Легенды Талгассы

Габриэль вяло толок в ступке какие-то травы, глаза закрывались, а сонный мозг ни в какую не хотел подавать команды рукам действовать пошустрее. Тщетно борясь с душераздирающими зевками, принц вяло размышлял о странностях поведения Тая. Сначала посреди ночи вскакивает, будит, потом возвращается и почти два часа хлопает дверью, то есть заходит и выходит с задумчивой физиономией, потом выглядывал за дверь несколько раз. Что он там пытался обнаружить? Летучих мышей что ли? Да этого добра под крышей полно, чего их искать и сосредоточенно пялиться в коридор? Может, у него с головой не все в порядке? От такой перспективы становилось грустно, потому что внутреннее чутье подсказывало, что избавиться даже от чокнувшегося окончательно наставника будет очень сложно. Покосившись на Тая, сосредоточенно намывающего пробирки и колбы, Габи поежился: перспективы не радовали. Принц посмотрел на дело рук своих и вздохнул — травка уже превратилась в мелкую пыль, а уважаемый алхимик где-то шлялся, поэтому, что делать дальше было неизвестно, а основа для зелья забвения уже вовсю закипела над горелкой. Слишком долгое пребывание на огне могло свести на нет все усилия магов, Габи вздохнул и полез в толстый фолиант сверяться с рецептом. Он не сомневался, что за свою самодеятельность получит втык, но и за выкипание дорогостоящей основы тоже можно получить по шее. Выбор не велик, по крайней мере, так хоть время с пользой пройдет. Когда встрепанный архимагистр Мартиарн ворвался к себе в лабораторию, его глазам предстал студент-недоучка, склонившийся над колбой и тщательно отсчитывающий капли драгоценной эльстанской слезы из стеклянного фиала. — Ты-ы! — заорал взбешенный алхимик, категорически запрещавший практикантам переводить редчайшие ингредиенты на бестолковые опыты и, стащив с ноги грубый башмак, прицельно запустил его в голову недоумку. Габриэль, приученный Таем к быстрой реакции в любой ситуации, ловко увернулся, даже не сбившись со счета и не отвлекаясь на такие мелочи. — Восемь, девять, — закончил он вслух счет, и с удовольствием наблюдая как бурое варево сначала мутнеет, а затем приобретает прозрачность и окрашивается в нежно-зеленый цвет. — Что ты сделал? — подскочил к принцу алхимик, и недоверчиво рассматривая жидкость на просвет. — Извините, архимагистр, но основа выкипала, а вас не было, — начал оправдываться Габи, Тай на всякий случай подошел поближе. — Я спросил, как ты это сделал! — отмахнулся от оправданий алхимик, совершенно забыв, зачем он так спешил. — Обыкновенно, взял учебник, прочитал рецепт и сварил, — ответил Габи, показывая на толстенный фолиант, открытый на нужной странице. — Деточка, — голос алхимика был слаще сиропа, — а ты не в курсе, что по этому рецепту еще никому не удавалось ничего путного изобразить? Габи отрицательно покачал головой, действительно, ну откуда ему это знать? — А это путное? — поинтересовался он просто для того, чтобы не молчать. — Рассказывай, по порядку что делал и как, — сухо потребовал архимагистр, плюхаясь на заляпанный табурет. — Взял книгу, прочитал рецепт, подготовил ингредиенты и по рецепту добавлял, — отчитался Габи, непроизвольно доводя несчастного алхимика до бешенства. — Взял книгу, прочитал рецепт и приготовил все на моих глазах, — заорал Мартиарн. От такого его поведения особо чувствительные экземпляры студентов или падали в обморок или разражались слезами. Этот же, флегматично пожав плечами, стал молча выполнять требуемое, вновь ставя на огонь основу и растирая в порошок траву. — Стоп, почему ты взял креганской смолы две с половиной унции, в рецепте же написано четыре, — резко начал алхимик. — Угу, — согласился Габриэль, — гномьих унций, я просто перевел в эльфийские, раз весь рецепт в эльфийских записан, — и вновь накапал восемь капель из прежнего фиала. Варево снова приобрело нужный цвет. Архимагистр тоже почему-то слегка позеленел, видимо из солидарности с зельем. — Пошли вон отсюда, — рявкнул на них алхимик, напряженно разглядывая толстый фолиант, — завтра придете! Да, и выучите пятьдесят рецептов из этого сборника, — и не глядя швырнул в сторону парней увесистый том. — До свидания, — вежливо попрощался Габриэль, ловко поймавший учебник, Тай вышел за дверь молча. Архимагистр не обратил внимания ни на то, ни на другое. Во дворе Академии царило непривычное оживление. Солнце уже заметно склонившееся к западу, давало длинные тени, одну из которых отбрасывала очень знакомая фигура в строгом черном камзоле и белоснежной кружевной рубашке, сколотой под горлом изящным золотым аграфом, стоящая в окружении охраны и высыпавших во двор преподавателей. — Тай, — позвал император жениха. — Здравствуй, отец, — вежливо поздоровался Габриэль и удостоился только вежливого кивка. — Тай, нам надо поговорить, — твердо произнес Нерсхаат, парень поморщился, но сцену прилюдно закатывать не стал, что немного обнадежило монарха. — Пошли, — недружелюбно бросил Тай, направляясь к своей башне и не обращая внимания, идет ли за ним кто-нибудь. Габриэль, немного подумав, все же решил дать время парочке пообщаться наедине и не спеша вернулся в лабораторию к алхимику, здраво рассудив, что почитать можно и там. Наверху император с интересом огляделся, но скудная обстановка недолго привлекала его внимание и он решительно подошел к жениху, замершему у распахнутого окна. — Тай, я не изменял тебе и не думал даже, — Нерсхаат взял руки парня в свои, поражаясь какие они сейчас холодные, — я не обманываю, ты бы сразу почувствовал фальшь, прислушайся к себе, — настойчиво говорил император, заглядывая в любимые серые глаза. Парень вздрогнул и непроизвольно облизал губы. — Не врешь, — вздохнул он, — но тогда что это было? — Просто хотел понять, кто и зачем его мне подсовывал так упорно. — Понял? — насмешливо спросил Тай. — Нет, отправил в тюрьму, пусть там с ним дознаватели поработают. — Нерсхаат улыбнулся. — Прямо вот так сразу в тюрьму, — восхитился парень, — и за что же? — За неуважение к монарху, — улыбнулся император. — Суров, — восхитился парень, с облегчением прижимаясь к груди любимого. — Да, я такой, — глаза жениха смеялись. — Ты только для этого приехал, чтобы сказать что не виноват? — уточнил Тай. — Не только, соскучился очень. Вы бы хоть с Габриэлем на выходные приезжали. Я еще поговорю с ректором об этом нелепом наказании, — возмущенно сказал Нерсхаат. — Чаю хочешь? — без перехода спросил парень, меняя тему разговора. — Не откажусь. — Тогда я чайник поставлю, — Тай начал осторожно выбираться из уютных объятий Нери. — Да ну его, — совершенно не желая выпускать свое чудо из объятий, сказал Нерсхаат, подталкивая парня к ближайшей кровати. — Где логика? — поддел его парень. — Нам и без нее неплохо, — не выпуская любимого из объятий, император упал на постель и уткнулся носом в шею парня, упиваясь присущим только ему запахом и не делая попыток перейти к чему-то большему. Сейчас хотелось только быть рядом, наслаждаясь каждой минутой проведённой вместе. — Расскажи что-нибудь, — попросил разомлевший Тай. — Сказку? — с улыбкой спросил Нерсхаат. — Сказку? — Тай вывернулся, чтобы посмотреть в глаза жениху, — что это? — Тебе что в детстве сказок не рассказывали? — удивился тот. — Нет, — буркнул парень, отворачиваясь. — Сказки это выдуманные истории, которые рассказывают детям чаще всего на ночь, особой смысловой нагрузки не несут, но кое-какая мораль присутствует, — пояснил император, удивляясь, почему этого ребенка в детстве лишили сказок. — Расскажешь? — полусонно попросил Тай. — Расскажу, — согласился Нерсхаат, лихорадочно вспоминая хоть одну сказку, все же слишком много времени прошло с тех пор, когда он этим увлекался, — слушай. В одном далеком королевстве жили-были… Вернувшийся далеко за полночь Габриэль, застал чудную картину: на узкой кровати, крепко обнявшись, спали двое. — Даже сапоги не сняли, — хмыкнул он, устраиваясь на своей постели, сил умываться не было, спать хотелось неимоверно. Засыпал принц почти счастливым, наконец, хитрый план по изведению наставника был готов, осталось только тщательно подготовиться и привести его в исполнение.