***
Уже три дня как Найт избавляется от злости, не ночуя в доме у отряда. Весь негатив, что влила в него Мультивселенная, уже впиталась обратно в код. Но вот собственная тьма не отпускала до сих пор. Миры, к которым приходил он на остатках памяти, заканчивались. Больше кодов не знал, и метался, словно уж в банке, не зная куда податься. Видеться с отрядом пока нельзя. Слишком много негатива. Если он выйдет из себя – тогда отравит их всех. Его оболочка может проесть весь их позитив, оставшись смоляными каплями в рассудке, мешая после ощутить счастье. Он опасен из-за этого. Лучше перетерпеть, отсидеться в сторонке, пока всё не уляжется. Третий день подошёл к концу, он уже едва переставлял ноги, бегая от каждого мира. Такими темпами он обогнал график распространения негатива. Теперь сможет вернуться домой уже через два месяца. Может даже получится заглянуть в логово отряда, попрощаться? Нет. Негатив может сделать всё только хуже, причинить вред команде. Да и... Не может вернуться и к себе домой, покуда Найтмер не будет в безопасности. Птица, лишь один раз отвлеклись и оставили одного, сжимал в хватке хранителя. Именно сжимал, тот явно пытался вырваться до этого. Ведь так? Дрим напал на него. Появилась перед глазами улыбка птицы, положившей подбородок на плечо того, кого хотел, из-за кого отыгрывался, кого желал до безумия. Перед глазами уже Найтмер, плачущий, пытающийся сбежать из лап позитивного, в путах, со сломанными руками и ногами.. Без дитя, что убила бы ревнивая птица. Дрим бы не оставил ребёнка того, кто является соперником. Ему не было бы жаль, он бы проткнул маленькую душу, чтобы скелет целиком и полностью был лишь его. Ведь он безумен. И не может измениться. Мысли буквально разбивали его черепушку. Негатив бурлил. Он уже захлёбывался в нём, с каждым часом всё сильнее желая убить врага. Но знал, что это будет плохой затеей. Уничтожит антипод – и Мультивселенная рухнет, лишившись ключевой фигуры. Успокоиться. Взять себя в руки. Пока не пришла идея скрыть отряд от птицы. Или загнать в угол и растоптать морально позитивного, чтобы тот даже мысли не мог допустить претендовать на своего брата. Вздохнул, выдохнул, запрятав кровожадные мысли вглубь сознания. Если он не может успокоить себя сам – его успокоит позитив. Открыл портал в замок, мельком посмотрев на часы. Уже шесть утра. Скоро птица проснётся, и план рухнет, нужно торопиться. Нашёл комнату птицы, что пылала позитивом – и, приготовившись к боли, попытался вобрать чужую энергию. Внутри всё закололо. Негатив забурлил кислотой вновь, принося дикую боль. Но стремительно уменьшался, очищал силой его мысли. Запоздало эти остатки он вернул Мультивселенной, чтобы не растрачивать негатив понапрасну. Щупальца вновь ослабли, но так он хотя бы не сделает глупостей, не нападёт. Сел возле двери, откашливая остатки смоляной энергии, едва держа глаза открытыми. Сдерживая при помощи негатива позыв ко сну после бессонных ночей, видел, что магия приближается к низкой отметке. Теперь он перестанет быть опасным. Но и не позволит причинить вред никому из них. Дрим проснулся, болезненно что-то промычав. Местами тело всё ещё болело, а мигрень, пока не выпьет таблетки, не оставляла ни на секунду. Мда, всё как всегда... Только-только помирился с младшим братом – и тут ТАКОЕ! Да и к младшему вновь доступ закрыт, это этот сукин сын Кросс хорошо контролирует. Но всё-таки надо было встать. Быстро оделся, принял лекарство от головной боли, что лежало на прикроватной тумбочке, открыл дверь и... – Найт?.. Подскочив, когда позади открылась дверь – мгновенно встал, поняв, что засиделся и не уследил за временем. Увидев на пороге птицу, скривился. Но всё же холодно на него посмотрел. Да, он хочет уничтожить... Наверно... Морально птицу. Но без бумаг не сумеет узнать коды миров, которым нужна помощь. Терпи, сожми зубы, будь спокоен и не натвори глупостей. Получи список и уходи. Вернул холод во взгляде и голосе, держа себя в руках. – Бумаги. И не оборачиваясь, пошёл к кабинету, слыша, как позади вздохнули. Злость вновь начала просыпаться, но слишком слабо, ещё восстанавливаясь после ожогов от позитива. Тихо. Раз Найтмера здесь нет – Кросс его хорошо защищает. Умница. Надеялся, что это помутнение от ауры птицы у младшего хранителя прошло. Иначе придётся всё вытаскивать из его мыслей, чтобы снять магию очарования. Не мог же он в самом деле клюнуть на обещание мира? Конечно же нет. А значит птица применила свою магию, как пытался применить на нём, Найте, в кабинете, дабы ему подчинились. Первый сел за стол, уже куда быстрее подтягиваясь на стуле. Отчего-то там теперь появилась ступенька, на которую он мог опереться при подъёме, не изворачиваясь в попытках подняться. Похоже, пытался для своего брата сделать крепление, чтобы удерживать ноги? Сел, пододвинув к себе стопку – и принялся читать, игнорируя то что птица находится близко. После заполнит бумаги. Ему нужны любые коды вселенных, чтобы на них выплёскивать весь негатив. Быстро запишет – и уйдёт. Он не намерен здесь задерживаться. И что теперь ему делать? Как всегда, боже! Пытаешься как лучше, а получается... М... Он спокойно заполнял бумаги с немного угрюмым лицом поглядывая на злого Найта. И что теперь? Быть может... – Найт? Осьминожка скривился, агрессивно выводя себе на лист бумаги названия и коды. Спокойно, не отвечай и не нападай. Ты же столько времени держался! Помни – тебе нужны списки вселенных, а Мультивселенной нужен хранитель позитива. Значит, убивать и калечить нельзя. Перед глазами всё расплывалось. Древо, как же хочется спать. Замечая это, в голове Мечтателя явно появилась какая-то идея, но виду он не подал. Спросил то, что хотел. – ...Как там Найтмер?... – Не знаю. Давно у них не был. Наверно, отходит ещё от того, что ты в него влил, – чуть зашипел он. Одну руку поставил под скулу, чего ещё никогда не делал. Заскрежетал зубами от ярости. И, видя его взгляд на себе, достал из кармана маску, демонстративно надев её на лицо. Вот на неё пусть и смотрит. Раздражает. Будто знает что-то, пернатый... Ручка уже едва не рвала бумагу. Вдох, выдох. Дрим прикрыл глаза. И раздался тихий голос: – Я не трогал его... – сказал, пусть и знал, что не поверят, возвращаясь к работе... Вздохнул, едва сумев скривиться. Виски слишком сильно болели. Ещё десять миров – и он взбодрится, пока будет бегать по ним. Почему это место так усыпляет? Но фраза от птицы заставила напрячься вновь. – Ты держал его. Я видел твою улыбку, когда ты обхватил его. И он боялся тебя. Того, что ты и ему причинишь вред. Сам бы тебя не защитил от моей атаки. Ты взял под контроль его разум, не так ли? – бросил злой взгляд, смиряя холодом. Как ещё глаз не начал дёргаться? Что-то буркнул в ответ, но уже не стал спорить. Всё равно не поверят. Так прошло несколько часов. Заполняя бумаги, вскоре подумал, что и запомнить может всю информацию, можно не смотреть на свой лист. После появилась идея – периодически закрывать на миг глаз, чтобы был отдых. После и вовсе стал прикрывать их, отсчитывая десять секунд. Делая передышку. Двадцать. Глаза режет, как бы их не тёр. Боль в висках лишь усиливалась. Спустя всего два часа борьбы со сном глаза закрылись полностью. Он как был, так и уснул, сидя за стулом, склонив чуть голову с маской вниз. Разве что рука соскользнула с колена, повиснув. Браслет, что всё ещё сиял, был полон магии, был единственным спасением – упал, соскользнул с запястья. Уснул. Без последней защиты. С некой горечью наблюдая за этими издевательствами над своим же здоровьем, лишь тяжко вздыхал. Но знал, что не послушают, не согласятся отдохнуть. Ему... Ещё не настолько доверяют, чтобы слушать советы. Только заметив, как Найт уснул, лишь совсем слабо хмыкнул. Очень ожидаемо с учётом того, сколько тот работает, что настолько устанет. Встал из-за стола и подошёл к нему, совсем осторожно поднимая на руки. Маленькое тельце столь знакомо ощущалось. Казалось, уже позабыл о том, как очаровательно хрупко смотрелся маленький комочек. Чуть наклонился к нему, едва выдохнув на скулы, но пока не смея коснуться. Поправил руки осьминожки, только сейчас заметив, что раздражающий долгое время элемент пропал. Обвёл глазами пол, с трудом найдя синюю нить, браслет, что сплёл для его прелести Эррор. Подумал уж тихо убрать его и выкинуть, но вовремя вспомнил, что посоветовал ему брат. Дать понять, что безопасно. А значит предоставить кучу выходов из его замка, даже если ревность разрывает его разум на части. Скривившись, всё же поднял и её, однако не надел на чужое запястье. Стараясь нести максимально аккуратно, всё-таки решил уложить в своей комнате. Ведь прошлая комната была, мягко говоря, сломана. Придерживая скелета одной рукой, второй поправил простыни, чтобы ничто не мешало его сну. Положил на кровать, уместив браслет на тумбочку рядом, чтобы заметили при пробуждении. Снял с чужого лица маску для удобства, наконец вновь видя черты лица. Умиротворённое, разглаженное, поблёскивающее тьмой. Теперь, когда он видел тёмного так близко, в своей комнате, как было раньше, чуть успокоился. Прикрыл одеялом, осторожно погладив по голове. Чуть склонился, коснувшись носом чужой макушки, но не позволяя себе оставить поцелуй. Но хоть так, хоть крохотное прикосновение. – Больше никогда не причиню вреда... Позволь доказать, что я готов измениться, что теперь умею сдерживаться. Позволь подарить тепло, хороший мой... – тихо прошептал, боясь разбудить, но не укрывая своих намерений. И, в последний раз поправив одеяло, тихо вышел из комнаты. Оглянулся, чтобы убедиться в том, что ничто не нарушит покой, и прикрыл дверь.***
Первое ощущение, что возникло при пробуждении – это, собственно говоря, ощущение того, что он проснулся. Голова, несмотря на долгий сон, трещала, напоминая о сбитом режиме и усталости от пренебрежительного отношения к организму. Уснул? Но где... Где он? Только открыв глаза, что были будто налиты свинцом, увидел знакомый потолок. Лицо тут же из спокойного и удовлетворённого стало настороженным. Потолок с узором в виде облаков и солнца. Бежевые стены, шкаф из светлого дерева, книжные полки. Серо-жёлтое постельное бельё. Небольшое голубое кресло стояло у окна. Маленький рабочий стол, как в кабинете у птицы, тут тоже есть. На нём – пара книг и тёмный лазурный цветок с чёрными краями лепестков. Знакомая спальня. Осознание ударило в голову набатом. Он уснул в кабинете. И тот перенёс его, конечно же, в свою комнату. Шипя, скинул на пробу с себя одеяло. Боялся увидеть что угодно. Что он обнажён, что путы вновь его обернули. Но... Ничего? Он был в своей одежде, в комнате находился один. Проверил – нет ли барьера, осторожно поднявшись и выглянув в окно, настроив восстановившуюся энергию. Нет. Пусто. Машинально потерев запястье с защитой, с ужасом после на него посмотрел. Браслет, что он носил столь долгое время, отсутствовал. Упал. Паника едва не захлестнула. Резервы чуть восстановились из-за сна, давая создать щупальца, но этого было ещё мало. Так теперь и самая большая защита отсутствует! Он не прописал в договоре не трогать браслет. Не говорил – вот и сняли, при первой же возможности! Ну конечно, стала бы птица оставлять ему защиту, ведь... Ох, вот же он. С удивлением, побродив по комнате, вдруг увидел на тумбочке искомое, рядом с целой маской. Дрим... Не сделал ничего? Перевёл взгляд на одеяло. Его укрыли, сняли маску, он потерял браслет – но ничего не сделали? То есть... Правда не напали? Не сковали, когда он был беззащитен? Не поставили барьер? В растерянности, не зная чего тогда ожидать, дёрнул на себя дверь. Она тоже открыта. Почему... Птица ничего не сделала? Ведь... Он правда был без защиты. Тихо дойдя до кабинета, в непонятках приоткрыл дверь, ведущую в кабинет. Ни стражи, не пут... Дрим сидел за столом. Всё так же подписывал документы. Почему? Отчего он так спокоен? Замечая чужое присутствие у двери, хранитель слабо улыбнулся, потирая глазницы. Сам явно был уставший. Неудивительно, уже вечер за окном. – Ты как? Хлопая глазами, он смотрел на птицу. Промолчал в ответ. Нить всё ещё была на запястье, а вот маску он положил в карман. Частичное доверие. Шаг первый. В голове не укладывалось – почему тот ничего не сделал, когда мог? Ему лишь дай повод – тут же обернёт в путы. В тот раз он, пользуясь тем, что беззащитны – создал барьер и растлил, желая оставить себе. Но сейчас, когда он не смог даже позвать на помощь... Всего лишь уложил спать? Просто отнёс спать в свою комнату и ушёл? Забрался на стул, сев напротив. Но пока не прикасаясь к бумагам. Смотрел, не отрывая глаз от птицы. Стол. Поменял стол, когда сказали, что ненавидят это. Сделали ступеньку на стуле, чтобы мог забраться без проблем. И ладно, он скидывал это на желание убедить и вновь расположить к себе, но сейчас... Он ведь спал. Без браслета. Спустя минут десять тишины он тихо, но вкрадчиво, спросил: – Что тогда вы делали с Найтмером? Ладно, хорошо, он послушает его версию. После всё равно просмотрит воспоминания хранителя. Так, сейчас просто даст шанс рассказать. А Дрим же отложил ручку, удивлённо посмотрев на него. Вот это было неожиданно. Но радовало. – Ого, так ты всё-таки решил меня послушать, – немного насмешливо произнес Дрим, закатывая зрачки стараясь скрыть так эмоции, – Найтмер пришёл сюда, и мы сперва обсуждали прошлое и наши взаимоотношения все эти годы, а потом... – на пару секунд отвёл взгляд, но в итоге опять посмотрел на Найта, – Мы говорили о тебе. Услышав насмешку – скривился. Хотел было уже нагрубить, но сдержался, пока не расскажут. Дрянная птица. Вот как всегда. А от последующих слов покачал головой. Как это похоже на их версии – прийти туда где опасно, чтобы поговорить. Так верит в то, что брат изменился, что готов пойти на встречу с ним без защиты. Покачал головой, слушая. А после, когда птица замялась, нахмурился. Говорили... О нём? С Найтмером? Что они могли обсуждать? – И к чему вы пришли? Насколько я помню, у нас ещё перемирие, нападений не будет, – чуть сощурился, но так же смотря прямо в глаза, – ...и что вы обсуждали... – замолк. Обо мне? Нет, неважно. Главное понять, что с ночкой. Сон опять отвёл взгляд, думая, как бы объяснить их с младшим диалог. – Скажем так... Мы обсудили то, что... Произошло между нами, – на последнее слово сделал несильный акцент, давая понять, что имеет в виду себя и Найта, – После у нас вновь был мир, он показал мне детскую душу, и мы обнялись. А потом вошёл ты. Показал... Детскую душу? И как тут красивыми словами не поливать? Ведь если бы птица замахнулась мечом, всего один удар... "Если бы хотел" – вдруг шепнуло сознание. С подозрением посмотрел на Дрима, думая что тот использует какой-то свой трюк. Но нет, птица всё так же сидит, глаза теперь тоже не отводит. Наклонил голову чуть вбок. Обсудили... Обсудили? Эту... Грязь? Найтмер теперь знает, что он интересен брату в ином плане, и всё равно пришёл? Они объявили мир. Тот просто пришёл к брату, чтобы поболтать. Вспомни как Дрим после перемирия приходил к тебе в гости, вопреки словам друзей. Тоже, спустя столетие войны, когда каждый пытался ранить другого. Просто однажды пришёл брат и, не обращая внимание на офигевшую команду, заварил чай, пригласив отведать с ним "самые вкусные" булочки из вселенной с кафе. И вы ведь сидели. После войны мирно попивали чай. Дрим даже обнял его тогда. Здесь... Может быть, та же ситуация? О себе он спрашивать даже не хотел. Куда больше волновало положение хранителя. – Он сам пришёл? – заканчивая свои мысли, уже мрачно произнёс. Но как-то... Уже с каплей стыда? Неправильно понял. Ринулся защищать, даже не желая слушать. Боялся повторения истории, только уже с Найтмером. Доверился – получил нож в спину. Нет, не оправдание. Каким бы не был повод, он не должен был... Защищать? Нет, рваться в бой. Его альтернатива не маленькая, он не глуп, а значит знал что делал. Древо, как стыдно... На некий "вопрос", пусть по интонации было ясно, что он явно риторический, позитивный хранитель лишь кивнул. И, отмечая, как на лице старшего всё сильнее становится виден стыд, вновь тихо усмехнулся, но уже безобиднее, как-то печально, зная, какие мысли крутятся в голове у негативного. – Хах, мне кажется, кое-кому надо извиниться перед Найтмером. Вместе с этим достал из комода какие-то бумаги. – И держи, я закончил, пока ты спал. С каждым мигом всё больше покрывался румянцем. О Древо, как же стыдно... Найтмер пытался сказать, успокоить, быть терпеливым. А если бы он в ярости ударил альтернативу? Принял молча бумаги, прикусывая язык. Он очень, очень виноват... Посмотрел на протянутые листы. Списки вселенных. Больше пятисот, все расписаны строго в порядке нужного негатива. Это не сделаешь даже за три часа непрерывной работы. Это... Очень долго и муторно. Он сделал это... Для него? Вспомнил мысли о том, что хочет убить птицу. То как ударил об стену. Да, он всё ещё зол на него за то что сделал с ним. Но в данном случае это ошибка негативного – на сей раз тот ничего не сделал. Пока что. Да. Должен извиниться. Но не только перед Найтмером. Вздохнул, отложив бумаги. Встал из-за стола. Медленно, всё же опасаясь, подошёл к птице. К нему тут же повернулись на стуле. Прикрыл глаза на миг. Вздохнул. – Повернись ко мне спиной, – и, подумав, всё же выдавил, – пожалуйста. Всё больше и больше удивлений за день. – А ты меня не убьешь? – очередная усмешка. Но... Он действительно отвернулся. – Да-да, оторву голову. Как богомол, – пробурчал он. Но был благодарен за... Доверие? Он правда отвернулся. Поверил. Что не так с этой птицей? Может, так удар о стену подействовал, и мозги сразу на место встали? Осторожно протянул ладонь. Вздохнул, выдохнул. И положил на черепушку. Да, не показалось, там правда была трещина. Осторожно, стараясь не задействовать негатив, использовал магию для лечения. Это то, в чём он всегда был хорош. Нередко лечил свою команду, брата, и себя, если хватало энергии. Рука подрагивала. Он был весь напряжён, готовый в любую секунду к атаке. Но всё же залечил. Тихо прошептал, зная, впрочем, что услышат: – Прости, что ударил о стену. Только за то, что на этот раз вроде как не сделал что-либо плохого. Это он...ненавидит птицу. Найтмер, если уверен, пусть приходит к нему. Под защитой, конечно, но пусть. Отнял ладонь, прижав её к себе. Вот так. Хоть... Часть вины, надеется на это, искуплена. После этого Дрим осторожно приложил ладонь к своему черепу, слабо улыбаясь. Видимо, мигрень его больше не будет мучить. – Прощаю, – произнёс он мягким голосом, оборачиваясь. Сделал шаг назад, увидев, как тот разворачивается. Смущённо посмотрел в сторону, ещё стыдясь. Кивнул, забрав листы, и молча ушёл в портал. На сегодня хватит. Портал привёл его в дом к мемному отряду, прямо в гостиную. Те сидели перед телевизором, и когда увидели свет – тут же повернулись к нему. Молча смотрели, боясь спугнуть. Найт, игнорируя взгляды, сел перед хранителем. Уткнулся лбом в его колени. Тихо, но разборчиво проговорил: – Прости. Прости за то, что не послушал. Что не желал понять – какого это, воссоединиться с братом после долгих лет войны. Прости, – не в силах смотреть в глаза. Лицо пылало, ощущался кислый привкус стыда. Он так виноват... Напугал, обидел. Тому скоро вообще нельзя будет волноваться, нужно сдерживать свои порывы. Все эти несколько дней Найтмер большую часть времени был тоже в не себя от злости. Да что тем, в первый день они с Кроссом даже разругались, причём не слабо. Помирились только этим утром, когда лунному было уже легче. И то только из-за того, что он понимал, как сильно способен навредить его гнев маленькой детской душе Но сейчас, когда негативный хранитель начал извиняться, понимая что был неправ, вся эта злость уже проходила. Осторожно положил руку на череп старшего, слабо улыбаясь и усмехаясь. – Ничего, Найт... Он всё так же тёрся о его колени. Для него прикосновения работают как благодарность. Просьба простить. И он не чувствовал, что его можно простить так быстро. Он обидел его. Простого извинения, на его взгляд, недостаточно. – Проси всё что хочешь. Сделаю всё. Мне так жаль, что заставил волноваться. Продолжая гладить его, Найтмер обернулся к парням, взглядом прося их выйти. Благо, те послушались. И как только они остались одни, он осторожно приподнял череп Найта, заставляя посмотреть на себя. Лицо хранителя было дружелюбным и спокойным, он слабо улыбался и мягко смотрел на него. – Можем поговорить? Поджал губы, ощущая, что лицо сильнее покрывается румянцем от стыда. Но всё же поднял голову. На миг встретился с ним взглядом, но тут же отвёл глаза, зарывшись переносицей в горловину своей кофты. Кивнул. Пусть и боялся говорить, жутко нервничал, но им нужно обсудить всё. Позитивно-негативный хранитель немного прищурил глаза, но злость неожиданно быстро ушла. – Почему ты решил всё же поверить мне? На миг лишь посмотрел в глаза. Пальцем начал играть с верёвками от своей кофты, набираясь решимости. – Я спросил Дрима. Я... Не хотел говорить, но уже несколько дней он... Знает, что я и есть Мун. Он понял это, когда я п-передал ему письмо, – чуть поджал ноги, однако решился говорить прямо и правдиво. Он... Должен знать правду, – Дрим предложил приходить к нему одному, чтобы разобраться с бумагами быстрее и... Чтобы не трогать тебя, – посмотрел точно на живот, на миг подняв взгляд на лицо Найтмера, – я создал всё, чтобы быть в безопасности. Но когда зашёл в комнату, увидел как тебя сжимает эта птица, – появился остаточный страх, что возник при этой картине, и он вздрогнул, – увидел у-улыбку... Он пытался однажды применить на мне очарование, но на мне это не сработало, так как я полностью из негатива, а тебя... Испугался, что подобное произошло с тобой. Прости, я вышел из себя. Не могу позволить причинить тебе вред. Прости, что не послушал тогда, что исчез, не объясняя ничего. Но если бы остался – было бы плохо всем, ведь мой негатив мог бы поглотить вас. Но когда... Прости, пока не хочу говорить, что произошло до этого. Когда я поговорил с птицей – он сказал, что ты просто пришёл к нему. И... Я вспомнил, как мой брат приходил ко мне во время перемирия, как все так же не верили, что мы после стольких лет битв можем просто сидеть за столом и пить чай или обниматься. Да, не все мудаки исправляются. Но если ты веришь ему – я не стану препятствовать. Но прошу, тебе нужна защита. Пока... Не убедишься в том, что это не уловка. Прости, что не послушал тебя. Но... Я сделаю это снова, если тебе будет угрожать опасность. Если любому из вас будет грозить что-то. Вы дороги мне, ребята. Мне стыдно перед вами за то, что не послушал. Фиалка слушал его, внимательно, не перебивая. Сейчас он... Лучше понимал то, что пришлось в те мгновения пережить Найту. Злости уже не было совсем, да и тот сам понимал, что всё-таки был виноват. Он лишь хотел помочь, спасти. Спустя маленькой паузы осторожно обнял его, гладя по голове. Это уже похоже на традицию. – Не волнуйся, Найт... Я прощаю тебя, ты действительно беспокоился о безопасности моей и моего ребенка... В каком-то роде я тоже виноват. Но сейчас всё хорошо... Найт покачал головой, прикусив вновь язык. И медленно, вкрадчиво проговорил: – Думаю, мне нужно всё же найти себе другое место, чтобы... Не заставлять тебя переживать. Уже в следующем месяце стресс может сказаться губительно на тебя и малыше, – щупальцем чуть погладил его плечи, разминая, успокаивая, – уже через два месяца могу пойти домой, и тогда не будет проблем. Теперь не страшно уходить. У вас перемирие, ты... Веришь Дриму, баланс дальше сам будет работать, тем более что Дрим и ты теперь знаете как с этим... Взаимодействовать. Но пока думаю укрыться в другом месте. Моя... Ярость могла сильно навредить вам, поэтому я не приходил. Не хочу рисковать вашим спокойствием и безопасностью. Я уйду, хорошо? Теперь ничего не грозит. Привстал, полон решимости. От него у команды одни беды, одна тревога. Встал, уйдя из объятий. Спина была сгорбленной. Но улыбка, пусть и сожалеющая, появилась на лице. Махнул рукой, создавая портал. – Пока, Найтмер, был рад с вами подружиться. Вы все замечательные. Спасибо, что подарили тепло, приютили и... Терпели. Уверен, вы будете прекрасными родителями, – улыбнулся ему ласково. Ч-что? Уходит? Не успел Найтмер толком среагировать, как вдруг... В тот миг, когда успел сделать лишь шаг в портал – вдруг что-то обернуло и резко потянуло назад. Успел лишь приглушённо ахнуть, когда синие нити, именно они, заставили встать посреди комнаты. Портал начал закрываться, а напротив него, недовольно скрестив руки на груди, стояли Эррор и Кросс. – И куда же ты собрался, Найти? Уже так скоро уходишь? А как же посидеть на дорожку? – ядовито усмехался, медленно проведя по его голове пальцем, сдерживая недовольство. О, они не могли удержаться от подслушивания. Целых три дня этот негативный отсутствовал дома, а когда пришёл – их выставили из комнаты, чтобы поговорить. Невероятно! Кросс, слыша о том что любимый простил брата, вздохнул. Он все эти дни тщательно наблюдал, как и просил осьминог, за любимым, чтобы не пускать к возможной угрозе. А тут вот как... Сам пришёл к угрозе, лишь после убедившись в безопасности... Да, хорошо, что всё разрешилось, но это было слишком опасно. Хотя в духе Найтмера. После, услышав слова Найта, нахмурились. И, когда хотели уже выйти и высказаться насчёт идеи "уйти и не мешать" – увидели странную картину того, что потеряшка создаёт портал. Вполне очевидно, хотел уйти. Да, теперь все тревожились об этом комочке. Но кто сказал, что он им не нужен? Ну уж нет. Он стал для них семьёй, влился в неё. Думает, это плохо, что переживают? Ха, видел бы он постоянные ссоры Кросса и Найта, пока они не стали парой, и видел бы постоянные уходы Эррора, лишь стоило кому-то попасться ему на глаза в панических атаках и обострившейся гаптофобии. Они все привыкли друг к другу, терпением и заботой стёрли всё плохое. И Найт не был для них проблемой. Главное, чтобы тот это понял. Убедился в том, насколько он им стал важен. – Э, нет, дорогой наш негативка, – видя, что как-то отвечать не собираются, чуть покачал того на нитях. Тот активно пытался избавиться от них. Нет. Пока не поговорят – не уберёт. – Ты, конечно, иногда колешься как маленькая заноза, когда сбегаешь из дома, но ты уже родная нам заноза, – Эррор положил ладонь ему на плечо, убеждая этим прекратить извиваться и послушать. Тот замер, подозрительно поджал губы, – Ну почему ты решил, что должен уйти? – От меня одни беды, – помотал головой, поведя плечом назад, чтобы уйти от ласки, – из-за моих воспоминаний. Сколько раз я разрушал эту тёплую атмосферу своим негативом? Сколько раз заставлял вас слушать мои чёртовы стенания. Заставлял успокаивать меня, хотя у самих вас были свои проблемы. Сколько раз не задумывался о том, что вы волнуетесь. Вы поссоритесь из-за моих чёртовых жалоб. Поэтому, – скривился, пытаясь создать улыбку, – мне лучше жить отдельно. Если меня не будет рядом с вами – у вас будет меньше негатива. Вы дороги мне, ребята, и я не желаю, чтобы вы чувствовали себя плохо. – Ох, да что ты, – но Эррор на всё это лишь сощурился. Нахмурился, обхватив его щёку, чтобы посмотрели на него, – а ещё ты остановил деятельность организации, обучив их действовать по мирному и справедливому пути. Так же убрал почти до конца мою гаптофобию, очистил воспоминания Найта, уменьшив грусть. И так же всего лишь остановил войну и геноцид. Ты всё ещё думаешь, что причиняешь одни беды? – но в ответ мрачно посмотрели. Эррор со вздохом убрал нити, но вместо этого сжал предплечья, – Да, мы переживаем о тебе. Но никогда не хотели тебя отослать. Мы всегда ждём тебя домой, к нам, даже не зная, придёшь ли к нам хотя бы на ужин. Просто... Давай ты будешь, как хорошая золушка, хотя бы спать дома? Ты стал нам дорог, луна, – положил ладонь ему на макушку. Видел, как тот ещё сильнее сжался, – Пока ты не захочешь уйти – это твой дом. Ты стал для нас семьёй. Мы никогда тебя не бросим. Пожалуйста, попробуй на нас положиться. Мы не предадим, просто позволь себе расслабиться вновь и остаться с нами на эти два месяца. Ты наш друг, Найт. Мы не хотим потерять тебя. В подтверждение этим словам его крепко-крепко обняли сзади, а Кросс потрепал "малого" (который старше его примерно на 500 лет) по голове. – Он прав, Найт. Иногда действительно бывает трудно, но, хах, ты сам знаешь, что это нормально, даже хорошо в каком-то роде. В конце концов, всё равно мы остаёмся дружной и преданной семьёй, – к концу своих слов он широко улыбнулся, – Так что оставайся, Найт. Семья всегда должна держаться вместе, даже если наступают трудные времена. Отчего. Отчего они такие милые с ним? Такие заботливые, такие... Искренние. Почему они вообще возятся с ним? Против воли на глазах выступили слёзы. Смотрел в глаза всех троих. Видел нежность, их улыбки. И ощущал лёгкую горечь. Редко получал тепло. Привык дарить его. Но сейчас... Им окружают, ещё ни разу не попросили ничего взамен. Он же... Найт заставлял их испытывать негатив. Он не может создавать счастье. Почему так тепло внутри? Почему на слове "семья" от других ему хорошо, но сердце сильно ноет? Почему они решили принять его? Это... Почему ему и больно, и он... Счастлив? – Н-но ведь я н-не с позитивной энергией, – вытирал слёзы уже руками, размазывая лишь. И вдруг ощутил объятия сзади от Найтмера. Сжался. Послышался добрый и тихий, короткий смех. Его обняли крепче, причем уже два скелета, вновь погладив по черепу. – Хех, да кому какая разница? Неужели мы должны презирать тебя из-за этого, дурашка? Он сжал плечи, ощущая, как приятно обняли. Он не понимал. Почему те, с кем познакомился совсем недавно, так добры к нему? Под поглаживаниями он ощущал себя слабым. Но почему сейчас это кажется... Приятным? Это так... Тепло. Кивнул, всё ещё неуверенный в правильности своего нахождения здесь среди светлых и добрых. Невидимые колючки, что уже и так стали редкими по отношению к команде, постепенно все спали. Он привязался к ним. И от этого не знал – правильно ли то, что он со своим негативом смеет находиться здесь.