Без лишних чувств гори сильнее!

      Аларик сперва расшифровал руну на подвеске, которую принес Деймон. И позвонил ему, сообщив, что это слово напоминает. — Да ты прав, это тот дом, где обосновалась Перл, а потом мы с тобой избавили его от доброй половины жильцов. — Ты хочешь его проверить? Тебе нужна помощь? — Спасибо, друг, но нет: это мое Личное дело, — и он сделал убедительный многозначительный акцент в сторону слова Личное. Но все-таки друг… хотя и Клаус бросал Деймону такое же «друг», которое кроме презрения ничего не означало… Ммда, тяжело будет ему вернуть расположение Сальватора. Но все-таки, даже такой эгоист как Деймон был порою столь великодушен, что не раз заставлял Аларика гордиться тем, что он повстречал такого своеобразного «нечеловека» в своей жизни. Надежного товарища. Не в плане человеческой дружбы, а в уверенности в том, что даже если бы тот с ним вообще не разговаривал, при малейшей угрозе он ради него перешагнет через кого угодно и вытащит из любой передряги. Как и Аларик, взаимно готов был ко всему, только бы Деймону не снесло крышу. Поэтому Зальцман не обиделся на то, как его друг произнес «личное» и что не пожелал, чтобы тот пошел с ним. Но нехорошее чувство встревоженности осталось осадочком. Аларик принялся детально изучать подвеску с руной. А Деймон тем временем мысленно отдал должное Кэтрин. Это как всегда хитро: домик за пределами Мистик Фоллз, в глуши, где никто ее не найдет. О нем все забыли: у хозяйки не было родственников, а вампиров сожгли после ловушки с устройством Гилберта. Из этого дома они с Алариком спасали Стефана и поэтому возвращаться не было желания. И тут Кэтрин как всегда все просчитала. И оставила ему намёк на фамилию той хозяйки, сунув ему обычную побрякушку из сувенирного — оберег с иероглифом именем на удачу. Ну что-ж, посмотрим кому сегодня повезет. *** Тем временем Энзо узнавал от Кэролайн последние события. — Что-то я не вижу в твоем выражении лица сочувствия к другу. Елена не помнит Деймона — а это похуже даже, чем если бы она его бросила! — Детка, ты совсем наивна или недостаточно верно видишь ситуацию. Он был бы сейчас уже в баре или позвонил мне. А раз я сижу с тобой тут, значит ты либо чего-то не договариваешь, либо просто не знаешь. Я пытаюсь понять, что именно еще произошло. Слова Энзо заставили немного призадуматься. Действительно, что-то еще могло произойти, потому что Деймон никогда не строил из себя страдальца, в одиночестве переживающего горе. Наоборот, он всегда находил отговорки и ошивался вокруг них, делая вид, что убиваться ему некогда, когда им всем угрожает Кай. Он что-то задумал. И лучше пусть его прикроет Энзо, чем он нарвется на неприятности в одиночку. Кэр не хотела звонить Стефану — это быстро прочел по ее лицу бывший сокамерник Сентджон — и довольно ухмыльнулся. Не обращая на это внимание, Форбс набрала Аларика и спросила, видел ли он Деймона сегодня. Оказалось видел и даже предполагал где он скоро будет. Она поблагодарила и отложила телефон. — Я скажу тебе где это месте, если пообещаешь все сообщать мне или… его брату… «О, бедняжка, она даже не может произнести его имя!» — подумал собеседник, но обижать в лицо блондинку не стал. Не в его стиле. — Конечно, лапуля. Можешь полностью на меня рассчитывать) Кэр уже привыкла к манерам Энзо, но все равно состроила ему в ответ мину на лице. А тот лишь довольно улыбнулся в ответ, зная, что еще больше раззадорит Форбс. *** Запах лимона и имбиря Деймон почуял еще задолго до того, как в поле зрения появился старенький домик Он вбирал его с вожделением и чувством маленькой победы. Она здесь, она его ждет. На всякий случай, зашел он осторожно и бесшумно, двигаясь как кошка. Хотя этой кличкой он называл обычно свою Кэт. Привычно осмотревшись и убедившись, что присутствия других мужчин любого подвида здесь не было, довольно ухмыльнулся. Кэтрин не привязывалась к вещам, и только современные стильные украшения на зеркальном столике выдавали обитаемость жилища. Из закрытых створок старенького буфета тянуло крепким алкоголем. Но он не стал его брать. Его до сих пор пьянил ее неподражаемый запах лимона и имбиря, узнаваемый из миллиона похожих, еще с 1864 Наряд Кэтрин, появившейся наконец в проеме гостиной, прошиб Деймона током: открытые плечи рук в воздушных полупрозрачных рукавах топа, подчеркивающего тонкость талии, темные облигающие джинсы на ножках, как стебельках цветов произрастающих их сапожек на высоком каблучке. Венчало всю эту хрупкую, но опасную красоту, пара искристых огнями глаз, копна идеальных темных локонов, и знакомая до боли камея на белоснежной шее. Кэтрин купалась во взгляде Деймона, полном восхищения и желания. Это был ЕЕ Деймон. Тот самый, которым она владела полностью и без остатка. Тот, который не был привязан ни к Стефану, ни к чему-либо ещё. Дикий, страстный, пленительно красивый и бескомпромиссно желающий её. И в этих глазах не были ни тени сомнения. Значит он все отбросил. Выключил человечность? Надо проверить. — Ты меня нашёл, тебе полагается приз, — она одарила вампира самой сладкой улыбкой: — чего бы ты пожелал? — Ты знаешь, мой приз стоит передо мной. И единственное, что меня волнует, чтобы никто не смог помешать им насладиться. — Кто-то знает, что ты здесь? — К сожалению да, к твоей игре мне понадобился ключ знаний Аларика, а он, как ты наверно в курсе, сейчас вампир со способностями первородного. Эта ночь наша, но потом придется увезти тебя в более укромное место. — Скорее это я тебя должна позвать с собой, если заслужишь мое доверие. — Кэтрин, на этот раз ты от меня не ускользнешь, я тебя из-под земли достану. — Настолько хочешь быть со мной, что будешь предан до конца? И сделаешь все, что я попрошу? Обычный Деймон отреагировал бы иначе, он знал себе цену и ничто не могло поколебить его самолюбие. Но новый Деймон был другой. Рубильник сдернут, провода разодраны, концы брошены в воду: — Я сделаю так, что ты будешь просить меня только об одном… Эти хищные глаза подтвердили свои намерения поцелуем. И не простым поцелуем, а печатью, наложенную сильнее, чем любой маг накладывает защиту. В этом поцелуе можно было расствориться без опасений, он был настолько искренний и всепоглощающий, что даже у стойкой Кэт поплыла почва под ногами, и она улетела, подхватываемая сильными руками в безвоздушную негу пространства, потеряв разом гордость, чувство времени и правый сапожок.