***
Антону сегодня везло, как утопленнику. Что туда, что на обратном пути парень умудрился попасть в час пик и, естественно, весь путь провел в вертикальном положении. Если утром все было еще терпимо, Шастун лишь предвкушал грядущее событие и на свободные места даже не смотрел, то уже вечером усталость и слабая головная боль сделали свое дело. Кое-как он умудрился пробраться к началу вагона и прислониться спиной к стене, за ней как раз должен был находиться машинист. Антон даже задремал и чуть не пропустил свою остановку. Выбежал, как ошпаренный, но это были последние его силы, и до дома парень уже еле ковылял. Стоило только открыть входную дверь, как в коридоре тут же образовалась мать, которая включила свет и смотрела на него ошарашенными глазами. Шастун оглядел ее и принялся расшнуровывать кеды, правда, сначала захлопнул дверь и уселся прямо на пол. — Антон, что происходит? — спросила Майя, когда с одним кедом было покончено. — А что происходит? — передразнить ее не получилось. — Это я тебя спрашиваю! Почему ты так поздно вернулся? Только не говори мне, что прошлындался целый день не пойми где, а в университете не был! — Я был в университете, — Антон отбросил второй кед, но вставать пока не спешил. — Но не в своем. — Что это значит? Я ни черта не понимаю! — мать всегда переходила на крик, когда не понимала. — Тебе, возможно, это не понравится, — начал говорить Шастун, а потом все же поднялся с пола. — Я сегодня ходил сдавать тесты для будущей работы. Сейчас в ее глазах одно сплошное непонимание. В эту самую секунду все будто замерло вокруг, дышать даже было трудно. Но либо сейчас, либо никогда. Антон облизнул резко ставшие сухими губы и выдал как на духу: — Я дал свое согласие. Я буду Стражем. Всего мгновение, и до неё дошел смысл сказанного. Глаза сразу же стали влажные, нижняя губа затряслась, а рука потянулась к сердцу, вернее, к месту, где оно должно было быть. — Как ты мог? — совсем тихо спросила мать, даже не скажешь, что минуту назад она кричала, еще слеза покатилась вниз. А Шастун не знал, куда себя деть, вроде нужно было что-то делать, как-то реагировать, но он стоял столбом и смотрел. — Как ты мог так со мной поступить? Как ты вообще посмел?! — опять крик, но слезы никуда не делись. Она кричала и плакала, а потом и вовсе начала бить сына кулаками в грудь. — Как?! Как ты мог… Антон не двигался все полторы минуты и надеялся, мать сейчас выплеснет эмоции и успокоиться. Так и случилось. Истерика быстро сменилась тихим плачем. — Все будет хорошо, мам, — прошептал Шастун, когда она окончательно затихла. — Нет, тебя там убьют, дурака такого, а я совсем одна останусь, — сказала женщина, резко отстранившись, и, не посмотрев даже на сына, ушла на кухню.***
Перешагнув порог дома, первое, что подумал Арсений: в квартире совершенно никого нет. Было так тихо и темно, что даже появились разочарованные мысли. Никак не укладывалось в голове, что отец не встретил его у входа и не стал сыпать вопросами. Отсутствие подобного казалось странным, особенно с учетом того, что Попов почти всю свою осознанную жизнь слышал рассказы про Стражей времени, про тайну их семьи и его предназначение. Может быть, его отцу особо и не нужно поджидать у двери и что-то спрашивать? Может быть, ему уже давно все ясно. Арсений скинул кроссовки, повесил на крючок легкую куртку и поплелся на кухню, чтобы там отыскать что-нибудь съедобное и желательно уже готовое. Щелкнув выключателем, парень чуть не закричал от испуга. За столом спокойно сидел отец и крутил сотовый телефон в руке. Попов-младший шумно выдохнул и решил сделать вид, будто все в порядке. — Ты чего в темноте-то? — невзначай спросил Арсений, открывая холодильник. — Думал, — негромко отозвался родитель. — Ну извини, что помешал, — хмыкнул парень, схватив холодную котлету из сковородки и тут же откусив. — А мама где? — Ходит по магазинам с подружками, — ответил Попов-старший, наблюдая за тем, как сын достал белый хлеб, еще одну котлету и свежий огурец. — Погрей, сядь и поешь нормально, чего сухомяткой травиться. — Я так хочу, — упрямо проговорил Арсений, продолжая жевать, а в ответ — молчание и упрек во взгляде. — Не хочешь спросить, как все прошло? — он постарался сделать тон непринужденным, пока резал тонко овощи. — Мне особо незачем, — негромко отозвался отец. — Хотя очень интересны твои впечатления. — Скажи честно, эти тесты имеют вообще смысл? — спросил Попов-младший то, что его интересовало по-настоящему, даже повернулся и посмотрел родителю в глаза. — Конечно, имеют, — закачал головой Сергей. — То есть ты можешь нас не взять? — Арсений и не заметил, как сказал «нас» вместо «меня». — Это решаю не только я, — Попов-старший откинулся назад и сложил руки на груди. — Поэтому эти тесты важны, надеюсь, ты отвечал честно. — Честнее некуда, — выдохнул парень и, схватив тарелку с готовым бутербродом, хотел отправиться к себе, но резко остановился посередине кухни, посмотрел на отца и спросил следующее: — Со мной был некий Антон Шастун, он тоже наследник, и я хотел спросить, знаешь ли ты его отца? — Знал, — не сразу ответил родитель. — Знал? Значит, он умер, погиб на задании? — в ответ лишь слабый кивок головы, а потом Сергей по своей привычке отвернулся от него, всем видом показывая, что разговор закончен. — Ясно.***
В кабинете главы тайной организации за надзором временного пространства «Стражи времени» собрались двое: Петр, который наворачивал круги и раздражал присутствующую Елизавету, что сняла очки и ненадолго прикрыла глаза, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть от этих хождений. Самого хозяина не было, собственно, Попова-то они и ждали уже целых двадцать минут. Среди Стражей непунктуальных не водилось, двое прекрасно понимали, что того задержало что-то важное или серьёзное. Но неясность происходящего раздражала. — Господи, он что там, провалился! — выругался Петр, когда завершил очередной круг вокруг стола. — Почти, — сказал Сергей, который вошел как раз вовремя. — Простите меня, коллеги, за опоздание, это не моя вина, — он довольно быстро оказался на своем месте. — Вы лучше меня знаете, как тщательно любят подходить к вопросам сотрудники ФСБ. — У нас проблемы? — неожиданно встревоженно спросил Петр. — Не у нас, — хмыкнул Попов. — Не переживай и не стой столбом, — он специально дождался, пока подчиненный займет свободное место. — Начинайте, Елизавета Павловна. Лиза сначала натянула большие очки на нос, потом открыла папку, которая до этого спокойно лежала у нее на коленках, и достала оттуда несколько листков. Она недолго что-то там читала и, смотря прямо на начальника, произнесла следующее: — Благодаря расшифровке результатов тестов я с уверенностью могу сказать, что ни Арсений Попов, ни Антон Шастун не подходят нам. — Ну а поподробней, — устало выдохнул Сергей, когда наступила тишина. — Хорошо, — кивнула Лиза и сложила руки в замок. — Антон замкнут в себе, плюс низкая самооценка. Мать скорее всего им манипулирует, хоть парень и пытается ей противостоять, нехватка второго родителя явно сказалась на нем. Но самая его главная проблема заключается в том, что Шастун ничего не хочет. Он не знает, куда идти, что делать, чем заниматься по жизни. Он ведомый и не имеет своего мнения, потому что до этого ему просто не позволяли это мнение иметь. К тому же знаний по истории у него никаких, два правильных ответа и то, скорее всего, случайны. — Историю можно и подтянуть, — подал голос Петр. — И еще, с вероятностью в восемьдесят процентов Антон гомосексуал, возможно, еще не осознавший этого, — добавила Лиза, будто не слышала комментария. — Разве это имеет значение? — Все имеет значение, — она повернула голову в сторону Петра. — Особенно если это влияет на ментальное состояние возможного Стража. Вот, например, Арсений сто процентов бисексуал и на сто процентов себя принял, проблем не возникнет, а вот Шастун… — Достаточно, — резко перебил ее Попов-старший. — Думаю, суть мы все уловили. Лиза кинула быстрый взгляд на бумаги и продолжила: — Что касается твоего сына, то с Арсением все гораздо лучше. Он эмоционально устойчив, хоть самооценка тоже занижена, имеет свое мнение на все, сможет нести ответственность за свои поступки, знает, чего хочет. По историческому тесту девять правильных ответов, тут хотя бы есть, с чем работать. Но есть большая ложка дегтя, — на этой фразе взгляды Попова и Лизы встретились. — Он не хочет быть Стражем, у него другая мечта, и есть все для этого задатки. Наверное, это еще хуже, чем в случае с Антоном. — То есть никого не берем? — спросил Петр, проводя рукой по своей бороде. — Если бы это решала только я, то да, — Елизавета специально посмотрела на мужчину. — Но у нас большая нехватка кадров, к тому же я отлично помню прошлое, которое еще не наступило. — Спасибо, вам, Елизавета Павловна, — спокойно сказал Попов. — Оставьте результаты и можете идти. Лиза рывком встала, быстро подошла к рабочему столу и положила бумаги, а потом оперлась руками о деревянную поверхность и наклонилась к нему, чтобы произнести: — Я знаю, какое будет решение. Ты знаешь. Петя знает. Но кому это нужно? Ты действительно этого хочешь, Сереж? — Ты сама сказала, что помнишь прошлое, которое еще не наступило, а по протоколу мы не должны менять прошлое, — негромко ответил Попов, сложив аккуратно листы. — Всегда любила твою логику и ненавидела твой эгоизм, — выпрямившись, сказала девушка и покинула кабинет. — Что-то хочешь сказать? — спросил Сережа у молчаливого мужчины. — Нет, — покачал головой Петр. — Принести дела Антона Шастуна и Арсения Попова? — Будь добор.