В отражении красной луны

      — Жжется! Больно! Ауч! — Ога безуспешно пытался вывернуться из крепких лап Тоджо, который зажал ему голову под чутким руководством доктора, льющего на его лицо какую-то дрянь.       — Лежите спокойно, господин Ога. Это хорошо, что вам больно, — склонившийся над пациентом доктор Форкас был как обычно спокоен и невозмутим.       — Садист херов! Чего ж тут хорошего? Просто скажи, что любишь пытать людей! — лишившись половины мышц и связок на лице говорить и так было тяжело, но Ога очень старался, зло рыча, стискивая пальцами одеяло и дергая ногами.       — Нервные волокна восстановить сложнее всего. Я быстро оказал вам первую помощь и нейтрализовал заклинание и яд, но это не всегда гарантирует успешный исход. Восстановление мышц и кожи потребует времени, но если не вырастить нервные окончания, ваше лицо будет наполовину парализовано.       — Вот поэтому лежи и не дергайся, — Фуруичи положил руку ему на колено, за что и получил смачный пинок в бок. Хрипя и корчась он отполз от греха подальше: — Надеюсь, те полегчало, Ога.       — Ни хера!       Пришлось сжать зубы и терпеть. Кости невыносимо жгло, словно в лицо Оге дышал дракон. Было даже больнее, чем когда в него попало самое заклинание, заставившее расплавиться кожу и мышцы. От жгучей боли из единственного оставшегося глаза текли слезы, но даже сквозь пелену Ога успел заметить, что вся их чертокаменская кампания здесь, в тюремной камере.       Саотоме и Гилфалас не то были без сознания, не то спали, Аой сидела на своем топчане, испуганно глядя на Огину экзекуцию. Что ж, не стоило особенно громко орать и пугать Куниеду еще больше. Судя по бинтам, ей тоже досталось нехило.       В конце концов пытка кончилась, лицо оказалось намазано какой-то смердящей мазью.       — Я щас блевану…       — Терпите, эта мазь из…       — Мне кажется, что лучше нам не знать, из чего эта вонючая дрянь сделана, док, — Тоджо, морщась и задерживая дыхание, благоразумно оборвал чересчур увлекшегося просвещением пациентов доктора.       — И то верно, — Форкас продолжил свое дело, без капли брезгливости касаясь чужой раны, и закончил наложением чистой повязки. — Думаю, вы можете отпустить его, господин Тоджо.       Ога поспешил усесться. Ему надоело валяться и смотреть на всех снизу вверх. Голова закружилась, но Форкас схватил его за плечо, не давая позорно завалиться назад.       — Остальные ваши раны не столь опасны и почти зажили. Нужно только восстановить силы, — он пододвинул к Оге поднос с завтраком.       Это, конечно, не домашняя стряпня Гилфаласовского домовика, который готовил в сто раз вкуснее Хильды, но лучше так, чем совсем ничего. Остальные, судя по всему, уже были сыты и получили медицинскую помощь, пока Ога был в отключке.       — Где Бесопуз?       — Хильда его унесла, — Фуруичи вернулся на матрас, усевшись рядом с Огой.       — Хильда здесь?       — И Аленделон тоже. И все остальные. Кроме синигами — его Аленделон еще с островов отправил на Землю, получив весточку от Хильды.       — А с этим что? — Ога кивнул в сторону дальнего матраса, к которому подошел и опустился Форкас.       Доктор немного подержал ладонь над головой Гилфаласа, потом Саотоме и снова встал.       — Ничего. Они просто растратили все свои силы во время слияния и битвы. Отсыпаются.       — Не долго ли, а? Мы тут почти сутки торчим, кажись, — Фуруичи устало выдохнул, а Ога только сейчас сообразил, что понятия не имеет, когда отключился и сколько времени прошло с тех пор.       Доктор покачал головой.       — Физически они в полном порядке. Но они слишком давно не практиковались, да и бой был достаточно истощающим. Я ничем не могу помочь, только дать им еще немного времени.       Форкас ушел, и потянулись занудные часы в темнице. По кусочкам из рассказов остальных удалось собрать все события того вечера. Они отчаянно бились и победили.       — Как только наши демоны снова оказались в Демонии, так сразу же потащились в королевство. Пока Аленделон под шумок переправлял синигами, остальные прошли через Йольдин портал к замку. Точнее к его руинам. Говорят, Владыка был не очень-то доволен, что праздник трехлуния закончился такой разрухой. Меня чуть не разорвали какие-то жаброголовые, между прочим, пока ты валялся в отключке, — Фуруичи тяжко вздохнул. — Но пришел Гекадос и велел меня не трогать. Я уж думал, он прикажет меня добить.       — Ну, и долго нам тут еще торчать, а? Я для чего жопу рвал, чтобы сидеть в этой Демонийской дыре теперь? — от Огиного раздражения по стенам и потолку бегали разряды молний, а его дьявольская сила заполнила комнату, выползая черными щупальцами сквозь зарешеченное окно на улицу.       — Эй-эй, полегче, Ога. Удушишь, блин, — Тоджо отшатнулся от него, сверкая глазами.       Ога уж и забыл, что он тоже заключил контракт. Метка какого-то беса из Форковской шайки все еще алела на его запястье.       Пришлось втянуть свой гнев обратно внутрь. Хотя Бесопуза не было рядом, Ога все равно мог высвободить его силу — она ощущалась все такой же могущественной, как и в ночь трехлуния.       — Че разорались, дерьма куски? Выспаться не даете, падлы! — со стороны матраса в углу послышался хриплый и недовольный спросонья голос Саотоме.       — Сколько можно дрыхнуть? Вторые сутки в отрубе! Меня достало сидеть уже в этой дыре! Из-за вас же торчим!       Ога чувствовал себя до крайности раздраженным. Вместо удовлетворения от законченной миссии и свершившей мести внутри было погано. Нет бы радоваться, что их мирам не грозит полнейший коллапс, но радости не было никакой. И вместо того, чтобы спокойно отлеживаться дома, Ога сидел на матрасе в сырой темнице и ел дрянной подножный корм по-демонийски в ожидании, пока Владыка опохмелится после праздника, Саотоме и Гилфалас отоспятся, и над ними, наконец, соизволят совершить суд, который не факт, что окончится хорошо для каждого из них!       Саотоме лениво повернулся со спины на бок, пихнул в плечо спящего Гилфаласа, закрывающего ему обзор, и, оглушительно зевнув, все-таки сел.       — Неплохо мы отожгли, а? — он хмыкнул самому себе, вспоминая битву, во время которой со слов Тоджо ни о каком балансе эти дерьма куски не думали, устроили полный фарш из демонов и всяких тварей, призванных на подмогу.       — Ага. Весь замок к ебеням разнесли!       — Так ему и надо, — Саотоме сжал пальцы в кулак и сверкнул красным взглядом, заставив Фуруичи, сидящего рядом с Огой, испуганно отшатнуться.       На Оге эта херня не работала.       — Радуешься, скотина? Нас из-за вас в тюрьму и посадили, решили, что это мы устроили все это дерьмо.       — Так мы ж и устроили, — Саотоме задумчиво почесал в затылке, с недовольством обнаружил, что на его голове нет повязки, и пригладил челку, прикрывая цветочную татуху на лбу.       — Да Ога не про то. Про зазеркалье, — Аой хмуро выдохнула.       — Ааа, — Саотоме снова зевнул и почесал заживающий на груди шрам, а потом толкнул труп своего демона. — Слышь, Гилл, харэ спать. Мы опять в этой говняной тюрьме твоего братана. Просыпайся, давай, — он потряс его хорошенько за плечо без особого эффекта. — Вот скотина, спит, как убитый.       — Он точно не помер? — Аой опасливо смотрела на кажущееся бездыханным тело демона.       — Да нет, он всегда так спит. Я по первости тоже думал, что у него кома или летаргия. Кстати, есть пожрать чо?       Ответом ему стал звук открывающейся двери и тяжелая поступь. Все сокамерники обернулись в сторону выхода. Из-за поворота, одетый в свою привычную одежду опорника, вышагал Гекадос. Обвел всю их братию полупрезрительным взглядом, просунул сквозь решетку руку и бросил на пол камеры листы бумаги и ручки.       — Тебе тут чо, помойка? — Ога тут же взвился, бросаясь к решетке, но Гекадос уже отступил, закатывая глаза и скрещивая руки на груди.       — Пожрать бы лучше принес, жаброголовый… — Саотоме уныло забурчал животом.       — Тц, как вы меня достали. Владыка Тьмы велел всем пленникам написать объяснительную.       — Че? Объяснительную? — у Фуруичи даже челюсть отвисла. — Как в школе, что ли?       — Чего тебе не ясно, человек? Объяснительную. Это записка, в которой вы, собаки, объясняете, что тут было в отсутствие Владыки и почему весь замок развалился.       — Слышь, — Ога прижался лицом к прутьям решетки, но тут же отшатнулся, вспомнив о своей повязке. Уныло уставился на Гекадоса. — Я в жизни не писал директору никаких объяснительных. Это ниже моего достоинства, понял? Пусть Владыка придет, и я сам ему в подробностях расскажу, че да как и где я это вертел.       Гекадос тяжко выдохнул, держась пальцами за переносицу.       — Да мне чхать на ваше достоинство и что вы там напишите. Но раз уж я оказался в долгу перед вами, тупицами, то мы с Графелем обещаем подтвердить любую поебень, что вы тут напишите, и ручаться за ваши слова перед Владыкой. Только согласуйте как-то свои объяснительные, чтобы не получился полный разброд. Я приду за ними утром, и к обеду будет слушание по вашему делу. Так что не теряйте время зря.       Он развернулся на каблуках и умчался прочь, не дав никому ничего ответить.       — Он типа на нашей стороне, что ли? — Ога пнул ногой свиток пергамента, лежащий на полу. — Не буду ничего писать я! Пошел на хер! Задрало все! Пусть гребаный Владыка придет, и я смахнусь с ним!       — Опять разбушевался, смерд. Твои вопли весь замок, наверное, слышит, — Хильда снова была в сопровождении Аленделона.       — Вот и отлично! Я столько не напишу, сколько можно проорать!       На руках у демонической служанки сидел Бесопуз. Он довольно запищал, увидев Огу, и тот улыбнулся, прижимаясь лицом к решетке.       — Мой хозяин желал тебя видеть, — Хильда подошла почти вплотную, и Ога вытянул руку, позволяя Бесопузу схватиться за свой палец.       — Даров, Бесопуз.       — Па, дя-бу, — он обхватил его ладонь обеими руками, тяня на себя.       — Да-да, я б пошел, если бы твой рогатый батя соизволил нас выпустить отсюда! Сказал бы ты ему все, что о нем думаешь, а, Бесопуз? — второй рукой Ога потрепал малого по макушке.       — Верховный Владыка был доволен достижениями господина Вельзи в прокачке силы. Гордись, смерд.       — Ньях! — Бесопуз гордо вздернул нос, подтверждая слова Хильды, но пальцев на руке Оги не разжал.       — Ага, щас, — Ога скривился. — Не ради похвалы какого-то чудилы рогатого старались!       — Дя! Бе дя-бу, рра! — Бесопуз яростно замахал кулаком, второй рукой держась за руку Оги.       — Не гневайтесь, мой господин. Завтра будет суд, и Верховный Владыка решит, что делать дальше с этими смертными.       — Не! РРР! Дя-бу! — Бесопуз завертелся в ее руках, пытаясь вывернуться.       — Зачем пугаешь его судом, дура?! Как будто моей располовиненой хари ему не достаточно!       — Что б ты понимал, Ога, — Хильда с трудом удерживала извивающегося Бесопуза, гневно рычащего и готового вот-вот разреветься. — Если Владыка будет недоволен вашими объяснениями, мой господин не вернется на Землю.       — Че? — Ога как-то не думал о таком исходе событий.       Бесопуз вдруг развопился и вольтанул, вынуждая Хильду разжать руки.       — Хозяин! — но он уже скользнул ужом вниз по ее ноге и рванулся прямо к решетке камеры.       — Бесопуз, стой!       И, конечно же, врезался головой в прутья, между которыми разве что кошка бы пролезла.       — Хозяин! — Хильда охнула, услышав треск, с которым Бесопуз врезался в тюремную решетку, и детский всхлип.       — Вот бестолочь, — Ога опустился на корточки к готовому разревется маленькому владыке. — Сказал же: стой. Куда понесся?       — Па, дя…       — Не рыдай. Подумаешь, пару шишек набил, — он просунул руки сквозь прутья решетки и поднял Бесопуза под мышки с пола, усадил к себе на локоть прижимаясь к решетке с одной стороны, а Бесопуза удерживая с другой. — Где наша не пропадала.       Он показал ему открытую ладонь, ощущая, как пульсирует силой метка Зевула на тыльной стороне.       — Дай пять.       — Айх, — Бесопуз шлепнул своей маленькой ладошкой по его, смаргивая слезы.       — Иди с Хильдой, завтра увидимся, — Ога передал его в руки служанке, та поспешила отвернуться, прижимая к себе своего господина.       — Господину нравится жить на Земле, так что постарайся не сплоховать завтра на суде, олень тупой!       Она поспешно утопала, держась рукой за локоть Аленделона.       Будто сам Ога собирался кому-то там продувать завтра на сраном суде. А если этот рогатый чо возбухать будет, так Ога не прочь еще кулаками помахать.       — Так, дерьма куски. Хватит прохлаждаться, пора и честь знать. Я тут тоже торчать не собираюсь. Гилфалас, подъем! — и с этим криком, он отвесил демону звонкого шлепка по заднице.       — СУКА, УБЬЮ НА ХЕР!       Оказывается, пробуждался Гилфалас из коматоза в мгновенье, и переходил в режим крушащего демона спросонья тоже за секунду.              В полуразрушенном тронном зале собрались по ходу все демоны королевства. Они битком набились в помещение, но отчего-то Оге казалось, что в основном не для того, чтобы поучаствовать в суде, а, чисто, поглазеть на людишек, которые устроили бедлам. Большая часть демонов была похожа на людей, хоть и со своими особенностями типа жабер Гекадоса. Но часть выглядела довольно жутко: животноподобные, слизеобразные и просто стремные образины — многоглазые, клыкастые, с щупальцам вместо рук или ног.       Ога не очень хорошо запоминал лица, но с приобретением бесовского чутья научился хорошо запоминать отпечатки демонических аур. Дивизию тридцати четырех столпов он мог выделить среди остальных. Особенно их союзников Гекадоса и Графеля.       Верховный Владыка сидел, развалившись на троне, подпирая одной рукой голову, увенчанную рогатым шлемом, а второй…       — Он что, в «PSP» режется? Прям на суде? — Фуруичи вопросительно шепнул Оге на ухо.       — Я уж думал, меня зрение на один глаз подводит.       — Точно игрулька, — Тоджо приподнял одну бровь, глядя, как ловко Владыка Тьмы режется одной рукой в то самое.       Длинная зеленая челка так низко свисала из-под шлема, что лица было не разглядеть. По одну сторону Владыки стояли какие-то типы в балахонах, по другую пристроился Бегемот с Бармаглотом, чуть ниже стояла Хильда, держа Вельзи на руках.       Их вывели из камеры и привели в зал без наручников, ограничивающих силу, или чего-то подобного, просто под конвоем нескольких вооруженных демонов. Выстроили в линию посреди зала.       — Верховный Владыка… — один из демонов-советников вышел вперед в полупоклоне.       — Ща-ща, погоди. Ща начнем, — Владыка продолжил тыкать в кнопки своей игрушки.       Ога почувствовал, как начинает дергаться единственный оставшийся глаз.       «Этот гад, никак, издевается над нами?»       На плечо опустилась рука Саотоме, Ога обернулся. Глаза препода горели красным дьявольским огнем ярости, но пальцы были твердыми. Весь вид злобной морды Саотоме как бы говорил: злиться можно, рыпаться — нельзя.       — Бинго! — Владыка радостно ткнул ногтистым пальцем в экран. — Ну, так че там?       — Верховный Владыка, пленники предоставили свои объяснительные. Суд начинается.       — Ааа, ну, давайте, чо уж там, — он развалился в кресле еще больше, отпил из поднесенного бокала какого-то пойла и снова затыкал пальцами в приставку. — Только давай ты, Гекадос, читай. А то не люблю я, когда людишки мямлят от страха перед моим величием.       — ЧЕ СКА…       Ладонь Саотоме заткнула Оге рот, и у того едва искры из глаза не полетели от боли: ткнул прямо в рану, скотина.       Гекадос с постной рожей вышел впереди них, держа в руках их длинный свиток с объяснениями. Он прочистил горло, и Ога был готов поклясться, что у говнюка покраснели кончики жабр.       «Сам напросился, говнюк! Читай теперь, позорься!»       — Как все присутствующие в курсе, на Демонию было совершено нападение из зазеркального черно-белого мира. Нам с Графелем удалось в какой-то момент снова поменяться местами со своими отражениями и проникнуть в стан врага, чтобы способствовать освобождению Верховного Владыки и всех остальных из плена зеркальной ловушки.       От этих слов у Бегемота, стоящего рядом с троном Владыки, задергались усы и загорелись глаза.       «Что, не нравится, когда тебя дураком выставляют, да, старый?» — Ога молча позлорадствовал.       — Сии господа смерды, а так же господин бастард Гилфалас в объяснительной записке клянутся «мамой», «своей катаной», «дядей медведем», «комиксами с порнухой», «геранью-убийцей особого сорта» и «чем, блядь, я должен клясться, вы заебали», что это были не они, «чтоб им провалиться».       — Зачетно! — Владыка поднял большой палец вверх, но Бегемот решил подать голос.       — Чем господа докажут, что во время нападения на Демонию, они были не при делах?       — Да, я б послушал тоже! Хорошо сказал, Бегемотто! — Верховный Владыка щелкнул пальцами, и ему подали еще один бокал чего-то дрянного и опохмелительного. Он махнул рукой Гекадосу, предлагая ему продолжать.       — Вот старый хрыч, че ему неймется… — Ога проскрипел сквозь зубы       — Я так и знал, что он будет докапываться, сука, поэтому все так досконально расписал, — Саотоме самодовольно скрестил руки на груди, а от Оги не укрылось, что Гилфалас бросил на него хмурый встревоженный взгляд.       Гекадос встряхнул мятую бумаженцию и продолжил.       — Господа смерды утверждают, что в день нападения на Демонию они были заняты следующими делами, никак не относящимися к злодейским замыслам злодеям:       «Когда Говна Кусок напал на вашу блядскую Демонию, я одухотворенно готовился к новому школьному семестру, дабы нести свет знаний юным умам, поняли нах?»       «Я понятия не имею, когда этот… *замарано и исправлено рукой Саотоме* Говна Кусок напал на Демонию, но я все лето помогала на деревне дедушке, смиренно молилась о его здравии и занималась воспитанием братика».       «Когда близнец Куска Говна увел жену-сестру О… *замарано* моего потерянного в детстве брата-близнеца *добавлено рукой Саотоме: я не твой батя, дерьма кусок! Только этого мне еще не хватало! *, я дрался в лесу с медведями и в душенеебал, что у них такая Санта-Барбара!»       «Когда Говна Кусок напал на Демонию, я ходил на свидание с умопомрачительной красоткой!»       Все обернулись в сторону Фуруичи, Ога и Саотоме едва не пылали от гнева:       — Не мог че пореалистичней придумать!       — Это не я! И вообще, почему нереалистично? — Фуруичи был возмущен до глубины души.       — Ох, заткнулся бы ты, Зен, — Гилфалас прижимал ладонь ко лбу, пылая щеками.       — Я продолжу, а? — Гекадос зыркнул на них так, что все заткнулись.       «Когда Говна Кусок напал на Демонию, я лежал с расстройством желудка из-за того, что мы с Огой обожрались всякой дряни в честь празднования его сво… *замарано, исправлено рукой Оги* моей помолвки с Аленделоном».       — ЧЕ?! ТЫ ЧЕ МНЕ НАКАЛЯКАЛ, ГОВНЮК! — он попытался начистить Оге морду, но сам получил тумака.       — Нечего было писать то, что ты там написал!       — Правду же написал, — Фуруичи недовольно потер отбитую щеку.       — Ты щас нарвешься на мой кулак опять…       — Заткнитесь все и не мешайте мне читать, ушлепки! — Гекадос не выдержал, но Графель, стоящий тут же, успел удержать его от самоубийственного нападения. Он рыкнул и прочел последний абзац: — «Я спал».       — Исчерпывающе, Ога, — Аой закатила глаза.       — Короче, эт самое, — на столике перед Верховным Владыкой уже выстроился ряд из пустых бокалов, он больше не подпирал голову и резался теперь в игрульку обеими руками, облокотившись о колени. — Я не понял, как все эти товарищи оказались здесь и кто разнес мой чудесный замок по камешкам.       — Хороший вопрос, Верховный Владыка, — Бегемот сверкнул глазами, и Саотоме сверкнул глазами в ответ.       Если бы они могли бросаться молниями вот так, одним взглядом, зал разорвало бы миллионвольтовой однозначно.       По лицу Гекадоса прошла нервная судорога, он задергал бровью, но все-таки сжал зубы и заставил себя читать дальше.       — По словам сиих смердов и господина бастарда Гилфаласа дело было так. «Превозмогая порывистый ветер, жуткий холод, драконий смрад и никотиновую ломку мы отправилась на ночную экскурсию по подлунной Демонии на экскурсионном драконе от медицинской дьявольской академии…»       — Во как? Подтверждаешь, Гекадос? — Владыка даже оторвался от «PSP», и Гекадос вытащил из кармана листовку.       — Подтверждаю. У них в самом деле есть такая экскурсия, и дракон, судя по номерам, вытатуированным на гузке, принадлежит дьявольской медицинской академии.       — И что же все эти господа делали в медицинской академии? — Бегемот снова сверкнул взглядом, и на этот раз Саотоме не выдержал.       — Учились, блядь! Тебе че не ясно-то, говна кусок? Они ученики по обмену.       — А ты тогда кто? Препод по обмену? — усы Бегемота дергались так яростно, что Ога опасался, как бы они не отправились в полет отдельно от хозяина.       — Именно так, блядь!       — И что же вы преподаете, господин Саотоме, позвольте узнать?!       — Эту, блядь… культуру, сука, речи! Хуево чистописание и классическую блядскую литературу! — вокруг Саотоме разве что не разгорелось дьявольское пламя, на этот раз пришлось вступаться Гилфаласу.       Его пальцы впились Зену в плечо, и тот поубавил огонь.       — А что же делал господин бастард на детской экскурсии по Демонии?       — Он был там по моему приглашению, — доктор Форкас, до этого сливающийся с интерьером где-то среди собравшихся, подал голос. — Господин Гилфалас известный травник и снабжает меня и академию лекарственными растениями. Он отправился на экскурсию по моему приглашению.       — А вы в курсе, господин Рахманинов, что господину Гилфаласу запрещено появляться на землях королевства Верховного Владыки.       — Конечно, в курсе, — Форкас оставался все таким же невозмутимым. — Но господин Гилфалас летел на драконе, а не шел по земле. Так что ничего не нарушил.       «Охуеть загнул доктор!» — Ога показал ему два больших пальца, оценив подлую наглость, но Форкас никак не отреагировал, делая вид, что он не с ними.       У Бегемота задергались не только усы, но и бровь.       За спиной Оги Саотоме издал тихий гаденький смех, пока Гилфалас не пихнул его в бок.       — Хватит ржать, дурак. Я тебе дома отвешу такой классической литературы, что у тебя все чистописание отвалится.       — Ого, экскурсия! — Верховный Владыка снова ожил, отрываясь от экрана. — Надо б и моему сынульке старшому устроить такую. Слышь, Форкас, а возьми Эна в следующий раз в свою академию, а то заскучал он тут что-то.       — Конечно, Ваше Высочество, — Форкас поклонился Владыке и отступил назад.       Гекадос встряхнул листок, и Оге показалось, что бедняге уже нужно что-то от нервов, так тряслись его руки не то от стыда, не то от злости. Ведь ему опять пришлось подтвердить чистую правду написанного и сказанного.       — Подтверждаю, Владыка, эти ушлепки, то есть господа смерды, сраные ученики гребаной академии чистописания Саотоме, тьфу… врачевания Демонии.       — Ну, и че ж они мой замок расхреначили?       — По словам господ смердов и господина бастарда Гилфаласа: «Когда они наслаждались полетом и прекрасными видами подлунной Демонии, какой-то злобный Кусок Говна выстрелил в их дракона и начал всячески его оскорблять, выкрикивая ругательства на драконьем языке. Раненый и оскорбленный дракон не выдержал и подал жалобу на жестокое обращение с животными, но ее не приняли. Ввиду бюрократических сложностей, ограниченного времени работы МФЦ по вопросам помощи дьявольским тварям, отсутствием свободных талонов на тысячу лет вперед, а так же утонченной душевной организации экскурсионного дракона, и принимая во внимание, что он является заслуженным ветераном труда, который оказался оскорблен каким-то поганым Куском Дерьма, дракон взбесился и спалил все на хуй, сбросив товарищей экскурсантов на обломки, где им пришлось вынуждено вступить в бой с напавшими на них злобными последователями главного Куска Говна. Дословная цитата: «Они первыми на нас напали, мы тут ни при чем, я вообще не дрался, а меня даже чисто физически в этом месте не было»       Гекадос опустил руки с запиской, тяжко дыша, словно только что сражался с тем самым драконом, а не зачитывал отборный бред, написанный Саотоме. Выдохнув, он кивнул.       — Подтверждаю, Верховный Владыка, все так и было. Так же, Графель? — он обернулся за помощью к товарищу, тот, было, рыпнулся, но под горящим взглядом семи глаз не рискнул отнекиваться.       — А, да. Все так и было Верховный Владыка. Они упали, и это дракон все спалил.       — Казнить дракона, Ваше Величество? — один из советников вынул откуда-то из-за спин остальных огромную секиру.       — Да что с животины взять, тем более ветеран труда. Отправил бы ты его уже на пенсию, Форкас, а то, чай, спалит еще че не по делу, — Владыка помахал ладонью в сторону доктора.       Тот поклонился.       — Будет исполнено, Ваше Величество.       — Ну, так че, и все это?       Видя, что все молчат, Верховный Владыка откинулся на спинку своего трона.       — Хильда, который из этих папашей моего Вельзи служит на Земле?       — Ога, выйди, Владыка к тебе обращается, — Хильда повернула голову в его сторону.       — Неа, — Ога скрестил руки на груди, отворачиваясь, заставляя всех демонов в зале охнуть от его наглости.       — Выходи сейчас же, тупой смерд! — она зашипела похлеще змеи, но Ога не собирался тут выслуживаться перед этим клоуном на троне.       — Ты что ж, боишься меня? Не трухай, слыхал, ты смелый чел.       — Я и не трушу, было б чего бояться, — Ога отпихнул Гекадоса, стоящего перед ними, и вышел вперед, сжимая кулаки. — Я замочил говнюка, который напал на Демонию, а в благодарность получил двое суток в камере. Хуевая какая-то у вас благодарность, Ваше Темнейшество.       Владыка Тьмы пожал плечами.       — Да не злись, парень. У меня было дикое похмелье, какой суд? Я и сейчас с трудом соображаю. Месяц праздновали-то без просыпу, как ни крути. Так че ты там хотел в награду получить? Золотишко?       — На хрен мне сдалось твое золотишко. Мы с Вельзи и Хильдой хотим вернуться домой, на Землю.       — За себя говори, смерд! — Хильда недовольно рыкнула, а Бесопуз поддержал Огу яростным «Дя-бу!»       — Всего-то. Тю, какой ты не азартный. Я уж думал, попросишь полцарства.       — А дал бы? — Ога вопросительно поднял бровь.       — Нет, конечно, но была бы ржака, бугага.       — Обоссаться прям от смеха… — Ога ощущал, как начинает болеть голова от этой тупой канители.       Он заколебался, устал и хотел уже расчесать к ебеням левую часть лица, которая от мази Форкаса начала страшно зудеть.       — Короче, если это все, то валите уже, притомился я уже что-то с этим судом. Эй, вели-ка обед уже подавать, и…       — Постойте-ка, Верховный Владыка, — Бегемот выступил вперед, и только выдохнувшие с облегчением подсудимые снова напряглись. — Эти дети без сомнения могут идти на все четыре стороны, если такова ваша воля. Но вы не можете отпустить тех двух преступников.       — Преступников?       Стоило Бегемоту сказать о двух преступниках, как Саотоме отпихнул Огу и Фуруичи, а Гилфалас Аой и Тоджо. Они в мгновение ока оказались стоящими спина к спине, в руках Гилфаласа появился меч, вокруг кулака Саотоме завихрилась сила.       — Зен, вы че?!       Ога рванулся было вперед, но Гекадос и Графель оттеснили их в сторону, отталкивая от вооружившихся бастарда и заклинателя.       — Сучара поганый, — Саотоме сплюнул на пол, сверкая глазами в сторону самодовольно скалящегося Бегемота.       Гилфалас плотнее прижался к спине человека.       — На этот раз никакого договора не будет, лучше смертная казнь.       — Не ссы, до этого вообще дело не дойдет, Гилл.       — Оу, что за кипиш такой? — Верховный Владыка даже забыл о своем «PSP» и об обеде, всматриваясь в приготовившихся к драке пленников.       — А такой, Верховный Владыка. Это же заклинатель Саотоме и бастард Гилфалас, которые развязали двадцать лет назад войну в Демонии и убили вашего старшего брата Астарота.       — Ааа, те самые, из-за которых я занял трон Демонии и стал великим владыкой. Что-то такое припоминаю. Привет, брательник, — он помахал рукой Гилфаласу, и тот скривился.       — Нет… То есть, да, — Бегемот сжал пальцы в кулаки. — Но по закону бастард, убивший правителя…       — Я его не убивал! Он сам умер! Случайно!       — Да каждое ваше появление в замке прям чистая случайность, как я погляжу, — Гекадос едва сдержал истеричный смешок, за что получил по печени от Оги.       — Бастард, убивший правителя и покусившийся на трон, должен быть казнен. Однако в виду некоторых событий мы отказались от идеи казни и позволили Гилфаласу и его контрактору остаться в живых. Но им были сохранены жизни на конкретных условиях, которые были перечислены в решении суда, подписаны кровью и запечатаны магией. Саотоме Зенчжуро было запрещено появляться в Демонии, а Гилфаласу запрещено появляться в мире людей. Им было запрещено возобновлять обоюдный контракт. А господину Гилфаласу запрещено пересекать границу вашего королевства. И как вы видите, эти двое нарушили абсолютно все пункты договора, а значит, мы обязаны их казнить.       «Что ж за херня, » — Ога таращился на Саотоме, сжимающего кулаки, и на Гилфаласа, перехватывающего поплотнее рукоять деревянного меча.       Они не собирались сдаваться. Очевидно, что если ситуацию не удастся никак разрулить, будет махач, и на этот раз едва ли они смогут справиться одни против всех. Ога не собирался стоять в стороне, конечно, но, прежде чем он позволил метке Зевула расползтись по руке, Владыка защелкал пальцами.       — Да-да, припоминаю, было дело. Но вот про решение суда, подписанное кровью, ничего не помню. Память как решето, просто кошмар какой-то! А без этого нельзя ж так взять и прикончить их, не по закону будет. Эй, слуга, как тебя там, — он махнул рукой одному из советников. — Поди сходи в архив, принеси свиток с решением суда по моему брательнику и этому преподу классической литературы.       — Эээ, Верховный Владыка… — советник покрылся холодным потом, начиная мямлить, — такое дело… Башня архива сгорела адским пламенем вся дотла.       В зале воцарилась какая-то неловко напряженная тишина, и Оге показалось, что он слышит, как кипят от гнева мозги Бегемота.       — Дракон спалил?       — Ммм, нет, по донесениям охраны башни…       — Верховный Владыка, — Форкас Рахманинов вышел вперед, вставая перед троном на одно колено. — Позвольте покаяться?       — Ну, че там еще?       — Это была моя кошмарная оплошность…       «Понеслась моча по трубам, сколько еще лапши выдержат эти рога? Впрочем, рога большие, много потянут».       — Как это?       — Ах да, точно, эээ, — голос вдруг подал Гекадос, про которого все давно забыли, он снова выступил вперед и покопался в своих объяснительных. — Забыл, тут еще одна есть, простите Ваше Темнейшество. Эмм, объяснительная доктора Форкаса Рахманинова по поводу сгоревшего архива. «В ту чудесную лунную ночь мне не спалось, и я решил пойти в библиотеку за легким чтивом. Чтение судебных протоколов всегда усыпляют меня лучше, чем дьявольски ромашковый чай с кровью сколопендры. Зайдя в архив, я вдруг испытал острое желание закурить и сделал пару затяжек, но вспомнил, что курить вредно для здоровья, и выбросил источник медленной смерти. К сожалению, бычок попал на бумаги, они вспыхнули и весь архив сгорел к чертям собачьим. Мне очень жаль, простите, я не нарочно».       — Эм, вот ж непруха-то какая. Ну, все бывает, не переживай Форкас, дружище. У меня так тыщу раз было, чего я только не спалил по неосторожности, — Владыка поднялся с трона, выпрямляясь и хрустя поясницей. — Ну, на нет и суда нет. Делайте чо хотите, только желательно подальше от моего королевства.       — Но, Владыка! — Бегемот рванулся, было, за своим правителем.       — Да хватит тебе, Бегемотто! Все ж славно. Я на троне, Астарот помер, замок отстроим — не впервой уж. Пусть валят на все четыре стороны. Щу, пошли, кыш, — он замахал ладонью в сторону офигевающих Саотоме и Гилфаласа, и застывших в непонятках чертокаменских. — Идите, давайте, я с вами тут оголодал. Эй, черти, заморить своего владыку хотите? — он крикнул это кому-то из слуг, топчущихся позади. — Жрать пошли!       — Неплохой у них тут суд. Я уж думал нам кирдык, — Фуруичи утер потный лоб.       — Эт… блядь… Форкас… — от охеревания Саотоме забыл, что хотел сказать, пялясь на уходящих из зала демонов и владыку тьмы.       Доктор кивнул им, но не подошел, спеша по другим делам. Бегемот, все еще стоящий у трона, сверкал в их сторону злобным взглядом.       — Идем, — Гилфалас потянул Саотоме за локоть. — Пойдем отсюда, Зен.       Аленделон подвел к ним Хильду, и Ога забрал тянущегося к нему Вельзи из ее рук.       — Я готов вас всех телепортировать, куда скажете, господин Гилфалас.       — Забери нас в мое поместье. Оттуда телепотируешь остальных, кто куда захочет.