Destruction and someone's death

Брендон никогда не курил у себя дома. Однако в этот раз что-то пошло не так, и мужчина прикуривал уже неизвестно какую по счёту сигарету, сидя в наполненной дымом комнате. Он догадывался, что в какой-то момент что-то пойдёт не так, но видеть это в живую было для него слишком. Брендон скурил очередную сигарету и залпом допил оставшийся в коньяк. Рот обожгло, тепло приятно спустилось ниже и осело где-то в желудке. Откинувшись на спинку кресла, он тупо смотрел в потолок, как будто надеялся там что-то найти, однако в голове крутилась только одна мысль. Ему необходимо вернуться... "туда".  Он помнил о записке, которая наверняка всё ещё валяется где-то в том доме. Не было нужды её забирать, он и без того помнил всё, что там было написано. Практически дословно. Хоть и не хотел об этом вспоминать. Брендон практически не спал ту ночь, он чувствовал себя будто в бреду, в голове кишели какие-то обрывки воспоминаний, отрывки каких-то мелодий, какие-то мысли, образы и прочее. На утро он чувствовал себя слишком разбито, чтобы сесть за руль, но он не хотел менять своего решения несмотря на самочувствие. Такси обошлось ему в круглую сумму – всю дорогу он успокаивал себя мыслью, что штрафы или авария ему обошлись бы гораздо дороже. Брендон был счастлив, когда смог выйти из машины, пока не вспомнил про забор. Мимолётная радость тут же испарилась. Мысленно он помолился всем богам, о которых только знал, и в которых не верил, начав медленно перебираться через препятствие. В последний момент его нога оказалась в совершенно неудачном положении, что-то хрустнуло и мужчина с коротким вскриком стремительно приземлился на траву. Щиколотка ныла, но внешне выглядела в пределах нормы. Брендон осторожно встал и плавно перевёл вес на больную ногу. Несмотря на дискомфорт, он сделал шаг, затем ещё один. Не спеша он направился к двери, ещё из далека мужчина подметил, что она не была закрыта. Пытась максимально переносить вес с повреждённой ноги на поручень, он поднялся на крыльцо и толкнул входную дверь, та со скрипом провалилась в тёмное помещение. Внутри было тихо, ни единого звука. Мужчина прошёл дальше и увидел тусклый свет, исходивший из узкого дверного проёма. Брендон знал, что там. Он направился в сторону света, когда услышал тихий голос. – Кто здесь, – послышалось из темноты. Фраза не звучала как вопрос. Это звучало никак. Без единой эмоции, без единой интонации. – Это я. Брендон, – ответил мужчина, услышав какое-то шебуршание. – Почему здесь так холодно? – в голосе проскользнули какие-то странные нотки. Брендону услышал в этом отчаяние. – Дверь была не заперта, – тихо проговорил он, как будто боясь спугнуть собеседника. – Я и не знал, что за ней так холодно, пока она не распахнулась. – Её можно закрыть. Снова будет тепло, – Брендон медленно шёл на голос, в тусклом свете, еле пробивавшемся через плотно задвинутые шторы он увидел свернувшегося на диване Даллона, укутавшегося в клетчатое одеяло. Мужчина опустился в кресло, что стояло напротив. – Уже поздно, – послышался какой-то  шелест. Брендон услышал что-то похожее на плач. Но возможно, ему показалось.