Вторая жизнь мастера меча

В моей жизни было совсем немного таких моментов, когда мне приходилось стыдиться собственных действий. На самом деле, их можно было пересчитать на пальцах одной руки, и каждое из них являлось результатом того или иного компромисса, сделки с собственной совестью, на которую мне пришлось пойти, дабы избежать верной гибели или ещё более глубокого позора. Но этот нелепый случай был новым, в некотором смысле даже по-своему освежающим опытом. Я услышал, как замолчал душ и, минуту спустя, щёлкнула дверца ванной комнаты. Гостиная была хорошо освещена за счёт того, что одну из стен заменяло несколько огромных окон из незнакомого мне прозрачного материала, открывающих вид на аккуратный внутренний дворик, огороженный высокой каменной оградой, перекрывающей вид на улицу. Львиную долю помещения занимал громадный диван и пара расположенных по бокам кресел, расположенных лицом к чудному устройству — телевизору, о функционале которого каша из воспоминаний в голове давала размытое впечатление. Что-то про движущиеся картинки? Шлёпанье тапочек оповестило о том, что неизбежная конфронтация приближается всё ближе и отвлечься от неё всё равно не получится. Девочка замерла в дверном проёме, смотря на меня со смесью глухого раздражения и опасения сделать и без того непростую ситуацию ещё более неловкой. Если бы она только знала. Волосы девочки были закутаны в пушистое полотенце, а на теле мешком висел принадлежащий Лавиолосу халат, в который она плотно закуталась до самых пяток. Её звали Кфира Рэдбридж, и она была младшей сестрой Лави… Нет, кажется, у них был один отец, но разные матери? И ещё у них были довольно сложные отношения. Обида. Зависть. Глухая злоба. Вот что испытывал к ней Лавиолос. Чувства эти не были взаимны, поскольку Кфира искренне переживала за него, отчего Лави, ощущая собственную неправоту, ненавидел её лишь сильнее. Почему так вышло? Кажется, в детстве дети неплохо ладили — отец часто пропадал по служебному долгу, а мать девочки гораздо чаще можно было заметить на светских мероприятиях, путь к которым ей открыл удачный брак, нежели в «семейном гнезде», так что маленькая Кфира таскалась за старшим братиком, как утёнок за уткой. А потом Лавиолосу взбрело в голову, что он хочет стать Великим Рыцарем, как отец. Если не обращать внимания на то, что планка была поставлена довольно-таки низко, то цель, сама по себе, вполне стоящая и достойная всяческого поощрения, если бы не одно «но» — у него совершенно не было таланта к развитию Духовной силы. Дело в том, что Духовная сила, которую ещё иногда называют просто «жизненной силой», является во многом предопределённым параметром, размер которого определяется при рождении, а затем медленно растёт с возрастом. При помощи специальных тренировок Духовную силу можно увеличить, но лишь до определённого предела, перешагнуть который для человека практически невозможно. Это как одному человеку везёт появиться на свет крепким и здоровым, а другому — просто нет. Впрочем, слово «везёт» тут не совсем подходит, ведь небольшое количество Духовной силы совсем не обязательно является минусом. По общему правилу, чем больше у тебя внутренней Духовной силы, тем сложнее тебе контролировать энергию внешнюю, Природную. Иными словами, то, что мальчишке было сложно стать Рыцарем, означало всего лишь то, что он мог сравнительно легко стать Магом. И вот тут-то мы и подошли к корню проблемы: балбес по имени Лавиолос Рэдбридж был не только туп как пробка, но ещё и упрям, как осёл. Сколько бы его ни убеждали сменить приоритеты, он продолжал стоять на своём. Я пока не помню, чем именно была вызвана эта идея фикс, но как Владыка Меча могу сказать, что у парня всё равно были шансы на успех — да, добиться желаемого результата было бы несколько сложнее, но только и всего. Всё, что от него требовалось, так это проявить усердие выше среднего, и он смог бы освоить как минимум самые базовые техники, требуемые для зачисления на вожделенный факультет. Но этого не случилось. Не то чтобы парень не старался — просто он старался недостаточно. Вместо этого он тихо злился каждый раз, когда его сравнивали с сестрой — послушной, успешной, талантливой. Затем Лави начал сравнивать её с собой сам: в то время, как он с трудом мог направлять Духовную силу, Кфира усваивала одну технику за другой, в свои 15 лет вплотную приблизившись к титулу Мага; у неё было восхищение сверстников, внимание отца, у неё была мама, которая нет-нет, да всё же появлялась в жизни своей дочери, и при всём при этом она никогда не задирала нос, не смотрела на Лави свысока, но поддерживала его, как можно было ожидать от куда более зрелой особы. И Лавиолос постепенно начал ненавидеть её за это. Чувство это было нелогичным, иррациональным, но с каких это пор человеческие чувства слушаются здравого смысла? — Я закинула блузку в стиральную машину. Вряд ли это поможет, но всё же… Ты не против, если я останусь у тебя до вечера? — тихо спросила девочка, вытащив меня из пучины чужих переживаний. Машина, которая стирает вещи сама, ну надо же. Надо будет испытать её самому. — Конечно же нет, — ответил я, отметив, как непривычно звучат издаваемые чужой глоткой слова, и кивком головы указал на место рядом: — Садись. Кфира кивнула в ответ и опустилась на диван. — Лави… — Постой, — перебил её я. — Для начала извини за… Кофе. Глупо получилось. — Н- ничего страшного, это всего лишь блузка, — слабо и как-то неуверенно улыбнулась она, так что я был практически уверен, что девочка ещё нескоро забудет неприятный инцидент. — Лучше скажи, почему ты целый день не отвечал на звонки? Знаешь, как мы с папой волновались? Я промолчал, отчасти потому, что просто не знал, что сказать. Извиняться за кого-то ещё я не желал, да и лицемер из меня в любом случае был никудышный. Проще всего было бы признаться — даже не поверь она сразу, у меня нашлись бы способы доказать правду. Это было бы честно, это было бы правильно и благородно. А ещё это наверняка подписало бы мне приговор, во всяком случае, если опираться на опыт моей эпохи. С некоторым удивлением я понял, что не горю желанием вернуться на тот свет. Это было низко — вот так вот красть чужую жизнь, но… Всё равно, мне хотелось хотя бы осмотреться в этом новом времени. Мне хотелось узнать, оставила ли моя былая жизнь хоть какой-нибудь след, был ли от неё толк? Поняв, что отвечать я не собираюсь, Кфира негромко вздохнула и опустила голову, принявшись неловко разглядывать свои скрещенные к замок ладошки. — Ты хоть позвонишь папе? — Я подумаю. — Знаешь, — вновь начала она, — я понимаю, правда понимаю, что ты разочарован, но ведь жизнь продолжается. Нельзя сдаваться после первой же неудачи. У тебя ещё есть время пройти экзамен на факультет Магических искусств, почти месяц. Хочешь, я помогу с подготовкой? Там нет ничего сложного, к тому же у тебя всегда был хороший контроль. А на Фивия папа подаст официальную жалобу. О чём вообще только думал экзаменатор? Я не выдержал и глухо рассмеялся, заставив Кфиру взволновано замолчать. Это были хорошие, правильные слова, но совершенно точно не те, что хотел бы услышать взбалмошный подросток, которого они наверняка привели бы в бешенство. Но, к добру или худу, я не был обидчивым ребёнком. — Не надо жалоб, — отмахнулся я. — Всё было честно. — Нет, не честно! Он не имел никакого права унижать тебя так! Это поведение, недостойное будущего Рыцаря! Они не должны были зачислять его. — Фивий талантлив. Это важнее мелких обид, — пожал я плечами. — Ты… почему ты защищаешь его?! Я усмехнулся. Фивий Граций был моим — вернее, Лави — противником на Рыцарском экзамене. Экзамен проходил в три этапа: Письменная часть, Демонстрация нескольких стандартных техник Духовной силы, а также дуэль, победа на которой, впрочем, была вовсе не обязательна — достаточно было показать определённый уровень практических навыков. Спарринг проходил с тренировочным оружием, в плотной броне и под пристальным наблюдением экзаменатора, но даже так Фивий буквально вытер Лавиолосом пол, помимо обидных слов оставив на память также дюжину болезненных синяков и пару кровоточащих ссадин. Учитывая, что в моё время подобные испытания частенько заканчивались смертью недостаточно подготовленного соискателя, это была сущая мелочь, недостойная даже упоминания. Что же до Фивия, то рано или поздно он встретит на своём пути мастера, который поставит его на моё — вернее, Лави — место. Такова жизнь — всегда найдётся кто-то сильнее… Даже если ты прославленный Владыка Меча.