Everywhere I go I got a million different people tryna kick it But I'm still alone in my mind - Alone
Сегодня музыкальная студия была очень светлой. Все окна и шторы были распахнуты, по комнате ходил легкий ветерок. В помещении было человек десять, а может и больше. Стоял небольшой гул, который иногда прерывался еще более громкими звуками из динамиков и усилителей. Пара молодых людей склонились над компьютером, что-то неразборчиво обсуждая. Другие работали с аппаратурой и инструментами. Сегодня ожидалась запись инструментов и вокала, некоторое согласование звучаний материалов, поэтому так много людей для обычного дня собралось для обсуждения. Лиззи и Ремингтон вошли в комнату. Девушка почти сразу скрестила руки на груди, становясь тем самым в защитную позу. Она чувствовала себя тут очень странно. Нельзя было сказать, что ей было некомфортно, хотя скорее она не желала этого признавать. Это же всего-навсего комната, где никто ее ни к чему не будет принуждать. С другой стороны, это студия и куча незнакомых ей мужчин. Она и сама не могла точно описать, почему только одно слово «студия» имело на нее такое влияние. Когда ты не можешь сформировать мысли о своем страхе, он кажется тебе еще хуже, чем есть на самом деле. В Лондоне у Лизы прямо в доме была оборудована комната под студию со звукоизоляцией, чтобы не мешать соседям, но она так и не смогла заставить себя туда зайти за весь период карантина. Прошло больше года с момента, когда она выпускала музыку, и это казалось чем-то таким далеким, будто в прошлой жизни. Она писала постоянно. Эмоций порой было так много, что листы бумаги с заметками и словами были то в слезах и слюнях, то в пепле от скуренных самокруток, а иногда она так агрессивно нажимала на стрежень карандаша или ручки, что бумага рвалась, что вызывало у нее еще большую ярость, а затем и наступающий приступ отчаянья. Жизнь кажется такой забавной штукой. И без сомнений сама жизнь есть самое ценное, что дано нам. Однако потеряв себя, потеряв свое окружение, ты начинаешь испытывать настолько ужасное разъедающее тебя чувство одиночество. Оно стоит у тебя комом и даже мешает дышать. Это чувство может заставить тебя принимать страшные решения, например, ты будешь цепляться за людей, которые обычно были для тебя неважными. А страшно это потому, что люди чувствуют твою слабость и начинают делать с тобой и твоим сознанием все что им захочется. Лиза уже давно сходила с ума от этого ощущения пустоты рядом с собой. Конечно рядом были родственники, другие коллеги и даже какие-то друзья, но всего этого все еще не было достаточно, чтобы не ощущать эту зияющую дыру. Студия была страшным местом, потому что напоминала о стольких счастливых моментах жизни, где она была не одна. Студия лишь показывала насколько ее жизнь сейчас убога, ведь больше нет друзей, с которыми можно дурачиться, экспериментировать с музыкой, пить и веселиться сутками в стеклянных кабинках. У ребят было разбросано множество предметов по полу. Тут были разные зажигалки, штуки для инструментов, исписанные листы и что-то еще. Лизе было больно смотреть на то как просто тут относятся к созданию музыки, не осознавая, что в один момент все их многочасовые труды могут перестать им принадлежать. Рем заметил ее настроение и положил ей руку на спину как бы показывая, что он здесь. Хотя он не был уверен, что способен оказывать хоть сколько позитивное влияние на нее. Он видел, как играют мышцы ее лица, когда она нервно сжимает и разжимает челюсть. Видимо идея приглашать ее внутрь была не такая уж удачная. Первый на них обратил внимание парень, который проверял звучания гитар. Он просто поднял голову и замер, смотря прямо на девушку. На его лице была смесь удивления и непонимания. Его можно было понять, вряд ли рядовой член команды записи ожидает, что здесь просто так окажется человек, который буквально сделал музыку предыдущего десятилетия такой как мы все знаем. — Привет, — тихо подал он голос. Все остальные также оставили свои дела, чтобы посмотреть с кем поздоровался их товарищ. Повисла неловкая тишина. Никто не мог сообразить, что конкретно делать или сказать нужно в такой ситуации. В комнату как раз поднялись два брата Ремингтона и застали забавную картину, когда все застыли в немом молчании будто их запечатлели на фотокарточку. Себастьяну стало сразу ясно, что никто особо не собирался решать выставленную паузу, а еще ему было очень любопытно. Он видел ее лицо так много раз, однажды видел ее выступление вживую, но никогда так близко и уж тем более никогда не общался с ней. Когда человек настолько известен и популярен, то вокруг него витает столько шороха и шума, что очень сложно сказать, что из этого правда, а что нет. Поэтому это любопытно. — Привет, я Себастьян, — подошел он ближе к девушке и протянул ей руку для рукопожатия, — я старший брат этого, — пошутил он, указывая на Лейта. Девушка улыбнулась ему в ответ, ей стало немного легче от того, что внимание немного сместилось с нее на их новообразованный кружок. Она не знала Себастьяна, но уже была благодарна, что он сам пошел навстречу и разрядил атмосферу. — Привет, а я Лиза, — пожала она ему руку. — Я знаю как тебя зовут, — усмехнулся мужчина. — А я Эмерсон, младший брат Рема, — точно как старший, младший протянул руку девушке для рукопожатия. — Приятно с вами познакомится, — тепло улыбнулась она ребятам. — И прощу прошения, что прервала вашу работу, — обратилась она ко всем в студии. — Даже не переживай, эти бездельники готовы целый день ничего не делать, — сказал Себастьян все еще со своей светлой улыбкой. Данциг излучал небывалое тепло и дружелюбие, поэтому сразу расположил девушку к себе. Он казался таким спокойным и положительным, что вся эта комната в одночасье перестала давить на нее ужасным грузом. Себастьян продолжил перенимать внимание на себя, продолжая знакомство: — Это Питер, Майк и Лесли, — указал он на троих ребят возле монитора. — Это Джек и Джеймс, — указала он на пару ребят, которые занимались гитарами. Один из них как раз и поднял волну молчания. — А это Фил, он… — Мы знакомы Себ, — отозвался кудрявый парень среднего роста, который сидел на диване и просматривал бумаги, — мы работали вместе. Лиза неловко улыбнулась. Она помнила Филиппа, и как он помогал им с записью и сведением их последнего альбома. Они провели много часов друг с другом и поэтому неплохо друг друга знали. Сложно было сказать какое впечатление было у Фила от Лизы. Ее репутация как босса в студии была откровенно не очень. Девушка всегда требовала идеального звучания чем порой изводила своих коллег. Ее друзья знали, что это просто стремление к идеалу и совершенству, что, заставляя кого-то записывать одну и ту же партию по 15 раз, она не имела личной неприязни к человеку, она не унижала и не оскорбляла. Она не пыталась издеваться или изводить, просто для нее это было важно, возможно это и было своеобразным ключом их успеха. Она была в основном ответственна за конечный продукт, поэтому вкладывала столько сил и нервов. Со стороны, вероятно, это выглядело будто она излишне агрессивна и слишком маниакально настроена. Лизе же Фил не очень нравился. Он был сотрудник лейбла и слишком сильно давил на ребят в свое время. Он тогда приезжал почти каждый день и критиковал каждое их решение, каждый их шаг. Это не могло положительно сказываться на их совместную работу. Кроме этого Филиппу нравилось привозить в студию крепкий алкоголь, который потом же он и употреблял с некоторыми ребятами. Затем Лизе прилетали гневные звонки и сообщения от компании, мол «почему они должны оплачивать простой студии». Так что Филипп был определенно не тем человеком, с которым она бы хотела встретиться. «Забавно, что я в студии, которую скорее всего оплачивает компания, с которой я сужусь. Интересно что на это скажут мои адвокаты», — пронеслось у нее в голове. Себастьян продолжил знакомить девушку с остальными ребятами, несмотря на испепеляющий взгляд Фила в его спину. «Интересно, что он скажет в компании», — улыбнулась сама себе девушка. Когда весь замес с увольнением и распределением прав на музыку и прочие элементы творческой деятельности только пошел, с Лизой еще разговаривал топ-менеджмент лейбла. Хотя адекватными разговорами это было сложно назвать. В основном ей угрожали, что если она пойдет против боссов, то они сделают все, чтобы не допустить ее потом ни к одной звукозаписывающей компании в этом городе, а может и стране. И вот сейчас, два года спустя, она стоит в их студии куда ее так рандомно пригласили зайти. Даже спустя два года люди в этом городе в этой индустрии смотрят на нее с каким-то покорством и благовением, хотя ее очень активно убеждали, что она никто и скоро про нее все забудут. Ребята предложили послушать кусочек того, что они успели свести за сегодня. Лиза немного замялась, она не была уверена, что это правильно и что так можно поступать. Все же это интеллектуальная собственность компании, с которой у нее были непростые отношения. Конечно возможно, что у ребят другой контракт, чем был у Flex, но она очень сильно в этом сомневалась. Хотя раз ей предложили послушать, то может все не так уж и плохо. В конце концов она же не заставляла. Кусок музыки был очень ритмичным и агрессивным. Можно было услышать яростную партию барабанов, жесткий гитарный риф и что-то на подобии скрим вокала. Честно говоря, отрывок не давал полного представления о песни, так что выводы делать было однозначно рано. — Как тебе? — тихо спросил у нее Ремингтон, который все также стоял рядом с девушкой, будто оберегал ее. — Слишком короткий отрывок, звучит резко. Но я не слышала композицию целиком, так что не знаю что и сказать. — Остальное не готово, так что не можем тебе показать, — подал голос Эмерсон. Барретт испытывал смятение и странную гордость за своего брата. С одной стороны, когда Рем говорил, что встречался с этой девушкой, никто из ребят не думал, что их отношения станут достаточно близкими, чтобы он приглашал ее к ним на работу. С другой стороны, кто-то вроде нее кажется всегда недосягаемым, а тут она стоит, и ее просят выразить мнение об их работе. Это уже своеобразный комплимент. Пожалуй, среди всех в комнате Эмерсон понимал Лизу лучше всех. Он также был скорее интровертом, чем экстравертом. Он также постоянно выражал свою экспрессию в творчестве и это помогало ему оставаться на плаву в жизни. Он также слишком много думал и все эти мысли были ужасным тяжелым камнем, который давил, давил, давил… — Но ты не бойся нас обидеть, нам интересно узнать твое мнение, — сказал Филипп. Лиза посмотрела на него. Он как будто ни на минуту не постарел за последние годы. Он все также носил свои джинсовые шорты и просторные футболки. Этот мужчина выглядел таким простым и открытым, но абсолютно не располагал к себе. Ей хотелось сказать ему, что «засирать» чужие работы, это больше по его части, но создавать открытый конфликт при всех она точно не хотела, поэтому просто промолчала. — Мне нравится, этот отрывок очень живой, но, ребята, я плохой советник, так что решать только вам. Все друг другу все равно одобрительно улыбнулись, будто получили один из лучших комплиментов в своей жизни. Один лишь мужчина на диване стал еще хмурее. Лиза взяла Рема за руку и слегка потянула его в сторону выхода, намекая, чтобы они вышли и поговорили без посторонних ушей. Он послушно пошел за ней. Мужчина был рад, что познакомил девушку с семьей. Это сразу придало какого-то веса их отношениям, правда он затруднялся честно ответить для себя: а значило ли это что-то для нее? — Рем, я бы хотела уехать. Не принимай это на свой счет, но я чувствую себя неважно, так что пожалуй поеду отдохнуть, — сказала девушка, смотря парню прямо в глаза. — Да, конечно, — немного растерянно сказал он, — тебя проводить? — Нет, я помню дорогу, — сказала она, а затем наклонилась и поцеловала его в губы. — Передай всем, что мне было приятно познакомиться. Она пошла к лестнице по коридору пока парень смотрел на нее. Она уходила от него, не сказав ни слова о том, что они будут делать дальше и это было удручающе. Лейт мгновенно почувствовал пустоту, будто он потерял что-то, что даже не догадывался, что имел. «И это все? Она просто уходит? Это была какая-то игра? Или она просто ушла?» Так много вопросов, на которые он хотел бы получить ответы. Возможно надо было догнать женщину и задать их, но это ведь так глупо… Лейт вернулся в студию к остальным немного потерянным. Он подошел к окну, из которого все также открывался вид на парковку. Он видел как она быстрыми шагами подошла к машине и села в нее. Никто не обращал на него внимание как будто только что ничего не было, будто ее тут не было. — Зря ты ее привел, у нас могут быть проблемы из-за этого, — тихо сказал Филипп почти на самое ухо Рему. Но тот его будто не услышал, ему стало так плохо. Он замечательно провел время вчера вечером и ночью. Эта ночь была очаровательна. Его так сильно переполняли эмоции, его так сильно захватило желание. Только с воспоминанием обо всем этом по его телу прокатился жар. — Что она тебе сделала? — спросил он у Филиппа. — Ничего, но она лишь кажется такой милой и приветливой. Она самый жестокий человек, что я знаю. В этом городе много других «больших» людей, если ты хочешь, то я могу познакомить тебя с ними. Ремингтон удивленно обернулся на него. С чего это он воспринял их встречу с Лизой как попытку получения выгоды? Он осознавал, что есть определенное неравенство, но ее положение определенно не то от чего он получал удовольствие прошлой ночью. Однако он спросил: — Насколько ты хорошо ее знаешь? — Достаточно давно, я много работал с Flex. Мы не поладили с ней, но с остальными ребятами все было ок. — Фил, ты расскажешь это компании? — У меня нет выбора, чувак. Само ее появление в городе всех вокруг будоражит. А это ее первое настолько сильное приближение к делам лейбла за последние пару лет. — И что это значит? — Скорее всего ничего, только если она не узнала здесь что-то, что может помочь ей выиграть дела против лейбла. Себастьян окликнул брата, ему предстояла запись демо вокала. Очередная запись. Ремингтон благодарно посмотрел на старшего, ему точно не хотелось продолжать диалог с Филиппом. Вся эта напускная таинственность, загадки и то, что никто толком не мог сказать в чем проблема, ему уже начало поднадоедать. Мужчина направился в стеклянную кабинку, где ему предстояло провести ближайшее время записывая строчку за строчкой пока все не останутся довольны результатами.***
Los Angeles Times: «Новая пассия Мисс Карстен?» Вчера вечером бывшая вокалистка популярной группы Flex Лиззи Карстен была замечена на свидании с солистом группы Palyae Royale* Ремингтоном Лейтом. Пара стала удивительным событием для мира Голливуда по нескольким причинам. Во-первых, само нахождения известной женщины в ЛА является интересным событием. Как можно вспомнить, чуть больше года назад она высказалась, что больше никогда не поедет в «этот гадюшник и сборник разврата». А сейчас мы прекрасно видим, что она снова гармонично вливается в жизнь города и тусовку рок-н-ролла. Во-вторых, Лиззи известна как «вечная невеста», но последние годы были слишком сложны для нее. Всем известен разрыв одной из самых ярких пар Лиззи Карстен и Гарри Стайлза в ноябре 2019 года. Неужели после громкого и тяжелого разрыва она наконец готова к новым отношениям с музыкантом? В-третьих, Мистер Лейт и его команда подписаны под лейблом, с которым девушка как раз и ведет все свои судебные дела сейчас. По оценки наших экспертов, это может стать серьезным препятствием для решения дел в пользу артистки. Как бы ни было, пара была также снова замечена сегодня вместе, пока они покидали отель девушки. Нет никакого сомнения, что это новый роман, за которым мы будем внимательно следить. Напоминаем, что по инсайдерской информации на этой неделе назначена встреча между сторонами конфликта для урегулирования некоторых досудебных вопросов. Это будет первая очная встреча Мисс Карстен с ее бывшими коллегами за многое время. Детали и ожидания от встречи не раскрываются. Оставайтесь с нами, чтобы не пропускать новости о политике, экологии, экономики и знаменитостях в Калифорнии.