Ящик Пандоры.

- Не могу, я не могу... - твердила Мирта, раскачиваясь из стороны в сторону, прижав колени к груди. Одиночество, на которое она обрекла сама себя до конца Тура Победителей, сжирало ее изнутри, прожигая в груди черную дыру, замещая пустотой остатки души. 12 Дистрикт - открытая ненависть к Победителям. 11 Дистрикт - мертвая тишина, слышно было лишь отрывистое дыхание жителей и все как один смотрели в пол, не поднимая взора на говорящих со сцены Мирты и Катона. Мерное движение поезда, заставляет девушку забыться и пойти в ванную комнату. В зеркальной глади на Блисс смотрела изнеможенная девчушка, с глазами полными слез. Резкий хлопок - пощечина, которую Мирта с размаха влепила самой себе, отрезвляет ее, заставляя иначе смотреть на ситуацию, выходившую из под контроля. Звонкий смех раздается в ванной комнаты, веселье, граничащее с сумасшествием. Умывшись, Победительница выходит к купе-столовую, встречая задумчивого Блеска и Энобарию. Спустя пару минут к ним присоединился Катон, глаза которого горели адским пламенем. Юноши было над чем пораздумать, во время посещения дальних Дистриктов, которые не собирались считаться с ними, поэтому пора заканчивать эту трагикомедию. Не даром он воспитанник Энобарии, посему не имеет права на слабость. Налив себе и своей напарнице выпивку, Лайт щедро плескает огненную жидкость с квадратные стаканы своих Менторов. - Хватит нам играть по-правилам Дистриктов. Плевать на них. - после чего смотрит на Мирту и берет ее за руку. В любой другой момент, девушка бы не позволила ему прикоснуться к себе, однако принимает правила Катона, крепко сжимая ее ладонь в ответ. Посмотрев в голубые глаза напарника, миниатюрная Победительница 74-х Голодных Игр кивает ему, - Отныне Дистрикты будут играть так, как мы захотим. Хватит нам оплакивать тех, кто сдох на Арене. Хватит говорить о том, что нам жаль, в то время, когда нас хотят убить прямо на сцене. Энобария, велите иначе подготовить нас с Катоном по прибытию в следующий Дистрикт. Пусть они все увидят могущество Капитолия и собственную ничтожность. - сухо заканчивает Мирта, резко выпивая напиток, предложенный ей Катоном, уходя в купе-гардеробную. Блеск и Голдинг самодовольно улыбаются, понимая, что теперь все будет иначе. Позволив стилистам подготовить их на свой вкус, Катон разрывает карточки, что любезно предоставили им сопровождающие, отметая их в сторону. Наследник рода Лайт, прекрасно знает, что будет говорить ему, и больше не нуждается в подсказках. Они скажут правду, которую никто не решался сказать до сих пор. Правду, коя страшит до смерти, но разве им есть чего бояться, когда они уже мертвы! Взявшись перед выходом за руки, Мирта и Катон смотрят друг на друга, одновременно кивая, что готовы. - - Вместе!? - на выдохе вопрошает напарница, обдавая юношу легким мятным дыханием. Катон пристально смотрит на ее губы, мечтая прикоснуться к ним, ощутить на языке охлаждающую мяту, прижав к себе Мирту. Тяжелое от волнения дыхание девушки, будоражило его, а черные озера зрачков, заполонившие всю радужку, манили в бездну. Вот она, близкая и решительная. Настоящая воительница, пред которой Победитель был готов склонить колени, покрывая поцелуями ее стройные бедра, восхваляя ее красоту, доступную лишь ему... Нельзя. Не сейчас. - Вместе! - категорично подтверждает Лайт, выбрасывая из головы шальные мысли, выходя на встречу холодному ветру. Дистрикт 10 встречает их безразличным молчанием, которое уже ни каплю не пугает Победителей. Проигнорировав речь Мэра, Катон подходит к микрофону, пропуская девушку вперед. - Всем нам известно, что вы хотели созерцать перед собой совершенно других Победителей, однако Фортуна улыбнулась нам, а не тем, кого привезли в Дистрикты в наспех сколоченных деревянных ящиках, именуемых гробами. Вы думаете, нам нечего сказать вам!? Есть! Все мы - равны! Равны перед смертью, что несла Арена. Старуха Смерть настолько ловко работала нашими руками, что вы не скрывая считаете нас чудовищами, но чем мы лучше чем ваши Трибуты и Победители!? Их вы возводите в Лики Святых, - усмехается Катон, которому надоела ситуация, происходящая в Дистриктах, - Святых, руки у которых по локоть в крови! И что!? Что вы имеете, сгнивая в собственной ненависти? Вы стали счастливее или удачливее!? Что вы имеете!? Ни-че-го! Так пора смотреть иначе на Игры. Это дань! Дань за восстание наших дедов и отцов, расплату за которое несем мы с вами! Лишь верность и преданность Капитолию, единство Панема, поможет зарыть топор войны. Наше смирение будет вознаграждено. Каждому воздастся по вере своей, - заканчивает Катон, но Мирта перехватывает микрофон, не собираясь так быстро уходить со сцены. - Ваши Трибуты боролись на равных, за что низкий им поклон и вечная память. Но жизнь не заканчивается на Играх. Мы должны быть единым организмом, поддерживающих жизнь Панема. Неужели отголоски восстания ничему не научили вас!? Свою ношу я приняла полгода назад и лишь мне одной нести ее на своих плечах, но благодаря Капитолию, моя ноша не столь тяжела, как ноша любого из Победителей. Судьба дала мне возможность разделить ее с Катоном. Так что подумайте хорошенько. Чего вы хотите!? Жить в мире или же вернуть в страну Всадников Апокалипсиса!? Подумайте и знайте! Панем вчера! Панем сегодня! Панем навсегда! - в унисон заканчивают Мирта с Катоном, после чего разворачиваются и не удостоив ошарашенных жителей Дистрикта, которым сказали в лицо правду, обличая бывших Трибутов и Победителей, буквально тыча грехи былых времен им в лица. Тихий шепот разносится над площадью, но никто не смеет ничего выкрикнуть. Вернувшись в поезд, Блисс и Лайт срывают с себя вычурные наряды, уходя к менторам, кои ошарашены выходкой своих подопечных. Ни Блеск, ни Энобария не знают, что сказать своевольным Победителям, поэтому молча ужинают, бросая многозначительные взгляды на молчащих ребят. Откланявшись, Победители 74-х Голодных Игр уходят прочь. - Они сказали то, что никто из Победителей не смели сказать. - удивляется Брут, делая глоток виски, - Я удивлен. - пожимает широкими плечами коренастый мужчина, провожая жадным внимательным взглядом Мирту. Вот уже несколько дней он наблюдал за тем, как ранним утром или же поздно за полночь, из купе Мирты выходил Катон, пряча лукавую улыбку, наспех застегивая пуговицы на идеально выглаженной рубашки. Близость своих подопечных раздражает Ментора, прекрасно понимающего, что происходит между двумя молодыми людьми. Это видит и Энобария, привыкшая за много лет нежеться в грубых объятьях Саммерса, до того, как Мирте на голову водрузили корону Победителя. Видит, но скрывает некую ревность, оправдывая себя тем, что за много лет привязалась к Бруту. - А я нет! Они те, кто пережил мясорубку и те люди, что считают их убийцами, кем Мирта и Катон являются на самом деле, были поставлены на место, когда те припомнили им про их Трибутов и Победителей. Наконец-то хоть кто-то из нас сделал это, а не мило махал рукой и приторно улыбался! И вообще, хватит летать в облаках, мечтая о том, что Мирта обратит на тебя хоть каплю внимания. Пака ты тут сидишь и стареешь, Лайт трахает твою принцессу, так что продолжай пить в одиночестве и жди окончания Тура. Возможно потом, по возвращению во Второй, тебе хоть что-то перепадет от Блисс, так сказать подачка учителю! - резко заканчивает разговор мисс Голдинг, уворачиваясь от летящего в нее пустого стакана, после чего удаляется в свое купе. - Пошла нахуй! - слышит в след Энобария, понимая, что своими речами задела потаенные страхи и со всей силы наступила за больные мозоли Брута. Холодная вода отрезвляла, позволяя забыться в горячих объятьях Катона. Казалось, будто они стоят под тропическим дождем, отдавшись первородным чувствам. Не замечая ничего и никого вокруг, юноша опустился на колени перед Миртой, лаская ее плоть, доводя до иступленных стонов и мольбы о продолжение. Ее тело было прекрасно слажено и отточено многочасовыми тренировками, возбуждая Катона. Желание и похоть, затуманивало разум, заставляя забыться, выбросить из головы ужасы Арены и события, сопровождающие из в течение последних пары дней. Подняв Мирту на руки, дабы та обняла его торс ногами, Катон не спеша входит в горячее узкое лоно, сдерживая стон. - Какая же ты горячая, - шепчет юноша на ухо своей любовницы, прикусывая нежную кожу шеи. Размеренные движения, сменяются быстрым темпом, от чего тела любовников содрогаются в конвульсиях оргазма. Откинув мокрую прядь с шеи девушки, Лайт нежно спускается вдоль шеи к точеному плечику, после чего целует Мирту. Девушка внимательно смотрит на любовника, думая о том, что сказать, однако слов не было. Выйдя из душа, Катон оборачивается в полотенце и уходит к себе. - И я люблю тебя... - с горькой усмешкой говорит Блисс, зная, что ее никто не услышит. Катон никогда не признает, что кроме похоти и страсти, им движет иное чувство, чувство, намного сильнее и глубже, нежели влюбленность. Это любовь, болезненная, неправильная, тщательно скрываемая от самого себя. Но обманывать себя бесполезно. - Я люблю тебя, - говорит Лайт, садясь на свою кровать. Капитолий. 22:08. Кабинет Президента Кориолана Сноу. Седовласый Владыка Панема внимательно смотрит в экран, вслушиваясь в речи Победителей, потерпевших фиаско в 11 и 12 Дистриктах. На его пухлых губах, с запекшейся в уголках кровью, играет змеиная улыбка. Рядом с Президентом стоят его соратники. - Наконец-то я услышал то, чего жду уже много десятков лет, - протянул Сноу, беря с подноса бокал игристого вина, - Они сказали то, что никто раньше не осмеливался. Страх - вот мощное оружие. Страх Смерти. А Победители - ее знаменосцы. Наконец-то! - легонько салютует Кориолан, опустошая бокал. Впервые он доволен. Доволен тем, что видит с экрана.