My little Рокэ

- Знаете ли, любезная баронесса, долг для любого военного перед страной превыше всего! - Право, Рокэ, неужели ничто не может заставить мужчину пересмотреть приоритеты? - О, Марианна, я понимаю, к чему вы клоните. Но, поверьте, в Талиге есть мужчины, которые совершенно неподвластны вашим чарам. Баронесса Капуль-Гизайль элегантно пригубила шадди и снисходительно приподняла уголок губ. - Неужели, герцог? Вы считаетесь самым неприступным мужчиной Олларии, и даже вы попали под мои чары, помните ту историю со стихами и Марселем? - Прекрасная Марианна, - Рокэ, посмеиваясь, возвел глаза к потолку, - здесь имел место холодный расчет с моей стороны. Что там говорил граф Васспард про сублимацию? Марианна захихикала, поставив кружку на стол. - Вы предлагаете мне вас соблазнить? - Увольте, баронесса, - притворно ужаснулся Алва. – Я просто хочу вам сказать, что готов представить вам одного пони на службе у Принцесс, которого совершенно не взволнует ни один ваш метод. - Абсурд! Мои методы стальные, как ваша шпага, и дурманящие, как лучшее вино. И я готова вам это доказать! Рокэ помедлил с ответом, смакуя вызов. - Что ж, я готов заключить с вами это пари. Я буду приводить к вам непробиваемого, на мой взгляд, товарища в течение семи дней. И если после этого он придет к вам в салон самостоятельно, я буду готов признать, что ваше обаяние всесильно, эрэа. - Совершенно неинтересные условия, герцог Алва, - насмешливо фыркнула Марианна. Рокэ прищурился. - Как насчет того, что в случае проигрыша вы будете потчевать гостей вашего салона исключительно стряпней, приготовленной вами самостоятельно? Никакой помощи от виконта Валме, никаких кексиков с астрами и никаких стихов! Баронесса изогнула бровь, подняв с пола левретку. - Вы так говорите, будто уверены в своей победе. Что ж, тогда вы согласитесь на то, что, если проиграете, обязаны будете в моем лучшем платье пройтись по главной площади Олларии в полдень. - Этот спор я не проиграю, любезная, - Алва залпом допил шадди и встал с кресла. – Главное условие, милейшая: никаких договоренностей о встречах. Все должно быть честно, ведь так? - Помилуйте, Рокэ, - губы Марианны тронула ласковая и одновременно хищная улыбка. – С вашей стороны я жду, что вы не будете придумывать для этого достойного во всех отношениях пони любых приказов о спасении Талига, которые будут под страхом эшафота мешать ему посетить мой дом. *** День первый. Робер слышал, что поступки Первого Маршала бывают довольно странными, а его действия – непредсказуемыми, но сегодняшний финт ушами Рокэ Алвы превзошел все рассказы. Робер Эпинэ был крайне озадачен, каким образом он сможет «в очередной раз самоотверженно спасти Талиг» в салоне четы Капуль-Гизайль. Барон разводил птичек, а его жена была куртизанкой. Никаких опасностей Робер принципиально не видел. - Позвольте представить, - важно начал Рокэ после дежурного приветствия от барона, - герцога Робера Эпинэ, близкого друга и соратника внука нашей Принцессы Матильды! Эпинэ поклонился, настороженно обводя взглядом дом. Марианна вышла к гостям с легкой смесью озадаченности и восторженного энтузиазма на лице. - Шадди, герцог Эпинэ?.. - Ах, вы так мужественны, так самоотверженны!.. - Ох, благодарю, что не дали мне упасть… - Герцог, у вас такая мягкая грива… - Ой, прошу прощения!.. О, благодарю, что подняли этот цветок… - Герцог Эпинэ, я же могу вас звать просто Робер?.. Выпив шадди, герцог Эпинэ скомкано попрощался и покинул гостеприимный дом, стойко намереваясь спасать Талиг где-нибудь в другом месте. - Я приведу его вам завтра, любезная, - саркастически отозвался Рокэ, насмешливо мотая хвостом из стороны в сторону. *** День второй. - Будем мы с тобою вместе от заката до заката! – безукоризненным сопрано пропела Марианна под нежный аккомпанемент щебетавших морискилл. Робер стоял в паре шагов, завороженно слушая пение баронессы. Певчие птички сидели на жердочках и вдохновенно подпевали хозяйке. Или, может, им казалось, что они поют, а хозяйка им подпевает. - У вас волшебный голос, Марианна, - только и смог выдохнуть Эпинэ, как только песня завершилась. Баронесса солнечно улыбнулась своему гостю и подошла близко-близко, так что их носы чуть не соприкасались. - Ах, герцог, благодарю вас… будете ли вы столь любезны спеть вместе со мной?.. Спина Эпинэ похолодела, а лоб, наоборот, взмок. Такое чудесное пение. Совершенный голос. Безупречное попадание в ноты. А что он? С рождения даже просто говорит, как последний хворый ишак! Ни слуха, ни голоса, ни чувства ритма! Такой стыд, ушки прелестной Марианны не должны смущаться отзвуками фальшивой хрипоты, которая будет вырываться из глотки герцога Эпинэ! Робер расплакался и убежал. *** День третий. - Посмотрите, какого милого волкодава оставил Марсель! - нежно прощебетала Марианна, как только Робер пересек порог дома. Рядом с баронессой стояла огромная мягкая белая псина размером с пони, радостно высунув язык и махая хвостом. Левретка, как обычно, облаяла новоприбывших, попытавшись цапнуть Алву за копыто. Рокэ глубокомысленно поднял ногу, на которой болталась мелкая псинка, и еле отодрал мелочь от себя, вцепившись той зубами в загривок. - Вы ей не нравитесь, Рокэ, - махнула хвостом Марианна, забирая свою питомицу, которая не преминула по ходу передачи лизнуть стоящего рядом Робера в нос. – А еще у нас есть птички!.. При словах о птичках в голове Эпинэ всплыл во всех его ужасающих певчих подробностях вчерашний день. - Птички... собачки... - уныло пробормотал Робер и через мгновение просиял, выдав с придыханием: - А вот крыски... Из гривы Эпинэ вылез серенький крысёнок и начал потирать лапки. Робер умилился. Марианна, до жути боящаяся крыс, еле пересилила себя и улыбнулась, подходя поближе. - Какой он м... миленький! - Эрэа, вам правда нравится? - мордашка Робера приняла блаженное выражение. - Хотите погладить? - НЕТ! - все-таки не удержавшись, провизжала баронесса, отпрыгивая назад, потому что крысёнок нагло устремил на нее красные глазёнки. Это был былинный провал. Алва ликовал. *** День четвертый. - Спасите, помогите! – вопила Марианна, наполовину высунувшись из окна своей комнаты на верхнем этаже. Патрулирующий улицы Робер резко затормозил и сразу же подлетел к страждущей. - Марианна, что с вами?! - Ах, мне плохо… - картинно вскинула передние ноги поняша. – У меня в доме грабители! Они убьют меня! Они убьют моих пёсиков! Прошу вас, герцог Эпинэ, спасите! Робер недаром столько времени аки одинокий рейнджер ежедневно и еженощно спасал Талиг. Пегас тут же крутанулся на месте и громко свистнул, да так, что в доме затрещали стёкла. - Не беспокойтесь, баронесса! – взмахнув хвостом, горделиво завис в воздухе Эпинэ. – Я всегда стараюсь распределить людей так, чтобы рядом был отряд верных южан! В этот момент Марианна искренне посочувствовала «грабителям», которых наняла специально для этого небольшого представления. Нужно бы им потом доплатить, бедняжкам. За стресс. *** День пятый. - Робер! Я всегда мечтала взглянуть на этот город с высоты птичьего полета! – ластилась баронесса, как бы невзначай касаясь кончиком носа роберовского уха, которое дёргалось в конвульсиях при каждом таком прикосновении. – Это, конечно, не пристало делать замужней поняше, такой как я, но, может быть, вы прокатите меня один раз над этим городом? Эпинэ повздыхал, помялся, посмотрел в окно, встряхнул крыльями. Марианна уже было подумала, что победа в ее копытцах, как вдруг… - Эрэа, у меня есть идея получше! – и Эпинэ был таков, как пуля вылетев через окно, не потрудившись даже допить шадди. Через полчаса в гости к баронессе оперативно притащились старший и младший Савиньяки, запряженные в воздушную карету. Арно собой был жутко горд, а Лионель в такт Алве откровенно ржал. - Прекрасная Марианна, мне пора спасать Талиг! Наслаждайтесь полетом, баронесса, я так рад, что смог приложить копыто к исполнению вашей мечты! Вечер того же дня. - Баронесса, милая, пять ваших предыдущих стальных и дурманящих способов не сработали. Готовьте плиту! - Это мы еще посмотрим, Рокэ. Не одолжите ли на денек вашего оруженосца? *** День шестой. Граф Васспард вздохнул и изящным движением поправил лиловый бантик на гриве. Он слегка завидовал Арно, который сидел в розовой атласной накидочке на мягком диване, подставив ухо марианниным почесываниям. Виконт Сэ тихо млел, сложив крылышки, и ему не мешала даже длиннющая красная лента, вплетенная в гриву умелой рукой. Ричард, как и Валентин, был вынужден сидеть на махровом ковре и как можно медленней собирать пирамидку. Герцогу Окделлу чудовищно не шла ярко-синяя лента, повязанная на затылок, но Рокэ Алва согласился на эту маленькую авантюру только с условием, что Ричарду выдадут ленточки цветов его дома. Поэтому Окделл смущался, поджимал губы, скрёб копытами по ковру и иногда путал части пирамидки, но продолжал выглядеть до безобразия мило и безвкусно. Вальхен скромно переложил части пирамидки на свои места и снова кинул завистливый взгляд на ловящего кайф Арно. Он тоже хотел, чтобы его почесали за ушком, но врожденная скромность не позволяла попросить, а в здравом уме никто и подумать не мог прикоснуться к аккуратным лиловым ушкам графа Васспарда. - Итак, юные господа, - Марианна протянула копыта и ласково провела ими по тщательно расчесанным шевелюрам сидящих на полу Дика и Вальхен. - Последний раз повторим, что мы должны делать. - Умилять! - полусонно пробормотал встрепанный и счастливый Арно. - Вести себя будто мы милые пятилетние жеребятки, - отозвался Валентин. Ричард потупился. - Не делать глупостей, но в основном вести себя как обычно... - Вообще-то это касается только вас, герцог Окделл. - Это звучит как вызов, граф Васспард! - Детишки, - баронесса постучала по столу, - не ругаемся. Дядя Робер скоро придет… Герцог Эпинэ медленно отпивал шадди из чашечки и заметно нервничал. Те, кого он привык видеть молодыми, но уже вполне талигоспасабельными дворянами, почему-то сидели и собирали пирамидки. Что-то в этой картине мира Роберу неуловимо казалось странным... - Робер, - воздыхала Марианна, растрепывая шевелюру виконта Сэ, уже растекшегося лужей от обилия выпавшей на его долю любви и нежности, - эти дети такие милые, вы не находите? Эпинэ сдавленно закивал, мысленно штопая треснувший шаблон. - Ах, герцог Эпинэ, - вскинула копытца баронесса, умильно глядя на Арно, перевернувшегося на спину и задрыгавшего ногами. Во взгляде юного поняши искрились смех, страсть и блаженство. - Семья - это же самое главное в жизни каждого поняши. А дети? Дети - это настоящее счастье, с ними можно играть, о них можно заботиться, и они вернут подаренную им любовь стократ!.. Марианна в порыве вдохновения обняла Дикона и слегка потрепала Валентина за ушками, исполнив его недавнюю мечту. Вальхен от осторожного прикосновения вздрогнул, а его мордашка приняла блаженное выражение. Робер, кажется, не проникся даже эксклюзивным видом мордашки графа Васспарда. - Дети - это большая ответственность! Их мало любить, их надо растить, дать образование, женить, в конце концов! Их нужно учить спасать Талиг. И мне самому еще нужно спасать Талиг! Так что, я думаю, семьей я еще не скоро обзаведусь... - Ми-ми-ми! - хихикнул Арно с дивана, скатываясь вниз и издавая невнятный звук. Валентин несильно ткнул пегаса в бок, а то его раскрасневшаяся дергающаяся физиономия слишком уж ясно показывала, что он обо всём этом думает. Ричард всё делал, кажется, как обычно: ничего не понимал. - Милая баронесса, можно вас на пару слов? - грустно вздохнул Эпинэ, как-то по-своему истолковывая слишком молчаливых и смирных "детишек". Робер мягко оттащил Марианну за краешек платья к окну и виновато зашептал: - Марианна, учитывая тонкости вашей профессии... я предполагал, что вам нравятся пони помоложе, но... это же действительно совсем дети! Прошу вас, не развращайте хотя бы их! Лицо баронессы застыло. - П... простите, я сейчас вернусь. Через несколько минут в соседней комнате. - Рокэ! - Марианна в отчаянии натянула полы шляпы на глаза, - я больше не могу! Он непроходимо туп! Барон Капуль-Гизайль сочувственно потрепал жену по холке. Алва и Коко сидели в соседней комнате и гоняли чаи с ликером, откровенно потешаясь над попытками прелестной баронессы уже шестой день. - Неужели тупее, чем мой оруженосец? - Да! - в отчаянии воскликнула поняша. - ДА! И еще он параспрайтов трудоголик!!! *** День седьмой. - Баронесса? - Да, Рокэ? - Вы уже готовите плиту? Марианна фыркнула и вскинула подбородок. - Вы не поверите, готовлю. Но совсем не затем, зачем вы подумали. - Все еще надеетесь выиграть? Поняша поскребла левретку за ухом и таинственно улыбнулась, глядя на приподнявшего бровь Алву. Как ни крути, Марианна была очень смышлёной пони. И знала, что кратчайший путь к сердцу мужчины лежит через желудок. «Что ж, если и на этот раз судьба будет ко мне неблагосклонна, хоть потренируюсь перед неделей караула у плиты». В на первый взгляд безупречном плане баронессы Капуль-Гизайль был один маленький изъян. Она не учла, что у герцога Эпинэ желудок был, к несчастью, не покрыт нержавеющей сталью. *** День восьмой. Утро. - Рокэ, - серьезно заявила Марианна, - честное слово, вам не понравится моя стряпня. Рокэ грешным делом вспомнил вчерашний день и решил, что Марианна права. После утреннего угощения бедный герцог Эпинэ до вечера был совершенно неталигоспасабелен. - Милая баронесса, неужели вы подумали, что в эти дни я буду вас посещать? Зато, думается мне, господа Ариго и Килеан-ур-Ломбах по достоинству оценят ваши старания. Заодно научатся ценить кексики с астрами от виконта Валме. - Рокэ, я не подозревала, что вы настолько садист. - А вы считаете, что с вашей стороны было не садистски сделать попытку замочить мою блестящую репутацию алкоголика, хулигана и тунеядца выходом в вашем платье? - Господин Первый Маршал, - донесся скромный голос с порога, - баронесса, моё почтение. Прошу простить, что навестил вас в столь ранний час. Не думал, что застану вас здесь, герцог Алва. - Герцог, - первой обрела дар речи хозяйка левреток, - прикройте рот, морискилла залетит. Алва захлопнул челюсть с выражением озадаченной обреченности. Робер смутился. Левретка под стол свалилась. Глупо засмеялась Марианна: "хи-хи-хи". - Шадди, герцог Эпинэ? Или, может быть, шоколадного молока? - Шадди, пожалуй, - настороженно оглядываясь то на одного, то на вторую, осторожно ответствовал Робер, подозревая где-то подвох. Марианна, поклонившись, вышла за шадди. Эпинэ присел на кресло напротив Алвы, и в комнате повисло тягостное молчание. Рокэ молчал и прищурено глядел исподлобья. Робер не знал, куда себя деть. Ему казалось, что неспроста Рокэ с самого утра сидит у Марианны, ему чудилось, что своим внезапным появлением он разрушает чужое счастье. - Герцог Алва, - нахмурилась баронесса, возвращаясь в комнату с подносом с двумя чашечками шадди, - почему вы все еще здесь? Вы же сами знаете, куда вам идти. Рокэ поджал губы, молча кивнул и поплелся из комнаты прочь, провожаемый полным непонимания грустным взглядом Робера. Марианна присела на кресло, придвигаясь ближе к Эпинэ. - Милая баронесса, прошу простить меня за столь ранний визит... - Да? - Я даже не знал, как к вам обратиться... - Да?! - Это просто очень личное дело... - ДА?! - Я вчера... забыл у вас шляпу... Марианна, уже почти свесившаяся с кресла, изумленно рывком откинулась назад. - Оу. Конечно, герцог Эпинэ, - хозяйка левретки похлопала ресницами, кинула взгляд на дверь, куда ушел Рокэ, и почти виновато улыбнулась. - Но ведь совсем не обязательно сообщать об этом герцогу Алва, так? *** Рокэ в золотистом платье из личного гардероба Марианны и с розой за ухом имел ошеломительный успех! Успех был настолько ошеломителен, что Лионель Савиньяк даже умудрился пригласить "прекрасную синеокую эрэа" прогуляться с ним вечером под луной. Услышав в ответ возмущенное рычание успевшего где-то выпить Алвы, тот восхитился еще больше и позвал "великолепную сударыню" сразу замуж. Графу Савиньяку чудовищно повезло, что крылья Первого Маршала были стянуты тугим корсетом, и тот был не в состоянии догнать дико ржущего солнечного пегаса, дабы надавать тому по шее. - Эрэа, сколько страсти в ваших словах, они обжигают меня! - надрывался Лионель с ясных небес. - Я не удержусь сегодня вечером и залечу в ваш будуар! Ну держись у меня, олень, - мстительно думал Алва, мерно клацая копытами по главной площади. Закончив дефиле и вернув Марианне ее законное имущество, Рокэ тут же отправился заливать горе по кабакам. Домой возвращаться положительно не хотелось, ибо там он рисковал встретить решительно настроенного старшего Савиньяка с бутылками вина и обручальным браслетом. Поэтому весь в тоске и весь в печали надравшийся до вороньего карканья кэналлийский маршал сидел вечером у фонтана и копытом отправлял мелкие камешки в воду. - Господин Первый Маршал? Неслышно подлетевший Робер осторожно ткнул Рокэ в плечо и смущенно зашаркал ножкой. Алва скосил на него уничижающий взгляд. Эпинэ смутился повторно. - Я сегодня был так занят делами во дворце, что совершенно не нашел времени поговорить с вами... Я считаю своим долгом честно сообщить вам. Сегодня, когда я увидел вас в салоне баронессы... я приходил к ней вовсе не потому, что люблю эту без сомнения замечательную эрэа. Я просто забыл там свою шляпу! Я не собираюсь мешать вашему счастью! Рокэ выслушал Робера довольно спокойно, а потом с отчаянным воплем запустил голову в фонтан. - Женщины! - донеслось до Эпинэ сдавленное бульканье, прежде чем он решил улететь от греха подальше. - НИКОГДА! БОЛЬШЕ! Алва вынул замоченную аки репутацию голову и пару раз ударился рогом о камень. Никогда больше не заключать пари с женщинами! Особенно с куртизанками! Особенно когда дело касается мужчин! Никогда! Вот так у Алвы и созрело в голове письмо Принцессе Матильде о том, как важно прикрывать тылы даже в таком незначительном споре. ОСОБЕННО в таком незначительном споре. Бонус №1: http://vk.com/doc40062932_211532633?hash=8c33b9fa33ed89c142&dl=892faef0e032f14db6 Бонус №2: http://vk.com/doc40062932_212037811?hash=fd5991db4b4da22b9c&dl=dbdcefe2a44d90ead8