Душа скорбей

Сесилия открыла глаза. Ей казалось, будто на спала долго-долго, как Спящая Красавица или как принцесса из сказки, которая была заточена в долгом кошмаре, вызванном заклятием. Но вот она проснулась, кошмары растворились в дневном свете, и все прошедшее казалось далеким и неважным. Зевнув, Сесилия перевернулась на бок. Она чувствовала привычный холод за спиной, внимательный, но неназойливый взгляд, однако ее услужливо не стали дергать, за что девушка была благодарна. Она провела пальцами по мягкому постельному белью, ощущая запах порошка и кондиционера. Сесилия почти ничего не могла вспомнить из прошедших дней. Она знала, что снова оказалась в тяжелейшей форме депрессии, но вся память об этом этапе была подернута мутной дымкой. Она смутно помнила, как Карлайл и Джексон что-то постоянно обсуждали рядом с ней, но не могла вспомнить ни слова; помнила Бьянку, яркую и шумную, но не долго; помнила Эдварда, который приходил и что-то говорил ей, что она мешает, но кроме злости на него Сесилия ничего не помнила. Последним ярким воспоминанием был отрицательный тест на беременность. Сесилия мысленно поделила эти эпизоды на цвета. Джексон и Карлайл ― розоватый с оранжевым, безумное, неприятное сочетание, которое отдавало духотой и жарой, постоянное присутствие, раздражение с оттенком любви. Бьянка ― голубой, студёный, как вода в горном ручье, что-то освежающее, но бурное и маленькое, в котором невозможно долго находиться. Эдвард ― кроваво-красный, ярость и злость, причем обоюдная, желание растоптать, убить, уничтожить, ощущающийся пламенем в сердце и на кончиках пальцев. А фантомная беременность… Сесилия прикрыла глаза. Серый, серый цвет, болезненный и мрачный. На что она надеялась? «Ты уже давно смирилась с этим, ― сказала девушка самой себе. ― И надо жить дальше. Не будет детей ― да и черт с ними, не в этом счастье. Бьянка так нуждается во мне, в своей матери, разве этого не может быть достаточным? Пора забыть обо всем этом». Она снова открыла глаза, посмотрела в окно. Все вокруг странно светилось. Она прищурилась. Так ярко, что девушка едва могла видеть сквозь свет, чтобы различить очертания вокруг себя. Надо было вставать. В постели было свежо, приятно и спокойно, но Сесилия чувствовала странную необходимость встать и идти. Она чувствовала себя так, словно долго-долго спала, и теперь была полна сил. Вместе с тем ей казалось, что внешний мир может убить ее своим разнообразием. Она снова начала слышать сотни запахов ― кондиционер для постельного белья, травяной шампунь на своих волосах, запах своей кожи. Просто быть в состоянии чувствовать снова — было слишком для неё. Быть в состоянии говорить. Быть вне своего сознания. Все ощущалось слишком интенсивно. Слишком холодно. Слишком ярко. Сесилия дала себе время, чтобы справиться с этим и медленно села на кровати. Пошевелила руками и ногами, рассматривая их, как что-то совершенно новое и удивительное. Она отметила, что была одета в синюю длинную ночную рубашку. Заметила, какой была худой ― снова, на грани болезненной худобы. Она не помнила, чтобы что-то ела, но скорее всего, Карлайл и Джексон не давали ей голодать. Сесилия выдохнула. Ей предстояла большая работа. Возвращение в сознание было похоже на столкновение с землей после бесконечного падения. Карлайл все еще «спал». Повинуясь внутреннему, не совсем ясному для нее порыву, Свон наклонилась и поцеловала Каллена в плечо, после чего встала и направилась в ванную. Она чувствовала себя начищенной до скрипа, до блеска, но при этом ее будто искупали в хлорке и натерли наждачкой до великолепия. Стерильно-чистая. Сесилия включила тёплую воду, намылила ладони и стала аккуратно водить по телу, ощущая, как вода щиплет чуть содранную кожу. Свон чуть улыбнулась, продолжая натирать себя, ощущая, как запах шоколадного шампуня сбивает запах таблеток и болезни. Они, казалось, въелись под кожу, и девушка надеялась, что избавится от них как можно быстрее. Она дважды помылась, натираясь скрабами и гелями. Ванную заполняли потрясающие ароматы, от которых кружилась голова, но Сесилия чувствовала себя счастливой, осознавая, что она наконец-то слышит запахи и они ей нравятся. Внутри нее словно разливался теплый океан. Сесилия чувствовала себя спокойной, свободной ― здоровой. Будто она всю жизнь плавала в грязной ледяной воде, а тут ее вытащили, отмыли в кипятке и опустили в другую, чистую, теплую воду. Ей было так хорошо, что она рассмеялась, начиная мурлыкать какую-то песенку, не зная, как еще выразить свободу и легкость внутри себя. Потом замолчала, думая, что могла помешать Карлайлу, но в итоге решила, что ему тоже будет радостно понять, что она в порядке ― и снова громко рассмеялась. Вода попала в рот, и она закашлялась, но даже выплюнув ее, Сесилия не перестала смеяться. Выйдя из ванны, девушка вытерлась большим, пушистым полотенцем. Остановившись перед зеркалом, она посмотрела на свои волосы. Она гладко расчесала их, заметив, сколько волос осталось на расческе и, перетянув их резинкой, отрезала половину. Чуть подравняла, чувствуя странную легкость, когда темные пряди падали в раковину. Теперь ее волосы доходили до середины лопаток. Сесилия улыбнулась своему отражению. Затем она надела свежий комплект одежды ― белое белье и платье-рубашку светло-голубого цвета, от которого пахло лавандовым порошком. Одежда приятно прилегала к чистому, гладкому телу, и Сесилия не могла перестать улыбаться. Она вышла из ванной и спустилась вниз. Поставила чайник и открыла холодильник. Он был полон вкусной еды, но Сесилия вытащила коробку шоколадных пирожных. Ее пальцы двигались спокойно, уверенно, и, хотя немного подрагивали, Сесилия была уверенна, что скоро и это прекратится. Она наберет вес, придет в форму, выведет из себя запах таблеток и депрессии, пострижется ― и будет в совершенном порядке. По дверному косяку чуть постучали, и Сесилия обернулась, почти сразу широко улыбнулась. Карлайл стоял, босой, в свободных спортивных штанах, в голубой футболке, смотрел на нее с легкой опаской, надеждой и нескончаемой любовью. Сесилия улыбнулась ему. Ее глаза тускло поблескивали, как пыльный сапфир, на который упал луч солнца. Сесилия смотрела на него с легким интересом, с симпатией, с благодарностью, с клятвой в чем-то, понятной лишь ей одной… …но в этом взгляде не было и намека на ту любовь, что она питала к нему неделю раннее. Легкая влюбленность. Не более. ― Доброе утро, ― улыбнулась Сесилия, оставив коробку сладостей и протянув к Карлайлу тонкие бледные руки. Каллен в один шаг оказался рядом с ней, крепко обняв тонкий стан. Его руки легли на лопатки, прижимая к себе, одной рукой скользнув в еще влажные волосы. Каллен уткнулся лицом ей в шею, сделал глубокий вдох, ощущая, как ее запах раскрывается всеми оттенками, как в лучшие дни их знакомства. Сесилия привстала на носочки, крепче обнимая его. ― Доброе, любовь моя, ― прохрипел Каллен. ― Я доставила столько хлопот, ― тихо произнесла она. В ее голосе звучала легкая печаль, но ни страха, ни вины. Карлайл чуть отстранился, взял ее лицо в ладони. Ее изучающий взгляд скользил по его лицу, мягкий, любящий. Тонкие пальцы скользнули по его лицу, ласково огладили, будто повторно извиняясь, и Карлайл потянулся за ее прикосновениями. Она так давно не касалась его. Он так скучал по ней, так скучал. Сесилия была необходима Карлайлу, как воздух, чистый и свежий, и наконец-то он вновь вдохнул его. ― Я люблю тебя, ― произнес Карлайл, улыбаясь. ― Я так рад, что ты в порядке. И я… может сломаю тебе мечту, но хочу кое-что сделать. Глаза Сесилии сверкнули интересом. Карлайл был готов отдать душу за каждую ее эмоцию. ― Что же? Карлайл поцеловал ее в лоб. ― Завтракай, а потом одевайся. Сесилия кивнула, улыбаясь довольно, как ребенок. Она выпила сладкий чай с шоколадными пирожными, продолжая чувствовать себя счастливой, потом поднялась в комнату, надела бежевое пышное, лаконичное миди, поблескивающее, на бретельках, с открытой спиной и корсетом. Сесилия покупала его, надеясь попасть на выпускной, но не получилось, и оно просто висело в чехле. Свон надела его, собрала волосы в незамысловатую прическу и подкрасила губы розоватым перламутровым блеском. Спустилась вниз. Карлайл ждал ее в темных штанах и белой рубашке. ― Подойдет? ― спросила Свон, смущенно поправляя юбку. Карлайл посмотрел на нее и улыбнулся. ― Ты прекрасна. Сесилия улыбнулась и приняла его ладонь, когда он протянул свою к ней. Девушка смотрела на него, ожидая, что он скажет, но Карлайл наклонился и поцеловал ее. — Сесилия Свон, — хриплый голос мужчины забирался Сесилии в голову. — Я хочу стать твоей семьёй, подарить тебе любовь, сделаю всё, чтобы ты никогда и ни в чем не нуждалась. Карлайл немного замялся, взволнованно формулируя в голове слова в предложения. Он почти перешёл на шёпот, а затем, внимательно заглянув Сесилии в глаза, словно под микроскопом увидел каждую эмоцию, которую она переживала в данный момент. Она давно всё поняла. Она была слишком умна и сообразительна — детали складывались в один большой паззл в её голове со скоростью света. Мисс Свон по одному лишь взгляду поняла, что Карлайл будет делать ей предложение руки и сердца, вот и сейчас, держа спину прямо, а подбородок неестественно высоко, Сесилия знала все мысли и действия Карлайл наперёд. — Ты самое значительное событие с тех пор, как я родился много столетий назад. Ты не позволила мне не полюбить тебя. Я просто не мог поступить иначе. Ты не дала мне пройти мимо. Любовь ― это когда чувствуешь, что прозевать кого-то значит прозевать всю свою жизнь. Любовь ― это когда перестаешь колебаться. Вот и я колебаться больше не стану… Мир вокруг Сесилии закрутился детским волчком, а в ушах зазвонили колокола, однако, превозмогая острое желание потерять сознание, Свон всё же устояла на ногах, широко распахнутыми глазами глядя на Карлайла в упор. Мужчина вытащил правую руку из кармана, длинными пальцами придерживая небольшую бархатную коробочку. Это не могло быть реальностью. Не могло! — Сесилия Свон, согласишься ли ты стать моей женой? — Карлайл приподнял крышку бархатной коробочки. Тонкий серебряный обруч, бриллиант круглой огранки, украшавший кольцо, словно парил над оправой с шестью крапанами. Сесилия начала медленно кивать головой. Она кивала всё быстрее и быстрее, пока не набрала достаточно воздуха в парализованные восторгом лёгкие, чтобы сказать: — Да… — хрипло, невнятно и очень тихо. — Да… Да. Да! Мисс Свон всё повторяла и повторяла это, пока её голос не превратился в самый настоящий крик. Не позволяя себе терять драгоценное время, вампир вынул кольцо, швырнул коробочку куда-то в сторону и примерил украшение на заледенелый белёсый пальчик своей возлюбленной. Сесилия бросилась Карлайлу на шею, уткнулась носом в его твердое, холодное массивное плечо. — Я согласна… Я всегда буду согласна! — сдавленно прошептала Сесилия прямо около уха вампира. Поймав ее взгляд, он наклонился вперед, переводя взгляд на девичьи мягкие губы. Он снова посмотрел на Сесилию, как бы спрашивая разрешения. Закрывая глаза, Сесилия подалась к нему вперед. Его губы такие мягкие. Поцелуй был сладким, почти нерешительным и неуверенным, мимолетным. Это странно для такого сильного человека — быть нерешительным. Он всегда выглядит так уверенно, всегда движется вперед с решимостью. Иногда Сесилия забывала, что и этот мужчина может колебаться и делает это часто. ― Пойдем, ― улыбнулся Каллен. ― Мы поженимся прямо сейчас? ― восторженно проговорила Сесилия, едва не подпрыгивая на месте. Карлайл улыбнулся и кивнул ей. Сесилия рассмеялась, рассматривая новое кольцо, поблескивающее на пальце, и с любовью погладила его. Они выехали из Форкса в Сиэтл. Сесилия смотрела на проносящиеся за окном деревья так, будто видела это все впервые. Карлайл бросал на нее мимолетные взгляды, словно желая убедиться, что она действительно здесь, рядом с ним. Сесилия чуть улыбалась, наслаждаясь разливающимся внутри ощущением. ― Куда мы едем? ― наконец не выдержала Свон, посмотрев на Каллена. Карлайл посмотрел на нее, наблюдая, как вьются ее подстриженные волосы, блестя под солнечным светом. Какая радость для него была видеть ее живой и… живой. ― Церковь Иисуса Христа Святых последних дней. ― В Брин-Мор-Скайуэй? Ты давно это спланировал? ― Там есть знакомый священник, ― ответил Каллен. ― Знаю, сейчас важно получить документы, но я бы хотел пожениться и по традициям своего времени. Документы, это очень важно, конечно. Но не так важно, как произнести: «Да» у алтаря. Сесилия тихо рассмеялась. ― В Брин-Мор-Скайуэй ехать около тридцати минут, ― задумчиво припомнила Свон. ― Получается, через час я уже буду миссис Каллен? Карлайл кивнул. Сесилия прикусила нижнюю губу и снова посмотрела в окно. Карлайл наблюдал за ней краем глаза, пытаясь понять, о чем та думает. Сесилия о чем-то сосредоточенно размышляла, а потом, повернувшись к нему, чуть улыбнулась. ― Мне жаль, что я причинила тебе боль. Это была правдой. Он должен был знать, что она сожалеет. Были люди, которых Сесилия хотела заставить испытывать боль, страдать, но никогда это не были близкие люди, никогда те, кто был хоть немного хорошим. Возможно, поэтому страдала и она тоже. Сесилия тоже не была плохим человеком. Девушка видела, как он обдумывал ее слова, неотрывно глядя на нее. ― Мне было больно, ― проговорил Карлайл. ― И еще чертовски сильно страшно. Я никогда не думал, что могу испытывать настолько сильные чувства. Но это не из-за тебя. Это из-за меня, ― его пальцы на руле сжались крепче. ― Из-за того, что я не мог помочь тебе. Ты заслуживаешь намного больше, чем я. Как только с Викторией разберемся, мы уйдем. Будем жить вдвоем, с ними встречаться по большим праздникам. Он спешил. Сесилия видела это. Теперь, прекрасно понимая, какого это ― быть без нее, Карлайл собирался хвататься за все способы быть с ней, сделать ее своей частью перед людьми и самим Господом Богом. Он не мог потерять ее еще раз, этот месяц для него был адом, и повторить такое еще раз они бы ни смогли, не пережили бы это ― ни Сесилия, ни Карлайл. И он хотел быть ее, и чтобы она была его. Сесилия знала, что любила его. В глубине души она безумно его любила и была рада, что он идет на такие жертвы ради нее, потому что оставить тех, с кем Карлайл провел века ради нее — это самая настоящая жертва. ― Карлайл… ― Я готов пойти на это, ― он протянул руку и сжал ее ладонь, лежащую на коленях. ― Ради тебя и нашей любви, ― Карлайл взглянул на нее с легкой улыбкой. ― Но я смогу это сделать, только если ты будешь себя любить так же сильно, как и я люблю тебя. Пообещай мне это. Она задумчиво посмотрела на свою кольцо, сверкающее между пальцев Карлайла. ― Что я полюблю себя, как ты любишь меня? ― Да. ― Хорошо, ― мужественно выдохнула она, чувствуя себя достаточно сильной, чтобы дать это обещание. ― Я обещаю. Я люблю тебя, Карлайл, ― добавила она, чуть подумав. Карлайл поднял ее руку и поцеловал. ― И я люблю тебя. Они доехали относительно быстро. Улицы были почти пусты ― люди находились либо на работе, либо на учебе. Карлайл, приобняв ее за талию, повел за собой. Сесилия была в церкви Иисуса Христа Святых последних дней один раз, маленькой, когда бабушка привезла ее сюда. В ее детских воспоминаниях это было большое, высокое здание, нависающее над ней, как крепкая, темная скала, но сейчас она видела, что это было простой, но изящный храм. Она чуть улыбнулась. ― Готова? ― спросил Каллен. ― Подарить тебе всю себя? ― Сесилия переплела их пальцы. ― Ты понимаешь, что это значит? На самом деле значит жениться на мне? ― Да, Сесилия, я понимаю, ― мягко улыбнулся Каллен. Сесилия рассмеялась. ― И я хочу попросить тебя отдать мне самое важное и прекрасное в твоей жизни, навсегда. Себя саму. Твои руку и сердце. Сесилия привстала на носочки и поцеловала Карлайла. Они и раньше целовались, но сейчас Сесилии казалось, что с их последнего поцелуя прошла вечность. Сесилия почти не помнила, когда они целовались в последний раз, но сейчас это было по-другому — это было сладко и терпеливо. Свон задержалась на его губах, оценивая его вкус. Их губы двигались вместе в чувственном ритме. Изнеможение, нахлынувшее на девушку, сделало ее очень чувствительной к порхающим бабочкам в животе, и по всему телу начало распространяться тепло. …Их церемония была совсем не такой, как они оба ее и представляли. Маленькая, тихая, скромная. С ними был только один старенький священник, живые глаза которого напоминали Сесилии глаза другого святого отца. За их спинами никого не было, ни родных людей, ни друзей. Но несмотря на это, Сесилия все время улыбалась. Просто не могла иначе. Да и как? Ведь рядом с ней самый близкий, самый родной и любимый человек. И она точно знала — для него все так же. Для Карлайла в целом мире нет никого ближе и дороже, чем она. ― Благословен Бог наш. Прошу о рабах Твоих, ныне обручающихся друг другу. Карлайл держал ее пальцы, их запястья были перевязаны епитрахилью ― длинной лентой из облачения священника. У священника были голубые глаза, которые казались Сесилии безумно знакомыми ― Дети мои, является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и свободным? Сесилия ответила в унисон с Карлайлом, но внутри шевельнулось сомнение. Всего на секунду, такое быстрое, что Свон не успела его осознать и обдумать. Да и нужно было? Она наверняка знала, что любит его ― возможно, после прошедшей болезни не так сильно, потому что сама ее душа истончилась, но это все было временно. Она поправится, навсегда поправится, и будет жалеть, если не согласится выйти за него. ― Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, до конца своей жизни? Да. Конечно да. Это всегда было да. Сесилия крепче сжала его ладонь. Она не будет сомневаться, ни за что. На престоле лежали обручальные кольца ― два золотых обруча с небольшими бриллиантами по периметру. И когда Карлайл только успел все это подготовить? Как давно он хотел жениться на ней? Сесилия почувствовала, как внутри все стягивается от волнения и страха. Возможно, они оба спешили, но Сесилия внезапно резко осознала, что спешить было необходимо. Больше ждать было нельзя. Но вот только… почему? Что такое должно было произойти? Было совсем не важно, что свадьба их проходит гораздо более скромно, чем могла бы. Действие было краткое, не больше двадцати минут, но Сесилии казалось, что прошла вечность. Священник взял одно из колец ― Сесилия полагала, что оно должно было принадлежать Карлайлу. ― Обручается раб Божий рабе Божьей. Над их головами простирался двойной стрельчатый свод, отделанный деревянной резьбой, расписанный золотыми лилиями по лазурному полю; под ногами ― пол, вымощенный белыми и черными мраморными плитами. В нескольких шагах от них огромный столб, затем другой, третий — всего на протяжении залы вверх стремилось пять таких столбов, служащих линией опоры для пяток двойного свода. Вокруг первых четырех столбов. Красота. Сплошная красота вокруг нее. Сесилия хотела, как ребенок, вертеть головой, рассматривать все, что было вокруг нее, но вдруг она поняла, что это не имеет значения. Важен был тот, кто стоял рядом с ней. Карлайл Каллен. Человек, чьей женой она собиралась стать через считанные минуты. Сесилия не сдержалась и посмотрела на него. Карлайл почувствовал ее взгляд, как всегда ощущал ее саму, где бы она не была, и посмотрел в ответ, чуть улыбнувшись. «Я люблю его», ― подумала Сесилия, и эта мысль отдалась в груди чем-то волнительным и свежим, словно легкое дыхание первого весеннего ветра коснулось ее скорбящей души. Она смотрела на него, не мигая. Из ее прежних привязанностей ни одна не была такой глубокой, никогда еще раньше ее душа не покорялась так беззаветно, бескорыстно и с такой отрадой, как теперь, когда… когда… Карлайл не прекращал мягко улыбаться ей. Девушка ответила на его улыбку и отвела взгляд. Его рука была твердой и ледяной. Сесилия вздрогнула, будто до этого он никогда не касался ее. Ее кольцо скользнуло по пальцу спокойно и уверенно. Когда она надела кольцо Карлайла ему на палец, ее руки заметно дрожали. Они обменялись кольцами, подтверждая свою готовность любить друг друга, быть верными и преданными. Сесилии это показалось такой мелочью ― обещания, которые Карлайл выполнял еще до того, как пообещал. Священник обратился к Господу, прося благословения и утверждения обручения. Сесилия понадеялась, что Карл Каллен благословит этот брак с небес. Итак, обручение состоялось. У Сесилии слезились глаза от церковных благовоний. Она чуть прикрыла их. С одной стороны, ей казалось все таким нереальным, поспешным, будто она все еще видела длинный сон, а с другой ― все было слишком реально. Глаза слезились по-настоящему, сердце билось более чем ощутимо, холод чужих рук на ее горячих не мог не быть настоящим. Она чуть дрогнула, чувствуя головокружение и тяжесть клятв, ложившихся на нее, но сильная рука Карлайла, которая не отпускала ее, помогла удержать. Свон подняла глаза, и Каллен взглянул на нее с мягкой улыбкой. Его золотистые глаза светились от любви к ней. Сесилия подумала, что никто не мог сделать его более счастливом, чем она ― и более несчастным. Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком в левой руке, так что воск капал с них медленно, и повернулся лицом к венчающимся. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную голову Сесилии. Потом он подал им свечи и, взяв кадило, медленно отошел от них. «Неужели это правда?» ― подумал Карлайл и оглянулся на невесту. Ему несколько сверху виднелся ее профиль, и по чуть заметному движению ее губ и ресниц он знал, что она почувствовала его взгляд. Она не оглянулась, но высокий сборчатый воротничок зашевелился, поднимаясь к ее бледному маленькому уху. Он видел, что вздох остановился в ее груди, и задрожала маленькая рука в высокой перчатке, державшая свечу. ― О еже ниспослатися им любве совершенней, мирней и помощи, Господу помолимся, ― как бы дышала вся церковь голосом священника. Сесилия слушала слова, и они поражали ее. «Как они догадались, что помощи, именно помощи? ― думала она, вспоминая все свои недавние страхи и сомнения. ― Что я знаю? Что я могу в этом страшном деле, — думала она, — без помощи? Именно помощи мне нужно теперь». Что она знает о том, как жить без болезни? Вылечиться оказалось внезапно просто. Но как осознать, что ты здоров? Так сильно было одно то чувство, которое наполняло ее душу и все более и более усиливалось. Чувство это была радость полного совершения, в душе ее в этот день и час совершился полный разрыв со всей прежней жизнью, и началась совершенно другая, новая, совершенно неизвестная ей жизнь. Вся жизнь ее, все желания, надежды были сосредоточены на одном этом человеке, с которым связывало ее какое-то еще более непонятное, то сближающее, то отталкивающее чувство, а вместе с тем она продолжала жить в условиях прежней жизни. Живя старою жизнью, она ужасалась, глядя на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к вещам, привычкам, людям, любившим и любящим ее. То она ужасалась этому равнодушию, то радовалась тому, что привело ее к этому равнодушию. Ни думать, ни желать она ничего не могла вне жизни с этим человеком; но этой новой жизни еще не было, и она не могла себе даже представить ее ясно. Было одно ожидание — страх и радость нового и неизвестного. И теперь вот-вот ожидание, и неизвестность, и раскаяние в отречении от прежней жизни — все кончится, и начнется новое. Это новое не могло быть не страшно по своей неизвестности. ― Господи, Боже наш, славою и честью венчай их! Освящалось то, что давно уже сделалось в ее душе. Карлайл улыбался так же, как всегда, в самые радостные и важные для них двоих моменты. Так же, но и по-другому. Лучше, ярче, более открыто. Через тонкую матовую ткань своего платья она чувствовала холод его руки совсем рядом. Хотелось чуть повести бедром и прижаться к нему вплотную ― но не делать же этого здесь. К тому же, она почему-то немного боялась помять свое платье. Сесилия не думала о нем до того момента, как надела на свое венчание ― несколько открытое для подобного, но ставшее вдруг таким важным и идеальным. Даже довольно глубокий вырез декольте не делал его пошлым или просто откровенным. Священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Каллен взглянул на Сесилию, и никогда он не видал ее до сих пор такой. Она была прелестна тем новым сиянием счастья, которое было на ее лице. Священник улыбнулся и тихо сказал: ― Поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа, ― и взял у них из рук свечи. Карлайл мягко улыбнулся и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Так бережно, будто перед ним самая величайшая драгоценность не только в его жизни, но и во всей истории человечества. Сесилия смотрела только ему в глаза. И уже не думала ни о чем другом, кроме того, что, наконец, стала его женой. Теперь они не только чувствуют себя единым целым, но и являются таковым по сути. Они семья. Все так же поглаживая ее лицо, Карлайл склонился к ее губам. Замерев от волнения, Сесилия даже не решалась податься навстречу, пока не ощутила его поцелуй. Нежный, трепетный, ласковый. Выдохнув, она обняла Карлайла, чувствуя, как дрожат ее пальцы. Каллен подал ей руку и, ощущая новую, странную близость, пошел из церкви. Он не верил, не мог верить, что это была правда. Только когда ловил удивленные и робкие взгляды Сесилии, он верил этому, потому что чувствовал, что они уже были одно. Они остановились в уютной темноте притвора. Карлайл коснулся щек Сесилии пальцами, ощущая легкую влагу. Сесилия не скрывала то, как блестели ее глаза. Каллен мягко прикоснулся губами к ее носу. ― Теперь ты моя, а я — твой, ― сказал он почти интимно и почувствовал, как Сесилия вздрогнула. ― Связаны с друг другом навсегда, как ты и хотела. Нет никого дороже тебя. Я хочу, чтобы ты всегда помнила. В моих глазах ― ты самая прекрасная, сильная, умная и потрясающая женщина, что могла появиться в моей жизни и стать сегодня моей женой. Если ты больна ― я тебя вылечу. Если ты умираешь ― я тебя спасу. Если ты жива ― я сделаю тебя счастливой. ― Я тоже люблю тебя, Карлайл. Что-то в глубине ее глаз дрогнуло, когда она сказала это. Ей хотелось схватить его и спрятаться в его объятиях, прижаться к его груди. Ее руки судорожно сжались. Сесилия чувствовала себя героиней волшебной сказки, которая, наконец, обрела свое «долго и счастливо». Подумав об этом, она рассмеялась. ― Что такое? — муж посмотрел на нее с мягкой, счастливой улыбкой. ― Ничего. Я просто счастлива, ― вконец смутившись, она хотела спрятать лицо у Карлайла на груди, но тот не позволил ей этого сделать. Глядя прямо в ее удивительные глаза, он убежденно произнес: ― Ты и должна так себя чувствовать, ― не сдержав порыва, он склонился к своей жене и начал целовать ее лицо. Мужские губы касались девичьих щек, глаз, лба. А музыка, окутывающая их своим мягким покровом, все лилась и лилась, продлевая этот волшебный для двоих момент. ― Ты знаешь, это была идеальная церемония для меня, ― вдруг лукаво улыбнувшись, заявила Сесилия. ― Никогда не хотела пышную свадьбу, чтобы вся королевская семья Великобритании обзавидовалась. Карлайл рассмеялся. ― Хорошо, ты меня немного успокоила, ― его пальцы продолжала скользить по ее лицу, шее, плечам, рукам. Вампир не мог себя остановить. Касаться ее так ― свободно, спокойно, зная, что не доставляешь ей этим дискомфорт или раздражение казалось величайшем подарком судьбы. ― Ты устала? Хочешь вернуться домой? ― А ты хочешь показать мне что-то еще? Карлайл, чуть помедлив, кивнул.

***

Огромная серая кровать, туманное облако серого тюля на балдахине спускалось легкой дымкой до пола. Пол из беленого дерева. Мебель тоже светлая. Окна плотно зашторены. Ничего вычурного, яркого ― простота и лаконичность, интригующая и манящая. ― Нужны были лепестки красных роз? ― спросил Карлайл, закрывая за ними дверь дорогого люксового номера отеля. ― Или свечи? ― Насколько я помню, огонь и вампиры не очень сочетаются, ― улыбнулась Сесилия, рассматривая комнату. ― А лепестки роз… Не стоило портить эту комнату. Она мне нравится… нравится такой. Карлайл легко прижался к ней со спины и поцеловал в макушку, чуть потираясь носом о черные локоны. ― Сесилия? ― ласково позвал Карлайл, и в одном слове она уловила всевозможные вопросы, которые он хотел ей задать. Первая брачная ночь всегда считалась особенной. И по сей день она окружена завесой тайны и некоторые люди по старинке придавали ей большое значение и наделяли почти сакральным смыслом. Карлайл был таким человеком. Сесилия посмотрела в его гипнотизирующие глаза и почувствовала, как что-то сломалось внутри. Правда вырвалась из нее всего на секунду прежде, чем она смогла контролировать себя. Она провела кончиками пальцев по его мягким губам. ― Ты такой идеальный, — мечтательно прошептала она. Ей хотелось прикоснуться к нему. Поцеловать его. Почувствовать, как его руки ласкают ее. Вспомнить, каково это — быть тёплой и желанной. Ожидать, будет ли он по-прежнему шептать «моя», прижимаясь к ее коже. ― Несмотря на то, что мы не впервые делим постель, это все равно волнительно и… рождает надежду. Она видела, что Карлайл колебался, что ему было страшно снова обнимать ее вот так, прикасаться не просто с целью обнять или успокоить, а ласкать как мужчина женщину. Для вампиров секс был не так важен в отношениях, да и не мог быть, когда сотни и сотни лет живешь рядом с объектом своей любви, связанный с ним и душевно, а порой и физически, созданные от одного яда. Карлайл не нуждался в близости, если в ней не нуждалась Сесилия. ― Ты знаешь, что я не сделаю ничего, чего бы ты не желала? ― выражение его лица на мгновение стало открытым, когда их глаза встретились, и Сесилия почувствовала, как жар пробежался по ее спине. Сесилия сама не была уверена, чего желала. Ей казалось, что она была мертва, а теперь вернулась, и хотела чувствовать себя живой. Хотела, чтобы чувства, о которых она знала, но которые спали внутри нее, пробудились и позволили ей согреться изнутри. Сесилия прикоснулась лбом к его губам, ощущая, как Каллен с готовностью превращает прикосновение в поцелуй. Ее пальцы скользнули по его щеке, глаза чуть прикрылись. Сесилия будто старалась вспомнить те ощущения, с которым прикасалась к нему ― уверенно, сильно, со знанием того, что этот мужчина ее, принадлежит ей. Но этого не было… Был трепет. Волнение. Зарождающийся жар во всем теле. Словно она собиралась лечь в постель не с мужчиной, которого знает два года и чей женой стала полчаса назад, а с робким возлюбленным, которого знала не больше нескольких месяцев. ― Карлайл, ― почти шепотом позвала она, словно желая убедиться, что это действительно он. Сесилия подняла глаза, столкнувшись с золотистым взглядом своего мужа. Карлайл скользнул рукой вверх, чтобы остановиться на изгибе ее талии. ― Я здесь. Сесилия кивнула. Она слышала учащенное биение своего собственного сердца. Ее рука чуть подрагивала от волнения, когда она подняла ее к его плечу, проводя дрожащими пальцами по его бицепсу. Облизывая губы, она вздохнула, прежде чем продолжить. Мельком взглянула на Карлайла, прежде чем снова уставиться вдаль. Ее щеки покраснели, глаза блеснули десятком невысказанных слов. Бормоча ее имя, Карлайл провел большим пальцем по влажным уголкам ее глаз. Поймав взгляд серых глаз, он наклонился вперед, глядя на ее мягкие губы. Он снова посмотрел на Сесилию, как бы спрашивая разрешения. Закрывая глаза, Сесилия подалась к нему в ответ. На секунду внутри метнулось беспокойство. Она давно не прикасалась к нему, и он давно не прикасался к ней. Казалось, это было в прошлой жизни, много сотен лет назад. Сесилия не помнила, как это ощущалось, что она чувствовала. Ей казалось, что она была пятнадцатилетней девчонкой… только ее первым мужчиной стал не парень, на пару лет старше нее, которого волновала собственная девственность, а Карлайл, которого она любила, и который любил ее. Будто он у нее был еще один шанс начать с самого начала. Губы Карлайла оказались твердые, гранитовые, но к ней они прикоснулись мягко и ласково, успокаивающе. Поцелуй был сладким, почти нерешительным и неуверенным, мимолетным. Это казалось странным для такого сильного человека — быть нерешительным. Он всегда выглядел так уверенно, всегда двигался вперед с решимостью. Его осторожные действия заставили ее чувствовать тепло и притягивать его губы своими. Чуть подрагивающие от волнения руки Сесилии обняли его сильнее, чем раньше. Карлайл издал тихий стон от удивления. Скользя своими губами по ее, он притянул девушку к себе. Его рот приоткрылся, он прижал свой язык к ее нижней губе. Возможно, он почувствовал ступор Сесилии из-за ее напряженных плеч. Карлайл издал тихий смешок у ее рта, и она почувствовала, как по губам прошлась вибрация. ― Знаешь, я все еще не назвал тебя своей женой вслух. Сесилия хихикнула, ее глаза лихорадочно блестели ― от волнения, от ожидания. ― У тебя еще есть возможность, да, муж? Карлайл уперся лбом в ее. ― Ты должна попросить меня остановиться, если тебе станет некомфортно. Хорошо? Нам не нужно делать это прямо сейчас, если ты не готова. Все хорошо, мы можем подождать. Его голос звучал мягко, ладони успокаивающе гладили хрупкие плечи супруги. В его взгляде снова появилась уверенность, но с намеком на смутно знакомую нежность. Сесилия погладила его по щеке. — Я хочу этого. Я хочу тебя. Всего. Вампир снова опустил губы на губы жены. Сесилия закинула руки ему на шею, чуть пристав на носочки. Первое прикосновение его языка к ее заполнило мозг приятным гудением. Холод, свежесть и легкая опасность, которую сулили ядовитые клыки в такой близости от нее. Есть что-то притягательное, темное и насыщенное — вкус, присущий только ему. От каждого томного скольжения у Сесилии кружилась голова. Сесилия схватилась за его плечи, тихо постанывая ему в рот. Он застонал в ответ, наполняя вибрацией ее рот. Сесилию охватило внезапное желание преодолеть разделяющее расстояние, крепко прижаться своими бедрами к его, чувствуя его желание. Ее тело зашлось в сильной дрожи, и Карлайл мягко оторвался, позволяя ей отдышаться. Его дыхание мягко обдувало ее лицо. Обхватив ладонями ее затылок, Каллен наклонил ее голову, чтобы поцеловать под ухом. Сесилия издала хриплый стон, когда он скользнул языком нижу, по шее. Его руки скользнули к ее плечам. Сесилия открыла глаза и встретилась с его взглядом. Сесилия провела рукой по мышцам его бедра. — Ты можешь попросить меня остановиться в любой момент, — его наблюдательный взгляд осмотрел Сесилию, пытаясь обнаружить в ее лице затаившуюся тревогу. — Я буду иметь это в виду, — серьезно кивнула Сесилия, разделяя его беспокойство. Скользнув своей хваткой вниз по ее руке, Карлайл переплел свои пальцы с тонкими пальцами Сесилии. От столь ласкового движения у девушки заболело в груди. Карлайл легко надавил ей на плечи, заставляя опуститься на серую ткань постельного белья. Карлайл навис над ней, его руки поднялись и скользнули по ее животу, пальцами легко приходясь по внутренней поверхности бедра. Девичье бедра судорожно дернулись, словно девушка хотела сжать их, закрыться, но так и не сошлись. Карлайл чуть помедлил, всматриваясь в лицо своей молодой жены, и спустя пару секунд Сесилия легко кивнула. Преодолевая собственные сомнения, она опустила руку на мягкую ткань его брюк, массируя его бедра. Зажав ее подбородок между указательным и большим пальцами, он притянул ее рот к своему в страстном поцелуе. Прикосновения ледяных, твердых рук потекли вверх, сильные пальцы зарылись в темные локоны, его рот отчаянно прижался к ее в новом судорожном поцелуе. Сесилия издала едва слышный стон, почти неуловимый, на грани слышимости, но для Карлайла оказалось и этого достаточно. Он провел языком по нижней губе Сесилии, и от этого мягкого скольжения его языка голова пошла кругом. Неуверенные пальцы девушки запутались в его светлых волосах, ногти впились в кожу до боли в кончиках пальцев. Сесилия прижала его губы к себе сильнее, отчаянно желая притянуть его еще ближе. Его грудь сильно прижалась к ее, когда Сесилия чуть отклонилась назад, когда ей понадобилось втянуть немного воздуха. Карлайл наклонил голову и прикоснулся губами к ее шее сбоку, сильно посасывая. Сесилия задохнулась, дрожа, когда он еще сильнее обнял ее. Сесилия притянула его к себе, одной рукой крепко хватая плечо, другой все еще цепляя его волосы. Карлайл последовал за ней, когда она опустилась на кровать всем телом. Теперь голова Свон касалась подушки. ― Не Свон, ― прохрипела Сесилия. ― Каллен. ― Каллен, ― улыбнулся Карлайл. ― Сесилия Каллен. Сесилия чуть улыбнулась. В ее улыбке Карлайл рассмотрел счастье, а в глубине ее глаз ― толику страха. Карлайл поднялся, перемещаясь, чтобы снова нависнуть над женой. Его руки скользнули по ногам, и он аккуратно схватил Сесилию за бедра. Светлая челка упала ему на лицо, взъерошенная от страстных, но судорожных прикосновений ее пальцев. Его холодное дыхание обдувало ее лицо. Крепкие мужские бедра толчком прижались к худым девичьим, внезапно заставляя Сесилию замереть на месте, осознав его эрекцию. Сесилия чувствовала, как он дергался, твердый и холодный, сквозь ткань между ними. Это пробудило отдаленное чувство тревоги. Движение было знакомым, смутно Сесилия понимала, что она уже делала это раньше, что они были близки ― и душевно, и физически, но острая судорога пронзила тело, заставив замереть на месте. Что, конечно, не укрылось от ее мужа. ― Извини, ― пробормотал Карлайл. ― Слишком? ― Нет, просто… ― Сесилия выдохнула, чуть дрогнув. ― Все хорошо. Но это все словно было в прошлой жизни. Я ощущаю себя… в лучшем случае девственницей, а в худшем ― будто с меня сняли кожу. Карлайл выпрямился на руках. Сесилия ощутила легкий спазматический холод, прошедший по ней, когда крепкое тело, что так приятно давило на ее собственное, оторвалось от нее. ― Я могу остановиться. ― Я знаю, ― Сесилия прикрыла глаза. ― Но я… я будто потеряла память, и оказалась в постели с человеком, которого не помню, но знаю, что люблю. ― Сесилия… Вероятно, он хотел все остановить. Секс для Карлайла не значил так уж много на самом деле, это просто была еще одна приятная возможность быть к ней близко. Он мог легко сейчас оторваться от нее, желая перестать быть причиной ее дискомфорта. Вероятно, Карлайл лучше нее самой понимал, что не так в душе юной супруги. Сесилия не позволила ему остановиться. Она подняла колени, пальцы ног впились в одеяло, когда Сесилия неуверенно дернула бедрами ему на встречу. Его ладонь скользнула по мягкому изгибу ее груди. Сесилия чуть приподнялась, и шнуровка ее платья разошлась под мужскими пальцами. Девушка повела плечами, позволяя ткани чуть приспуститься, но застенчивость внезапно охватила ее, когда платье начало свободно облегать ее грудь. Беспокойство накатило резко, словно удар ледяной волны в море. Заметив паузу в движении ее бедер и внезапную напряженность в плечах, Карлайл поднял голову с ее шеи и прильнул к губам Сесилии. Его взгляд остановился на кружевной ткани, все еще прилипающей к груди девушки. Оттягивая свободную ткань, он прижался ртом к груди. Холодный язык начал медленно описывать круги. Ощущения от этого были невероятные, дразнящие, и неожиданно заставили Сесилию задыхаться. У Сесилии зазвенело в ушах. Она будто начала задыхаться от удовольствия, заставляя себя в ответ сильнее прижиматься к нему бедрами. Каллен осмотрела его плечи в белой рубашке. Положила руку на ткань и сжала. — Ты тоже, — задыхаясь, попросила она. Карлайл опустился на колени, чтобы поднять ткань над головой и быстрым движением снял рубашку. Сесилия стянула платье до конца, ощущая, как холод от близости вампирского тела прошел по всему ее телу. Сесилия посмотрела на Карлайла так, будто видела его впервые ― и действительно так себя ощущала. Воспоминания о нем были поддернуты мутной пеленой, она помнила ощущения, но не то, как выглядел ее супруг. Карлайл помедлил, позволяя ей рассмотреть себя. Вампир оказался массой твердых мышц. Сесилия прижала пальцы к жестким линиям его пресса: желание подстегивало движение, она сделала прежде чем успела обдумать это действие. Пальцы скользнули по мышцам, ощущая глубокие V-образные линии вдоль его бедер. Его живот дернулся, когда она провела по нему пальцами. Ее ласки вызвали ласковую улыбку на его губах. ― Все хорошо? Сесилия отважно кивнула. ― Ты красивый, ― пробормотала она. Карлайл рассмеялся, опускаясь ближе к ней. Он переплел их пальцы и держал их у головы, пытаясь дать ей понять, что он рядом, если понадобится. А еще Сесилия поняла, что ему нравится видеть, как она возбуждалась, но еще больше ему нравится быть тем, кто возбуждал ее. — Это ты, ― пробормотал он. ― Ты красивая. Ты потрясающая. Сесилия нервно хмыкнула. Да, конечно. Исхудавшая, с впавшей грудью, истощившимися бедрами ― она казалась самой себе далеко не привлекательной. Но она не стала об этом говорить вслух, чтобы не портить момент. — Сесилия, ты уверенна? Я не хочу делать что-то, что ты бы не хотела на самом деле, ― он сделал паузу, подыскивая нужные слова. — Ты моя жена. Ты должна чувствовать себя счастливой, защищённой и любимой. Глаза Сесилии начали слезиться, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассыпаться перед ним . Она попыталась прикрыть глаза, но Карлайл взял ее за запястье и поцеловал в резко выделявшиеся на тонком запястье синие вены. — Я тебя люблю. Сесилия издала облегченный смешок, который перешел в плач. Карлайл вытер слезы с ее лица. Она поцеловала его отчаянно, надеясь, что если ее слова не сработают, то действия не подведут. Карлайл позволил ей целовать его в своем собственном темпе, давая именно то, что его жене было нужно, ни больше, ни меньше. Он так сильно хотел сделать всё правильно. Больше всего на свете он хотел защитить эту хрупкую часть своего сердца. Пальцы Карлайла мягко прошлись по низу ее живота, заставляя Сесилию дернуться от неожиданного холода внизу. Золотистые глаза снова стали вопросительно изучать серо-голубые напротив, оценивая, согласна ли она продолжать. Сесилия приподняла бедра, чтобы помочь ему. Казалось, она впервые обнажилась перед любимым мужчиной, и внутри мелькнуло легкое волнение. Но вглядевшись в уверенные и спокойные золотые глаза, Сесилия сделала глубокий вдох и, несмотря на учащенное биение сердца, успокоилась. Карлайл опустился ниже, поцеловал ее бедро. Сесилия чуть улыбнулась, в то же время чувствуя смущение: его лицо оказалось слишком близко. Сесилия попыталась сомкнуть ноги, внезапно почувствовав себя неловко. Карлайл придержал ее за бедра, развел ее ноги в стороны, ласково, но крепко сжимая их. Каллен опустил голову, и Сесилия задрожала при виде его головы между своих бедер. Его светлые волосы мягко легли на ее чувствительную кожу, и девушка провела пальцами по локонам. Его пылающий взгляд встретился с ее, когда он поцеловал низ живота. Он снова посмотрел на нее, облизывая губы. Это возбуждало, кружило голову, и Сесилии пришлось отвести взгляд. Первое скольжение его языка по ее складкам вызвало шок, заставляя Сесилию взвизгнуть. Его язык влажный и холодный, особенно на фоне и так горячего клитора. Его глаза закрылись, когда он вздохнул и застонал от собственного удовольствия. Он быстро облизывал Сесилию, просовывая язык прямо во влагалище. Это сносило голову. Он облизывал ее с агрессивным рвением, посасывая. Язык долго скользил по половым губам, избегая клитора. Он практически целовал ее, его стоны заставляли конечности девушки дрожать. Сесилия тяжело дышала, хныкала, дергалась в его хватке. Державшие ее за бедра пальцы ласково погладили кожу, пуская мурашки. Ее бедра судорожно дрогнули, и Карлайл провел языком по клитору. Сесилия впилась рукой в ткань рядом с его головой, второй рукой вцепилась в кожу его плеча, ощущая, как тупая боль прошлась по кончикам пальцев. Карлайл осторожно ввел один палец. Растяжение заставило Сесилию сжаться вокруг него, пульсируя. От смутно знакомых ощущений пальцы на ногах сжались, а легкие хватали воздух, пока он продолжал посасывать клитор. Карлайл надавил на определенное место, от чего глаза Сесилии закатились, а воздух вокруг них наполнился протяжным стоном. Может для нее все и было как в первый раз, но Карлайл точно помнил и знал, как и где ей нравилось, как доставить ей удовольствие и заставить дрожать. — Карлайл, — его имя вырвалось невнятным лепетом. Он улыбнулся ей, сильно всасывая ртом клитор, пальцами непрерывно прощупывая поверхность точки G, доводя ее до предела. Сесилия содрогнулась в высоком, содрогающемся пике. В ушах зазвенело, на несколько мгновений потемнело в глазах. Сесилия сильно сжалась в кульминации, задыхаясь от наслаждения. У нее кружилась голова, она дрожала и делала большие глотки воздуха. Карлайл улыбнулся ее оцепенению, прижимаясь быстрым поцелуем к ее открытому рту. Сесилия схватилась за изгиб его крепкого бицепса, и почувствовала, как дрожат его покрытые венами большие руки. Карлайл повернулся и сел на край кровати, чтобы окончательно раздеться. Сесилия обратила внимание на его сильные плечи. Не в силах сдержаться в этот раз, рука Сесилии скользнула по твердым мышцам его спины. Это вызвало у него тихий вздох, когда он стянул боксеры со своих икр. Он повернул голову и поймал ее пальцы в легком поцелуе. Сесилия прижалась губами к его плечу. ― Кажется, в первый раз мы не раздевались, ― игриво хихикнула она, ощущая сворачивающееся внутри волнение. Ее взгляд зацепился за обручальное кольцо на собственной руке, и она улыбнулась. ― Кажется, в первый раз мы были в машине, ― хмыкнул Карлайл, поворачиваясь к ней. Он мягко положил ладони на ее талию, большими пальцами скользя вверх и вниз. Его взгляд теплый, успокаивающий. Он наклонился к ней на встречу, поцеловал плавно, неглубоко, простым скольжением губ. Оледеневшему сердцу Сесилии стало теплее. Под легким, ненавязчивым нажимом на живот, она легла на спину, вернувшись в прежнее положение на подушке. Он снова прижался к ее ногам, проводя пальцами по внутренней части бедра. Сесилия наслаждалась холодным скольжением его голых ног по ее собственным. Обхватив его руками, Сесилия почувствовала изгиб его спины, и учащенное биение собственного сердца, которое гулко отдавалось в его груди. У них будто одно сердце на двоих. Как и в брачном обещании. Карлайл прижался к ней в горячем поцелуе, настойчивом и полном желания. Втягивая ее язык в свой рот, он провел по нему зубами, заставляя Сесилию чуть взвизгнуть. Его пальцы тронули ее талию, проводя по коже узоры, прежде чем он перешел на ее грудь. Ущипнув за сосок, он заставил Сесилию вскрикнуть. Ошеломленная жаром поцелуя, Сесилия осознала, что чувствует, как его член прижимался к ее ноге. Сесилия сильнее уперлась в него бедром, издавая приглушенный стон. В ответ она услышала глубокий, почти надрывный хрип, который был не менее очарователен. Этот звук заполнил ее рот. Воздух, которым он только что дышал, проник глубоко в ее легкие. Каллен навис над ней сверху, переплетая пальцы обеих рук. Он коротко поцеловал жену. ― Ты готова? — Да, да, я просто… — Сесилия глубоко вздохнула, а затем отважно спросила. ― Можешь помедленнее?.. Карлайл чуть нахмурился, приподнимаясь на предплечьях. — Я сделал тебе больно? — Нет! Ты просто… это намного больше, чем твои пальцы… и я… Лицо Карлайла смягчилось, и он поцеловал ее в лоб. Какая она все-таки красивая, его жена… Жена, наконец-то. Карлайл сделал несколько глубоких вдохов, зажмурив глаза, прежде чем снова встретиться с ней взглядом. Он отнял одну руку от ее и выровнялся. Сесилия улыбнулась и погладила мужа по щеке и поцеловала в губы. Карлайл двигался так медленно, как только мог, чтобы им обоим не было больно. Он толкнул головку внутрь, внимательно наблюдая за лицом Сесилии в поисках любых признаков дискомфорта или беспокойства. Когда он не увидел ничего, кроме удовольствия, он продолжил двигаться вперед, дюйм за дюймом, давая Сесилии время привыкнуть к его темпу. Когда он полностью погрузился в жену, ее зрение было расплывчатым, а разум затуманился. Сесилии было так жарко, как будто у нее была ужасная лихорадка. Ее глаза слезились не от боли или печали, а просто потому, что тело отчаянно пыталось остыть. — Карлайл, — ее дыхание вырвалось. Каллен обхватил ее щеку рукой, когда она назвала его имя, и страстно поцеловал. Когда он отстранился, Сесилия увидела столько любви и обожания, сияющих в его глазах, сколько не видела никогда до этого… по крайней мере ей так казалось. И знание того, что все это было для нее, привело Сесилию в отчаяние. Сердце Карлайла было переполнено любовью, которую он питал к ней. — Все хорошо, все хорошо, — в своей попытке утешить голос Карлайла все равно звучал напряженно. Его ладонь на ее бедре поглаживала Сесилию. Другая рука нежно обнимала жену за голову, лаская темные волосы. Карлайл издал глубокий стон, когда входил в супругу, и сильно зажмурился. Эти звуки возбуждали, вызывали мурашки по спине. Его пальцы смахнули слезы, текущие по бокам ее лица. Он поцеловал ее лоб и скулы, его движения мягкие и удивительно сладкие. Губы снова нашли ее, и он прижался к ней мимолетным поцелуем. Подушечка его большого пальца начала ласкать ее набухший клитор. Даже такое легкое давление заставляло сходить с ума. Притягивая Сесилию в глубокий поцелуй, язык Карлайла медленно заскользил по ее собственному. Двойное внимание отвлекло, крепкая хватка ослабла. — Вот так, вот так. Моя жена… — он слегка постанывал. Она чувствовала, как он двигался в ней, когда она дергалась под его большим пальцем. Сесилия едва не заплакала. Моя жена. Эти слова заставили ее чувствовать себя легче. Карлайл впился своими губами в ее, стукнув зубами, когда лизнул девичий рот. Осторожно, он вытащил большую часть члена, прежде чем отвести бедра назад и войти снова. Сесилия снова провела ногтями по его спине, когда он снова нашел то место внутри жены. Карлайл поцеловал Сесилию в шею. Он приподнял ее ноги, чтобы она могла обхватить ими его талию. Новый угол помог приспособиться, облегчая оставшуюся боль. Сесилия трепетала и стонала, она почувствовала, как он дернулся, когда поменял хватку, его руки скользнули по ее бедрам. От его движений Сесилия стонала сильнее, вцепляется в его плечи. Он настолько глубоко, что касался шейки матки. Девушка беззвучно застонала с открытым ртом, откинув голову назад, когда он сделал залп быстрых толчков. От смены темпа все вокруг начинает плыть. Удовольствие острое и звонкое, мучительно прекрасное. Карлайл собственнически схватил ее за затылок и притянул к себе в жгучем поцелуе, его язык нашел ее, борясь за господство. На каждый его толчок Сесилия отвечала абсурдным движением бедер, от которого Карлайл трещал по швам. Сесилия поцеловала его от его губ к шее, от шеи к груди. Его тазовая кость врезалась в ее клитор. Задыхаясь, Сесилия заходилась в сильной дрожи. В отчаянии Сесилия потянулась к нему, скользя ногтями по твердой коже его живота. Скользнув рукой по твердому изгибу его груди, Сесилия издала глубокий стон, схватывая затвердевший сосок. Наблюдая за тем, как дернулся его кадык, ей захотелось прижаться к нему еще ближе. Ее спина задрожала, Сесилия вздрагивала все чаще. Кажется, она что-то бормотала, но не могла понять свои слова, слышала их словно в тумане. Но это явно было что-то, что Карлайлу нравилось, потому что он не прекращал улыбаться ей. Всхлипнув, она отчаянно схватилась за серое одеяло. Близко. Чувствуется, как сила приближающегося оргазма гудит на затылке. Это похоже на надвигающийся шторм, готовый разрушить все на своем пути. Голова кружилась, разум вихрился от удовольствия. Сесилия судорожно схватила его за руки, приближаясь к оргазму. Девичьи бедра тряслись, спина вздрагивала. Пронзительный стон наполнил ее уши. Звук, который, должен быть, был ее собственным. Сесилия вздрогнула, прежде чем внезапно напряглось все тело. Все мышцы на теле напряжены, пока сама Сесилия оставалась неподвижна. Задыхаясь и всхлипывая, у нее потемнело в глазах. Натягивая простыни, пальцы ног выгибались, ступни скользили по матрасу. Сесилия вскрикнула, когда кончила, звук получился достаточно громким, чтобы прорваться сквозь звон в ушах. Наслаждение острое и непреодолимое, более глубокое и высокое по сравнению с тем, что было раньше. Слезы потекли из глаз, кульминация заставляла всхлипывать. Когда к Сесилии вернулось сознание, она почувствовала, как Карлайл прижимал свой торс к ее, снова притягивая жену к себе. Двигающиеся на ее клиторе пальцы исчезли, позволяя преодолеть пульсацию слабеющего оргазма. Толчки все еще жесткие, но уже хаотичные, глубокие. ― Сесилия? ― Я здесь, ― пробормотала она сухими губами. Карлайл чуть усмехнулся на абсурдный ответ. ― Все… все хорошо. В ушах все еще слабо звенело. Сесилия схватила его за плечи, притягивая еще ближе к мягкому изгибу своей груди. Затуманено моргая, она изо всех сил попыталась сфокусировать свое зрение. Карлайл поднял руку, чтобы обхватить ее голову, и ткань подушки скрипит под его хваткой. Звон в ушах стих, и Сесилия услышала его совершенно человеческие, обычные вздохи. Он вздрогнул, его спина пульсировала от всплесков удовольствия. Карлайл проговаривал ее имя каждый раз, когда его бедра бились о ее собственные. Карлайл позволил своему лбу упасть на ее плечо, и он крепко прижал Сесилию к себе, толкаясь снова и снова. «Хочу, чтобы она была в порядке, ― вдруг подумал Карлайл, впиваясь пальцами в ее талию, живот, не знаю, как прижать ее к себе еще сильнее. ― Чтобы была здорова. Чтобы была… была» Он напрягся, издавая протяжный задыхающийся стон, который завибрировал в них обоих. Спина вздрагивает, мышцы пульсируют и подергиваются от всплесков удовольствия, когда его настигает оргазм. Несколько глубоких, трепещущих толчков следуют с хлюпающим звуком. Достигнув кульминации, Карлайл вдруг обмяк, мышцы напряглись. Он еле дышал, содрогаясь и дергаясь над женой. Его член терся о стенки, головка сильно прижалась к шейке матки, глубоко проталкиваясь, когда он кончил. Его тело, казалось, потеряло все свое напряжение. Он безвольно лег прямо на Сесилию, тяжелый и вялый. Прижав к ней бедра, Карлайл делал глубокие вдохи, вдыхая запах кожи. Запустив пальцы в его светлые волосы, Сесилия нежно провела ими по его голове и тихо произнесла его имя. Конечности внезапно становятся тяжелыми от усталости. Поглаживая другой рукой его спину, Сесилия успокаивала подергивающуюся мышцу, пока оба переводили дыхание. Он ласкал изгиб ее бедра, крепко прижимая к себе. Подняв голову, Карлайл встретился с ее глазами нежным взглядом. Золотистые, они скользили по чертам ее лица, как будто пытаясь оценить, что она чувствовала. Взгляд остановился на дорожках слез, стекающих по щекам, на шею и теряясь в темных волосах. — Ты в порядке? — его голос мягкий, теплый, хотя и немного напряженный. Улыбка растянулась на ее щеках, Сесилия провела пальцами по его позвоночнику. ― В полном… Но будет лучше, если ты еще раз назовешь меня своей женой. Карлайл рассмеялся, притягивая девушку к себе в сладком поцелуе, пряча в крепких объятьях. ― Я назвал тебя уже раза три. Не хочешь ответить мне тем же? Сесилия сделала вид, что задумалась. — Задержись. Еще на мгновение. Ты же еще не хочешь, чтобы это закончилось? Он фыркнул в ответ, притягивая ее обратно в свои объятия. Он прохладный, едва-едва согретый ее горячим телом, и тяжелый рядом с женой, но его вес успокаивал. Его член все еще был прижат к влажным стенкам. По какой-то причине это успокаивало — чувствовать, как он находится внутри нее. Это приятно. ― Ты мой муж, Карлайл, ― пробормотала она, закрыв глаза. ― Мой муж. Карлайл прижался к ее шее, зарываясь пальцами в темные волосы. Довольная сладостью момента, она уткнулась лицом в его шею, оставляя там нежный поцелуй. Он мурлычет, как кот, копируя жест и проверяя ее пульс. Удовлетворенная, она отпустила его, опуская руки по бокам. ― Моя жена, ― прошептал он. ― Ты теперь моя жена, Сел. Наконец-то. Надо было жениться на тебе в первый же день встречи. Сесилия рассмеялась и довольно кивнула. ― Зато теперь все так, как надо. Правильно. Карлайл приподнял ее лицо, крепко прижал ее к себе, чтобы снова поцеловать. В ту же секунду, когда их губы соприкоснулись, Сесилии показалось, что что-то изменилось. Какая-то вспышка внутри нее, яркая, мгновенная, острая, болезненная, на грани какого-то сверхъестественного удовольствия. Будто это ― то, что появилось в ней ― оказалось важнее всего, что было. Важнее нее, важнее него, важнее их брака, что-то новое и сильное. Будто обещание новой надежды. Чего-то большего, чего-то… совершенного нового.