Разделяющие сопредельность (Запертые)

      Малыш сидит на ступеньке — выемке для спуска в джакузи, растянув тонкие руки в стороны по бортам, любуясь тем, как Титул заворачивает до колен домашние брюки. Жаловать свои вечерние облегающие платья с вырезами ни к чему: он видел её уже во всевозможных образах. А сейчас между ними все просто. Необремененный заботами день и обычное время, когда можно предпочесть простую комфортную одежду. Подобную же выбирала Ти и для жизни своих подопечных. Воды в джакузи пока не намечается, но босые ноги прекрасно сочетаются с началом сегодняшней игры.        Эндрю скучал без внимания со стороны Титул все эти дни: после истории с Волчонком, неудавшегося разговора с Ником и нестандартного задания — им не удалось побыть вдвоём. И сейчас, один только взгляд на то, как жгучая брюнетка садится на противоположный бортик и опускает ножки на дно, поднимает его естество, выдавая с потрохами.       А Титул не торопясь берет два приготовленных заранее бокала с игристым розовым. Делает шаг. Малыш принимает один бокал из её рук, не сводя глаз с губ, прикасающихся к краю имитации хрусталя. Рядом горят ароматизированные свечи, придавая атмосферности моменту.       Он тоже решает пригубить и возвращает руку на борт, ставя и ножку бокала, в ожидании начала действия.       Девушка поглаживает босыми пальчиками его стопы, пальцы и подъемы, забираясь под свободные хлопковые брючины. Затем присаживается на его колени, но на относительно безопасном расстоянии от бугорка в штанах. От футболки он избавился раньше, и Титул ничего не мешает водить ноготками и подушечками пальцев по открытой груди, узкой шее и подбородку. Она очерчивает все его выразительные линии: ключиц, живота, возвращаясь к шее и скулам.       Малыш тает в прикосновениях и нежится в теплом взгляде карих глаз. Облизнув губы и надеясь на поцелуй. Когда тот не следует, парень подтягивает руку с бокалом между ними и, несильно наклоняя, проливает розовой шипучки себе на грудь. В положении полулежа ручейки быстро растекаются к ребрам, скользят к резинке брюк и впитываются в неё, оставляя лишь одну каплю блестеть в аккуратном юношеском пупке. — Используешь мои же методы? — усмехается Ти и ставит свой бокал на поверхность за его спиной. — Ты сама говорила, что я быстро учусь. — Это верно. Но знаешь, — она наклоняется, едва не касаясь губами его щеки, — у меня новые правила.       И она, дотянувшись до подноса с закусками, зацепляет парочку сырных канапе. Медленно выпрямившись и взяв поудобней одну из них, начинает плавно водить по почти высохшим дорожкам. Окунув в розовую каплю в пупке, отправляет себе в рот. А со второй палочки кормит Малыша.       Всё ещё держа две пустые шпажки с острыми кончиками, Титул откидывает голову парня на подголовник из пушистого полотенца, и в ход идет это незамысловатое оружие, чертящее на коже белесые полоски.       Эндрю лежит, раскинув руки и глядя на огоньки в потолке. — Ти? — протягивает он мечтательно. — Да, Малыш? — Назови меня Андреем… Девушка едва слышно вздыхает: — Даже если бы я хотела… все равно не могу. Ты же понимаешь. Да и тот Андрей сейчас находится в лечебнице. А ты… ты можешь быть кем угодно.       Парень, не переставая думать глядя в потолок отвечает: — Я хочу остаться Андреем…       Ти останавливается, убирает шпажки и смотрит, как парень поднимает голову в ожидании её ответа.       Она гладит его по волосам, обнимает обоими ладонями за шею. И, тихо произнеся «хорошо», касается его губ.       Его руки тут же обвивают Титул за талию и придвигают к себе вплотную. Малыш прижимает к себе нежно, углубляя долгожданный поцелуй.       Ему хочется ещё, но требовательные руки заставляют оторваться и откинуться снова на борт. Расслабляться все тяжелее. Брюнетка подхватывает свой бокал и осушает его. Затем, поменяв свой пустой на бокал Малыша, поит и его.       Настала очередь тарталеток: их взбитые шапочки размазываются по губам и слизываются друг с друга. Основа крошится и щекочет оголенный торс возбуждённого парня. Он пытается их стряхнуть, но его запястья поочередно возвращаются обратно на борта руками брюнетки.       Она сама решает, когда и как убирать еду с его груди. При ласкании получается по-разному двигаться на нём, заставляя постанывать от нетерпения. И наконец перед замутившимся взглядом Малыша снимает и свою кофту.       Здесь уже Эндрю ничего не может сдержать, и он впивается руками и губами в любимое, почти боготворимое им тело.       Подхватив одной рукой, а другой нащупав опору, парень поворачивается, меняя их местами. Титул оказывается полусидящей на подставке с закинутыми на его бедра ногами, лежа головой на подголовнике с полотенцем. А он сам, нависая над своей хозяйкой, обещает: — Когда я уйду, ты будешь очень скучать по мне, Титул! — и накрывает её дерзкие раскрасневшиеся губы новым поцелуем. Она может сколько угодно отрицать очевидное, но, подарив ему свободу, оставит себе лишь миллионы крошек тоски, рассыпанных уже не на поверхности груди, а глубоко внутри.