Aperture S. - Воспоминания Рэттманна

      Рэттманна разбудил будильник, поставленный на восемь часов утра. Странно, но парень не помнил, как заводил его. Наверное остался от предыдущего жителя комнаты. Интересно, что с ним произошло? Даг наскоро умылся, хотя эта процедура и не избавила его от красных, щиплющих глаз, захватил свой белый чемоданчик и направился в кабинет этажом ниже. Спустившись по лестнице, он повернул ручку круглого замка, и квадратная дверь поднялась вверх. Прямо перед Дугласом, столпившись полумесяцем, стояли учёные в белых халатах, позади всех стоял Генри. Стены украшали праздничные ленты, к некоторым столам были привязаны разноцветные воздушные шарики.       — Добро пожаловать в Aperture, Даг! — справа выскочила кудрявая девушка, которую Дуглас сшиб с ног вчера вечером. Из-за своих волос розового цвета и небольшого роста она больше смахивала на пятнадцатилетнюю школьницу. В руках девушка держала кремовый торт с вишней. Она поскользнулась на брошюре и упала на спину прямо у ног Дугласа, запустив тортик в потолок, который, перевернувшись несколько раз в воздухе, испачкал Дугласа и полетел вниз. За несколько секунд до того как торт упал девушке прямо на лицо, ей удалось поймать ртом вишенку, из-за чего произошедшее оказалось настолько комичным, что все рассмеялись.       — Джесс, ты в порядке? — та лишь расхохоталась, слизывая крем с пальцев. К ней подошла брюнетка.       — Ох, Джесс… Тебе лишь бы дурачиться! Вставай, ты весь наш отдел опозоришь.       — А что, собственно, отмечаем? — спросил Дуглас у толпы. К нему вышел Майкл.       — Твой первый рабочий день в Aperture Science! Понимаешь, Джесс любит отмечать такие события, а без нашего контроля она весь комплекс может вверх дном опрокинуть. За ней нужен глаз да глаз. Между прочим, мы и торт-то решили купить бисквитный, а Джесс как всегда купила свой любимый. Поэтому вот, держи, — толпа расступилась, и двое парней принесли Дугласу шоколадный торт. — Давай я тебя со всеми присутствующими познакомлю. Ну, меня, Генри и Сьюзан ты уже видел, вот эта конфетная королева, лежащая на полу, это Джесс.       — Привет, Даги! — Джесс приветливо помахала ему рукой.       — Ту брюнетку, что помогает ей подняться, зовут Лайра, они школьные подруги, — девушка поставила Джесс с испачканным лицом на ноги и подошла к Рэттманну. Они были почти одного роста с ним, с учётом того, что Дуглас ростом был под шесть футов. У Лайры были короткие прямые тёмные волосы с коричневатым оттенком и симпатичные, задиристые карие глаза.       — Приятно познакомиться, — Лайра протянула руку Дугласу и довольно крепко её пожала.       — Так, этот очкарик – Роберт, — учёный с короткой причёской посмотрел на Майкла раздраженным взглядом.       — Майк, задолбал. Сколько раз просил меня так не называть?       — Ладно, ладно. Он у нас превосходный программист, — Майк похлопал раздражённого Роберта по плечу. — Лучше всех разбирается в устройстве турелей и лазеров. Пишет программный код системе безопасности, и со своей задачей справляется на ура. Там сидит Ник, — Майкл показал пальцем на молодого учёного, щёлкавшего пальцами по клавиатуре. — Можешь на него не обращать никакого внимания, он аутист и ни с кем не любит разговаривать. Мы так и не смогли узнать, откуда он родом. Это – Роджер, — к ним подошёл парень лет под тридцать с лохматыми коричневыми волосами, из-под серого халата выглядывала чёрная футболка с изображением музыкантов какой-то рок-группы. — Именно он подсадил меня на рок. Помнишь, как это было?       — Ха-ха, никогда не забуду! Здарова, Дуглас! — парень раскачал руку Дугласу, напомнив тому Кейт, так что та даже заболела.       — Он у нас гитарист, обожает рок, любит всё в таком стиле. Вот только иногда не знает, когда остановиться, и предупреждаю заранее: он не умеет сочувствовать. Испытуемый упадёт в кислоту, а он и глазом не моргнёт.       — Ну, не правда! Просто я как-то спокойно к этому отношусь… Не первый же раз.       — Это Мэтт, один из проектировщиков разумных камер испытаний, Боб и Сони. Ну вот.       — А теперь едим торт!!! — вскрикнула радостная Джесс.       — Только не долго, — предупредил Генри.       Присутствующие столпились за столом Рэттманна, просили рассказать его о себе и о том, как Дуглас узнал про Aperture. Даг хоть и не любил подобные разговоры и старался их избегать, но сегодня решил сделать исключение. Учёные ели ломтики бисквитного торта на пластмассовых тарелках, запивали чаем и расхваливали корпорацию кто как мог. Отзывы были разные, но большинство утверждало, что Aperture Science – не такое уж и плохое предприятие. Мэтт с Роджером и Джесс говорили, что лучшего места для учёного не найти на всей Земле, Роберт был такого же мнения. Остальные же относились к предприятию более-менее нейтрально. Удивительно, но даже Майкл стал перечислять Дугласу положительные моменты, несмотря на их вчерашний разговор. Видимо, у Майкла и правда просто было плохое настроение прошлым вечером. Спустя пятнадцать минут дружескую беседу прервал Генри.       — Так, ребята, давайте за работу! Ещё успеете поговорить во время обеда, — учёные разъехались на стульях по своим местам и с головой ушли в свои дела, а Генри тем временем подошёл к длинному столу, за которым сидел Рэттманн.       — Ну что, Даг, твоя задача – облегчить Транспортную Воронку: уменьшить её электропотребление и повысить мощность. Она работает по принципу квантового конвейера… — И надзиратель в двух словах объяснил Дугласу принцип работы Транспортной Воронки. Спустя полчаса Даг остался один на один с чертежами, и он начал экспериментировать. Следующие четыре часа пролетели незаметно, Рэттманн был так увлечён работой, что чуть было не пропустил сигнал на обед.       — На О-о-обе-е-е-ед!!! Кафетерий открылся! — Раздался громкий голос Джесс из динамиков интеркома. Всё произошло настолько неожиданно, что Рэттманн до жути перепугался. Учёные понеслись к квадратной двери. Все кроме Дага и Роберта. Последний от неожиданности свалился со своего стула на пол.       — Чёрт возьми, Джесс! Зачем так громко?!       — И вовсе не громко! Ты же прямо под динамиком сидишь! Чего возмущаешься? — хихикнула девушка.       — Да ну тебя! Всё никак не привыкну к твоим приколам.       — Пора б уже!       Дуглас пришёл в столовую последним. Он немного заблудился, и повернул не в тот коридор, но вскоре нашёл, где располагался кафетерий: это было довольно просторное помещение с окнами по обеим сторонам стен, выходящими в коридоры, белыми овальными столиками и длинным прилавком с несколькими кассовыми аппаратами впереди. Меню сочетало в себе как классическую столовую еду, так и ассортимент забегаловки. Над кассирами весела пародийная табличка в стиле Апертуры: “МакДжонсонс”. Даг заказал себе классический суп, пюре с курицей и апельсиновый сок, поставил их на поднос и пошёл искать свободное место.       — Даг, иди сюда! Тут одно место осталось, — взмахнул рукой Майкл. Рэттманн подошёл к столику посреди зала. За ним сидели: Майкл, с овощным супом и пюре; Сьюзан, с тремя кусками пирога, и банкой содовой; Джесс, с лечо, куском кремового торта, кексами, маффинами и вишнёвым соком; Лайра, с котлетой с макаронами и банкой Колы; Роберт со стандартным обедом; Роджер, с перчёным супом и пикантной рыбной котлетой с пюре в подливе и Мэтт, со стандартным меню.       — Спасибо, что заняли для меня, — сказал Дуглас, увидев брифкейс Майкла на своём стуле.       — Без проблем. Будет твоё личное место.       — Да, да, конечно… — учёные начали есть, но через пару минут молчание первой нарушила Сьюзан.       — Даг, ты ведь наверняка из Кливленда приехал?       — Да. Откуда ты узнала?       — Тут половина учёных оттуда. Я, Майкл…       — …И мы с Джесс. — добавила Лайра, — Мы вообще с Джесс из одного колледжа и школы.       — Лучшие подруги? — поинтересовался Рэттманн.       — Ну, это спорное утверждение… — ответила Лайра, брезгливо смотря на Джесс, забывшую и про правила этикета, и про столовые приборы.       — Я из Нью-Йорка, — Сказал Роберт.       — А я из малюсенького городка Эппалуза-таун на севере Техаса, — произнёс Роджер.       — Пальмвуд Хиллз, двадцать миль к востоку от Кливленда,— ответил Мэтт.       — Что там, Даг? — Спросил Майкл, заметив, что взгляд Рэттманна направлен куда-то вдаль.       — Кто это там у барной стойки? — прошептал Дуглас, глядя, как с кассиром разговаривает бледный пятидесятилетний мужчина в деловом тёмно-лиловом костюме и с тёмно-фиолетовым галстуком. Незнакомец часто поправлял свой галстук, и при этом вёл себя неестественно сдержано. Его глаза были необычного ярко-изумрудного цвета. Майкл обернулся.       — А, это. Да так, какой-то политик. Ну, вроде спонсор Aperture, все дела… Да, не знаю. Он тут раз в неделю появляется. Ничего необычного. Мы его в шутку зовём Джи-меном. Эй! Ты же сказала, что на диете, — обратился Майкл к Сьюзан, пока та ела пирог и запивала его содовой.       — Да, знаешь, — ответила Сьюзан с набитым ртом, — Плюнула я на диету. В конце концов, ты помнишь, сколько всего я съедала за последний год, а в результате даже похудела! Да ну её.       — Ну, смотри… Только потом, умоляю, не ходи по отделу и не приставай к нам, что набрала лишние триста грамм.       — Не буду.       — Ой, Джесс, ну пожалуйста! — Лайра загородила лицо пластиковой тарелкой как щитом, закрываясь от летящих в её сторону кусков крема и глазури, — Тебя что, совсем не учили манерам?       — Учили, — ответила розововолосая девушка проглатывая один кекс за другим, — Но здесь мы ведь не дома! Кого волнуют приличия?       — Ох, Джесс…       — Опа! — воскликнул Мэтт, — Слышите? По радио передают мою любимую песню!       — О, нет! Только не снова! — Роберт поставил фэйспалм. Мэтт начал подпевать быстрому электронному мужскому голосу и пританцовывать на стуле, хотя он был достаточно грузным, в два с половиной раза шире Майкла.       — Stop that, I'm gonna need a redaction       Drop that, you already got your reaction       Me? I'm gonna keep on smiling       You? You're gonna need restyling…       — А-А-А-А!!! Опять твоя электро-попса! Слушать её не могу!       — А что тебе, Майк, не нравиться? Крутая же песня! — продолжил танцевать, сидя на стуле, Мэтт.       — Ненавижу электро.       — Ну, началось… — запрокинула голову Лайра и закатила глаза. Этот разговор не предвещал ничего хорошего.       — Майкл, у всех вкусы разные. Я вот терпеть не могу Ска-панк, но я же терплю, когда Джесс включает его на полную громкость в спальном отсеке.       — Ничего вы не понимаете, ска-панк рулит! — возмутилась Джесс.       — Я с ней согласна. — подтвердила Лайра.       — А я нет! — больше всех возмутился Роберт.       — Роберт, твою музыку вообще никто не слушает!       — Я слушаю! — крикнула Джесс.       — Тебя не спрашивали, — ответил Майкл.       — Ах так? Знаешь, что…       — Боже, ведёте себя как дети, — вздохнул Рэттманн.       — Заткнулись все!!! — Крикнул Роджер, и все в столовой уставились на их столик.       — Даг прав! Ну, правда, сколько можно? Каждый раз одно и то же. Я вообще слушаю исключительно рок, к остальным стилям отношусь нейтрально. Но я ведь не требую от других, чтоб они его любили. Будто не знаете, что у каждого вкусы разные. Вы ещё из-за любимого цвета передеритесь, ей Богу! Кстати, хорошо, что напомнили: пойду-ка я, настрою музыкальное оборудование, пока есть свободное время.       — Я с тобой! — сказала Джесс.       — НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! — сказали одновременно все присутствующие кроме Дугласа и Джесс.       — Ты нам очень помогла на прошлой неделе: у нас взорвалась правая колонка, а пульт Ди-джея вообще пришлось заменить! Спасибо, не надо!       — Праздник? — поинтересовался Дуглас.       — Это идея Джесс устроить вечеринку в честь твоего первого дня на работе.       — Да, моя идея. Обожаю вечеринки! Мы с Вайпер Стретчем будем ди-джеями.       — С кем? — переспросил Рэттманн Джесс.       — Ты что, не слышал про самого знаменитого ди-джея всех времён и народов? Вайпер Стретч – королева дабстепа, и я вместе с ней за одним пультом! Это будет так круто! Не может этого быть, что ты про неё не слышал! Я вас обязательно с ней сегодня познакомлю.       — Лишь после того, как я настрою оборудование, — сказал Роджер и удалился.       Следующие пять часов Рэттманн и думать не мог ни о чём, кроме этой вечеринки. Сказать по правде, Даг не любил подобного рода мероприятия, но из-за уважения к новым друзьям решил пойти, посмотреть что да как. В конце концов, где ещё можно встретить научный институт с личным Ди-джеем и рок-установкой? Краем уха Даг услышал что-то про местный боулинг. Похоже, Aperture имеет полный комплект различных развлечений для бывших студентов… Что ж, очень оригинально! Да и вообще, как только Рэттманн сюда прибыл, он понял, что Aperture не похожа ни на один другой исследовательский институт. Ну, что ж, выходит ему очень даже повезло. Время точно покажет.       В пять часов Джесс снова “пригласила” всех на ужин, и уже в пять ноль пять молодые учёные сидели за своим столиком в кафетерии, попивая кофе с пиццей.       — Ну как там дела с музыкальной установкой? — обратилась Лайра к Роджеру, уже допившему свой кофе.       — Почти всё готово. Ещё час, и можно устраивать вечеринку.       — А где Джесс? — Роджер вздохнул и запрокинул голову.       — Украшает зал своими ленточками и шариками. Да делать ей просто нечего. Она предлагала помочь с настройкой оборудования, но Никс её еле отговорил. И правильно сделал. — Роджерс осуждающе посмотрел на Лайру, которая была готова сползти под стол от стыда.       — Ну, прости… Я ведь тогда не нарочно пролила пунш на пульт, — опустив глаза, произнесла девушка. — Роджер усмехнулся.       — Да уж. Представляю себе лицо Кэролайн, когда ей пришлось покупать второй DJ-пульт за месяц! — он рассмеялся.       — Я вообще-то не люблю такие мероприятия, но раз уж вы настаиваете…       — Да ладно, Даг! Всё будет Оки-доки! Это самое интересное, что может с тобой здесь случится!       — Это да, — подтвердил Мэтт. — После нескольких недель непрерывной нагрузки начинаешь сходить с ума.       — Не думал, что в таком месте, как это, может располагаться целый развлекательный центр. Как-то это не серьёзно.       — Даг, здесь люди годами не выходят на поверхность. Как им ещё предложишь развлекаться? Ну, хорошо, может быть, это и кажется немного странным, но что ещё делать нам, двадцатипятилетним? Ну вот учёные и уговорили Керолайн разнообразить серые будни таким способом.       Рэттманн вдруг вспомнил, что полчаса назад третий раз за два дня встретился в коридоре с незнакомкой в оранжевом комбинезоне. Он хотел поговорить с ней, но девушка лишь толкнула его плечом и, скрывая от парня лицо, убежала в какую-то дверь. Даг спросил своих новых друзей насчёт этого, но те лишь пожали плечами.        — Не знаю, Даг. Оранжевый комбинезон носят только испытуемые, либо сотрудники верхних секторов. Сирену уже полгода не включали с момента побега Кэнди, а учёным из верхних секторов как правило запрещено спускаться так глубоко под Землю. Так что… — Парень замотал головой. — Ничем не могу помочь.       Рэттманн в очередной раз остался без ответа на вопрос, кем же была та таинственная девушка, что наблюдала за ним вчера при приёме на работу…       Тем временем в кабинет CEO Кэролайн постучали.       — Войдите, — произнесла директорша корпорации. Ей было около шестидесяти пяти лет, тёмно-каштановые с несколькими седыми прядками волосы, подстриженные под каре, чуть-чуть не доставали до плеч, в ушах – большие круглые серёжки. Кэролайн, облокотившись за спиной о белый стул, разглядывала многочисленные награды, полученные институтом за долгие сорок шесть лет своего существования. При ней Aperture заработала пятнадцать кубков, а ведь прошло всего-то шесть лет, как Кэролайн стала председателем кабинета директоров… И чем больше женщина вспоминала о том дне, когда она заняла эту должность, тем грустнее ей становилось за своего бывшего мужа. И хоть Кэролайн всегда была “железной леди”, на этот раз ей не удалось сдержать слезу, скатившуюся по щеке на голубую рубашку под халатом. Собственно, кроме стола, стула на колёсиках и нескольких стеклянных шкафов с кубками в её кабинете ничего не было.       — Миссис Джонсон, вы меня вызывали? — вместо приветствия Кэролайн продолжила молча стоять спиной к молодой девушке, вошедшей в кабинет.       — Ты ведь прекрасно знаешь, что тебе нельзя находиться в пограничной зоне со старыми испытательными камерами, и уж тем более – выходить на поверхность. В чём дело? — сказала Кэролайн, даже не удостоив вниманием посетительницу.       — Мам, что ты имеешь в виду? Я не совсем понимаю, — директорша развернулась и, обойдя стол, подошла к девушке.       — То есть ты утверждаешь, что это не ты спускалась на уровень TF двадцать минут назад и не ты стояла вчера между пятнадцатым и семнадцатым кабинетом первого этажа коридора L второго корпуса администрации с 16:44 до 16:57?       Брюнетка потупила взгляд.       — Откуда знаешь?       — Камеры видеонаблюдения. От них не скроешься. — Керолайн подошла к девушке, крепко обняла её и посмотрела дочери в глаза.       — Знаешь, я не исключаю тот факт, что ты страдаешь без активной жизни, к которой ты так привыкла, и это собственно всё объясняет, но… Я не могу понять одного: что ты делала в бухгалтерии Кейт прошлую субботу в одиннадцать часов утра? — Девушка на мгновение потупила взгляд, но в ту же секунду ответила:       — Понимаешь… я немого напутала в том недавнем опросе… поставила не те цифры в нескольких графах. Ну и получились не те баллы, которые должны были. Я только спустя три дня поняла, что всё перепутала, вот и исправляла ошибки. Ну а тебе не сказала потому, что я знаю, как ты реагируешь на подобные известия, — брюнетка старалась выглядеть искренней, и у неё это почти удалось, но тем не менее, всё, что она сейчас сказала, была хорошо продуманная ложь. И, как девушка не старалась обмануть Кэролайн, та быстро поняла, что к чему.       — Ты так и не научилась обманывать. Тебя выдают глаза: — Кэролайн обняла дочь ещё крепче. — Послушай, я всегда готова тебе помочь. И, если речь идёт не о твоих тестах с Переносным Устройством для Создания Порталов, я всегда буду на твой стороне. Я беспокоюсь о тебе. Что-то произошло? Почему, я уже третий день не узнаю свою дочурку? — Брюнетка уже была готова рассказать Кэролайн всё как есть: что она делала в бухгалтерии Кейт, зачем выбралась вчера на поверхность, но волна необоснованного страха захлестнула её с головой, и девушка не смогла сказать то, что, возможно, ей надо было сказать.       — Я… я просто очень устала. Ты не возражаешь, если я пойду посплю? У меня столько мыслей в голове, никак не приведу их в порядок… — Кэролайн развернулась стоя на месте, подошла к шкафу, села на стул и повернулась к посетительнице в полупрофиль. Её взгляд стал задумчивым и отсутствующим.       — Хорошо, Челл, ты свободна. Можешь идти.       Ровно в семь часов вечера Генри объявил о прекращении рабочего дня, и все учёные из отделов TF-22 и TF-24 направились в дискозал, где Роджер только-только закончил настройку музыкального оборудования. Дискозал представлял собой довольно просторное помещение, немного смахивающее на кафетерий: вдоль двух противоположенных стен находились стеклянные окна, выходящие в соседние тёмные крошечные комнатки. Впереди – небольшая сцена, на которой возвышался двухметровый ди-джеевский пульт с изображением двух неоновых букв – “VS”, перед ним – барабанная установка и несколько красных гитар. На потолке висели четыре зеркальных шара для дискотек, не говоря уже про десятки прожекторов, направленных на них. В правом дальнем углу стоял небольшой бар, а вдоль всех стен можно было разглядеть изображения логотипа корпорации, молний, стилизованных букв “VS” и портального устройства, сделанных из стеклянных трубок ламп дневного света. Когда зал оказался забит до отказа, двойные двери закрылись, и синеволосая девушка, зашедшая последней, сквозь бурный рой аплодисментов и выкриков поднялась за DJ-пульт. Она была ниже Рэттманна сантиметров на десять-пятнадцать. Майкл и Роберт подошли к Дагу.       — Ну что, самый крутой ди-джей всех времён и народов Вайпер Стретч снова с вами! Соскучились по мне? — в зале раздались одобрительные выкрики, — Неужели? Всего-то три дня не виделись. Готовы зажигать? Хотите дабстепа? Тогда начнём с моего последнего альбома! Только свежак! Отжигаем! — Белый свет весь разом выключился, и в тот же миг прожекторы и неоновые картины на стенах загорелись различными цветами. Вайпер, придерживая сиреневые наушники одной рукой и вертя виниловую пластинку другой, кивала головой в такт музыки, напевая всеми известную, но сильно переделанную песню. Танцующая толпа просто взорвала зал своей энергией. Каждый, кроме Дугласа, пытался выделиться: громче всех топать, задирать вверх руки, бешено вертеть головой – сказывались совсем недавно завершившиеся студенческие будни. Зал в буквальном смысле утонул в бешеном миксе электромузыки и басов. С каждой новой секундой нарастающего электронного экстаза Рэттманн всё больше расслаблялся и уже не вёл себя столь скованно. Может, этого ему и нахватало в колледже? Даг начал пританцовывать в такт и уже не боялся крутить руками, словно пропеллер вертолёта. Но, взглянув на то, что вытворяли его приятели: Роберт и Майкл, невольно замялся – таких движений ему в жизнь не повторить. Спустя пять треков, Майкл пригласил к барной стойте Дугласа. За ней уже сидели Мэтт и Джесс. Майкл заказал два коктейля из авокадо и один десерт “Мельба”. Последним он угостил Рэттманна “за счёт заведения”.       — Ну как тебе моя супер-дупер-мега тусовка? Офигенная пати, согласись! — пробубнила Джесс, только что запихнувшая кекс себе в рот, Дугласу.       — Самая экстравагантная корпорация, что я когда либо видел! — Подтвердил усмехнувшийся Рэттманн.       — Ты даже представить себе не можешь, как же я благодарна Лайре за то, что пригласила меня сюда работать! — девушка одним махом опустошила свой стакан с виноградным соком.       — Смотрите, что делает! — рассмеялся Мэтт, указав пальцем на Майкла, пытавшегося повторить рок-н-рольные движения.       — Пойдём, я тебя со Стретчи познакомлю! — Джесс, не дав Рэттманну доесть его мороженное, потащила Дугласа к пульту ди-джея. Как раз закончилась очередная.       — Кто у нас тут! — воскликнула синеволосая девушка и поставила играть запись с одним из своих знаменитых ремиксов. На ней лимонным и малиновым цветом светилась неоновая накидка, а на шее висел кулон в форме молнии. Подойдя почти вплотную к Вайпер, Даг смог разглядеть её волосы, они были насыщенно-синего цвета с небольшим перебором белого цвета посредине. Конкретной причёски на её голове вообще не было – ощущение, будто, несмотря на поздний час, Вайпер только, что поднялась с постели – настолько растрёпанными были её короткие волосы. Глаза скрывали фиолетовые очки треугольной формы. В ушах – серёжки в виде молнии в правом и в виде виниловой пластинки – в левом.       — Ты ведь не против взять себе ди-джея напарника? — спросила Джесс.       — Разумеется, нет! Присаживайся! Будешь добавлять СКА мотивы в мои шедевры, у тебя они превосходными получаются! — Джесс уселась рядом с ди-джеем. — А это кто у нас? — спросила ди-джей, подняв очки и опустив на Рэттманна игривый взгляд своих багровых глаз.       — Дуглас Рэттманн…       — Виновник этой вечеринки! — добавила весёлая Джесс.       — Неужели? Приятно познакомиться, я – Вайпер Стретч, самый известный ди-джей в округе, а скоро – и во всём Огайо! — девушка с синими волосами удивительным образом перегнулась через свой пульт и пожала руку Рэттманну.       — А почему ты взяла такой псевдоним: Вайпер Стретч – “Растяжимая гадюка”? Не слишком ли самокритично?       — Это не я! Меня так все, почему-то называли в школе. Да я даже не помню, с чего всё началось! Главное – мне и остальным имя приглянулось, и теперь я - Вайпер Стретч, бессменная королева дабстепа! — девушка рассмеялась. — По-моему, неплохо звучит! Что скажешь?       — Ну, да…       — Эй, как я могла забыть?! — ди-джей постучала по микрофону, — Внимание, следующие три трека будут адресованы виновнику вечеринки Дугласу Рэттманну! В том числе прозвучит мой новый хит, который вы, наверное, уже наверняка слышали во время обеда “20 Percent Cooler”! И, раз, два! И раз, два, три! Гоу! — Свет снова выключился, и Рэттманн погрузился в бешенные электронные музыкальные мелодии. Он отрывался по полной, не отдавая себе в этом никакого отчёта. Музыка – это лёгкий наркотик, под её воздействием порой возможно невозможное. Звуки труб, синтезатора, гитар и скрипки, слившись воедино, всей своей невероятной убойной силой ударили в голову Дугласа. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Никаких забот: только он, друзья и неоновая музыка. Такая завораживающая, сочетающая в себе силу, дерзость, отчаянье и безвыходность положения – всё в одном. Рэттманн забыл про время, им, впервые в жизни завладело чувство эйфории…       В десять часов всё было кончено, и учёные разошлись по своим спальным отсекам. Рэттманн, изнеможенный сегодняшним шоу, но всё ещё не отошедший от убойной дозы полученного экстаза, плюхнулся на кровать, вытащил дневник и ручку из верхнего ящика стола и решил в двух словах описать всё, что с ним произошло в эти два сумасшедших дня.        “14-15 июня 1993.       Я безумно счастлив, что устроился сюда работать! Где ещё вы сможете найти боулинг и танцплощадку на территории сверхсекретного научно-исследовательского комплекса? Круто! У меня просто нет слов описать весь тот восторг, что я получил после сегодняшней дискотеки. Это… просто нереально! Такого не может быть! Я наверняка умер и попал в рай! Да, вчера была нудная бумажная возня, но зато – какой закат я увидел в десять часов! Не описать словами. Он был великолепен. Забавно… не думал, что что-то кроме физики сможет так сильно меня увлечь. Он был волшебен! Меня смущают слова Генри – нового шефа, что учёные не выходят на поверхность месяцами… Думаю, я с этим как-нибудь сам справлюсь. Джесс – это нечто! Она мне больше напоминает шестнадцатилетнюю школьницу, решившую перекрасить волосы в розовый цвет. Да, чудиков в Aperture полно, но мне это и нравится! В однообразии жить скучно, я считаю. Сегодня, к тому же завёл семь новых друзей, с которыми мне, слава богу, есть о чём поговорить! Да, Aperture, видимо, может предложить всё для совершенно разных людей, в том числе и бывших студентов. Мне здесь безумно нравится! Обожаю это место!”.       Написав последнюю строчку, Даг взглянул на электронные часы. На их дисплее горели синие цифры: “22:34”. Рэттманн почистил зубы, надел белоснежную пижаму с (куда же без него?) логотипом компании и закутался в одеяло. Эму было хорошо. Просто хорошо.