Правда ли ты птица счастья?

      Найтмер бы соврал, если бы сказал, что считает свою жизнь идеальной. О чем вообще можно говорить, когда он столько лет убегал от того, кого считал прекрасным старшим братом и кого очень любил? Когда твой самый родной сердцу человек хочет от тебя избавиться и считает причиной всех бед?       Но сейчас он действительно… Счастлив.       Да.       В самом деле. Счастлив.       С братом больше нет ссор и попыток убить друг друга, он живет в прекрасном доме вместе с самым лучшим мужем, о котором мог только мечтать, и любимой дочерью. Ах, да…       Двумя любимыми дочерями! Да! Именно!       Старшей дочери уже почти пятнадцать лет. Она буйная и громкая, всё время влезает в какие-то приключения, до смерти любит своего дядю Дрима, приносит огромное количество проблем. С вежливым видом слушает все нравоучения, но по итогу всё равно с совершенно невинным выражением лица делает по-своему. Наглая и самоуверенная, очень похожа на своего глупого отца.       Ночка уверен, что если бы у него были волосы, то они все были бы седыми из-за этой маленькой негодяйки!       Но зато с младшей дочкой он может быть совершенно спокоен. Паула совсем маленькая, ей около двух лет, однако даже так, она уже полная противоположность старшей сестренки. Детерми в те годы всё время визжала и избивала каждого встреного игрушечным молоточком, в то время как Паула много молчит, всегда слушается. Она спокойно играет с куколками, сшитыми Эррором, и с улыбкой рассматривает картинки в книгах. Почти не разговаривает, но читать оба Найта её научили в совсем раннем возрасте.

***

— Милая? Что ты хочешь показать дяде? — спрашивает Найтмер, наблюдая за тем, как его очаровательная девочка с фиалковыми зрачками, так похожая на него, дергает Дрима за рукав желтой шубы.       Дочка переводит на него взгляд и слегка улыбается (и Найт, сидящий рядом со своим супругом и девочкой, умиленно хихикает), после чего вновь возвращается к отвлеканию дяди от разговора. Тот не выдерживает, встает и, поглаживая малышку по макушке, поднимает её на руки.       У него всегда были близкие отношения с обеими племянницами. Пожалуй, даже Кросса или Найтмера они не любили так сильно, и те до сих пор не поняли, в чем секрет этой глупой птицы. Казалось, он был самым настоящим солнцем в глазах всех малышей.       Паула, оказавшись на ручках, счастливо пискнула и затем указала рукой на дверь в коридор, куда эта пернатая дылда и направилась. Найтмер хотел было вернуться на кухню, вот только любопытство было слишком сильно. Так что он быстро вытер руки кухонной тряпкой, спихнул тесто на Эррора, и тоже прошёл в коридор, а после и на второй этаж.       Комната, которая когда-то принадлежала Эррору, после рождения девочек начала принадлежать им, тот переехал в комнату Кросса, а куда переехал Кросс, пожалуй, даже спрашивать не стоит, и так понятно. Спустя секундное размышление Ночка сделал вывод, что вероятней всего его брат в детской, и зашел туда.       Комната была негласно разделена на две части. Одна уклеена плакатами, рисунками, с кучей спортивных игрушек вроде мяча, скакалок и не только, в этой части, очевидно принадлежавшей Детерми, был вечный беспорядок, который буйный подросток называл «творческим». Сам Найт был слишком ленивым, чтобы осуждать собственное драгоценное дитя за лень. А во второй части комнаты всегда царил идеальный порядок, ибо Паула начинала плакать, как только видела, что что-то лежит не на своих местах, а потому платья всегда были аккуратно сложены в шкафу, куклы лежали на полках, кому-то из взрослых приходилось убирать пыль хотя бы раз в два дня.       Прямо сейчас Дрим сидел на детской мягкой кроватке с тёмным бельем, на его коленях сидела его любимая племянница, держа в руках то, что и собиралась показать всё это время. Маленький блокнотик, разрисованный ею, и разрисованный очень талантливо для её лет. Паула буквально от рождения обладала невероятными талантами в гуманитарных и технических навыках, очень легко и рано научилась считать до сотни, неплохо для двух годиков читать, любила изучать всё новое. Но не как старшая сестра, которая изучала мир путем «избить палкой» или «засунуть в рот», а через книжки и рассказы взрослых. — Красиво? — спрашивает она и заглядывает в глаза дяди так, словно смотрит на настоящее божество. Тот лишь посмеивается, гладит ее по голове и обнимает покрепче. — Конечно-конечно, очень красиво! И в кого ты такая талантливая, малышка? — В маму! — ни секунды не раздумывая, отвечает она.       Найтмер опирается об дверной косяк и прижимает одну ладонь к груди, ощущая разливающее в душе теплое чувство…       Ах, точно…       Счастье.       Он забирает своё дите из чужих рук и тут же расцеловывает детское очаровательное личико, пока это прекрасное, удивительное создание звонко смеется, крепко обнимая своими тонкими хрупкими ручками его шею.       Они все возвращаются вниз, Эррор сразу же с огромным удовольствием вновь спихивает готовку на Найтмера, после чего сбегает в гостиную, дабы обсудить с Найтом что-то из своих испанских сериалов, старший брат в ответ на их разговоры лишь вздыхает и качает головой. Ночка тем временем поглядывает на задний двор через окно и открытую дверь и наблюдает за тем, как его муж играет в мяч со старшей дочерью. Кажется, он проигрывает… Кросс выглядит наигранно угрюмым, в то время как Детерми заливается счастливым смехом, а её белые кофта и брюки испачканы до предела.       Несмотря на то, что стирать это явно придется долго, старший, наблюдая за своей семьей, смеется и чувствует себя… Счастливым.       В самом деле, вот оно, счастье!