Разделяющие сопредельность (Запертые)

Поначалу яркий свет ослепил выходящих из синего проёма. — Титул? Что… — удивленно воскликнула стоящая в готовности Викки, но Малыш прервал её смятение отчеканив, не останавливаясь с ношей на руках на проходе: — Алунит, мазь с депатенолом и остальное тоже.       Вишня к уже приготовленным тюбиками и баночкам добавила ещё два средства на поднос и поспешила с ним в спальню, за ними двумя. Когда из игровой вышел Ник, вполне целехонький, хоть и потерянный, Влад процедил сквозь зубы: — Да вы прикалываетесь! — и в этой короткой фразе было вложено столько желчи, что Ник сперва замер в замешательстве посмотрев на противника, затем нахмурился и тоже сжал кулаки и челюсть. Да что не так с этим парнем? С чего он так точит на него свои зубы? Еще с утра грозился накостылять. А теперь, видя как он вышел почти сухим из воды, чуть не пар из ушей пускает. Почти сухим… но его же явно не интересует его внутреннее душевное неравновесие.       Викки почти сразу вернулась из спальни, и с круглыми от удивления глазами спросила Никиту: — Что там произошло? — Это Малыш её так…       У девушки практически отвалилась челюсть: — Он? Титул… Они что, поменялись ролями? — и, видя его молчаливый кивок, задумалась, сомкнув губы, переваривая собственный вывод, а затем, обратив взгляд в потолок, протянула: — Оггоо, вот это дааа. — И с чего бы это такие перемены? — не унимался Волк, явно взрываясь. — Я едва остановил… Эндрю… Только что. И думаю, выйдет мне это боком. Перспектива у меня так себе, успеешь ещё наскалиться. — отрезал Ник, нехотя и устало отворачиваясь. Не хватало ему сейчас еще раз участвовать в разборках. Он и так едва мог нормально дышать. — Влад, прекрати уже! — серьёзно одернула своего парня Вишня, и обернулась к Никите: — Давай я помогу тебе снять?       Когда Викки расстегнула все ремни сзади и помогла стянуть сбрую, из спальни вышел все еще разодетый и блестящий от геля на волосах Малыш. Он поманил Ника жестом, чтобы тот подошёл поближе. Новичок обреченно, сгребя свою одежду со стула, пересек холл, направляясь к нему. — Тебе надо… это, — кивок на дверь в ванну, — выпустить пар. Иначе потом долго промаешься. Я серьёзно. Давай, дуй в душ, — и он чуть ли не с нажимом выпроводил за локоть новенького, словно продолжая роль хозяина и подопечного. Наверно, выглядело это со стороны довольно комично с человеком старше и шире в два раза. При этом, Нику ничего не оставалось, как послушать совета «бывалого». Кроме того, это прекрасная возможность побыть, наконец, одному. Подальше от сверлящих глаз Влада.       Ник закрыл дверь и пошел было к душевой, но замешкался. Что-то было не так… Он сделал ещё два шага и уставился на джакузи. Странно, но оно больше не вызывало в нем гнетуще-когнитивных эмоций. Белое многоугольное сантехническое сооружение, наполовину утопленное в пол, и все. Видимо, сегодняшнее представление затмило пережитые впечатления доселе. Мл*ть, это довольно хреново.       Он отвернулся и включил душ в кабинке. Залез под струи почти рыча, хотя температура была комфортна. И тщетно пытался припомнить хоть что-нибудь приятное, только ничего из этого не выходило. Упорно и зловредно представлялись на теле те самые зажимы с током, которые так и засели в его воображении. Даже передернуло от мысли, что в этот момент он в воде, и здесь такая штука еще более опасна…       В то же самое время Титул возлежала на боку на своей подиум-кровати, прикасаясь к замазанному кремами ожогу на ключице. Её тоже посещали странные мысли. Например, о том, что все пройдет, сотрётся, как и воспоминание об этом дне, из памяти, и у нее на теле не останется ни одной отметины. Никакого напоминания о Малыше. А жаль…       Эндрю вернулся в спальню и продолжил наносить арнику ей на спину. Медленно, внимательно, не пропуская ни единого участка затронутой кожи. Завершив свои действия, встал и вернулся к тумбочке перед подиумом, закручивая крышки на баночках и тюбиках, и с серьезным видом и укоризненным тоном задал мучавший его вопрос: — Почему ты не остановила меня? Ты же понимала, как мне было тяжело продолжать… — Я не об этом задумалась в тот момент. Мне вспомнился номер один…       Малыш прикрыл глаза и, опустив голову, с шумом выдохнул. Понятно. Он тоже помнил. Как единственный, кто застал того парня внутри этих стен. Такое просто так не забудешь. Ничего не оставалось, как закрыть эту тему. Новое молчание прервала Титул: — Как там Ник? — Я отправил его в ванну. — Это правильно, молодец. Значит, теперь ты можешь спокойно получить свою награду… — Ти, я… — Что, не хочешь меня? — она посмотрела на него, а интонация изменилась на привычную вызывающую.       Парнишка тут же расслабился, распрямил плечи и медленно обошел подиум, чтобы залезть на кровать с другой стороны: — Ты изводила меня неделю! Я боюсь, что просто на тебя накинусь! — встав на сатин на колени, он дотянулся до руки брюнетки, притянул её к себе и начал осыпать запястье поцелуями. — А я уж решила, что придется разогревать тебя плеткой, — продолжая шутить, оторвалась сама, вслед за рукой, от простыней, чтобы поцеловать и опрокинуть Малыша. Затем залезть на его податливое, гибкое тело, расположив под собой и жадно всматриваясь в красивое лицо. Он слегка подернул губы в усмешке: — Хочешь отомстить? — О, да. Ты был слишком хорош. Мне придется постараться, чтобы отплатить тебе тем же. — Привычным движением она завела его руки наверх, соединив и зажав запястья своей ладонью, а другой начала расстегивать пуговицы, смакуя теплеющий взгляд Малыша, и вздох через приоткрывшиеся губы. Но сначала внимание достанется его груди. Мраморно-белая, не накаченная, но мягкая, а ниже плоский живот, почти без выступающих кубиков. С этим телом хотелось обходится гораздо нежнее, чем с упругими мышцами Влада. Хотелось снять с него всё напряжение сегодняшнего дня. Довести до пика наслаждения медленно и дразняще.       Малыш хаотично подбирал пятки и вытягивался обратно в струнку, пока правая рука и губы Ти хозяйничали на его торсе. Сама брюнетка тоже начала забываться в своей страсти, отпуская чувство боли с кожи и с души. К тому моменту, когда она сдернула с Эндрю штаны, они оба были разогреты как две пылающие лучинки.       Освободившиеся руки Малыша зарылись в копне темных волос, притягивали лицо для жарких поцелуев. Его пальцы опускались по шее, обходя ключицу, обхватывали грудь, спускались ниже и возвращались обратно. Он знал каждую клеточку её тела, но каждый раз будто исследовал вновь. Что сказать, сегодня она и была совсем другой. Не дикой пантерой, а трепетной ланью.       Не сдерживая рвущихся из груди звуков, Эндрю мысленно возздал хвалу самому себе за то, что не касался плетью округлых ягодиц. Ведь их можно было сжимать до бесконечного экстаза. И когда Титул впустила его в себя, он принялся прижимать их со всей своей страстью. Двигать бедрами, стонать, впиваться губами и снова откидываться на подушки, закрывать глаза и ощущать блаженство всем телом. Отдаваться и брать своё. Повышая диаграмму ощущений до максимума, как собственный пульс, до прошибающего насквозь все тело оргазма. Хорошо, что Ник из-за шума воды не слышал ни вздохов, ни финального аккорда. Ему и так было достаточно тяжело от вспышек адреналина. Он едва смог поднять хоть в какую-то готовность свой член и почти без облегчения выплеснуться под струи. Затем он выключил душ, и, обмякнув не только телом, а ещё чем-то внутри, сполз на пол. Чтобы, прислонившись к стеклянной стенке, утонуть в подобии забытья. ***       К моменту, когда они поменялись местами: Ник оделся, вышел на кухню и съел приготовленный Вишней обед, затем побрел полежать в спальню; а отдохнувшая Титул, с нежностью и заботой массируя голову Малыша, смыла с его головы краску, а затем собственноручно завернула свою драгоценность в пушистое полотенце в ванной, — наступил вечер. У хозяйки была еще недоделанная работа.       Через некоторое время она, отослав Влада поспать перед сменой, пригласила в синюю комнату Никиту. Тот растерянно зашел, предвкушая недоброе. Но увиденное там его несколько поразило: Ти сидела перед монитором и заканчивала обработку видео с их утренней сессии. Ник встал за её плечом, чтобы хорошо рассмотреть — на экране были люди, в которых он с трудом мог узнать их самих. — Ну, что скажешь, как тебе? — Поразительно. — Что именно?       Ник не стал объяснять, какое облегчение он испытал, увидев широкоплечего блондина, в котором родная мать бы его не признала. Вместо этого он указал на другую часть экрана: — Запястья Эндрю, они кажутся не такими тонкими. — Да, я усилила его доминирующий образ, векторно растянув эту часть экрана. Приглушенность позволяет сделать это почти незаметно. Свет направлен на меня, так что здесь это не видно. А когда девайсы рядом со мной, эффект сделать нельзя, но в это время внимание направлено на мои реакции, так что на запястья даже ты не обратишь внимание. Вот, смотри.       Она перевела видео на другой отрезок времени. — Да, вижу. — главное, чтобы не прокрутила до сцены с его участием и зажимами, от которых холод пробирал по спине. В остальном, прикованная незнакомка в маске и ее «темный повелитель» были довольно эстетически привлекательны, и картинка не казалась критически-невыносимо ужасной.       Титул внимательно всмотрелась в лицо новичку, затем отвернулась обратно к экрану. — Собственно, вот так и получается продукт, который приносит большую часть прибыли для вашего содержания. Вот для чего заключается контракт, в котором подробно расписывается согласие на то, что необходимо делать. Во время инициации проверяется готовность на все многообразие сессии. Уверена, ты не станешь отрицать, что к такому пока еще не готов. — Но мне придется, верно? — Если хочешь через год освободиться, то да. Именно так. — А что мне предстоит сегодня? — В каком смысле? — Титул удивленно развернулась и даже встала, слегка наклонив голову. — Я прервал вас в конце этого... — не нашел он подходящего слова для всего действия, и просто кивнул на экран. — Ах, ты про это. — Она отвернулась, задвинула ногой стул, и выключая зеркало-монитор, подытожила: — Об этом не переживай. Благодаря своему опыту, Малыш умело вышел из ситуации. Так что… не забудь его потом поблагодарить.