В отражении красной луны

      При звуке своего имени парень вздрогнул и выпрямился, быстро утирая мокрое лицо. Секундная растерянность сменилась гневом, щеки Вельзи пошли красными пятнами.       — Подослали тебя, чтобы ты надо мной поиздевался? Слышать не хочу ваши лживые речи, можешь даже не стараться! — он швырнул в решетку свою подушку.       И Ога успел увидеть на его запястье сверкающий магическими символами браслет. Очевидно, он ограничивал и скрывал силу юного владыки, как и заколдованная клетка. Ога практически не ощущал сил Вельзи, даже стоя от него в нескольких шагах.       — Так вот о чем говорил Гекадос! — сразу стало ясно, чего нес жаброголовый сегодня днем.       Вот чем был взбешен Огин двойник и вот кого искал по всей Демонии, разослав свою армию по четырем сторонам света. Очевидно, когда Саотоме забрал Огу из подземелий, Вельзи тоже решил показаться и получил по щам от злого заклинателя и подоспевшего на помощь Гилфаласа.       Хорошо хоть не прибили мальца — с этих станется.       Сейчас Вельзи не выглядел ни грозным, ни опасным, каким казался Оге в лесу, сойдя с раскалывающихся от взрывов небес и разя врагов гневными ударами. Обычный мальчишка. Растрепанный, зареванный, в чистых одеждах с чужого плеча. Под расстегнутым рукавом рубахи виднелись свежие следы от только затянувшихся ран. Форкас позаботился о пленнике: подлечил, дал одежду, на столе в углу стоял поднос с нетронутой едой.       Вот значит как. Выходит, вся эта шайка-лейка была в курсе, что Вельзи здесь, и, кажется, только один Ога пребывал в неведении. Решили, что он что? Отомстить соберется или отпустит?       Ога и сам не знал, чего ему хотелось конкретно.       Смотреть на взрослого Вельзи, растерявшего свою силу, да и половину гневной ярости тоже, было странно. Ога узнавал в чертах его лица маленького Бесопуза. Глаза, брови, нос… Волосы отросли и болтались нечёсаной паклей за его спиной. Он выглядел худощавым, но жилистым, как и Ога.       — Чего уставился?       Вельзи спрыгнул с постели и подошел к решетке. Оттуда было не дотянуться до Оги, но зато можно было грозно сверкать глазами между прутьев.       — Не каждый день увидишь взрослым своего ребенка, вот и охереваю. Нельзя, что ли?       — Нельзя! — он сказал это просто, чтобы возразить, сам продолжая пялиться на Огу точно так же в ответ.       Конечно. Ведь Вельзи тоже смог рассмотреть его так близко и без поволоки гнева в глазах впервые. Он уставился на своего маленького двойника, и Ога поудобнее перехватил мальца обеими руками.       — Чего ревел?       Надеяться на ответ не стоило, но и не спросить не получилось.       — Не твоего ума дело! — щеки Вельзи пошли пунцовым. — Выпусти меня, и устроим честный поединок, который нам не дали закончить в лесу.       Глаза юного владыки сверкнули красным, но Оге отчего-то казалось, что махаться он хотел не так уж сильно.       — Не хочу.       От его отказа Вельзи оторопело открыл рот, глядя, как Ога усаживается прямо на пол, укладывая маленького Бесопуза себе на колени. Губы и подбородок Вельзи затряслись от злости.       — Твой отказ оскорбителен!       — Че за херню ты несешь, а? — Ога нахмурился, его уже начинала раздражать эта склонность мальца к пафосной драме. — У меня нет причин с тобой махаться. И я не бью детей, я не какая-то паскуда, в отличие от твоего бати из зазеркалья.       — Во-первых, мне пятнадцать! — держась руками за прутья решетки, Вельзи съехал вниз, чтобы быть к Оге лицом к лицу. — А во-вторых, причина есть у меня! Думал, можешь убить мою мать и сделать вид, что ничего не было, а потом…       — Слышь! — Ога поднял ладонь, вытягивая руку вперед. — Меня задрали твои обвинения хер пойми в чем! — и вдруг его прошиб холодный пот от кошмарного осознания, а что если… — Твоя мать че, эт… та баба с острова Обезглавливания? Сютен, что ли?       — Кто? — Вельзи скрестил руки на груди, выглядя все таким же красным и раздраженным. — Моя мать — Хильдегарда. А ты со своими приспешниками в лице мерзкого бастарда Гилфаласа и его контрактора Саотоме убил ее во время нападения на темницы.       «Хильда?!» — Ога вытаращился на мальца, бестолково открывая и закрывая рот, с трудом соображая, что речь идет о Хильде из зазеркалья, и очевидно для Вельзи она была матерью, но, конечно, не родила его.       Доктор Форкас, да и Саотоме с Гилфаласом ничего не говорили о зазеркальной Хильде. Ога даже не знал до этого момента, что она сейчас в Демонии. Точнее была в Демонии, раз уж ее убили. И едва ли это был закованный в кандалы едва стоящий на ногах Саотоме или Гилфалас, который пришел только, чтобы спасти его. Если, конечно, они не утаили кое-какие детали, как, например, пленение Вельзи.       Нет, погодите-ка… Он сказал, что Хильда была его матерью, а значит…       — Мой двойник чо, шуры-муры мутил с Хильдой?! — представить себя вместе с грудастой демонической служанкой, которая грозилась, чуть что, наколоть Огу на свой меч, как шашлык, было трудновато.       Может, его двойника под угрозой убийства привели к алтарю для заключения какого-нибудь демонического брака?       — Мои родители поженились, когда мне было шесть, чтобы ни у кого на Земле не было вопросов относительно Хильды и меня.       «Значит, брак по договору ради воспитания владыки тьмы… Эт уже больше похоже на правду».       — Ой, ну, лады, а то я уж думал мне писец. Как бы, правда, не пришлось на Хильде жениться.       — Ты настолько ее ненавидишь? — Вельзи стиснул зубы и кулаки, неотрывно глядя в лицо Оге.       — Да как сказать… — Ога почесал в затылке. — Я ради ее спасения приперся в самое адово пекло Демонии, стрелу вон словил от твоего приспешника, чуть не помер в сраных катакомбах. Не сказал бы, что ненависть — подходящее слово для наших отношений. Но уж звиняй, в своих супругах я твою матушку едва ли вижу, — он пожал плечами, и Бесопуз завозился у него на коленях.       — Зачем ты велел убить ее?!       — Да не велел я такого! Чо заладил?! Я даже не знал, что она в Демонии! И не видел ее ни разу! — терпение Оги лопнуло. — Прежде чем батон крошить на других, сначала бы разобрался чо к чему. На кой ляд мне твою Хильду мочить или тебя? У меня к вам претензий нет! Не ты мальцу клеймо поставил, не ты нашу Хильду ослепил, не ты устроил сраный бедлам во всех мирах. Я пришел сюда, чтобы смахнуться с твоим отцом. И уж прости, малой, но ему от меня достанется по полной. Без жалости.       Ога замолчал, и Вельзи молчал тоже. Он смотрел на Огу со смесью неверия и растерянности, пытаясь найти на лице зазеркального родителя ответы на свои не заданные вопросы. Ога ощущал, как сила его юного величества пытается пробиться через заклятье браслета, чтобы коснуться Оги. Мог ли Вельзи таким образом понять, что Ога не врет? Или это просто была интуитивная попытка демонических сил соединиться со своим контрактором, пусть даже зазеркальным.       «А было б интересно узнать, получится ли воспользоваться его силой через метку? Бесопуз ведь тоже…»       Словно услышав мысли родителя, маленький Бесопуз заерзал у него на коленях и все-таки проснулся. Сначала вопросительно уставился на отца, понимая, что они больше не под светом красных лун, а потом уселся и перевел взгляд на сидящего за решеткой Вельзи. Несколько раз моргнул, соображая, кто перед ним, а потом испуганно рванулся Оге на плечо.       — Эй, ты че? — Ога скосил взгляд на притаившегося за его спиной маленького темного владыку и положил ладонь ему на макушку. — Не бойся, он больше не призовет мокриц и тараканов, чтобы тебя напугать.       — Ка-бу, — Бесопуз недоверчиво опустился еще ниже, рыча куда-то Оге в спину.       — Тц, напугал его до усрачки своими пауками. Теперь будет ночами реветь из-за кошмаров, укачивай его… тебя… его, тьфу… одна морока с вами!       — Что за ерунда? — Вельзи за решеткой скрестил руки на груди и вздернул бровь. — Я повелитель мух, управляю насекомыми едва ли не с пеленок. Почему ж он их так боится?       — В душе не ебу, — Ога потрепал Бесопуза по макушке, предлагая перебраться обратно на колени, но тот решил, что за родительским плечом будет безопасней. — Я пытался его прокачать в битве с жуками, но пока не особенно преуспел. Хотя он был довольно смелым, когда ты натравил на нас всю эту дрянь. Даже не заревел. Правда, Бесопуз? — он улыбнулся мелкому, и тот довольный показал два пальца из-за его спины.       — Ба а-дя.       — Глупость какая-то. Повелитель мух боится мух.       — Ну, эт у тебя спросить надо, чо за херня, — Ога пожал плечами. — Короче, я не убивал твою мать, так что, если хочешь смахнуться со мной — идет, но это будет просто махач, а не смертоубийство ради мести за хер пойми что.       — Победа — не победа, если твой поверженный враг еще дышит, — Вельзи сказал это твердо, но не выглядел таким уж уверенным в своих словах.       И Ога скрипнул зубами.       — Эт чо, наставления твоего папани? Мочить всех без разбору?       — Недобитый враг — злейший враг, он может ударить в спину. А мне ты вообще рассказал свои планы, если мы смахнемся — я не позволю тебе остаться в живых.       — Слухай сюда, Бесопуз, — Ога наклонился вперед.       — Вельзевул. Меня зовут Вельзевул, — Вельзи тоже склонился вперед, упираясь руками о колени. — Что за собачья кличка?       — Не дорос ты еще, чтобы зваться Вельзевафлем тридцать пятым, или как там тебя, — Ога ощутил, как дергается бровь.       — Ты в моем возрасте уже родителем темного владыки стал, до чего я там не дорос, а?       Они бы столкнулись лбами, да не позволяла решетка и стена заклинания, отделявшего их друг от друга.       — Короче, так! Слушай сюда! Если хочешь помериться силушкой, я всегда только за, так и скажи. Но скорее ваша луна на Демонию свалится, чем я позволю себя убить. Это в твою голову твой никчемный поганый батя уже вложил все дерьмо, которое смог. А я дал слово, что воспитаю из своего Бесопуза мужика, а не дерьма кусок. Так что усеки сразу: я не брошу своего ребенка, чтобы потешить ваше с батькой самолюбие. Выбирай, — Ога выпрямился, и Бесопуз за его спиной, уже переставший дрожать от страха, вопросительно высунул голову, пытаясь заглянуть родителю в лицо: — мы устраиваем обычный махач без смертей или ты остаешься здесь, а я пойду спать. Че бы там не думал себе говнюк Саотоме, я тебя не выпущу. Не хочу, чтобы кто-нибудь грохнул тебя ненароком в битве при замке.       Вельзи растерял весь свой суровый и воинственный вид, который умудрялся сохранять на зареванном лице, и растерянно моргнул.       — Не все ли тебе равно? Мы же враги.       — Че за чушь? — Ога отсек его слова ладонью. — Ты мой Бесопуз, пусть даже из зазеркалья. Единственный враг в Демонии сейчас — это мой двойник.       Пока Вельзи задумчиво рассматривал его, маленький Бесопуз совсем осмелел, поняв, что жуками на него нападать не собираются, и перебрался к Оге на локоть, хватая цепкими пальцами родителя за лицо, дергая за щеку.       — Ну че те? Щас пойдем, потерпи. Жрать уже хочешь?       — Не. Ка-бу, — Бесопуз тщетно пытался объяснить что-то на своем, пока не скатился с рук Оги и не запрыгал по полу, изображая лягушку.       — Че? Лягушка? Что за лягушка? — Ога задумчиво почесал в затылке, Вельзи тоже следил за странным поведением своей маленькой копии.       — А-дя, — Бесопуз ткнул пальцем в Вельзи и попрыгал Оге на колени, забираясь обратно на локоть и оборачиваясь к своему двойнику. — Ба, а-дя ба, дя-бу, айю…       Напрягать мозги после трудного дня тренировок и унылой подлунной медитации было тяжко, но Ога с трудом сообразил, о чем речь.       — А, понял! Лягушка из твоего игрушечного махача — это взрослый ты! Вот ребус-то, е-мое, — Ога тяжко выдохнул, пока Бесопуз, радостный, что смог донести до родителя мысль, скакал на его руке, тычась макушкой в Огин подбородок.       — Ну, и что я буду иметь, если выиграю махач с тобой? — Вельзи, уставший наблюдать за самим собой, снова подал голос.       — Что выиграешь? Ну, это… — Ога почесал щеку, пригладил детские патлы, щекочущие ему подбородок. Для него махач и победа сами по себе были наградой. — А че б ты хотел?       — Если выиграю — отпустишь меня.       Ога перехватил расшумевшегося мальца другой рукой и опустил его к себе на колени, прижимая плотнее к животу, чтобы не вылез.       — И что потом? Пойдешь к своему бате?       — Даже если так, не твоего ума дело, — Вельзи стиснул кулаки.       Не слишком ли высокая цена? Ога не спешил с ответом. Будь ситуация иной, было бы без разницы. Но они вот-вот должны были напасть на замок, будет месиво, и такой сильный боец на стороне его злобнюка — это не то, что им нужно. Во-первых, юный владыка был сильным соперником. Во-вторых, Саотоме и Гилфалас уделали его один раз, уделают и второй, и в пылу битвы могут на этот раз уделать насмерть, пусть даже случайно. Чего стоили цветочные приемы бешеного демона — такому палец в рот не клади! А с виду казался вполне себе безобидным. Не хотелось бы Оге увидеть, как против Вельзи, пусть и зазеркального, используют мегажалящий прием со смертельным ожогом. Но и Вельзи уже не ребенок, может сам за себя решать. Нельзя ж пристегивать его к своим штанам до старости.       «Вот лять, и как только родаки с этой херней справляются? Одному говнюку Саотоме лучше всех: не воспитывал — не сломал мозги, падла!»       Он почти загрузился по полной, когда сообразил, что речь ведь шла о выигрыше. А Ога не собирался ему проигрывать. Ни за что.       — По рукам, — Ога хлопнул себя по коленке. — Если выиграю я, выпускать тебя не буду. Но если вдруг ты все-таки победишь… Не лезь на рожон, сопляк.       — Лучше за собой следи, — Вельзи ухмыльнулся.       А Ога вдруг сообразил, что понятия не имеет, как открыть клетку, чтобы не привлечь внимание остальных обитателей дома. По его лицу юный владыка и сам обо всем догадался.       — Не надо ее вскрывать. Просто заходи ко мне внутрь, Форкас и остальные спокойно ходили туда-сюда, это только я не могу выйти. И пространства для битвы тут хватит с лихвой. К созданию клетки приложил руку межпространственный демон. Пространство может увеличиваться до бесконечности. Нужно снять лишь это.       Он поднял руки, показывая волшебные браслеты.       — Лады.       Ога поднялся на ноги, и Бесопуз тут же забрался ему на плечо. Они вошли в камеру без каких-либо препятствий, преодолевая магический барьер, который скроет их махач от всей остальной Демонии.       Стены камеры начали раздвигаться, давая им все больше и больше пространства, пока Ога подходил ближе к своему сопернику. Вельзи протянул ему кисти, сжатые в кулак, и Ога развязал узлы заклинания, освобождая юного владыку от оков.       Его демоническая энергия тут же рванулась наружу, заполняя подвал огромным удушливым маревом чужой силы. Но на этот раз Ога не ощущал себя растерянным или испуганным. Они разошлись на несколько шагов, чтобы иметь место для маневра.       — Одна просьба, — Ога поднял палец вверх, прежде чем они начали бой, пока Вельзи разминал плечи и руки и занимал боевую стойку.       — Ну?       — Только без всей этой насекомотни. Не хочу, чтобы малой испугался.       Вельзи улыбнулся.       — Ладно. Не в моих интересах пугать самого себя. Но и у меня будет просьба.       — Ну? — Ога оскалился, сжимая пальцы в кулаки, ощущая, как мощь маленького Бесопуза перетекает в его тело, готовая вот-вот выплеснуться в первом ударе.       — Не сдерживайся.       — И не думал.              Обычно это Ога был тем, кого лечат и бинтуют. Сначала матушка заклеивала его раны после драк в детском саду и младшей школе. Потом Фуруичи, который всегда был поблизости, когда Оге доставалось от соперника посильнее. В конце и демоны подтянулись. Одну Ламию достаточно было вспомнить, чтоб шея зачесалась — чуть не задушила его, соплячка.       Так что у самого Оги опыта было маловато. Повязка на руке Вельзи выходила кривая, но какое им дело до красоты: главное, что от мази Форкаса кровь перестала течь. К утру все заживет.       Но Ога все равно старался, наматывая дурацкий бинт выше и выше, закрывая уродливую рассеченную рану от кисти до локтя, которую Бесопуз получил, пропустив его удар.       — Это просто… невозможно. Как я мог проиграть? Ведь ты лишь контрактор, — в голосе Вельзи звучала детская обида. — Ты же пользуешься силой моего маленького двойника, а он уж никак не может быть сильнее меня!       — А-дя, — Бесопуз, сидящий у Оги на спине, пожал плечами, делая вид, что и сам понятия не имеет, как так вышло.       Ога разорвал край бинта на две полосы и сделал узел, стараясь затягивать не крепко — в отличие от Ламии он садизмом по отношению к пациентам не страдал. Снова взялся за баночку с мазью и обмакнул в нее пальцы.       — Голову наклоняй.       — Сам намажусь, — Вельзи попытался отпихнуть его, но был схвачен твердой родительской рукой за затылок.       Зеленые волосы покраснели от крови из разбитого темени, и Ога кое-как намазал скрытую под волосами рану. Едва ли там было что опасное: крови куча, а на деле царапина. Вельзи отвернул лицо, но Ога успел шлепнуть немного лекарства ему на рассеченный лоб.       — Да отвали ты! Я что маленький!       — Олень тупой, тебе же не видно ни хрена, чо у тебя на голове. Ну, как знаешь!       Вельзи все-таки вывернулся, отползая подальше от докторских стремлений Оги, и тот кинул банку с мазью ему в руки. Не хочет, ну и пусть сам себя лечит. Кто Ога, чтобы заставлять? Не помирает от потери крови, и ладно.              Они отодвинулись друг от друга, каждый занятый своими ранами. Ога набрал синяков и ссадин, серьезно болело только бедро, которым он напоролся на острый обломок кровати, когда его отшвырнуло взрывной волной. Обломок задел по касательной, рассек кожу и мышцу, но, благо, не застрял в ноге. К тому времени, когда их бой закончился, кровь почти перестала течь. На боль Ога едва обратил внимание — не перелом и не стрела, значит терпеть можно.       Он уперся спиной о прохладную стену подвала, глядя на то, как Вельзи, сидящий напротив, тщательно намазывает разбитые костяшки.       Бой с ним был самым странным из всех махачей, в которых Ога участвовал. Было бы куда проще, если бы Ога мог отключать демоническое зрение и чутье и просто драться с Вельзи, использую бесовскую силу. Но он не мог. И это сильно сбивало с толку особенно поначалу. Он ощущал два одинаковых мощных энергетических потока — один исходил от его Бесопуза, второй — от юного владыки. Их сила начинала резонировать, они цепляли друг друга, и в какой-то момент, притягивая к кулаку силу Зевула, Ога понял, что захватил часть чужой энергии, тем самым ослабив и разрушив щит Вельзи. Им пришлось сделать два круга по камере, забрасывая друг друга ударами, прежде чем они смогли действовать полностью отдельно друг от друга.       Ога опустил малыша Бесопуза себе на колени и дал ему бутылочку молока. Все это добро он притащил с первого этажа, когда их бой был окончен. Не бросать же раненого и поверженного Вельзи здесь: Ога вернулся с лекарствами и едой.       — Ты хороший боец. Отлично дрался.       Бесопуз поддакнул. Вельзи бросил на них короткий взгляд, и снова вернулся к замазыванию своих ранений.       — Я использовал против тебя всю свою силу и все равно проиграл. Отец был прав: я не ровня своему оригиналу, всего лишь жалкое отражение, которое никогда не сравнится с настоящим Вельзевулом.       — Херню сморозил твой сраный батя, понял, нах? — Ога так треснул по стене кулаком, что пошли трещины, а оба Бесопуза вздрогнули от неожиданности. — Я не почувствовал никакой разницы между твоей силой и силой моего Бесопуза. Вы оба сильны.       — Ты знаешь своего Вельзевула не так долго, как мой отец знает меня. Ему, наверняка, виднее. Он пришел сюда, чтобы добыть силу моего двойника, потому что…       — Потому что он тупой баран? — Ога сцепил пальцы вокруг Бесопуза, чтобы еще чего не расколотить. Несчастный подвал и так трещал по швам от их боя. — Я знаю своего Бесопуза всего полгода, но я смог соединить наши силы, высвободить его мощь и на Земле, и в Демонии, и под светом красных лун и без них. Отчего ж я смог это сделать, а мой двойник отправился аж путешествовать во времени и в другие миры, чтобы добраться до твоей силы?       — Ты соединялся со мной?! — Вельзи выглядел пораженным. — Но на тебе нет никаких следов!       — А должны быть? — Ога нахмурился.       — Тело человека не приспособлено для полноценного слияния с демоном. Есть большие ограничения по времени, по силе…       — Да-да, слыхал. Это был не самый мой лучший опыт, потому что после слияния мы с Бесопузом менялись телами.       Вельзи все еще выглядел пораженным, таращась на Огу как на пришельца, а потом и вовсе сник.       — Нам с отцом удалось сделать это только однажды, и это принесло его телу непоправимые увечья.       — Видать, потому что он тот еще слабак, тц.       — Вовсе нет! — Вельзи яростно заступился за оскорбленного родителя. — Я не смог справиться со своими силами, сдержать их под контролем.       — Ясен пень, это ж была задача твоего родителя, а не твоя. Сколько тебе лет-то хоть было? Восемь? Десять?       — Семь.       — Да твой брательник Эн в десять лет только и делал, что ревел и поджигал все вокруг. Чо твой батя от тебя хотел? Может, он тебя еще и диссертацию писать заставил в младшей школе?       — В средней. Но это была просто научная работа, — Вельзи скрестил руки на груди, отворачиваясь.       — Эт… че, правда, что ли? Ты че гений? — пришла очередь Оги растерянно моргать и ощущать себя тупым оленем.       — Нет, я получил за нее неуд, — юный владыка выглядел, если не расстроенным, то как минимум раздосадованным.       — И че? Я вообще других оценок никогда не получал.       — Таким не гордятся, знаешь ли!       — Да чхал я на какие-то там школьные оценки. У меня прям кулаки зачесались смахнуться со своим двойником прям щас! Он че из тебя растил ученого супермена?       — Ну, особо умным я тоже не вышел, как оказалось… Ай! Да больно же!       — Слышь, че за настрой такой? У тебя не с силой и умом проблемы, а с самооценкой, по ходу. Че этот говнюк с тобой делал, а ну, говори? — Ога потряс растерянного от такого обращения Вельзи за шкирку. Бесопуз, успевший перебраться на плечо Оги, активно поддерживал родителя.       — Да пусти, я тебе что, щенок? — он безуспешно пытался выкрутиться из крепкой хватки Оги.       — А то ж, щенок и есть! Сидишь, скулишь тут о какой-то херне. Оценки плохие получил, силой не смог управлять. Да че за гонево такое? Где твоя мужская гордость? Вон, гляди, — Ога пихнул ему свое окровавленное бедро под нос. — Гляди, ранил меня, а в тот раз вообще плечо мне сломал. Гилфалас от твоего заклинания забыл, как звать его и думал, что он полевая фея, пока его доктор Форкас в чувство не привел. А ты, поди, еще и таблицу умножения знаешь, гаденыш? Сколько будет семью восемь?       — Да таблицу умножения еще в третьем классе учат, это, знаешь ли, не показатель ума! — он все-таки умудрился вырвать свою шкирку из Огиных лап и отошел в сторону, подальше от разгневанного родителя, безуспешно приводя себя в порядок, красный как полотно.       — Ты скажи сначала ответ, тогда и поверю! — Ога ткнул в него пальцем.       — Ка-бу! — Бесопуз не отставал.       — Семью восемь пятьдесят шесть!       Ога открыл рот, чтобы подтвердить правильность ответа, но понял, что в душе не ебет правильный это ответ или нет.       — Эт… как его… ща… — он отвернулся, почесывая в затылке. — Семью семь сорок девять, значит, еще по семь… — загнул пальцы на одной руке, потом на другой. Вроде выходило правильно, но не факт, что семью семь было сорок девять, но не считать же с самого начала. Хотя, вот если в обратную сторону…       «Вот я олень, надо было на сложение задачку дать! Главное делать вид, что все путем!»       — Вот видишь! Я ж сказал, что ты до хера умный! — Ога самодовольно улыбнулся.       Вельзи хлопал глазами, переглядываясь то с Огой, то со своим двойником       — Ну, по сравнению с тобой похоже, что да.       — Слышь, чо сказал? Не гони бочку на своего папашу! Я просто сегодня не настроен на математику. И вообще это в жизни не главное, понял?       — И что ж тогда главное? — Вельзи опустился обратно на свое место, с которого вскочил, пока Ога его трепал.       Ога тоже чинно уселся к своей стене.       — Главное, что у тебя здесь, — Ога ткнул себе пальцем в грудь, ловя на себе взгляды обоих Бесопузов. — Какая разница, че ты там смог или не смог в десять лет и в школе. Главное, чтобы ты был достойным мужиком, а не куском говна, как твой отец. Потому что мужик не будет валить свои неудачи на своего ребенка и делать вид, что его хата с краю, понял? Мужик сам несет ответственность за свои неудачи. Не смог совладать с бесенком, значит, сам слабак. На то он и приемный родитель, чтобы нести ответственность, а не сваливать свои комплексы на тебя. Вот говнюк же, так бы и врезал ему!       — Дя! — Бесопуз воинственно поднял кулак, поддерживая каждое Огино слово, и запрыгал у него на коленях, просясь на руки.       В подвале воцарилась тишина, нарушаемая только писком маленького Бесопуза. Вельзи задумчиво ковырял дырку на своих драных штанах, глядя невидящим взглядом в пол. Ога посмотрел на своего мальца, и наконец поднял его на руки, чтобы уложить на локоть.       — Чего расшумелся? Спать давай.       — Ба, а-дя, — Бесопуз дернул его за подбородок, довольный тем, что наконец на него обратили внимание.       — Ты должен дрыхнуть, как убитый, до обеда теперь. После такого-то дня и ночки.       Кажется, малой был не согласен, все так же бодро дрыгаясь в руках родителя и довольно пища.       — Значит, вот как ты снял печать, которую поставил отец, — Вельзи подал голос, продолжая все так же рассматривать пол. — Слился с маленьким мной. Отец считал, что печать нельзя будет снять никак. Что ты или кто-то еще принесут маленького Вельзевула в Демонию в конце концов, потому что печать не снимаема. Он думал, что, раз он не смог слиться со мной без ущерба для себя, то ты тоже не сможешь. Он был в бешенстве, когда печать разрушилась. Все, кто был связан с тобой и мной, ощутили это в ту ночь. Но это же ужасная пытка, печать накладывается на духовную энергию, ее приходится вырезать буквально из души!       Случившееся на острове Обезглавливания чудилось Оге такими далекими теперь. Каждый день был слишком перенасыщен событиями, казалось, что минула вечность с тех пор, как он совершил свое первое и пока единственное убийство.       — Пришлось потерпеть, — Ога пожал плечами. — Я не мог спасовать. Иначе ты бы умер.       — А если бы это было смертельно для тебя? — Вельзи поднял хмурый напряженный взгляд. — Ты бы и тогда решил меня спасать?       Ога вздохнул.       — Да с тобой каждый день — риск для жизни. Удивительно, что я столько протянул.       — Это не ответ. Ты бы что, умер за меня, если бы пришлось?       — Знаешь че? Я бы предпочел не подыхать! — Ога недовольно фыркнул, Бесопуз в его руках притих, прижимаясь щекой к родительской груди и готовясь засыпать. — Но как ты себе представляешь, если вдруг чо? Бросить тебя в жерло вулкана и самому спасать свою жопу?       — Это было бы разумным решением в некоторых ситуациях, — Вельзи скрестил руки на груди. — Ты мог бы потом родить своих детей, если вдруг так хотел нянчиться. Какой смысл рисковать ради чужого ребенка, к тому же сына дьявола?       — Поди тоже твой батя сказал?       Щеки Вельзи покраснели, но он ничего не ответил.       — Хорошо. Хочешь знать ответ? — Ога прищурился, и Вельзи отвел взгляд. — Если бы ты меня спросил об этом полгода назад, когда я тебя подобрал и только узнал обо всей этой херне, я бы сказал: да десять раз я буду жопу рвать ради какого-то демонического сопляка. Но раз уж взялся и дал слово, так не бывать мне мужиком, если отступлюсь от своего. Сказал, что воспитаю тебя, значит, так и сделаю. Но если уж будет так худо, что придется на кон ставить свою шкуру, то придется и поставить. Отец я или чмошник ссыкливый? Только я не собираюсь продувать и подставляться ни владыке тьмы, ни своему отражению, ни кому-либо еще. Потому что мертвым особенно детей не повоспитываешь. Так-то короче.       Думать о том, что, возможно, однажды так и будет и придется подставить свою шкуру в бою не на жизнь, а на смерть как-то не хотелось. Ога все-таки был упрямым оптимистом и надеялся из каждой битвы выйти, если не победителем, то хотя бы не позорно проигравшим. Ведь главное — упорство, сила духа. Главное верить в собственную победу, все остальное приходит само собой.       Бесопуз задрых, бессовестно пуская слюни Оге на грудь. Пора было идти наверх и поспать, пока народ к завтраку не встал. Наверняка подлунные медитирующие демоны тоже уснули. Отсюда Ога не мог ощущать их силы, но когда он поднимался на первый этаж за лекарствами, Саотоме и Гилфалас уже не дрались на тренировочном плацу тоже. Либо устроили передышку, либо ушли спать. Судя по ощущениям, они не достигли особого успеха в слиянии сил.       — Спать пора, я пойду, — Ога поднялся, глядя сверху вниз на приунывшего Вельзи. Он положил ладонь на его затылок. — Че скуксился? Завтра смахнусь с тобой еще разок, если захочешь.       — Кровать всю разломал, мне даже спать негде, — юный владыка ворчливо отвернулся, но голову не поднял.       — Ну, так щас матрас тебе подгоню, — Ога вышел из камеры и вернулся обратно с матрасом, приволочил одной рукой, пока во второй спал мелкий Бесопуз.       Он уже собирался уйти, не дождавшись никакого ответа, но Вельзи подал голос, когда Ога уже занес ногу на первую ступень лестницы.       — В замке вас будут ждать не только демоны тридцати четырех столпов, но и ваши товарищи. Чертокаменские ТоКуКанХи в зазеркалье получили метки от сильнейших демонов из столпов, и они овладели техникой слияния сил. Они самые сильные бойцы дивизии. Вы еще не сталкивались с ними, отец придержал их для последнего боя, если тому придется состояться. Я знаю, что они твои друзья… Я видел это… в зеркале. В детстве. Тебя с ними, и со мной маленьким, и с Хильдой… Я думал, что это все не взаправду, какая-то колдовская иллюзия. Но все, что ты говоришь… Теперь я знаю, что это так и было.       — О чем ты? — Ога обернулся, но Вельзи сидел к нему спиной.       — Ни о чем. Просто… — юный владыка подтянул колени ближе к своей груди, — постарайся не умереть там.       Ога улыбнулся.       — Не волнуйся, я не продую даже самому себе.