***
~~~***~~~
***
— Вот же ж срань, — Ога смотрел в зеркало на результаты трудов доктора Форкаса. Результаты были так себе. — Это вот так и должно быть? — он взял себя пальцами за щеку и оттянул безболезненный бесчувственный кусок бледной эластичной кожи. — А вот это? — потянул за нижнее веко, и оно растянулось едва ли не на полщеки. Доктор Форкас выглядел так же недовольно, как и Ога. Бесопуз, вторя родительским экспериментам, потянул родителя за полурезиновую бровь и отпустил, хохоча. — Видимо, слишком много коллагена, — пальцы доктора ощупали новую наращенную кожу. — Мышцы функционируют нормально, судя по тому, что вы больше не испытываете трудностей при разговоре. — Ага. Но я ни хера не чувствую, не вижу и, не говоря уже о том, что эта кожа тянется как жвачка. А если она на солнце совсем растает и стечет? — от одних мыслей стало дурно, Ога испуганно таращился в зеркало. — Да скотчем подтянем немного и все, — Саотоме выглянул из-за плеча, за что и получил по носу. — Рот себе изолентой заклей, баран тупой! Я как с этим в школу пойду! Страх же, да и только! Вот, гляди, щека опять отвисла! — Ога потыкал в болтающийся кожный мешок. Аж, самому было противно. Глаз, выращенный Форкасом, не только не видел, но и практически не двигался, а кожа выглядела так, словно ему налепили на лицо кусок теста. Доктор покачал головой, разочарованный своим творением. — Я должен провести полное обследование и доработать формулу. На это уйдет время, господин Ога. Если желаете, можете оставаться в Демонии, но… — Ну, уж нет! — в комнату ворвался Гилфалас, с грохотом волоча за собой здоровенный деревянный чемодан. Внутри что-то звенело, на деревянном полу оставались глубокие царапины, но он упорно тащил чемодан за собой. — Я больше не останусь тут ни дня! Пусть торчит здесь с Лулу, но я иду на Землю. Сегодня же, Саотоме! — чемодан был сброшен со ступеней и внутри что-то жалобно цзынькнуло. — Феечка полевая, на кой блядский хуй, ты собираешь все это сраное барахло? — у Саотоме дергались бровь, глаз и щека. Как ни крути, это был уже четвертый чемодан, который Гилфалас сбросил со ступеней дома. Хильда оказалась единственным обитателем поместья, который молча сидел за столом и допивал свой утренний чай. Лулу, бросивший возиться с посудой, помогал хозяину забрасывать вещи в сумки и чемоданы. — Я собираюсь на Земле выращивать адские растения. Мою работу по предоставлению лекарственного сырья никто не отменял, — он гордо вздернул подбородок и протопал мимо, шлепая босыми ногами по ступеням на второй этаж. — Эй, скотина хвостатая, ты че удумал? Я тя в дом не пущу, если ты вокруг решишь растить дьявольские кусты-убийцы и прочую мерзоту! — Саотоме рванулся следом, чтобы прояснить некоторые моменты. — Что ж, думаю, я смогу посещать вас на Земле до тех пор, пока результаты лечения не удовлетворят нас обоих хотя бы внешне, — доктор Форкас закрыл свой чемоданчик, оставляя Огу и Вельзи крутиться перед зеркалом. — Офигеть доктор, блин! Лучше бы мы сразу к той девушке Рыжего обратились. Идем, Хильда, сразу же к синигами, чтоб его. Не можем же мы так домой вернуться: у нас на троих только три глаза и два из них у Бесопуза. — Достал ныть, смерд, — она звонко опустила чашку на блюдце. В отличие от Огиного ее лицо выглядело, как обычно. Нежная бледная кожа, темные ресницы и брови, зеленые глаза… Невидящие ничего зеленые глаза. Лишь оболочка, картинка. Ога не представлял, каково ей остаться слепой. Как она теперь будет ухаживать за Вельзи? Какая из нее теперь служанка? Нахлебница при своем господине. Очевидно, она тоже надеялась на помощь подружки синигами, потому что еще пару дней назад не собиралась возвращаться на Землю вовсе, заранее оплакивая свое расставание с господином. Ога по-своему объяснил этой тупой дуре, что Вельзи без нее никуда не пойдет, а его самого матушка с сестрой из дома выгонят, если он вернется без Хильды. Кажется, это сработало. — Аленделон к вашим услугам, господа, — дедан прибыл как раз вовремя. Гилфалас волок сверху еще один чемодан под гневные крики Саотоме. — Все, Аленделон, валим отсюда, — Ога усадил Бесопуза на локоть поудобнее, другой рукой взял за руку Хильду. Дедан покосился на груду чемоданов у порога. — Только не говори, что ты все не унесешь! — Гилфалас всплеснул руками. — Ты же только что с праздника трехлуния, увеличил свои силы и объемы переноски! — Все еще не резиновый, господин Гилфалас, — виновато выдохнул Аленделон и покраснел. — В отличие от моей щеки, ага. Ога больше не собирался ждать, помахал на прощанье доктору и рванулся внутрь Аленделона. Успел увидеть только, как Гилфалас цепляется за ручку самого большого чемодана, но Саотоме утаскивает его внутрь без вещей. Оказаться в доме Рыжего в качестве обычного гостя, а не истекая кровью из рассеченного тела, было довольно странно. Особенно, если учитывать, что напротив Оги сидел тот самый очкарик. — Наверное, вы ждете извинений за то, что мое отражение устроило вам подлянку в мире демонов, но их, увы, не будет. Я же не виноват, что кто-то, — он покосился на Куросаки, — не умеет распознавать по духовной энергии ложных друзей. — Хочешь меня крайним сделать? — Ичиго тут же взвился, дергая бровью. — Спокойно-спокойно, ребята, — тот самый синигами, что в зазеркальной версии ходил в кимоно задом наперед и нес полную чушь, в обычном состоянии выглядел куда более адекватно. Бесопуз даже потерял к нему интерес, а вот синигами к Бесопузу присматривался всю дорогу. — Главное, что все хорошо закончилось. Отражения очень коварны и опасны, я был крайне неосторожен, попавшись в их ловушку. Если кто и виноват тут, что не доглядел, то это я. Ога закатил глаза, закидывая руку на спинку дивана. — Слышьте, мне плевать, кто прав, кто виноват. Мой двойник вообще все это затеял, но я ж не извиняюсь, — он почесал в ухе и зевнул. Весь этот шум у Рыжего дома утомлял. — Этим не гордятся, олень. Втянул нас всех в не пойми что и даже не извиняешься, — Фуруичи пихнул его в бок, но Ога даже не дернулся. — Я вас не звал вообще-то, вы сами пошли. Теперь еще и недовольны. — Ка-бу! — Бесопуз поддержал отца. Прежде чем спор перешел на новый виток, в комнату вошла Орихимэ. Ога и Фуруичи тут же вскочили на ноги, Бесопуз в руках Оги взволнованно запищал. — Все… хорошо, — Орихимэ улыбнулась всем и отошла в сторону, позволяя потрясенной Хильде пройти. Судя по тому, как растерянно она хлопала глазами и осматривала всех присутствующих, с ее зрением все было в порядке. Остановившись взглядом на Бесопузе, она улыбнулась. — Мой господин! — Дя! Ога передал ей ребенка, чтобы она могла обнять его и закружить по комнате, радуясь тому, что снова может видеть своего хозяина. Он буквально смог выдохнуть с облегчением. Как ни крути, но, если обычная Хильда была ужасна, то слепая Хильда оказалась просто невыносима. Доставалось даже Бесопузу, так что последние пару дней они старались держаться подальше от гневающейся раздраженной демонической служанки. В мире людей ориентироваться ей было еще тяжелее, чем в Демонии. А сам Ога отхватил знатных люлей от Мисаки за то, что не уберег жену. Хотя при чем тут он, спрашивается?! Вот женская логика! Зато Бесопуз был рад вернуться в их комнату к своим игрушкам. Его окончание миросхождения радовало не меньше, чем Огу. И хотя их сила и связь через метку ощущалась более возросшей, это, по крайней мере, поддавалось Огиному контролю. Нет уж, на фиг такое веселье! Чтоб Ога еще раз пожаловался на скуку! Хер там! Приключения приключениями, но это уже перебор. Оказаться снова дома, ругаться с Хильдой и терпеть обычные рыдания недовольного какой-то ерундой или голодного Бесопуза была куда приятней, чем гоняться по Земле и Демонии в поисках то одного, то другого. — Иноуэ, поможешь и этому остолопу? — Куросаки панибратски закинул Оге руку на плечи, за что получил косой взгляд. Помня о предыдущем не самом легком опыте, девушка задумчиво смотрела на Огу. Тот закатил глаза. Один глаз. На счет второго Ога не был уверен, поскольку не чувствовал движения мышц выше щеки. — Может, удастся восстановить ему хотя бы глаз, красотой он и так не блещет, — Рыжий хлопнул его по плечу. — Нарываешь? Ога пригрозил кулаком, вызывая кастеты занпакто — смахнуться с Ичиго на равных он был бы снова не прочь, — но ничего не произошло. И Ога только сейчас понял, что больше не ощущал внутри силы случайно доставшегося ему меча. Его растерянный взгляд на собственные пальцы поймал Урахара. — Как я помню, вы, господин Ога, случайно получили занпакто синигами, не так ли? — Да эт самое… Было дело. Только я его, кажись, потерял, — он задумчиво прислушался к себе, сжимая и разжимая пальцы. — Что? Как можно потерять занпакто?! — Ичиго переводил взгляд с Оги на Урахару. — Ну, строго говоря, занпакто принадлежал твоему отцу, Ичиго, а не Тацуми. Желание твоего отца защитить своего сына было таким сильным, что оно сохранило занпакто жизнь на многие годы, оставив в нем частичку души Иссина. Меч почувствовал желание Тацуми защитить своего ребенка и откликнулся на его призыв о помощи, ведь он состоял из самой сути этого желания. Когда враг был уничтожен и Тацуми выполнил свою миссию, занпакто разрушился и частицы духовной энергии вернулись в круговорот душ. Ога вспомнил, что последний раз доставал занпакто в ритуальной башне. Ну, и ладно. Оружие, конечно, не было лишним, но пользоваться силой Бесопуза было куда проще и удобней, чем тратить собственные духовные силы на поддержание меча. — Пойдем, посмотрим, может, мне удастся что-то сделать, — Орихимэ пригласила его в соседнюю комнату. — Пожалуй, теперь эта улица выглядит даже симпатичней, чем раньше. Если, конечно, все эти цветущие растения не нападают на людей и все такое… — Фуруичи с опаской покосился на росшие вдоль заборов на протяжении всей улицы самые разные кусты. Забор дома Саотоме оплело что-то вьющееся и источающее медовый аромат, на который слетелись еще не успевшие впасть в зимнюю спячку бабочки, пчелы и прочие нектаролюбивые насекомые. Улицу заполнял слегка удушливый запах всевозможных цветов, усиленный вечерней прохладой. — Зная, кем они выращены, не удивлюсь, если они уже сожрали соседских кошек и самих соседей, — Ога тоже посмотрел на цветы без толики одобрения. — Да ладно, Гилфалас не показался мне особенно кровожадным. Пожалуй, самый мирный из всех демонов, что мы встречали. — Только вместе с Саотоме они разнесли весь замок Бесопузовского бати и замочили половину зазеркальной армии, хотя сами ж трындели вместе с синигами о балансе и всем таком прочем. — Надеюсь, это никак нам не аукнется, — Фуруичи скосил взгляд на Огу, но тот ничего не ответил. — Па, дя-бу! — Бесопуз, сидящий у него на плече, радостно замахал в сторону дома, скрытого за цветущим плющом. Они зашли в заросший двор и наконец постучали в дверь. Из дома раздавался гомон, звенела посуда, сквозь открытое окно на втором этаже слышались отголоски брани. Дверь распахнулась, чуть не снеся их с Фуруичи со ступеней. В дверном проеме стоял опять босоногий и одетый в одно домашнее кимоно Гилфалас. Он выглядел растрепанным и довольным донельзя. — Опаздываете, сопляки! — с этими словами он схватил их обоих за грудки и втянул в дом. Будто б сами не зашли! — Давайте быстрее, я хочу смотреть кино, а Зен щас убивать начнет, если мы тотчас же не сядем жрать! — Могли бы жрать и без нас, я дома поужинал, — Ога закатил глаза, но продолжал топать вперед, подталкиваемый Гилфаласом в спину. В доме у Саотоме он был всего-то раз, но был уверен, что раньше тут не было столько растительности в кадках. Блин, когда успел только? Ведь прибыли на Землю всего три дня назад! В гостиной, куда их затолкал чересчур буйный демон, уже все собрались на полу. Хильда, Аленделон и Ламия заняли один угол, Форкас, Тоджо и Куниеда — другой, Куросаки и Иноуэ, которых скорее всего позвала Хильда, благодарная за свое вернувшееся зрение, сидели в третьем углу. Взглянув на Огу, Иноуэ виновато уткнулась взглядом в свои колени. Кажется, ей не очень нравилось здесь быть. Посреди комнаты в гордом одиночестве, источая вокруг себя ауру раздражения и злости, сидел Саотоме. От него-то все и держались подальше, рассевшись по углам с плошками угощений и готовясь смотреть на новеньком огромном плазменном телеке кино. И вот ради этого их из дома дернули? Будто Ога в комнате не мог позырить фильмец. Он переглянулся с Бесопузом, и тот радостно ущипнул его за щеку, довольно пища. — Идите уже, вон туда-туда, — Гилфалас едва не сбил их с ноги, пихнув в единственный не занятый угол, в котором лежали свободные пуфики на полу. Сам Гилфалас шлепнулся рядом с Зеном, ничуть не смущенный черными завихрениями дьявольской силы, окружающие его человека. Он закинул руку ему на плечи. — Ну, не бесись, морда небритая, мы ж все-таки празднуем! — Че, позволь спросить, мы празднуем, а? — у Саотоме дергалась бровь. — Мой дом похож на джунгли, твои кусты сожрали соседского попугая, а я ХОЧУ КУРИТЬ, ПАДЛА! Сними свое сраное проклятье с меня! Гилфалас почти мурчал от самодовольство, сверкая красными глазами. — В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем обрезать мои волосы, скотина. Саотоме с треском уткнулся лбом в его лоб, едва не брызжа слюной. — Я тя щас на лысо обрею, дерьма кусок. — Да харэ уже сраться, достали оба! — Ога без всякой жалости зарядил тумака обоим, не боясь нарваться на ответный контрудар. — Радовались бы, что отделались от вашего приговора. — Больно же, — Гилфалас недовольно потирал щеку. — Ты на кого бочку катишь, щенок? Щас папкиного ремня отведаешь? — Зен надулся пуще прежнего. — Тц, Ога, вот везде тебе надо встрять, — Фуруичи потянул его за плечо обратно. — Каждый по-своему выражает радость, господин Ога. Мы все безмерно счастливы, что война в Демонии закончилась и можно насладиться мирным временем, — Форкас выглядел умиротворенным, впрочем, таким же он выглядел, когда они только готовились к бою, и до него, и после. Наверное, и архив поджигал с таким же лицом, будто бы происходящее вокруг не стоит того, чтобы волноваться. — А я вот никогда не смотрела людские сериалы, — Ламия подала голос со своего места, глядя на плавающую по экрану заставку. — Потому что махач в реале куда лучше экранного, — Тоджо возился в своей тарелке, выглядя слегка расстроенным тем, что праздничной драки (хоть чуть-чуть!) не планировалось. — Вы, что ли, не намахались в Демонии, парни? — Куросаки явно подначивал, уж Ога знал, что и он был бы не против потренироваться с ними, если представится возможность. Они с Тоджо переглянулись, ухмыляясь друг другу. Стрелка забита. — Все, включаю, хватит болтать. Гилфалас вытащил откуда-то из-под пуфика пульт и затыкал на все кнопки подряд. Вылезло меню, отключился звук, съехала рамка экрана, пропал сигнал от компьютера… Зен, было, тихонько и зло захохотал, за что тут же получил этим самым пультом в висок. — А ну, сам включай! — Да дайте сюда, — Ога вырвал пульт у Гилфаласа, пока тот окончательно не оказался разбит, и нажал на «плей». — Че смотрим-то хоть? — Фуруичи сунул в рот кусок котлетки. — День Триффидов! — Гилфалас выглядел самым счастливым зрителем в комнате. — Я попросил Куниеду собрать мне коллекцию фильмов про растения за последние пару лет! Хочу почерпнуть новые идеи для своих гербологических экспериментов. Все оглянулись на Куниеду, враз покрасневшую до кончиков ушей. — Показала бы ему Дискавери, что ли… Все лучше, чем это! — Нам писец, — Фуруичи схватился за голову. — В ближайшем будущем Землю захватят растения-убийцы. Напряженную атмосферу, в которой спокойными и равнодушными оставались только Форкас и Аленделон, разрядил Саотоме. С радостной улыбкой он закинул руку Гилфаласу на плечи и рассмеялся. — Да че напряглись-то, дерьма куски? Гилл смирный, он и мухи не обидит. Правда, феечка садовая? — с этими словами Саотоме согнул локоть, сжимая шею демона посильнее; тот довольно оскалился, обнажая клыки и сверкая красным отблеском зрачков. — Да-да, не переживайте. Мои растения мирные, — он задумчиво коснулся подбородка. — Правда, однажды они задушили того медведя, помнишь, Зен? — Который в лианах запутался? Так он сам напросился. — А крокодил? Помнишь крокодила? — Которого водоросли разорвали на куски из желудка? Ну, так, он сам виноват, что жрал все подряд. — А еще чупакабра. Она надышалась ядовитой пыльцы и умерла от удушья… — Она ж хотела нас сожрать, сама полезла. — А тот убийца раскроил себе череп, поскользнувшись на моих одуванчиках, — Гилфалас все еще был готов перечислять дальше, пока Зен припоминал былые времена, подтверждая. — Кажись, спокойствия нам не светит, — Фуруичи с опаской покосился на овощи и водоросли в своей тарелке. — Дя, — Бесопуз радостно запищал, скатившись с плеча отцу на руки, и тот устроил его поудобнее, прижимая к животу. — Хочешь поиграть с растениями-убийцами, Бесопуз? — Дя! — Хер те, я тебя в этот дом больше не приведу. Утро- и полденьцвета хватило еще в тот раз… Но мысль о дьявольских растениях почему-то вызывала улыбку. Это было обещание новых приключений, и, к счастью, не таких катастрофичных, как нападение из зазеркалья. «Все-таки я какой-то демонический наркоман…» — подумал Ога, ощущая, как пульсирует метка на руке, через которую сила бесенка вливается в его тело, и обнял Вельзи поплотнее. — «Да и черт с ним!»