В отражении красной луны

      Завтракая в одиночестве в отведенной ему комнате, Ога думал о том, что больше никогда не подставится под гребанную стрелу. Дышать собственной кровью было совсем не круто. Во рту до сих пор ощущался металлический привкус.       Он провел рукой по ребрам — на месте раны остался едва заметный шрам. Ничего не болело и в груди больше не булькало, сломанная лопатка тоже срослась.       Когда утром Ога проснулся и обнаружил склонившегося над ним какого-то демонического хмыря, то чуть не вдарил зевулом по привычке. Но тут рядом появилась башка Саотоме.       — Проснулся-таки. Мы уж думали, до ужина будешь спать. Все остальные давно исцелились, — говнюк нахмурил брови и покачал головой.       Второй тип молча рассматривал Огу, как какую-то диковинку.       — А ты еще кто? Че уставился?       — Доктор Форкас, кто ж еще! — Саотоме цыкнул языком, и по-свойски закинул руку Форкасу на плечи.       Тот никак не отреагировал на такое панибратство и выглядел совершенно спокойным.       — Как ваши раны, господин Ога? — со сменой облика его голос стал чуть более мягким, но остался таким же узнаваемым.       А ведь Ога только привык к его сине-слизистому облику. Теперь он его от прочих демонов в драке может и не отличить…       Оказалось, на нем, как и остальных, испытали новые лекарства, разработанные доктором в соавторстве с Гилфаласом. Как бы там ни было, у Оги ничего больше не болело, только дико хотелось жрать. Хорошо, что на завтрак хозяин дома не поскупился.       — Хозяйка, — поправил его Фуруичи. Друг заглянул чуть позже, усаживаясь к Оге на постель. — Укрытие Форкаса было раскрыто, пришлось срочно искать другое.       — Че было-то, Фуруичи? — Ога сунул Бесопузу бутылку молока и сам схватился за завтрак, как голодный волчара, пихая в рот все, что попадало под руку. — Слыхал, что ты отличился, спасая Хильду.       Фуруичи почесал в затылке, но самодовольную улыбку скрыть не смог. Кажется, его так и распирало от желания выпендриться.       — Мой скромный вклад в миссию превратился в спасательную операцию. Саотоме ведь уже сказал тебе, что тот очкастый квинси оказался из зазеркалья?       — Ага.       — А-дя! — Бесопуз подтвердил, вынув на секунду бутылочку изо рта.       — В общем, он завел Куниеду и Гилфаласа в ловушку. Так что, вместо того, чтобы отвлекать внимание, они сами едва спаслись, унося ноги. Их не особенно потрепало, Гилфалас рассказал, что Куниеда с ее прокачкой так жахнула по местным демонам, что едва не снесла к чертям половину замка. Досталось даже твоему двойнику. Он лично пришел засвидетельствовать их поражение, но получил по щам.       — Я не сомневался, что с этой бабенкой лучше не связываться, — Ога на минуту прекратил жевать, но потом махнул рукой, призывая Фуруичи продолжать.       — А Тоджо полез тайными ходами, но… хех, этот болван, конечно же, заблудился, и только благодаря этому не помер. Он просто не смог добраться до того места, где его ждала засада, потому начал пробивать себе путь сквозь стены. Конечно, его услышала вся охрана и бородач тоже… В общем, плакало мое укрытие. Бешеная скотина рванулась прочь, но я знал, что, если упущу ее, всем остальным крантец! Так что, я оседлал тварь и направил ее прямо к башне, где держали Хильду!       — Поди, гнались за тобой черти, и, если б не оседлал птичку, получил бы в зад стрелу, как я, или еще чего похуже…       — Не порть минуту моего триумфа, Ога! — Фуруичи аж воспылал, вскакивая с кровати, Бесопуз забыл про молоко, глядя на его эмоциональный рассказ. — Методом сложных геометрически-алгебраических вычислений, я понял, где находится наружная стена камеры Хильды и вышиб ее башкой бородача!       — Наверняка случайно попал, а гонору-то сколько…       — Тоджо почти уделала в хлам местная охрана, но они никак не ожидали, что у него будет подмога в виде меня! Я использовал секретное оружие бородача против демонов, и помог Тоджо и Хильде сбежать.       — Секретное оружие? — даже Ога заинтересовался, не донеся кусок мяса до рта. — Это че еще?       — Ну… Это… Загнанные в угол бородачи в отчаянии заблевывают своих врагов ядовитой желудочной кислотой.       — То есть, эта тварь настолько перепугалась, что ее стошнило на демонов? Прям в твоем стиле, Фуруичи.       — Кончай встревать в мой рассказ! Мы рванулись вниз, отыскали Куниеду и Гилфаласа и тоже их спасли.       — Тоже использовав секретное оружие?       Фуруичи тяжко выдохнул:       — Мы пошли в атаку на замок верховного владыки на самой трусливой скотине в Демонии…       — Так, постой-ка, и где ж мы сейчас, если не в доме этого странного доктора? Я ж его с утра видел. Кстати, он решил больше не быть слизняком.       — Мы в доме его, ммм, не то бывшей жены, не то соперницы в медицинских науках. Я точно не понял. Но эта змеиная демоница едва не прибила нас на пороге дома, когда Форкас привел нас сюда. Потом они с трудом до чего-то договорились, и нам позволили войти. Но, если бы и нет, еще немного, и Саотоме бы вынес на хер и хозяйку дома, и половину ее жилья. Ты был так плох, я думал, что ты откинешься, пока они будут улаживать свои супружеские разногласия.       — А Хильда?              Они с Хильдой не слишком-то ладили, их общение напоминало ежедневный бой на ножах. Но с тех пор, как во сне Ога увидел ее изуродованное лицо, а потом понял, что все взаправду, он впервые смог выдохнуть спокойно. По крайней мере, она в безопасности, и ее лечит этот доктор. Раз уж тяжелую рану Оги он смог вылечить за одну ночь, наверняка разберется и с глазами Хильды.       Фуруичи выглядел не слишком-то воодушевленным.       — Форкас сказал, что глаза Хильды забрали магическим путем, это не просто рана. К тому же, один был уничтожен вместе с зазеркальным Саотоме. Так просто восстановить ее глаза не получится. Она ослабела в плену от ран, и ей понадобится больше времени, чтобы поправиться. Так что, в битве против твоего злого двойника Хильда нам не помощник.       В уме не укладывалось, что Хильда может остаться слепой. Как она будет ухаживать за Вельзи? Как он отреагирует, увидев свою любимую служанку с изуродованным лицом? Рука Оги непроизвольно сжалась, притягивая сидящего на коленях Бесопуза плотнее к себе.       — Ну, а больше ничего такого особенного и не случилось, — Фуруичи нервно улыбнулся, дергаясь и зачесывая волосы со лба. — Тоджо уже тренится во дворе с Куниедой, Саотоме и Гилфалас куда-то свалили, синигами заняты своей зеркальной ловушкой, а я, пожалуй, пойду прогуляюсь.       — Прогуляешься? По Демонии? — Ога удивленно смотрел вслед поспешно уходящего из комнаты товарища.       Что-то явно было не так.       — Ну, там вон. Лан, пока. И не думай ни о чем лишнем или вроде того.       Стоило двери закрыться, как Ога опустил взгляд на Бесопуза, тот смотрел на родителя снизу вверх так же вопросительно.       — Еще минуту назад я ни о чем таком не беспокоился, а теперь начал сомневаться.       — Ба, а-дя, — бесенок пожал плечами.       — Опять ба-каешь? Я все помню. Не делай вид, что не знаешь, как правильно меня звать, засранец!       — Ба-ба! — Бесопуз развернулся к нему и быстро взобрался на плечо.       — Засранец, — Ога хотел разозлиться, но не получилось: бесенок довольно пищал в ухо, щекоча волосами шею.       Он накинул на себя домашнее кимоно, которое горничная оставила на стуле, и подошел к окну. В отличие от дома Гилфаласа вид здесь был не столь мирный и прекрасный. Жилье местной хозяйки находилось в чаще с мертвыми деревьями, излучавшими мрачную ауру, просторный двор представлял собой голую выжженную до черноты землю. Здесь не росло ни одной травинки, кроме единственного зеленого дерева у пристройки, а на окружавшем поместье заборе были наколоты чьи-то гниющие головы.       Как некстати вспомнился сон и жуткое гнездо, построенное злым Вельзи. Ога поднял ладонь, нащупал макушку Бесопуза и сразу получил вопросительное «дя-бу» в ухо.       Форкас и Саотоме пояснили ему, что случилось. Стрела сомнения. Заклятье заставило Огу притормозить, засомневаться во всех своих решениях и напугала самыми безрадостными перспективами.       Если двойник думал, что Ога усомнится настолько, что проснется и отнесет Бесопуза ему на жертвенный алтарь, то он сильно просчитался.       На душе скребли кошки. Отголоски сна и смутные обрывки мыслей все еще бередили душу. А что, если все так и будет? Если Ога не справится и вырастит из милого бесенка, который пока что умеет только током шибать и боится цикад да мокриц, яростного безжалостного убийцу? Ога просто не хотел в это верить.       — Навестим Хильду, м?       — Дя! Ба, дя! Ка-бу! — от предложения родителя Бесопуз пришел в нервный восторг, тут же слезая с плеча Оги и устраиваясь у него на локте.       Ога думал застать служанку лежащей в кровати, но она сидела, прислонившись к подушкам, держа в руках чашку остывающего чая. Ее лицо пересекала повязка, так что увечий не было видно, и Ога слегка расслабился: хотя бы Бесопуз не испугается.       При виде Хильды он громко загулил, завертелся в руках Оги, и тот поспешил посадить его на кровать. Демоническая служанка встрепенулась, и Ога успел только забрать из ее рук чашку, чтобы она могла обнять своего господина, бурно выражающего радость по поводу их встречи.       — Мой господин! Я так рада, что вы в порядке! Вы все-таки нашли способ избавиться от клейма! — она прижимала его к своей груди, ее губы кривились в отчаянной попытке не заплакать, и Ога ощутил себя не в своей тарелке.       Ему еще не приходилось видеть всегда суровую и собранную Хильду такой разбитой.       — Дя-бу! АРРР! Ка-бу! Ба! А-дя! Айю! — Бесопуз яростно жестикулировал, рассказывая на своем языке обо всем, что с ним случилось, пока Хильда просто радовалась тому, что он жив и невредим.       — Рад, что ты жива, — Ога решил тоже подать голос, сидя в изножье кровати, чтобы не мешать маленькому владыке общаться со своей любимой служанкой.       Он едва не получил пинок в бедро.       — А ты тупоголовый смерд! Зачем притащил его сюда в Демонию?! Все, что от тебя требовалось, сидеть дома, пока это чертово схождение миров не закончится! А если бы твой чокнутый двойник схватил бы господина Вельзи опять?! — голос Хильды дрожал от гнева и страха, и Ога решил никак на это не реагировать.       Знал ведь, что она разозлится.       — Не схватил бы. Я бы этого не допустил, дура.       — Еще бы! Допусти ты это снова, я бы тебя нашла и прикончила. Глаза бы для этого не понадобились.       — Па, а-дя, ка-бу! — Бесопуз запищал, обнимая демоническую служанку за шею.       Если бы не раны, она бы наверняка развила кипучую деятельность вокруг своего господина, но все, что ей оставалось, обнимать его в ответ и надеяться, что Ога и остальные справятся с уничтожением зазеркальных двойников, пока она будет восстанавливать силы.       — Знаю, вы были очень смелыми вчера, мой господин. Мне рассказали.       — Ага, — Ога довольно улыбнулся. — Он не заплакал при виде огромных жуков и цикад. В следующий раз и вынести их сможет без моей помощи. Правда, Бесопуз?       — Дя, — Бесопуз поднял в воздух кулак, и Хильда, хоть и не видела, улыбнулась ему.       — Форкас рассказал мне о ваших планах…       Ога и сам услышал все буквально полчаса назад. Саотоме, Гилфалас, Форкас и Урахара все утро обсуждали план дальнейших действий, пока Ога отсыпался, а молодежь тренировалась под руководством местной демонши-охранницы. Потом и его ввели в курс дела.       — У моего двойника есть какая-то штука, которая помогла ему создать зеркальный портал на острове и проникнуть в нашу Демонию. Ее надо достать, чтобы чокнутый синигами мог активировать обратную ловушку и вернуть все на свои места. Этим займемся мы с Бесопузом, а батя с остальными будут на подхвате.       — Батя? — от растерянности Хильда открыла рот, а Ога вспомнил, что вообще-то она еще не в курсе.       — А, да, небритый дерьма кусок Саотоме типа мой отец.       — Отец?!       Бесопуз на коленях Хильды вопросительно обернулся к ней, не понимая, чего ж тут неясного.       — Агась.       Какое-то время она молчала, переваривая информацию, а потом вдруг улыбнулась.       — Что ж, тогда все ясно.       — Чего ясно?       Оге вот ни хера не было ясно, как его жизнь докатилась до такой херни, но он умел воспринимать происходящее дерьмо, как само собой разумеющееся. Иначе никак.       — Вот почему мой господин выбрал тебя. Вот почему ты так легко вошел в контракт с демоном, так легко смог высвободить силу Зевула в вашу первую встречу, так быстро прокачивался. Я все гадала, что же ты за человек такой… А оказалось, у тебя это в крови. Сын контрактора-заклинателя. Теперь все встало на свои места.       — Да, пожалуй. Кстати, — он встрепенулся. — А ты знала, что Саотоме был контрактором Гилфаласа, который вроде как дядя Бесопуза.       — Я не знала, чьим контрактором был твой отец, но я, конечно, знала о Гилфаласе. Все в королевстве знают, как нынешний владыка Вельзевул Третий взошел на престол. Он был вторым сыном и вообще не должен был занять трон, принадлежащий его старшему брату. Его брат Астарот был очень жестоким демоном: безжалостным тираном, который собирался объединить всю Демонию под своей твердой рукой и править миром демоном в драконовых рукавицах. Армия тридцати четырех столпов — это его армия. Бегемот был его главным приспешником, первым присягнул ему на верность и собрал под своим руководством самых суровых, самых отчаянных и самых сильных воинов Демонии. Выдрессированных и жестоких. Астарот занял престол, но вместо того, чтобы следовать своим планам и захватывать другие королевства, он вдруг решил найти и уничтожить бастарда Гилфаласа — своего сводного брата. Говорят, будто, Астароту было пророчество, что бастард может захватить его трон и принести ему погибель. Ну, а, как известно, нет ничего хуже пророчеств, которые сами себе обеспечивают реализацию. Астарот отправил за Гилфаласом своих людей, а тот сбежал на Землю. Видимо, там он и встретил Саотоме, с которым заключил контракт. Все подробности мне неизвестны, но из-за Гилфаласа и его контрактора разразилась ужасная война и в Демонии, и на Земле. Во время этой войны Астарот погиб, и престол перешел по наследству его младшему брату, Вельзевулу Третьему. Гилфалас отказался от прав на престол, да, как мне известно, он никогда на него и не претендовал, несмотря на то, что является могущественным демоном. Армия Бегемота перешла под командование нового владыки, который не стремился никого завоевывать и уничтожать неугодных, так что услуги тридцати четырех столпов оказались не особенно-то и востребованы.       — Да уж, Бесопузовский отец тот еще чудила. Его брат, по твоим рассказам, куда больше тянет на жестокого и злобного владыку тьмы, — Ога помог Бесопузу забраться себе на плечо.       — Не все в Демонии хотели бы видеть в правителях Астарота. Многие демонические кланы были рады вмешательству Гилфаласа и поддержали смуту, устроенную им и его контрактором. Семья доктора Форкаса была одной из таких.       — Было несложно догадаться.       — А-дя, ка-бу, — Бесопуз заныл, дергая Огу за футболку и тыча пальцев в окно, где были слышны звуки тренировочного боя Тоджо и Куниеды.       — Лады, мы пойдем, Хильда. Нам с Бесопузом тоже надо бы прокачать силушку перед решающим махачем.       Он поднялся с ее постели, но Хильда схватила Огу за руку. И как только получилось без глаз?!       — Ога… твой двойник опасен. Он не просто безжалостен, он способен ради своих целей абсолютно на все. Когда придет время, не вздумай пожалеть его или усомниться в своем решении. Если ты дашь слабину, он воспользуется этим и уничтожит тебя.       Кулак Оги сжался сам собой, и он ощутил, как сила Бесопуза окружает его черной злой аурой.       — Не волнуйся, у меня к нему личные счеты. Я не отступлю.              Снова оказаться на тренировочном поле среди товарищей было тем, что доктор прописал. Если что-то у Оги и не зажило со вчерашнего вечера, то в пылу драки уж точно прошло. Он всей душой рвался сюда, как только проснулся и понял, что может стоять на ногах и держать удар. И вот теперь, спустя пять тренировочных часов, он ощущал себя как нельзя лучше. Измотанный, вспотевший, но бесконечно довольный.       Под руководством демонши-охранницы по имени Сузу они вчетвером неплохо помахались. Тоджо единственному не хватало немного демонической силы, и заглянувший к ним пару раз Гилфалас обещал над этим подумать. Он выглядел хмурым и задумчивым, и ушел так же быстро, как появился.       — А где, мать его, Зен? — в перерывах между боями Ога шлепнулся задом в траву рядом с Фуруичи, все это время прохлаждавшегося в тени единственного дерева.       Были подозрения, что и то ожило по вине цветочника-Гилфаласа.       — Эээ, понятия не имею, где-то тут ходил, — Фуруичи замямлил что-то, поспешно запихивая в рот свой обеденный бутер.       — Да, ну и хер с ним. И без него прокачаемся, — Ога глотнул воды из бутылки и дал попить Бесопузу. — Не устал? — он потрепал малого по макушке, но тот яростно покачал головой.       — Не! Дя-бу, ба!       Ему удалось потренироваться даже с помощью занпакто, рыжий синигами подсобил.       — Придай ему форму меча, — Куросаки встряхнул свой меч, показывая, что намерен драться только с оружием.       — Я не мастер фехтования, как бы…       — Когда враг нападет на тебя с мечом, ему будет плевать, мастер ты или нет. Тебя просто уделают, потому что ты не знаешь, с какой стороны взяться за меч. Давай, не тяни, — Куросаки улыбнулся и сделал выпад первым, вынуждая Огу достать духовный меч.       Драться занпакто было все так же тяжело. Использовать свою силу вместо бесовской… Он попытался сплести две энергии воедино, чтобы усилить оружие, но занпакто разрушился у него в руке, и меч Куросаки по касательной задел Огу по плечу.       — Ты в порядке? — он помог Оге подняться.       — Етить! Он мне не дается.       — Не пытайся влиять на него силой дьявола. Это ведь духовный меч. К тому же, он не совсем твой. Ты вызываешь диссонанс дьявольской силой демоненка.       Куросаки нахмурился, Ога закатил глаза. Чо ж все так сложно-то, а?       — Давай все-таки без дьявольщины попробуем…              В какой-то момент во дворе показался Саотоме. Ога не сразу заметил его в пылу драки, а когда увидел, то понял, что тот следит уже какое-то время за их битвой. Зен выглядел довольным, хотя и хмурился. Нет бы, пришел и смахнулся с Огой во всю силушку, а он где-то шляется.       — Эй! Хватит отлынивать! — Ога махнул ему рукой, и Бесопуз тоже крикнул «Дя-бу!», но Саотоме только покачал головой и ушел.       Пару раз в окне первого этажа мелькнул Форкас.       А вечером к территории поместья едва уловимой тенью скользнул кто-то на дракошади. Все на тренировочном плацу его учуяли, а Ога и Куниеда еще и узнали.       — Это ж тот говнюк, что ранил Хильду! — Ога бросился к, как ни в чем не бывало, входящему во двор демону.       — Гекадос! — Куниеда тоже сорвалась с места.       Другие не остались в стороне, и вот уже демонический жаброголовый кретин оказался в окружении. Он скривился и поднял руки, показывая, что безоружен. На его лице читалось отвращение.       — Че приперся? — Ога вышел вперед, сжимая кулаки и готовый в любой момент врезать говнюку, если вдруг что. За плечом рычал Бесопуз. — Самоубийца, что ли?       — Да вы, смерды, смотрю друг с другом не в ладах. Тоже мне, армия спасения. Аж, подумать тошно, что я помогаю ваше жалкой шайке, — он отвернулся, выглядя оскорбленным самим фактом нахождения среди них, но не отступил.       — Погоди, Тацуми, это тот парень, которого мы послали в замок, — рыжий синигами вышел вперед. — Он поменялся со своим отражением местами на острове.       — Если б не вся эта херня с зеркальной ловушкой, моей ноги бы не было в вашей компании, контрактник, — Гекадос скрестил руки на груди. — Отведите меня к вашему главному, детишки, он должен знать последние новости.       — Говори так, мы тут все за главных, — Ога уже хотел вытрясти из Гекадоса новости силушкой, если тот решит артачиться, но ему на плечо опустилась тяжелая ладонь.       — Гляжу, тебя горячо встретили мои ученики, Гекадос. Пойдемте в дом, там все и расскажешь.              На этот раз в гостиной собрались все. Даже слуги-демоны притулились по углам, Гекадос оказался в центре круга.       — Оборзевший в край смерд на троне рвет и мечет. Не думайте, что вы тут долго сможете отсиживаться, поджав хвосты и скрываясь за амулетами и печатями. Вас не видно, только если не искать. Тот, кто сильно захочет, отыщет, — Гекадос бросил презрительный взгляд почти на каждого из них: — Люди, синигами, представители семейства Зевула — от вас фонит разношерстной энергией на весь окружающий лес. К завтрашнему вечеру, не позднее, вас отыщут и насильно вытащат из норы. Приказ: уничтожить всех, кроме королевских особ.       Ога покосился в сторону Гилфаласа, тот переглянулся с Саотоме.       — Мы с Графелем вызвались обследовать этот сектор, пока он делает вид, что рыщет по пещерам, я пришел, чтобы вас предупредить. Если вам нужно больше времени, отпустите…       Но Саотоме прервал его, не дав договорить.       — Едва ли больше времени поможет нам подготовиться лучше, чем сейчас. Ты узнал про зеркальную печать?       Гекадос прищурился, но не стал высказывать недовольство по поводу того, что в его советах не нуждались. Ога задумчиво почесал подбородок: о ком шла речь? Отпустить их с Вельзи?       — Этот человек параноик, так что не удивительно, что такую ценную вещь он хранит при себе. На шее, на цепочке. Подобраться к нему для рядового демона было бы затруднительно, он держит непреодолимый барьер вокруг своего личного пространства. Предположу, что никто, кроме него, — он ткнул когтистым пальцем в Огу, не глядя в его сторону, — не сможет подойти вплотную. Сейчас бойцы дивизии рассредоточены по всему королевству — это ваша лучшая возможность для нападения.       — Нет, наоборот, нам нужно, чтобы все были собраны в замке, — подал голос Куросаки.       — Тогда вы должны все рассчитывать так точно, чтобы в день пикового краснолуния осуществить свои задумки. Все будут в королевстве. Сможет ли зарвавшийся смерд сделать то, что он хотел сотворить с господином Вельзи или нет, не важно. В этот день будут проводиться и другие ритуалы. Он не упустит возможности усилить свою армию. Мы с Графелем обязались помочь и сделаем все, что в наших силах, но все еще считаем, что разумней было бы выпустить остальных с острова и дать им сразиться со своими двойниками.       — Исключено, — Саотоме отрезал свой ответ взмахом ладони. — Враг до последнего должен быть уверен, что наши планы по созданию обратной ловушки провалились, мать их.       — Да, — Гекадос усмехнулся. — В свете последних событий он решил, что вы над ним издеваетесь, не иначе. Глядеть на то, как от бешенства он двух слов связать не может, было истинным удовольствием. Может, отправить ему какой-нибудь сувенир от вас? — демон злобно оскалился, сверкая красным взглядом.       — Ну, все, хватит, — Гилфалас вытянул руку и помахал кистью, призывая Гекадоса проваливать на все четыре стороны. — Иди, пока тебя не хватились, и жди нашего сигнала в замке.       — Тс, — Гекадос едва не сплюнул на пол. — Вы просто жалкие. Если б этот говнюк так не бесил меня, я бы поставил на его победу.              Вечером к тренировкам, наконец, присоединились Гилфалас и Саотоме.        — Прохлаждались весь день? — уже подуставший Ога облокотился об изгородь, рядом Тоджо жадно пил воду.       — Ты о чем, Ога? Они настолько круты, что им уже не нужна прокачка! — он пихнул Огу в бок, улыбаясь.       — Да они ж сто лет не махались.       Гилфалас, вышедший на плац босиком, в одних штанах и с деревянным мечом в руке вместо боевого, бросил через плечо хитрую ухмылку.       — Эй, Зен, твой отпрыск не уверен, что мы с тобой еще на что-то годимся, — он неторопливо пошел по внешнему кругу тренировочной площадки, притаптывая босыми ногами мягкую землю и прочерчивая за собой глубокую борозду острием меча.       Все остальные, уставшие за день, освободили плац. По другую сторону двора показался Форкас, бесшумной тенью подошедший посмотреть на представление. Хмурый до этого Саотоме ухмыльнулся. Он тоже был босиком. В отвороте рубашки Ога увидел уже заживший, но все еще красный шрам от кровной меткий, через которую двойник пытался их достать. Саотоме неторопливо закатал рукава, начиная двигаться по площадке, поднимая маленькие облачка пыли. Метка Зевула на его руке замерцала красным и начала неспешно, с ленцой оплетать предплечье, а потом заскользила по груди, разукрасила лицо…       — Ка-бу! — Бесопуз ткнул пальцем.       Ога еще ни разу не видел, чтобы метка Саотоме становилась такой большой. Рука — не далее. Да и не старик ли учил, держать себя в руках и все такое? А тут сам позволил метке расползтись.       — Будет зрелищно! — Тоджо улыбался во все тридцать два зубы, хлопнув ладонью о кулак.       — На кой хер махаться друг с другом? — Ога вопросительно посмотрел на Гилфаласа, остановившегося напротив своего контрактора на другой стороне тренировочного поля.       Но его вопрос так и остался без ответа. Гилфалас замахнулся мечом, а Саотоме отвел руку для удара назад, и они схлестнулись. Ога едва успел выставить щит, прикрывая себя, Тоджо и остальных, стоявших неподалеку, желающих посмотреть на бой.       От силы, с которой меч Гилфаласа и кулак Саотоме столкнулись друг с другом, взрывная волна разнесла в щеки росший вокруг черный кустарник, выбила окна стоящий чуть поодаль сараюшки, единственное живое дерево во дворе пало первой жертвой тренировочного махача.       — Хера силища! — Тоджо был в восхищении.       Парочка слуг-демонов закрывали дом щитами от повреждений, доктор Форкас, стоящий отдельно от остальных, тоже возвел вокруг себя тонкий серебристый купол, не собираясь покидать представление.       За первым ударом последовал второй, третий, четвертый… Демон и человек закружили по плацу, нападая друг на друга. Саотоме преспокойно сражался против хоть и деревянного, но все-таки меча голыми руками, и, насколько Ога мог судить, пока что лезвие ни разу не коснулось его кожи.       Ога старательно моргал, пытаясь избавиться от демонического зрения, позволяющего видеть не только физические объекты, но и их энергию. Вокруг демона и его контрактора клубились мощные черные щупальца силы. Обычно скрытые внутри, сейчас они были выпущены на свободу. Ога видел, как Саотоме заносил кулак, но бил он не рукой. Плотный кокон дьявольской энергии окружал кисть заклинателя. Меч Гилфаласа был деревянным, но волокна дерева переплетались с демонической силой, которая и наносила удар. Кулак и меч — лишь инструменты. Они ни разу не коснулись друг друга в физическом мире, взрыв возникал в том месте, где сила демона и сила заклинателя сталкивались на энергетическом уровне. Наверное, они в принципе могли бы стоять и не двигаться, выпуская силовые импульсы или какие-нибудь концентрированные взрывные шары. Но Ога понимал, что так было гораздо легче сражаться. Физические усилия, сплетенные с энергетическими, облегчали задачу, позволяли бить точнее.       Смеясь и подначивая друг друга, Гилфалас и Саотоме не собирались сдерживаться. Сначала они просто наносили удары, потом в ход пошло заклятье Зевула и приемы призрачной луны. Оге пришлось усилить щит, чтобы их не задело ненароком.       — Слюнтяй! Это че, все, полевой дерьма кусок! — Саотоме был как всегда в своем репертуаре.       — Сто шипов акации! — сила, окружающая Гилфаласа, изогнулась, и в сторону Саотоме полетели сотни мелких острых игл-шипов.       Он успел выставить щит, испепеливший большую часть атаки демона, но некоторые иглы все-таки достигли цели, вонзившись в стволы черных деревьев позади плаца и в стену сараюшки.       — Наконец-то, что-то новенькое! — Саотоме усмехнулся, и следующий его удар пришелся не в туловище противника, а в его ноги.       Подлая стремительная подсечка. Чужая сила обвилась вокруг лодыжки Гилфаласа, дергая демона за ногу. Еще немного, и он упал бы на спину, но был подхвачен за ту же лодыжку из ниоткуда взявшейся лианой и поднят вверх. Он извернулся так ловко и быстро, используя лиану теперь, чтобы оттолкнуться, что Ога не смог уследить за всеми его движениями.       — Подлый прием дикого вьюна!       Саотоме приготовился отбивать атаку, но сам оказался сбит с ног резкой подсечкой. Гилфалас врезался бы в его грудь со всего маху, но Зен успел увернуться. Бой едва не перешел в горизонтальную плоскость, но оба противника быстро вскочили на ноги, нанося несколько обычных ударов.       — Что, морда небритая, тормозишь? Из тебя песок уже сыпется.       — Да это ж не песок. Фух! — Саотоме раскрыл ладонь и резко дунул, заставляя облако серой пыли брызнуть прямо в лицо противника.       Гилфалас отшатнулся, тщетно пытаясь проморгаться.       — А Зен подло дерется, — Тоджо хмыкнул, глядя, как демон отступает.       — Урок номер один. Не ждите от своего врага честного боя, будьте готовы к любой подлости. Забыл, чему я тебя учил? — Саотоме готовился нанести сокрушающий удар наполовину ослепленному демону, и Ога подумал, что пыль была не так уж и проста.       Он видел, как рассеялась демоническая энергия Гилфаласа, не в силах собраться снова в плотные щупальца для удара. Даже щита толком не создашь.       Саотоме ударил, пробивая защиту Гилфаласа, с легкостью отбил его рассеянный удар стоцветия, снова ставя подсечку. На этот раз демон все-таки шлепнулся на задницу, рыча и все еще держа наготове меч, но в такой позиции было не отбиться. Тоджо хмыкнул, сообщив, что Саотоме победил.       Зен занес кулак над сидящим на земле демоном: будь бой не тренировочным, Гилфаласу пришел бы конец.       — А теперь второй урок, сопляки позорные, — Зен усмехнулся, сила дрожала в его отведенном для удара кулаке. — Даже, если ваш враг повержен и лежит на земле, не думайте, что вы победили, говна куски. У загнанной в угол крысы всегда найдется припасенный туз в рукаве. Не так ли?       Но Гилфалас ничего не ответил. Ога успел заметить, как он улыбнулся и как сверкнули сквозь черное марево красным его глаза. И вся сила, что окружала Гилфаласа, рванулась вперед, превратившись в смазанный рой миллиона тонких игл.       Саотоме рассеял встречным ударом лишь половину атаки, закрывая грудь и лицо. Остальная часть игл вонзилась в его тело под испуганный вскрик Оги. Но против всякой логики рубашка Саотоме не покрылась кровью из миллиона проколов. Иглы просто растворились в его теле! Он опустил руку и ухмыльнулся, помогая Гилфаласу подняться.       — Больно же, дерьма кусок.       — Я тоже задницу отбил, но я ж не жалуюсь, — он потер упомянутую часть тела.       Впрочем, и демон и человек выглядели вполне себе здоровыми, только слегка запыхавшимися.       — И че это было в конце?       — Я назвал это: объятья жалящего дерева. Жгучие волоски на его листьях ядовиты и вызывают столь сильный ожог, что жертва оказывается парализована болью и может умереть от болевого шока, — Гилфалас мило улыбнулся, ожидая похвалы, и Саотоме со смехом закинул руку ему на плечи.       — Сука ты поганая, хорошо, что я твой контрактор, а то бы точно сдох.       — Я чуть кирпичей не наложил, — Ога пялился в шоке на смеющихся демона и папашу, радуясь тому, что Бесопуз просто шарахает его молниями без всяких там ядовитых шипов и жалящих клеток.       — Зен, вы нереально круты! — Тоджо был в восторге от увиденного, и Ога даже немного ему посочувствовал.       Конечно, Саотоме и Гилфалас особенно не сдерживались, но они все еще бились не в полную силу. Наверное, даже не в четверть. Однако ж для тренировки биться в полную силу, учитывая, что враг может напасть в любой момент, наверное, и смысла не было. К тому же они все еще скрывались, а всплески силы могли повредить защитные заклятья или привлечь ненужное внимание.       — Так, сопляки, отдохнули, пора и честь знать. Надо вас потренькать…       — Господин Саотоме, — доктор Форкас подал голос.       Он говорил не громко, но все его услышали. Саотоме, уже готовый вытащить Огу на плац ради тренировки, обернулся.       — Думаю, для господина Оги и господина Вельзи сегодняшней ночью подойдет другая тренировка, — доктор Форкас поднял взгляд к небу, и все посмотрели туда же. Одна из красных лун уже появилась на небосклоне.       — Одно другому не помеха, — Саотоме отмахнулся.       — Может, пришло время и вам вспомнить о том, что увеличит ваши силы здесь, в Демонии, в несколько раз. Нас не так уж много против сильной армии зазеркалья.       Гилфалас и Саотоме переглянулись, выглядя хмурыми и слегка растерянными, и Ога напрягся, чувствуя, как сгущается вокруг темная энергия этих двоих.       — Лучше я щусенка понатаскаю, — Зен схватил Огу за локоть.       — А этот вообще человек, возьму его, — Гилфалас потащил на плац Тоджо.       Из-за кустарника послышался противный смех домовика Лулу, который притащился в дом подруги Форкаса следом за остальными, хлопоча у покоев своего хозяина.       — Вы должны мне десять золоченых, господин Рахманинов. Лулу же сказал, что спустя столько лет господа не отважатся на столь дерзкое нахальство во владениях господина Бегемота.       «Че они гонят? О чем речь вообще?» — Ога вопросительно смотрел на Лулу и Форкаса, с недовольством достающего кошелек из кармана, чтобы положить монеты в протянутую руку подлого домовика.       Отвлекла боль в кисти, которую Саотоме стиснул так, что Огу прошибло от локтя до затылка. Он выдернул конечность из захвата, гневно шипя, но никто не обратил на него внимания.       — Слышь, говна кусок, ты кого трусом назвал?! — на рычащего Саотоме глядеть было страшно.       — На десять паршивых золоченых! Позорище! — щеки Гилфаласа пошли красными пятнами.       — И где тут владения Бегемота, а, говнюк?! Мы на землях Влада!       — Да они нас никак за говно держат, Зен! — Гилфалас аж воспылал, в буквальном смысле распространяя вокруг себя зелено-серебристое пламя.       Доктор Форкас был ничуть не впечатлен гневными выпадами в его сторону, но монеты остались в его кулаке. Лулу похлопал ладонью его руку, предлагая высыпать честно выигранное золото, но доктор не спешил расставаться с деньгами.       — Я подумал, что это было бы неплохим подспорьем в войне, но если вы не уверены, мой господин, — он чуть склонил голову в сторону Гилфаласа, — думаю, лучше оставить эту идею. В самом деле, столько лет прошло, — даже Ога смог прочитать на лице Форкаса сомнения, хотя и не знал, в чем.       — Да не сноровят они, куда уж там. Один старый, другой бестолковый, только лес зря попортят вокруг. Впрочем, тьфу, тут и так все сгнило да погорело от бесов поганых. Монеты, давай, — Лулу настойчиво шлепнул Форкаса по кулаку.       Тот вопросительно склонил голову к плечу.       Саотоме и Гилфалас мрачные и злые смотрели на эту парочку.       «Да они ж их нарочно подначивают, не может же Зен повестись на такое откровенное слабо!» — Ога растирал запястье, на котором все еще краснел след от чужих пальцев.       — Кто тут старый, а? Я твоему домовику сейчас покажу кузькину мать, Гилл, — Зен закатал рукава.       — Ничего не имею против, — Гилфалас стиснул покрепче меч.       — Эй-эй, господа хорошие, вы чего удумали? — видя надвигающихся на него демона и контрактора, Лулу слегка сбледнул и скользнул за высокую фигуру доктора.       — В самом деле, господин Саотоме, — доктор поклонился, — прошу простить меня за мое предложение. Я не подумал о том, что, возможно, слияние с демоном двадцать лет спустя будет непосильным для вашего человеческого тела.       — Слышь, мне че, семьдесят лет?! — Саотоме зло сжал кулаки. — Я в самом расцвете лет, черта с два у меня б не получилось, если б я захотел.       — Ну-у-у, — Гилфалас, забывший о своем слуге, скептически осмотрел Саотоме. — Так-то Форкас прав, ты уж не тот молодец, что раньше. Мог бы и не смочь… У тебя вон морщины и седина уже кое-где…       — И ты туда же, паскуда цветочная! Седина у меня от вас, демонов поганых! Я просто не хочу сливаться с демоном и все!       «А мне говорил, что не умеет. Вот враль старый!» — Ога переводил взгляд с одного на другого.       — Не видел никогда, чтобы Саотоме так бесился, — Тоджо толкнул Огу в плечо.       — Сливаться с демоном? Как вы с Вельзи? — Фуруичи тоже подошел ближе.       — Видать, так…       Ога никогда не думал, каким могло бы быть слияние сущности двух взрослых людей. Победит ли сознание демона сознание человека или они разделят одно тело на два разума? И насколько мощным такое слияние будет в Демонии, если учесть, что оба, и человек, и демон достаточно прокачаны и сильны.       Но ведь слияние имело ограниченное время действия. Ога с трудом прокачал свой прием «хлебать молоко» до сорока минут, и это потребовало немало тренировок. Чего Форкас хотел от Зена и Гилфаласа? Даже, если когда-то они и провернули такой фокус, едва ли одной ночи хватит, чтобы восстановить навык. Да и бой в замке, хоть и был рассчитан ими на короткий срок, все-таки за сорок минут мог и не закончится. К тому же после Саотоме может быть вообще не пригоден к битве…       Пока Ога задавался самыми различными вопросами ругань между Саотоме, Гилфаласом и Форкасом очевидно достигла своего предела.       — В рядах зеркальной армии есть несколько контракторов, которые умеют сливаться со своими демонами. На Земле это делает их достаточно сильными, но здесь, в Демонии, под светом красной луны их силы не просто удваиваются, они возрастают десятикратно. Энергия человеческой души как катализатор… Господин Ога может не справиться в одиночку с такими противниками. Его двойник не знает, насколько сильным противником вы можете быть, соединившись. Едва ли его слившиеся демоны способны на то, на что способна королевская кровь вкупе с силой заклинателя.       Форкас замолчал. Гилфалас выглядел обиженным, глядя куда угодно, только не на Саотоме. Зен стоял мрачнее тучи.       Слова доктора звучали разумно, и, очевидно, если слияние для Саотоме и Гилфаласа не имело таких последствий, как для Оги и Вельзи, в виде потери контроля над детским разумом и обмена телами или полного отруба после, то упускать такой шанс было глупо.       — Слышь, Саотоме, — Ога стиснул пальцы в кулак, — че ты ерепенишься? Нам позарез надо закончить все это говно в свою пользу. Я не хочу, чтобы какое-то поганое отражение меня уделало нас в хлам. Засунул бы ты в жопу свою гордость, раз уж не трусишь!       Двор погрузился в тишину. Впервые за день Ога смог услышать, как прохладный ветер колышет сухие ветви мертвых лесных деревьев. Этот пустой звук, с которым ветки касались друг друга, напоминал перестукивание костями — заунывное, дурное предзнаменование в красном мареве заходящего демонического солнца и восходящих адских лун. Они были кучкой жалких мятежников перед лицом собранной, целеустремленной армии зазеркалья, которую в край достало жить согласно чужим правилам. Если они не победят двойника Оги сейчас, то не важно, впитает он чьи-то силы, чтобы набраться могущества, или нет — мир никогда уже не будет прежним. Чокнутый синигами сказал, что вернуть все на места другого шанса не будет. Брешь из зеркального мира можно было открыть только во время схождения миров, именно потому никто не был готов к подобной угрозе. Вторжение было слишком дерзким и внезапным.       И все, кто попали в ловушку острова, так и останутся по ту сторону в монохромном мире.       — Аленделон и Анжелика тоже ушли на острова. Для межпространственных демонов там самое лучшее место для совершения ритуалов, — сказала Хильда.       А значит, там же была ее сестра Йольда, там же остались Темный Владыка и Эн. О последних так-то Ога не особо и жалел, но… разум требовал вернуть все на свои места, и точка. А они тут сопли развозят, спорят из-за какой-то херни.       — Ладно, говна куски. Аргумент весомый, возразить нечего, — Саотоме сплюнул под ноги, отступая.       Его лицо было жестким, без тени улыбки он смотрел в глаза Форкасу тяжелым, мрачным взглядом. Под таким Оге стало бы не по себе, но на лице Форкаса не было ни капли страха или сожаления. Гилфалас забыл об обиде, растерянно оборачиваясь на Саотоме.       — Пока мы будем заняты, на тебе ритуал для моего сопляка. И смотри, не облажайся.       — Не волнуйся об этом, — Форкас кивнул и, словно ничего особенного и не случилось, пошел в сторону дома, поманив за собой Огу. — Идемте, господин Ога.              Ога с некоторой опаской отнесся к ритуалу, который над ним собрались проводить, а в итоге заскучал, сидя на застекленной мансарде, в каком-то кругу из символом под светом проклятых лун. Накормленный и уставший от дневных тренировок Бесопуз спал у него на коленях, и Ога ощущал себя дураком, раздражаясь от тупости ситуации. Форкас разрисовал его тело какими-то символами с помощью особой краски, и оставалось надеяться, что это все-таки не кровь. Все местные бесы к полуночи стянулись сюда же, каждый нарисовал себе круг и грелся под лучами адских лун.       — Это и есть ритуалы? Я думал, будет махач…       — Сила подобна цветку. Иногда нужно просто терпение и лунный свет, чтобы позволить ей окрепнуть и раскрыться, — доктор Форкас сидел здесь же в собственном круге, выглядя полностью довольным ситуацией и умиротворенным.       — А то, что Бесопуз спит, поможет ему увеличить свои силы?       — Дети растут быстрее всего во сне.       Судя по интонации Форкас больше не собирался открывать рта, предоставляя Огу и остальных демонов самим себе. Здесь оказалась даже Хильда. Одна из служанок помогла добраться ей до мансарды. Хильду уложили в кресло, и Форкас сам возвел вокруг нее волшебный круг, как и для Оги.       Ничего особенного не происходило.       Ога отвлекался только на жуткие волны и всплески силы, идущие с тренировочного плаца, где остались Саотоме и Гилфалас. Судя по всему, они продолжали сражаться, и это не было похоже на слияние демона и контрактора. Ога бы с удовольствием посмотрел на их прокачку, он еще не видел ничего подобного со стороны. Но на плацу остались только Тоджо и Фуруичи. Куниеду с Комой так же усадили за ритуал, а синигами, очевидно, нашли для себя более важное занятие — их Ога потерял из виду.       За отсутствием каких-либо других дел, Ога прислушался к себе. Он в самом деле ощущал себя сильнее. Себя и Бесопуза. Пожалуй, после прибытия в Демонию и конкретно сегодня, после того, как взошли луны, их мощь действительно выросла. Она пульсировала внутри в такт ритму сердца — необъятная, плотная, ждущая подходящего момента, чтобы вырваться наружу в битве. Ога смотрел на Бесопуза, спящего у себя на коленях, и в какой-то момент понял, что не чувствует больше различий. Он не ощущал разницы между собой и ребенком — сила Вельзи настолько глубоко вплелась в его духовную энергию, что они стали единым целым, если не на уровне тела, то на энергетическом точно. Оге не нужно было тянуться к чужой силе или просить ею поделиться, она вся принадлежала ему — Бесопуз, спящий на его коленях, доверял ему свою жизнь и свою силу, и метка Зевула сейчас была просто татуировкой.       Чего же… чего хотел двойник Оги?       Разве он уже не обладал всем, что было можно получить от контракта с демоном? Бесопуз Оги был малышом, но Ога ощущал себя практически всесильным, особенно здесь, особенно сейчас. Взрослый Вельзи был еще могущественней! Почему его сил не хватало двойнику? Может быть, сила отражения Бесопуза была иной? Куда более слабой?       Ога выдохнул, заключая бесенка в кольцо своих рук. Гадать можно было бесконечно, но результат один: до окончания схождения миров двойник будет мертв. Точка.       А потом Ога услышал это.       Чей-то всхлип нарушил умиротворенную тишину мансарды и медитирующих демонов.       Хильда, что ли?       Ога поднял голову, осматриваясь вокруг.       Всхлип повторился. Сдавленный, скулящий плач.       Форкас был похож на мертвого истукана, кажись, даже дышал через раз. Слуги и служанки, а так же хозяйка дома пребывали на пике блаженства, улыбаясь лунному свету. Хильда расслабленно лежала на кресле и спокойно дышала. Никто из присутствующих не плакал, но Ога же отчетливо слышал: скулеж перешел в сдерживаемые рыдания.       И, кажется, никто не обращал на плачущего внимания, кроме вертящего башкой Оги. Он бесшумно поднялся на ноги, стараясь никого не потревожить, уложил Бесопуза на локоть и вышел на лестницу.       Плач не стал ни тише, ни громче, и Ога спустился на второй этаж.       — Кто здесь? — он прошел по коридору, в надежде увидеть в одной из комнат, быть может, рыдающего домовика, которому Саотоме все-таки навалял по первое число за дерзость, но ни Лулу, ни Куниеды, ни кого-либо еще на втором этаже не было.       — Че ж за срань-то…       Бесопуз заерзал, прижимаясь плотнее щекой к родительской груди и довольно сопя, Ога обнял его второй рукой, чтобы он не проснулся.       Некто буквально давился рыданиями, уже не сдерживая всхлипы. И проходя по первому этажу мимо неприметной двери, ведущей в подвал, Ога понял: туда. Неведомая внутренняя сила подсказывала ему, что то, что он ищет, там.       Он потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.       Сквозь демоническое зрение Ога видел печати, наложенные на замки и петли. Он прижал ладонь к дереву, чтобы взломать заклятья, но в последний момент подумал: если другие не хотели, чтобы сюда кто-то входил, они сразу узнают о его вторжении.       «Ты можешь пройти сквозь объект в облике души» — голос занпакто напугал Огу едва ли не до икоты.       — Достал так пугать! А малого я куда дену, у двери посажу?       «С другой стороны печатей нет, откроешь своему телу дверь».       Так и поступили. Было довольно странно оставлять Бесопуза у своего тела на руках, а потом затаскивать их обоих внутрь и снова возвращаться назад.       — Отвратно!       Но любопытство было сильнее отвращения. Спуск вниз был коротким, а чужой плач стал слышаться здесь совсем по-другому. И только оказавшись внизу перед решеткой, перегородившей половину подвала, Ога понял, что изменилось. До того, как он отпер дверь, он слышал плач только в своей голове.       За решеткой, уткнувшись лицом в подтянутые к груди колени, сидел…       — Бесопуз…