План, пошедший вкривь

      Арно спал на тюфяке, подложив под голову локоть вместо подушки. Сон его был крепок, ничто не тревожило его. Морфей посылал только радостные видения — ведь во сне он мог видеть, как он и Катрин сидят за столом в кухне снятого им домика, мирно попивают брусничный отвар и непринуждённо разговаривают, Катрин с удовольствием слушает его рассказы о жизни в Монсальви до того, как Арно пришлось покинуть родные края ради службы. Во сне ему не на что жаловаться, во сне снята осада Орлеана и окончена война. В сновидениях он видел те картины, воплощения которых хотел бы в реальной жизни. До сих пор он не мог поверить в то, что Катрин всё бросила и пришла в Орлеан разделить с ним все тяготы, что она здесь, и это в то время, когда он мечтал о ней — хоть боялся в этом сознаваться самому себе. Иногда во сне молодой человек ощупывал вокруг себя пространство и, найдя рядом Катрин, широко улыбался, как будто мальчишка, получивший в праздник намного больше подарков, чем смел даже мечтать. Катрин здесь, вместе с ним, спит под боком совсем рядом, крепко прижавшись. Но спать ему довелось недолго — Монсальви проснулся и резко подскочил на тюфяке, услышав какой-то грохот и ругательства из кухни. Беспокойно ощупал пространство вокруг себя. Катрин рядом с ним не было. Бегом бросившись к источнику звука, Арно столкнулся с поднятым от кровати, но ещё не до конца проснувшимся Ксантраем. — Арно, что это был за грохот? — спросил Жан, открывая дверь в кухню. — Не знаю, — ответил Арно, заходя в кухню вместе с другом. Взорам двоих мужчин предстала картина в виде Катрин, стоявшей посреди кухни в окружении упавших на пол кастрюль и побитой посуды. — Мадам Катрин, как приятно вас вновь увидеть! — Жан приветственно улыбнулся Катрин. — Взаимно, мессир Ксантрай, — Катрин помахала в знак приветствия Ксантраю. — Катрин, ты в порядке? — Арно занялся тем, что выкинул разбитую посуду в ведро для мусора и подмёл все осколки, которые выкинул следом, убрал кастрюли. — Да. Я-то в порядке. Извините, разбудила я вас, — виновато проговорила Катрин, покраснев. — Я искала, что можно поесть. — Мадам Катрин, вы вчера ели? — с беспокойством спросил Жан. — Да, ела. Я и Арно поели белок и лопухи с крапивой. Меня голод разбудил, — ответила Катрин. — Ты могла бы поднять меня, если хотела поесть, — Арно уже поставил закипать на огне чайник и занялся разогреванием еды на всех. — Как спалось, мадам Катрин? — поинтересовался Жан у молодой женщины. — Спасибо. Я спала хорошо. Также я вам очень благодарна, что вы вместе с мессиром Монсальви взяли меня под свой надзор, чем спасли мне жизнь, — тепло поблагодарила Катрин рыжеволосого рыцаря. — Ох, не стоит, мадам Катрин. Мы оба поступили так, как было правильно, — Жан улыбнулся ей. — Я так думаю, смысла уже нет никакого ложиться спать. Посидим все вместе? — предложил Арно, окинув взглядом друга и Катрин. Оба они высказались одобрительно насчёт его идеи, даже не огорчившись тому, что снова придётся есть белок и тушёные лопухи с крапивой. Когда еда была разогрета и разложена по тарелкам, троица уселась за стол. Оживлённо разговаривали они за своим очень ранним завтраком. Катрин рассказывала Жану о своём путешествии до Орлеана, чем повергала в ошеломление рыжеволосого капитана. — Не знаю, насколько храброй женщиной нужно быть, чтобы ради любимого человека бросать всё и проделывать полный опасностей путь до осаждённого города, — проговорил Жан, восхищаясь молодой женщиной. — Надеюсь, Арно, ты стоишь того, чтобы ради тебя мадам Катрин проделала такой путь. — Надеюсь, наша мадам Катрин об этом не жалеет, — ответил Монсальви другу. — Я счастлив, что ты добралась сюда живой и относительно невредимой, — Арно миролюбиво улыбнулся Катрин. — Подумать только… Я завтракаю в компании женщины, которую до последних событий ненавидел… Ну и странные у нас отношения, — проронил Арно задумчиво. Катрин с выражением довольства уплетала с аппетитом тушёных белок и крапиву с лопухами, запивая пищу отваром брусники. — Ты кушай, Катрин, кушай. Когда ты кушаешь, от тебя разрушений меньше и меня не домогаешься, — тихо проговорил Арно на ухо Катрин. — А ты имеешь что-то против? — тихо отозвалась Катрин. — Нет, я не против. Только делай это на трезвую голову, — был ответ Монсальви. — М-да, весело вам живётся, — проронил с мягкой иронией Ксантрай. — Арно, я тут подумала… я хотела бы поискать себе работу в городе. Я не белоручка, умею многое по хозяйству. Могла бы наняться хотя бы в гостиницу — чтобы не быть нахлебницей, — высказалась Катрин за завтраком. — Мадам Катрин, но вы не нахлебница, думать забудьте! — воскликнул Жан. — Нам бы хотелось отблагодарить вас за заступничество тогда в Аррасе, когда вы вызволили нас из тюрьмы. — Жан прав. Выкинь эту мысль из головы. Ещё чего. Ты имеешь представление, с чем тебе придётся столкнуться — работая в гостинице? Если хозяин мужчина, его больше будет интересовать не твоё умение в работе, а какова ты в постели. Спать тебе придётся с ножом и с одним открытым глазом, чтобы защищать себя от посягательств постояльцев. Катрин, подумай об этом и не лезь, — предостерёг её совершенно серьёзно Арно. — Но я не хочу быть бременем и висеть на твоей с мессиром Ксантраем шее! — воскликнула молодая женщина. — Мадам Катрин, вам не стоит беспокоиться, — возразил ей Жан. — Ты не бремя. Наш бюджет не обеднеет от одной женщины, — поддержал друга Арно. — Но ведь вы… — попыталась возразить Катрин. — Катрин, нет. Закрыли эту тему. Ты не будешь работать в гостинице или в трактире, где рискуешь стать жертвой насилия или домогательств, — непримиримо оборвал её на полуфразе Арно. — Арно, мне трудно понять. То ты меня проклинал, теперь заботишься почти как мать. В чём причина? — недоумевала Катрин. — Тебе будет достаточно как ответа, что я не хочу тебе зла и стараюсь по возможности, чтобы ты с ним не столкнулась? — прозвучал ответ Арно. — И всё равно у меня больше вопросов, чем ответов, — Катрин потёрла кончик носа в задумчивости. — Мадам Катрин, мой друг совершенно прав, — выразил Жан поддержку позиции своего товарища. — Арно, мессир Жан, но я не хочу бездействовать. Мне хочется хоть как-то вас отблагодарить за то, что вы за меня заступились. Может, я хотя бы возьму на себя поддержание чистоты в доме? — предложила Катрин. — Мадам Катрин, не нужно. Сюда раз в неделю ходит убираться нанятая служанка, — ответил Жан. — Катрин, я думаю, стоит прояснить твоё положение в этом доме. Ты здесь поднадзорная, а не прислуга, — Арно допил свой отвар и подпер подбородок рукой. — Но надо же как-то мне вносить свой вклад — хотя бы немного. Отработать условия содержания… — Катрин поглядывала на Арно из-под полуопущенных ресниц. — Катрин, не нужно ничего отрабатывать. Забудь, — убедил её Арно. — Да, мадам Катрин. Забудьте, — вторил товарищу Жан. — Что же, хорошо. Если вы оба так говорите… — Катрин вздохнула и опустошила свою кружку. — Арно, спасибо тебе, между прочим. Вчера я была пьяна и не отдавала себе отчёта в своих действиях. Спасибо, что остановил меня и отправил проспаться, — тепло поблагодарила Катрин графа Монсальви. — Не стоит. Я всего лишь поступил правильно, — ответил ей Арно. — Я же не ущербный — пользоваться уязвимым состоянием женщины. Трапеза вышла более похожа на тёплую семейную, в ходе которой Катрин и Арно с Жаном непринуждённо общались. После трапезы Жан с Арно собрались по своим делам, велев Катрин сидеть дома и никому не открывать, кроме них. — Жан, Арно, вы не подумайте только, что я жалуюсь… — проговорила Катрин несмело. — Но у меня приличного платья нет. Может, у кого-то из вас найдётся любая ткань? — А вот это уже трудно, мадам Катрин, — Жан почесал висок. — Из красивых тканей у нас на данный момент есть только занавески, — припомнил Арно. — Поверьте, занавески вполне подойдут. А шить я умею, — отозвалась с радостью Катрин. Так к ней в руки перекочевали красивые занавески бордового цвета из бархата. — Катрин, обещаю, после снятия осады я помогу достать более приличную ткань тебе на платья, — уверил молодую женщину Арно. — Арно, я понимаю ситуацию. Потому вполне спокойно похожу в платье из занавесок, — заверила возлюбленного Катрин. Над городом занималась заря. Арно вместе с Ксантраем вернулся к своим обязанностям. Оба молодых человека просили Катрин никому не открывать и сидеть дома до их прихода, опасаясь, что она может попасть в какой-нибудь переплёт. Катрин заперлась в доме и посвятила себя тому, чтобы сшить приличное платье, имея на руках занавески, нитки с иголками и ножницы. Это занятие отняло у неё несколько мучительных часов, но затраченные усилия того стоили — ей удалось пошить приличное платье, и никак нельзя было сказать, что раньше это платье было занавесками. С гордостью за себя и свои умения Катрин долго не могла оторваться от своего отражения в зеркале, изображающего в своей глади молодую и красивую женщину в бордовом платье, идеально сидящим по её фигуре. — И не скажешь ведь, что раньше это платье было занавесками, — гордо сказала себе Катрин, кружась перед зеркалом. В комнате Арно она нашла несколько книг и заняла ими весь свой день, иногда делая перерыв на то, чтобы немного перекусить. За книгами день пролетел незаметно. Они помогали отвлекаться от всяких тяжёлых мыслей, которые упрямо лезли в голову. Где-то за закрытыми воротами и стенами города шумели пушки, Катрин еле-еле заставляла себя гнать мысли, что обороняющие город Арно и Жан могут пострадать или не вернуться домой. Иногда она возносила молитвы Всевышнему о благополучном возвращении домой обоих рыцарей. Катрин хотела бы сбежать из дома и помогать оборонять город, но не смела. Она понимала, что этим заставит Арно и Жана постоянно переживать за неё, и они не смогут сосредоточиться на деле. Ближе к ночи явился Жан и снял тяжесть с души Катрин, сказав, что Арно жив и здоров, не ранен. Катрин попросила рыжего рыцаря обнять вместо неё капитана де Монсальви. Сообщив эту радующую новость, Жан отбыл назад — защищать город. Всё, что Катрин могла — закрыться в доме на все замки и никого не впускать, сидеть тихо и не высовываться, как Арно и Жан ей велели оба, ещё покидая вместе дом. Как бы Катрин ни хотелось, она не могла ослушаться назидания Монсальви и Ксантрая, которые не хотят, чтобы она как-то пострадала. Чтобы унять тревожные мысли, Катрин взялась за наведение порядка в доме, иначе тревожные мысли грозились разделить её между собой. Уборка помогла ей немного успокоиться и привести в порядок мысли. Трое суток Арно и Жана не было дома. Молодые люди, если и переступали порог своего жилища — то на несколько минут в день, и то, чтобы удостовериться, что у Катрин всё в порядке, что она в безопасности, у неё есть провиант на время их отсутствия, что с ней не случилось ничего дурного. Велели ей сидеть дома тихо как мышь, никому не открывать, держать ставни окон закрытыми. В том случае, если однажды кто-то из них или же оба не вернутся домой живыми — просить убежища в монастыре. Не будучи уверенным, что всё для него кончится благополучно, Арно составил для молодой женщины сопроводительное письмо, в котором просил свою мать - Изабель де Монсальви, известную Катрин только по рассказам Мишеля, не отказать Катрин в крове. Катрин не пререкалась и делала то, что от неё хотели, не отступала от данных ей наставлений, не покидала дом и не открывала ставни, находя прибежище в молитве — когда умоляла Всевышнего и Мадонну о покровительстве и защите для Монсальви и Ксантрая. День 8 мая принёс с собой приятные вести. Они пришли с вернувшимися домой живыми и невредимыми Арно и Жаном, сказавшими осчастливленной их приходом Катрин, что наконец-то осада снята и в город прибыли обозы с провизией, которых так долго ждали. Этой победой, как рассказали Арно и Жан, они обязаны героизмом солдат и командиров вместе с Жанной, с которой Арно обещал на днях познакомить Катрин. Помимо провизии, что Арно и Жан принесли в дом, воодушевлённые тем, что им больше не придётся питаться одними белочками, Монсальви раздобыл для Катрин отрезы бархата и шёлка разных цветов. — Вот, как обещал. Добыл для тебя ткань поприличнее, — с выражением довольства собой Арно отдавал эти отрезы Катрин, с благодарностью их принявшей. — Катрин, чудное платье. Даже нельзя сказать, что раньше оно было занавесками, как будто сшито у лучшего портного, — похвалил Арно платье смущённо улыбнувшейся Катрин. — Мадам Катрин, да вы прибрались в доме! Спасибо, хотя вы не обязаны, — отметил Жан то, что усилиями Катрин в доме стало гораздо уютнее. — Катрин, спасибо тебе. Хотя ты не обязана никому выполнять работу служанки, — высказал свою признательность Арно. — Это было моё желание. Арно, я не содержанка, и я не позволю никому так про меня судить, — высказалась Катрин решительно. — Бог с вами, мадам Катрин! Никто так о вас не думает! — пылко возразил Жан. — Катрин, тебя никто не считает содержанкой. О тебе будут судить так, как ты себя покажешь. И для этого нет нужды прибирать до блеска дом, — проговорил Арно, поддерживая Ксантрая. — Я всего лишь хотела быть полезной. Я это говорила, но скажу снова — я не нахлебница, — отрезала Катрин твёрдо. — Видно, это для тебя очень больной вопрос. Я и Жан пойдём переодеться и привести себя в порядок. Поужинаем вместе — я приготовлю ужин. Наконец-то можно не есть одних белок, — Арно дружески потрепал Катрин по плечу и вместе с Жаном отправился наверх. Так началась для этой троицы спокойная жизнь после снятия осады Орлеана. Наконец-то можно было просто жить — гулять по городу, мирно собираться за столом поесть вместе. В один из дней Арно вытащил Катрин из дома в город, заманив её под видом прогулки в сапожную мастерскую и в лавку портного, заказав для неё несколько комплектов новых вещей и прикупив ей несколько плащей. — Арно, спасибо тебе, я обязательно найду себе работу и отдам деньги за эти вещи, — пообещала Катрин молодому человеку. — Катрин, нет. Ничего возвращать не надо. Должны же у тебя быть приличные вещи на смену. А то ведь пойдут по городу разговоры, что граф Монсальви свою поднадзорную в чёрном теле держит, — по-доброму отшутился рыцарь. Арно сдержал слово и познакомил Катрин с Жанной. Эта юная девушка восемнадцати лет с шапкой каштановых волос и добрым взглядом небесно-голубых глаз, с мягкой и тёплой манерой общения смогла без боя завоевать симпатии Катрин, сразу почувствовавшей к ней большое расположение. Катрин очень радовала возможность о многом поговорить с Девой, которая с таким радушием к ней отнеслась. Поведением Жанна сошла бы за аристократку, но при этом слава и народная любовь не одели её сердце в броню высокомерия и бахвальства. Катрин казалось, что девушка будто излучает собою свет, тянулась к ней всей душой. Теперь она лучше понимала своего бывшего тюремщика Питу, у которого Жанна вызывала такое восхищение. Подобно тому, как Жанна заполучила горячую симпатию к ней Катрин, точно так же и Жанна прониклась к Катрин большой симпатией — едва узнала от молодой женщины, что привело её в Орлеан. — Любовь и отвага толкнули вас на невероятные вещи, Катрин. Вы очень храбрая женщина, — с уважением поделилась Жанна тем, что думала о Катрин. — Для этого надо всего лишь любить сверх всякой меры, — ответила ей Катрин. Для молодой женщины всегда было в радость общество Жанны: приходила ли Дева её навестить и побеседовать за чашечкой отвара брусники, выбирались ли они вместе совершить прогулку по городу или посетить вместе рынок. Катрин полюбила общество этой чуткой и искренней девушки. С Жанной она могла говорить на любые темы, на которые она могла в силу каких-то своих личных причин немного стесняться говорить с Арно и Жаном. Катрин в обязательном порядке заставили учиться боевым навыкам. И если Жан был к ней всё же снисходителен, то Арно предъявлял к ней такие же требования в обучении как и к мужчине. Первое время Катрин было непросто привыкать к распорядку и ранним побудкам, к тренировкам, к мозолям на руках от обращения с оружием, но эти занятия боевыми навыками были для молодой женщины тем видом досуга, который позволял Катрин как можно дольше побыть с Арно. Несмотря на то, что привыкать было нелегко, Катрин всё же смогла это сделать, причём очень усердно выкладывалась на занятиях, чтобы чаще слышать от Арно похвалу её стараниям и умениям. Разумеется, не всё с первого раза у Катрин получалось гладко, не единожды она зарабатывала себе в тренировочных поединках шишки и синяки со ссадинами — хотя Арно старался её от этого поберечь. Как говорил сам Монсальви с сожалением, без этого у него самого учение не обходилось. Арно тратил много сил и нервов, стремясь отточить до совершенства боевые умения Катрин, не единожды ему приходилось прибегать к не присущей ему обычно добродетели терпения, но слова похвалы и одобрения для поднятия боевого духа Катрин он неизменно находил, и Катрин платила ему за это удвоенным усердием. — Арно, а ты уверен, что это нужно? — задавала ему вопрос Катрин. — Из боевых навыков ты умеешь сплошное ни черта. Нужно учиться за себя постоять, — отвечал ей Монсальви. — Но рядом с тобой мне нечего бояться, — Катрин ласково смотрела на Арно из-под полуопущенных ресниц, тепло улыбаясь. — Я не всегда смогу быть рядом, чтобы за тебя вступиться. Женщинам полезно учиться самообороне. Особенно очень красивым, — привёл довод Арно. — Ничто так не красит женщину, как хорошо поставленный удар. Это вызывало возмущения у Ксантрая, который хоть и тоже учил Катрин драться, всё же делал для молодой женщины скидку на её телесную хрупкость и пол. — Арно, мне это не нравится категорически! Ты совсем измучаешь такими темпами мадам Катрин. Она женщина, а не рекрут! — выговаривал Жан своему другу после занятий того с Катрин. — Но результаты она показывает очень примечательные. Вызывает уважение её упорство и старание, — с гордостью парировал Арно слова друга. — Ты решил вогнать мадам Катрин в могилу, — хмуро ронял Ксантрай. — Пощадил бы её хоть немного. — У Катрин есть язык. Она всегда может сказать, если ей трудно, — возражал Арно. — Мы оба знаем, что она не скажет, потому что готова разбиться в лепёшку ради твоего одобрения, — были слова Жана. — Жан, большое спасибо, что вы заботитесь обо мне. Я правда в порядке. Тренировки нисколько меня не тяготят, — с беззаботной улыбкой присоединялась к диалогу мужчин Катрин. — Мадам Катрин, если поведение моего друга с вами будет обидным для вас — вы всегда можете сказать об этом мне. Уж я сумею вправить ему мозги на место, — ирония Жана по отношению к его товарищу получилась исполненной какого-то зловещего оттенка. Катрин очень трогало отношение к ней доброго рыжего овернца, готового её оберегать. Эти слова Жана вызывали у неё тёплую улыбку. — Мессир Ксантрай, можете мне поверить — Арно не причиняет мне зла. Мне даже нравится, что он не делает мне скидок на мой пол и считает, что я могу быть таким же хорошим бойцом как и мужчина. Я всегда радуюсь нашим занятиям боевой подготовкой, — искренне уверяла Катрин Ксантрая, что ему нечего за неё опасаться, и что она ничуть не страдает от частых занятий фехтованием и рукопашным боем. — Вот видишь, Жан. Катрин самой это нравится. Без её желания я бы и не стал так её напрягать с занятиями. Тебя послушать, так я — бессердечный вампир-кровопийца, который выпивает по капле жизнь из нашей мадам Катрин, — в доброжелательно-ироничной манере отпустил Арно фразу в сторону друга. — Так что не тревожьтесь, мессир Жан. Арно меня не обижает. Я сама кого угодно обижу, — пошутила Катрин, игриво хихикнув. Слова молодой женщины всё же успокоили Ксантрая. Для рыжеволосого капитана было важно, что самой Катрин не в тягость эти занятия боевой подготовкой. Арно же тем не менее решил прислушаться к словам друга, что не стоит так много требовать на занятиях от Катрин, и на небольшие послабления для неё согласился. Вот только Арно не предполагал, что это не понравится Катрин. — Арно, хочешь сказать, что я теплолюбивая неженка? Да? — обиженно надула губы Катрин. — Чем ты недовольна? — поинтересовался Арно причиной её дурного настроя. — Ты мне поблажки стал делать. Считаешь меня менее способной, чем любой мужчина? — нахмурила брови молодая женщина. — Катрин, мне пришлось на это пойти. Не то Ксантрай укрепится во мнении, что я над тобой издеваюсь и вгоняю тебя в гроб, — пояснил Арно положение вещей для Катрин. — Мессир Ксантрай излишне тревожится обо мне, — чуть смягчилась она, улыбнувшись. — Да, Жан готов защищать тебя даже от меня, — в ответ улыбнулся ей Монсальви. Едва начавшийся конфликт с Катрин сошёл на нет. — Катрин, я одного понять не в силах. С чего ты так ко мне прикипела? Что я тебе такого хорошего сделал? — нежданно огорошил Арно молодую женщину этим вопросом. — Хотя бы за то, что ты вместе с Жаном спас мне жизнь, приютил в чужом городе, заботишься о моей безопасности, — перечисляла Катрин, загибая пальцы. — Я имею в виду до твоего прихода в Орлеан. Объясни. Я же при каждой нашей встрече вёл себя враждебно с тобой, когда ты в Орлеан пришла — велел в тюрьму бросить, спаивал тебя для добычи сведений, — напомнил ей молодой человек. — Твоя маска злобы трещит по швам. На самом деле ты хороший человек. Как бы ты ни притворялся — ты не смог сдержаться и совершил добрый поступок, заступившись за меня. Тебя тянуло это сделать, — с довольной улыбкой Катрин крепко обняла не ждавшего от неё этого Арно. — Вот зачем я тебе сдался? С моим-то характером, который считается самым тяжёлым во всей нашей армии… — Арно мягко отстранил Катрин от себя и придержал за плечи, глядя ей в лицо. — Ты же неплохой человек, Катрин. Ты красивая, неглупая. Нашла бы себе кого-то лучше, — чувствовалась в его словах доброжелательная ирония. — Я не хочу искать себе кого-то лучше. Я уже давно выбрала тебя. Так что твоим характером меня не напугать — я сталкивалась с вещами похуже, — ответила ему Катрин в такой же манере. — Боюсь даже спрашивать, что это за вещи похуже, — проговорил Арно в невесёлой задумчивости. — Как-нибудь потом расскажу, — проронила Катрин. — Я пришла в Орлеан делить с тобой все опасности и лишения, быть рядом с тобой и подставлять плечо. Смирись, — сорвалось с её губ кокетливое хихиканье. — А у меня есть выбор? — хмыкнул Арно и ласково потрепал по волосам молодую женщину, тут же удостоившись от неё шуточного шлепка по руке. — Причёску портишь мне, вредное создание! — сделала Катрин вид, что возмутилась. Она и не думала сердиться на Монсальви, скорее напустив на себя недовольный вид. — Интересно, что же ты мне сделаешь? Вот что? — задал Арно вопросы, мягко касаясь щёк Катрин и совсем легонько щипая за кончик носа. Молодая женщина в шутку отбивалась и пыталась ущипнуть Арно за нос. — Буду посягать ночью на твоё целомудрие, — пошутила она. — Только учти, что посягать ты будешь на то, чего нет, — ответил на остроту мужчина. — Арно, мы можем с тобой поговорить? Это очень важно для меня, — сменила Катрин беззаботность на серьёзность. — Да, конечно. О чём ты хочешь поговорить? — обратился весь в слух Арно. — Если ты не одобряешь мою идею работать в гостинице или в трактире, то я хочу пойти работать в местный приют для подкидышей, мне это нужно, — спокойно произнесла Катрин. Лицо молчаливого Арно стало серьёзнее и омрачилось. — Катрин, эта идея мне не нравится. Причём за твоё же душевное здоровье мне тревожно, — проронил Арно, сжав губы в линию и взявшись рукой за подбородок. — Но почему ты считаешь, что мне это навредит? — не поняла Катрин. — Прости, что напоминаю. Ты не так давно пережила тяжёлое потрясение. Работа с детьми может ударить по едва начавшей заживать ране. Я не думаю, что это пойдёт тебе на пользу, — прояснил Арно для молодой женщины свои взгляды. — Так может быть, для меня это станет хорошей возможностью забыться, раствориться в работе и таким образом найти путь к исцелению. В приюте живут дети, лишённые родителей. Я потеряла своего ребёнка. Мы сможем стать нужными друг другу, — потеплели интонации в голосе чуть улыбнувшейся Катрин, крепко прижавшейся к Арно и спрятавшей лицо в его колете. Молодой человек так же ответил на её объятие и поглаживал по голове. — Я тебя предупредил. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — обронил он, поцеловав Катрин в макушку. — Не тревожься обо мне. Я всё для себя решила и знаю, что делаю, — Катрин приподнялась на носочках, поцеловала Арно в щёку и мягко от него отстранилась. — Спасибо, что обо мне беспокоишься. — Катрин, всё же я бы тебе советовал себя поберечь, — покачал головой рыцарь и удалился по своим повседневным делам. Намерение Катрин не осталось не воплощённым в жизнь. Следующим же днём она поставила перед фактом Арно и его товарища Жана, что она собирается устроиться в детский приют. Ксантрай убеждал Катрин, что ни он, ни его друг не считают молодую женщину лишним ртом, что в этом нет нужды. Арно поддержал Катрин, сказав другу, что мадам де Бразен — взрослая женщина и давно не ребёнок, и понимает сама, что делает. Катрин поблагодарила обоих мужчин за то, что каждый из них как может проявляет заботу и беспокойство о ней. Привела себя в порядок — заплетя волосы в косу и переодевшись в одно из самых скромных, но изящных своих платьев. Следующим её шагом стало то, что молодая женщина посетила цирюльника и без всяких сожалений за немалые деньги продала ему свои шикарные волосы длиной ниже талии и так похожие на расплавленное золото. Пожилой цирюльник делал попытки отговорить Катрин избавляться от столь прекрасных волос, но она была непреклонна. Не стало более у Катрин её прекрасных густых волос, которые вызывали восхищение и зависть у многих. Теперь же волосы Катрин едва доходили по длине до её подбородка, свою голову молодая женщина ощущала как будто бы невесомой. Непросто было привыкать сразу к тому, что голове стало намного легче, больше не надо мудрить над причёской. Уплаченные деньги за волосы приятно отягощали её кошель. Отыскав монастырский приют, Катрин без всяких сожалений положила все вырученные за свои волосы деньги в ящик для пожертвований и решительно постучала. Двери ей открыла пожилая привратница в монастырском одеянии, расспрашивая о цели её визита. Услышав от Катрин ответ, что она пришла наниматься работать в приют, старушка вежливо сопроводила Катрин к матери-настоятельнице, которая в тот момент вела «Слово Божие» у старшей группы. Велев детям подождать её и сидеть тихо, мать-настоятельница вышла из учебной комнаты и поприветствовала Катрин, молодая женщина ответила тем же и не стала тратить много времени на разговоры о цели своего визита. — Мадам де Бразен, мне видится странным, что женщина вашего статуса идёт добровольно работать в детский приют почти за бесплатно, — недоумевала пожилая настоятельница, смеряя Катрин серьёзным взглядом. — Не так давно я схоронила моего маленького сына. Здесь много детей, которые лишены родителей. Быть может, я смогу сделать лучше их жизни, — так же серьёзна была Катрин. — Мадам де Бразен, вам виднее. Но будьте готовы к тому, что работа эта не из лёгких, — предупредила настоятельница молодую женщину. — А моё имя Маргарита. — Матушка-настоятельница, я не боюсь трудностей и решение принимаю осознанное, я давно всё обдумала, — стояла на своём Катрин. — Что же, Катрин, вы приняты. Буду ждать вас завтра к утру. Будем вводить вас в курс вашей работы, — произнесла пожилая монахиня. — Спасибо, я буду очень стараться не подвести. До завтра, матушка-настоятельница, — попрощалась Катрин. — Идите с миром, дочь моя. Увидимся завтра, — настоятельница простилась с молодой женщиной. Возвращаясь в дом Арно и Жана после того, как удачно устроилась на работу в приют, совершенно довольная, Катрин с радостью и жадно смотрела на всё, что её окружает. Случайные прохожие неодобрительно посматривали на неё, взоры их приковывала остриженная голова Катрин, но сама же Катрин не обращала на это внимания. Ей было безразлично, кто и что может о ней подумать, ведь лично для себя Катрин решила — она всё сделала правильно. Придя домой, Катрин закрыла за собой входную дверь. — О, Катрин, вы вернулись! — послышался из кухни голос Жана, вышедшего её встретить. — А что вы сделали с вашими волосами? — поразился рыцарь произошедшей в облике Катрин переменой. — Ах, оставьте ваше беспокойство, Жан. Я остригла и продала их. Деньги отдала в приют, — беззаботно пояснила Катрин. К Жану и Катрин вскоре присоединился покинувший кухню Арно. — Боже мой, Катрин! — воскликнул Монсальви, сразу обратив своё внимание на перемену в облике Катрин. — Что же ты со своими волосами сотворила? — молодой человек грустно покачал головой. Подошёл к Катрин и погладил её теперь уже короткие волосы, пропуская их сквозь пальцы. — Такие прекрасные волосы… Вот зачем, скажи, ты их остригла? — Арно, не сочти за нападки. Но волосы мои, и я вправе сама решать, что с ними делать — хоть наголо бриться. Моё тело — моё дело, — ответила спокойно молодая женщина. — Хорошо, пусть так. Но что ты сделала со своими волосами и зачем? — пытался понять Монсальви. — Я их остригла и продала. Деньги отдала детскому приюту. О сделанном не жалею. Плюс я сэкономлю больше воды, — ответила ему Катрин. — Ты сама имеешь право решать, конечно. Но мне твои волосы очень жаль, — Арно приложил руку к лицу и вздохнул. — Арно, Катрин не жалеет о своих волосах. Так может быть, перестанешь её отчитывать? — замолвил Жан слово в защиту Катрин. — Я не отчитываю. Всего лишь очень сожалею, что Катрин обкромсала такую красоту, — проговорил Арно. — Расскажешь, куда ты сегодня ходила? — Я была в городе, разыскала монастырский приют и попросилась туда работать. Завтра утром начнётся мой первый рабочий день, — с гордостью сообщила мужчинам с сияющей улыбкой Катрин. — Катрин, это очень благородно — заботиться о детях. Вот только ни я, ни Арно — никто из нас двоих никогда бы не стал вас попрекать тем, что вы у нас живёте, — Жан улыбнулся дружески молодой женщине. — Ксантрай, Катрин — взрослая женщина. Это решение она приняла и осуществила сама. Я уже ей говорил, что ни у кого из нас мысли не было её попрекать тем, что она у нас живёт. Но Катрин осталась при своём мнении, — проговорил Арно. — Вам не стоит обо мне переживать. Я справлюсь. Тем более мне по душе такая работа, — уверила Катрин Арно и Жана, улыбаясь им. — Я надеюсь, вы не измучаете себя работой, Катрин. Удачи вам на новом месте, — пожелал Ксантрай ей. — Но при одном условии — я провожаю тебя на работу и встречаю после работы, — выдвинул условие Арно. — Я не понимаю, зачем, — недоумевала Катрин. — Я взрослый человек. — Не забывай, что ты находишься под надзором. Тем более так тебе же безопаснее, — оставался Арно при своём. — Катрин, стоит согласиться. Это ради вашего же благополучия, — поддержал своего друга Жан. — Что же, раз вы так сильны в убеждении, то я согласна. Спасибо, что так обо мне заботитесь, — Катрин одарила благодарной улыбкой двух мужчин. — Катрин, пойдёмте за стол скорее. Я и Арно приготовили обед, — с радушием предложил Жан молодой женщине. — Надеюсь, плоды наших трудов тебе понравятся. Я ещё достану хорошего вина из запасов, — Арно похлопал по плечу своего друга и на короткое время задержал в своей руке руку Катрин. Заведя друга и молодую женщину в кухню, Монсальви удалился в погреб за вином. — Катрин, не думайте, что Арно сомневается в вас, решив провожать вас на работу и встречать после работы. На самом деле его волнует ваша безопасность, — произнёс Ксантрай, накладывая в тарелку Катрин овощи и жареную курицу. — Да, я успела это понять, Жан. Только я не понимаю, почему Арно так ко мне переменился. Раньше до него было трудно достучаться, теперь он обо мне как о родной печётся, не пойму причины, — проронила задумчиво Катрин. — Не мучайте ваш разум, Катрин. Мой друг часто бывает невыносим. У него не самый лёгкий характер. Но если он взял за кого-то ответственность — то в лепёшку расшибётся, однако данным даже себе обещаниям не изменит, — произнёс рыжий капитан с родственной теплотой. — Так значит, Арно со мной связывает только ответственность за меня? — погрустнела Катрин, чуть отодвинув от себя нетронутую тарелку. — Я бы так не сказал. Арно наконец-то перестал себе запрещать проявлять к вам какие-либо добрые и светлые чувства, явно его рядом с вами держит не только ответственность за ваше благополучие, — с уверенностью убеждал Ксантрай молодую женщину. — А вот и я! Достал из погреба лучшее вино, какое только было, — гордо и на душевном подъёме похвастался Арно, держа в обеих руках по бутылке с вином и зайдя в кухню. Бутылки он поставил на стол. — Надо же отметить должным образом удачно устроенную затею Катрин, и чтобы у неё всё там сложилось хорошо. — Я достану кубки побольше, — отозвался Жан, заглядывая в шкафчики для посуды. Оттуда он извлёк три кубка, которые поставил на стол. Арно вытащил деревянную пробку из бутылки и разлил по кубкам вино до половины в каждый. — А мне что делать? — поинтересовалась Катрин, готовая помогать. — А ты сиди и отдыхай. Ты молодец, Катрин, — искренне похвалил её Монсальви. — Одно плохо — вбила себе в голову, что якобы тебя нахлебницей считают. — А я ошиблась в моих опасениях? — откликнулась Катрин вопросом на слова Арно. — Ошиблась. Никто из нас плохо о тебе не думает. Не приписывай мне и Жану мыслей, которых у нас нет и не было, — велел ей в мягкой и спокойной манере Монсальви. — Тогда я могу быть спокойной, — ощутила Катрин умиротворённость и тепло оглядела Арно и Жана. — Мне сейчас так не терпится насладиться этим вкусным обедом, что вы приготовили, выглядит очень аппетитно, — намекнула Катрин двоим мужчинам, что пора бы им приступить к трапезе. Арно и Жан охотно поддержали её идею, сев за стол. — За успешное воплощение твоей затеи, Катрин! — Арно поднял кубок и отсалютовал им Жану с Катрин. Молодая женщина и его друг ответили ему тем же. Компания опустошила свои кубки. Их трапеза проходила в очень узком, так похожем на семейный, кругу. Всё было хорошо.