мнения? Страшно интересно, даже в его голову залезать не стану. Пусть это будет сюрприз! Драко недоуменно нахмурился. — Не надо, — произнес Альбус просительно, — пожалуйста, не… — Мне плевать, что тебе надо, а что нет! — вскрикнула вдруг Урса, сорвавшись на хриплый кашель. Медведи все как один повернули головы в ее сторону. Похожие на настоящих, но искусственные, безвольные, как марионетки. Такими Урса их создала — послушными, ждущими ее слова. Может, они единственные, кто слушал девчонку, привыкшую, что ее презирают так же неистово, как дара к чтению мыслей — боятся. — Я знаю, что тебе очень одиноко, — сказал Альбус, и Урса вздрогнула всем телом, будто он ее толкнул. — И хочется, чтобы тебя хоть кто-то послушал. Но то, что ты делаешь, неправильно. — Неправильно было продавать эти полотна, — процедила Урса. — Я не просила о таком подарочке. — Послушай, ты правда можешь… — Хватит, — снова закричала Урса, пнув песок Альбусу в лицо. Тот зажмурился и стерпел: медведь навис над ним, дыша прямо в затылок. Драко рванул было вперед, но второй медведь тоже оживился и ударил лапой по его руке, выбив волшебную палочку. Урса проорала взбешенно, со звенящим в тоне отчаянием: — Хватит толкать речи! Меня не пронимает это дерьмо, не ясно? Я не злодей, который будет слушать героя, развесив уши! Я вообще не злодей, твою мать! — А я не герой, — ее крик Альбуса, как ни странно, не испугал, лишь заразил уверенностью и ответной злостью. — Мой отец герой, а я просто стараюсь делать свою работу хорошо. — Альбус посмотрел в ее большие глаза, из которых уже градом бежали слезы, и произнес запальчиво: — Урса, я тоже знаю, что такое боль и как ее спрятать надежно. — Тебе нечего бояться, — выплюнула Урса. — Ты просто невероятно глупый, Альбус Поттер. Ты придумал себе свою боль, запер в шкатулочке и носишься с ней, как с драгоценностью. У тебя есть все, но ты не хочешь всего, ты хочешь только фрукт с самой высокой ветки! Не смей меня сравнивать с собой. — Урса, позволь тебе помочь, — попросил Драко напряженно, не спуская с нее глаз. Он произнес так тихо, что Альбус еле его расслышал сквозь шумное дыхание медведя: — Я однажды чуть не совершил поступок, о котором жалел бы весь остаток жизни. Поверь, оно тебе не надо. — Странно слышать предложение о помощи от людей, которые не могут помочь самим себе, — сказала Урса, смахнув слезы ладонью. Она обернулась к Альбусу и сказала размеренно, каждым словом будто вгоняя нож все глубже и глубже в его сердце: — Я хочу, чтобы ты поцеловал своего ненаглядного Малфоя. Как следует. Как ты мечтал уже давно. — Урса... — прошептал Альбус, медленно покачав головой. Кровь отхлынула от лица. Он не мог заставить себя посмотреть на Драко, не мог заставить себя оправдаться, оспорить ее слова или притвориться, что не понимает их. Она видела его мысли. Вскрыла все замки. — Да. — Урса махнула рукой, и медведи отступили. — Я хочу, чтобы ты это сделал. Будет больно? — Она тут же пообещала мстительно: — Будет. Ты же так рвался показать, как в тебе все болит. Ну же. Мне не интересны пустые слова. Сделай для меня эту малость, сорви себе фрукт. — Урса прищурилась. — Если не хочешь, чтобы я попросила медведей закусить любовью всей твоей жизни. — Ее приказ звонким эхом пронесся по комнате: — Вперед! Альбус встал, неловко отряхнув колени. Все тело охватила слабость, в висках неприятно запульсировало, накатила страшная усталость. Еще несколько месяцев назад он думал, что справился. Что больше не почувствует себя несчастным из-за того, кто никогда ему не принадлежал. Но только сейчас осознал, что все это время, хоть и жил, работал, валял дурака со Скорпиусом и Розой на выходных, встречался с Питером, засыпал с ним под одним одеялом, целовал его, ища тепла... Все это время он хоть и не был несчастным, но и счастливым — тоже. Он подошел к Драко, чтобы протянуть ему дрожащую ладонь. Тот смотрел в ответ молча, и Альбус отчаянно хотел, но ничего не мог прочитать в серых глазах. Может, Драко не верил в происходящее или не успел до конца осознать. Может, в этот миг, слегка прищурившись, будто от света искусственного солнца, пожалел его, назвал про себя глупым мальчишкой, который мечтал о несбыточном и позволил себя на этом поймать. Драко взялся за его ладонь и встал на ноги. Не сделал шага назад, ничего не сказал. — Мне придется это сделать, — произнес Альбус глухо и сглотнул. — Но я бы никогда… не заставил тебя… — Он крепко сжал ледяную руку Драко и уловил дрожь, которую сейчас ощущал и сам. Еле заметную, но все же дрожь. — Ты должен знать, что я бы никогда… — Хватит слов, — оборвала Урса. — Я сейчас взорвусь и загляну в его голову раньше времени, пока его мыслишки еще не настоялись... Давай, Поттер. Тряси самую высокую ветку дерева поживее. — Прости, — шепнул Альбус, приподнявшись на цыпочках. Вдохнул полной грудью запах Драко, почувствовал теплое дыхание, прикосновение чужих ресниц к щеке, когда прижался к его губам на мгновение. — Прости... — шепнул снова, закрыв глаза, обнял Драко за шею и поцеловал по-настоящему. Как мечтал давно — и в сотни раз лучше, чем в любой стыдливой фантазии. Пусть по приказу Урсы, пусть знал, что этого не случилось бы просто так, что Драко остановил бы, будь это другое место и время. Здесь и сейчас, прижимаясь к его мягким губам, приоткрывшимся навстречу, ощущая его ладонь, гладящую между лопаток, Альбус не думал о будущем и не думал о боли, которую напророчила Урса. Сладкий, будто бы обоюдно желанный поцелуй, как подарок от Драко на память взамен на невозможность подарить большее — даже это заставило Альбуса почувствовать нестерпимое, распирающее грудь счастье. Заставило почувствовать себя целым. — Альбус… — прошептал Драко, отстранившись, чтобы взглянуть на него так, как раньше смотрел только изредка. С особым значением, которое никогда не удавалось разгадать. Рука Драко соскользнула ниже и осторожно вытащила волшебную палочку из его кармана. — Магия не действует здесь, — напомнила Урса с ноткой напряженности в голосе. — Что ты собрался… — Экспекто патронум, — громко произнес Драко, и Альбус зажмурился: ослепительный серебристый свет, принявший форму лисицы, сорвался с волшебной палочки и, не сдерживаемый ничем, хлынул в сторону Урсы. — Что за… — Урса прикрыла глаза рукой, отступила, шлепнувшись на песок, и все медведи резко опустились вслед за хозяйкой и замерли, как механические игрушки, в которых в один момент кончился завод. Урса замахала руками, закричав: — Хватит слепить! Хватит! Убери свою собаку! Лисица носилась вокруг нее, заключив в плотное мерцающее кольцо бесперебойного света, мешая открыть глаза и сориентироваться. — Быстрее! — крикнул Драко, взмахами палочки заставляя лисицу биться на песке в яростном танце. — Бери мою!.. Альбус бросился в сторону, схватил волшебную палочку Драко и прокричал, направив на съежившуюся Урсу: — Петрификус тоталус! На этот раз заклинание сработало.