- Утро, - грубым со сна голосом бормочет Чэн, протискиваясь мимо сидящего на столе Ванцзи к холодильнику.
- Угу, только сейчас уже обед, - пренебрежительно фыркает Лань Чжань, не отрывая глаз от музыкального видеоклипа на телефоне в своей руке.
Ваньинь недостаточно проснулся, чтобы по-настоящему рассердиться на стервеца, поэтому игнорирует того в пользу холодного сока. После пары глотков, чувствуя себя в достаточной степени бодрым для утреннего спора, он, наконец, внимательно смотрит на «язву», сидящего попой на столешнице и едва не давится ананасовым соком, который пьет, осознавая, насколько возмутительно мало тот одет.
Лань вальяжно развалился на столе и кокетливо раскачивал своими длинными
обнажёнными ногами в воздухе в такт музыке. Провокационно короткие драные шортики едва ли прикрывали хоть что-то, а потому у Цзян Чэна был наилучший обзор на красивые длинные голые ножки Ланя. Чэн был готов рискнуть поставить все свою денежную заначку на то, что увидит большую часть бледной задницы Ванцзи, если тот поднимет свою попку со стола. Через полуоткрытое кухонное жалюзи, солнце падало прямо на то место, где сидел Лань, окутывая парня в какую-то волшебную, странную, притягательную сферу из света и тепла. И Ваньинь никак не мог оторвать своих глаз от чужих бледных гладких бедер, которые из-за этого солнечного света казались облитыми медом. Разогретая золотыми лучиками безупречная фарфоровая кожа, казалось, сияла, маня прикоснуться, лизнуть, укусить.. И словно было мало того, что Лань Чжань уже являл собой самое грязное искушение, с которым невозможно бороться, паршивец, еще и вылизывал глупую ложку от мороженого у себя во рту так, блять, словно впервые ел сладкое. Он все время постанывал, издавал все эти довольные причмокивающие звуки на которое у тела Цзян Чэна, похоже, выработался условных рефлекс – мгновенная эрекция.
- Кто-то сегодня стерва?
Выходит более мягко и хрипло, чем Ваньинь планировал, когда он все же вспоминает, как разговаривать. Не то чтобы он действительно мог скрыть свой огромный интерес к представшему перед ним живому эротическому шоу, уж точно не с той внушительной выпуклостью, неприлично оттягивающей его домашние штаны спереди, и не с мокрым пятном от предэякулята, слишком заметным на светлой ткани его штанов. Чэн нахмурился, когда Лань Чжань не клюнул привычно на его провокацию, а лишь фыркнул и продолжил смотреть на прыгающих на экране поющих смазливых «индюков» в идиотских и слишком девчачьих нарядах. Он не стал раздумывать, почему только Ванцзи он находил красивым наряженным в женственную одежду, а все остальные мужчины казались полными идиотами, когда надевали на себя такое. Цзян Чэн потратил еще несколько минут, чтобы по достоинству оценить соблазнительный вид сводного брата, прежде чем отложив в сторону графин из рук, двинулся к Ванцзи.
Едва на периферии его зрения появляется тень знакомой темной фигуры, Лань Чжань автоматически раздвигает свои ноги, позволяя другому мужчине привычно занять место между ними, но все еще не отрывает глаз от гаджета. Из-за последнего он также не видит, как сильно его «игнор» раздражает Чэна. Стрелка от 5 за секунду подскочила к 95 % раздражения.
- Где мамы?
Цзян резко выдёргивает наушник из уха Ванцзи, и дерзко ухмыляется, когда два золотых шара смотрят на него гневно. Задира даже не думает скрывать своего счастья по поводу того, что сумел привлечь внимание Ванцзи. На самом деле, это и было настоящей целью, ему не нужен был ответ о местонахождении родителей, он уже знал, то, что хотел - их нет в доме, и еще долго не будет, если судить по вопиющему отсутствию манер у Ланя, черта, которая проявлялась у него, лишь тогда, когда они оставались только вдвоем. Только при нем, и ни при ком больше, Лань Чжань позволял себе: сидеть, развалившись; сутулиться; пить напитки с горла, игнорируя сам факт существования стакана; звенеть ложкой о стенки чашки при размешивании; ходить в трусах по дому и многое другое, что обычные люди делают, каждый день, не задумываясь, но никогда не делает Лань Ванцзи, какой-то там странный бзик насчет того, чтобы всегда выглядеть идеальным. Утомительная чепуха, если спросите Цзян Чэна.
Ванцзи несколько секунд угрюмо смотрит, как бы говоря - «иди нахрен», затем молча тянется к маленькому белому наушнику все еще зажатому в крупных пальцах Чэна.
- Верни.
Требует он твердо, но не повышая голоса, когда вместо того, чтобы легко получить свой AirPods обратно, тот оказывается полностью спрятан в большом кулаке Ваньиня.
– Не игнорируй меня.
Парирует Цзян, ухмылка его становится тем шире, чем сильнее сердится Лань. Он думает, что розовые щечки безумно идут Лань Чжаню, и неважно покраснели они от гнева или смещения.
- Верни! Сейчас же!
Раздражённо шипит Лань, быстро теряя терпение от того, что не может поймать кулак сводного брата, дразнящего его отобранным наушником, как собачку сладкой косточкой. Несколько секунд руку Ваньиня тянут туда-сюда, пока Ванцзи не признает, что с его стороны бесполезно пытаться физически одолеть этого мускулистого тролля. Зрачки Лань Чжаня сужаются, он обвивает ногами голый торс Ваньиня, запирая того между своих ног, когда замечает, что тот собирается уйти с его наушником.
– Отдай, Ваньинь..
Повторяет он, но уже с меньшим запалом, отвлекаясь на язык Чэна, когда тот намеренно медленно облизывает свою полную нижнюю губу. Ванцзи непроизвольно сглатывает, и повторяет увиденное действие на собственных губах своим языком. Плохо работает на его самообладание и новая поза, в которой они теперь находятся, потому что в этом положении чужой возбуждённый пенис беспрепятственно трется о его собственный. Лань Чжань закусывает губу, показывая тонкий край своих ровных белых зубов, и беспокойно раскачивает тазом в поисках большего трения.
- Поцелуй, и может быть, я верну.
С обещанием сказанным дразнящим шепотом Ваньинь тут же бросается на приглашающе приоткрывшийся рот Ланя, как умирающий от жажды на вод.
- Могу я трахнуть тебя на этом столе, пока никого нет дома? Твои трусики такие дырявые, думаю, нам даже не пришлось бы их снимать, чтобы сделать это.
Прямолинейно интересуется он, когда их губы ненадолго размыкаются, собственнически сжимая руками гладкие обнажённые бедра Ванцзи. Сила, которую Чэн вкладывает в свою хватку, почти заставляет Лань Чжаня поверить в мечту, что сводный брат влюблён в него, и видит в нем больше, чем всегда готовую открыться для его члена дырку. Ведь зачем еще мужчина будет держать тебя так крепко, если не из-за того, что хочет, чтобы ты навсегда был его!? Но несмотря на мягкость в своем сердце к Чэну, рот Ванцзи не может не извергнуть немного яда, просто человек он такой вот, влюбленный, но вредный:
- Это шорты, а не трусы, - огрызается Ванцзи, с крайне высокомерным выражением лица, отталкивая Цзяня от себя, а в следующую секунду расплывается в самодовольной усмешке и машет перед носом опешившего Чэна тем самым AirPods, который должен был быть у того в заложниках. Ваньинь, когда до него доходит, что его только что грязно обыграли, он громко смеется. Ни капли не разочарованный, он ворует еще один быстрый короткий слегка сахарный поцелуй у Ванцзи и отходит к плите.
- Ты что-нибудь ел?
Потягиваясь, спрашивает Чэн все еще смакуя сладкий вкус от Ванцзи на своем языке и губах. Он включает плиту под чайником, но вдруг вспоминая кое-что резко оборачивается и возмущенно указывает пальцем на Ланя.
- Подожди-ка, не говори, что ты сейчас закусываешь МОИМ мороженым?! - Вкрадчивым тоном интересуется он, сурово глядя на замершего на столе сводного брата. - Я вчера в одиннадцать ночи. Под дождем. Ради твоего живота в магазин ходил. И деньги свои тратил. Так ты думал??
В ответ Ванцзи хмуро смотрит на Чэна, стремительно сокращающего расстояние между ними. Неторопливо прожевав кусок сладкого холода у себя во рту, он крепче сжимает левую руку вокруг ведерка с мороженым, буквально, затаскивает тот к себе на колени, явно готовый бороться за сладость, которую, как он думает, Ваньинь собирается у него отобрать. Но, несмотря на демонстрируемую воинственность, ушки его, очевидно, горят стыдливым румянцем оттого, что его поймали на этой маленькой наглой краже.
- Не будь киской, - фыркает Лань Чжань, наконец, не впечатленный сердитым лицом Цзян Чэна, затем тычет полной ложкой мангового мороженного в чужие плотно сжатые губы. - Давай, открой ротик. - Бормочет он дразняще выгибая бровь, когда Чэн заставляет его ждать.
- Ну же, бра-а-тик, позволь мне покормить тебя, в качестве извинения.
Насмешливо шепчет Ванцзи, наклоняя голову вбок, выставляя свою красивую шею на обозрение Ваньиня, кстати, паршиво играющего в злого полицейского. Чэн, как в трансе, медленно снимает языком подтаявшее мороженое с ложки, не в силах оторвать взгляд от чужой кремовой нежной шеи.
- Ну вот, ни так уже и... ннн..
Ванцзи не успевает договорить, потому что Цзян Чэн притягивает его к себе за едва висящую на худых плечах рубашку, между прочим, тоже украденную у него, и грубо снова целует холодные сладкие губы. Поцелуй со сладким и в то же время быстро тающим мороженым, обещал быть полным беспорядком, если бы Лань Чжань не глотал всю подтаявшую жидкость за них обоих.
- В твою комнату, - пропыхтел он через пару минут тяжело дыша, сразу же отодвигаясь от Ваньиня и спрыгивая со стола на пол.
Чэн смотрит вслед быстро взбегающей вверх по лестнице фигуре, разумеется, он был прав - жалкая тряпка, которую Лань Чжань ошибочно назвал «шортики», действительно выставляла напоказ львиную долю двух белых упругих мужских ягодиц, которые он собирался хорошенько помять через минуту.
Со злой усмешкой, Ваньинь бежит за Ланем. В пустом доме, топот их спешащих, босых ног, звучит очень громко.
---
- Подожди, п-подожди, - Ванцзи нетерпеливо пытается раздвинуть ноги шире и одновременно стянуть свое белье хотя бы до колен. Глупый Чэн сдернул его шорты только до середины бедер, и бросил так, теперь тугой пояс джинсовых шортиков больно впивался Ванцзи в кожу. Но раньше, чем Лань Чжань успевает снова потребовать, чтобы другой дал ему снять штаны, член Ваньиня пробивается сквозь тугое - к счастью обильно политое смазкой - кольцо его мышц, настойчиво и сильно, заставляя закричать.
- АХ! Мн-н-н.. - вскрикивает-стонет Ванцзи, когда его тело нехотя поддаётся вторжению. - Ууу.. засра... ххнн..
Его сердитая ругань внезапно обрывается, потому что Цзян Чэн резко, одним рывком запихивает весь свой размер в него, действуя намного грубее, чем раньше.
- За.. за твой скверный рот, - объясняет он, Ванцзи хнычет в ответ и трется щекой о простыни, пытаясь стереть выступившие на глазах слезы.
- По-пошел ты, - едва успевает возразить Ванцзи, невнятно, еле ворочая непослушным языком, как тут же получает следующее наказание. Ваньинь не дает ему времени привыкнуть к распирающему давлению в дырочке, как и не дает сбежать от этого ощущения, прижимает к матрасу всем своим весом и сразу начинает тяжело колотиться в его тело, заставляя громко беспомощно вскрикивать и о чем-то умолять. Лань Чжань не совсем уверен о чем именно он просил, скорее всего, просил Чэна быть медленнее.
- Почему мороженое на столе? Чэн? Ванцзи? – Услышали они крик мадам Юй с первого этажа и замерли. - Оно полностью растаяло, Чэн!
Ваньинь мрачно фыркнул, привыкший, что любой беспорядок списывают на него, и мстительно укусил шею Ванцзи, который злорадно хихикал под ним, дрянной сучонок. Он знал, Лань Чжань ждёт, что он сейчас вытащит себя из его дырки и они торопливо будут приводить себя в порядок, чтобы встретиться с родителями, но ему, внезапно, хочется сделать что-то вызывающе смелое, возникшая в голове идея шокирует даже его самого.
Лань Ванцзи давится удивлённым вздохом, когда рука Чэна неожиданно накрывает его рот, а член возобновляет свою атаку на его простату. Из-за того, что он лежит на животе, он даже не может остановить своего любовника, который ставит под риск их обоих. Не то чтобы Ванцзи хотел остановить, на самом деле, ему настолько хорошо, что он лишь о собственном приближающемся оргазме и может думать в этот момент, а не о том, что кто-то может застать их сцепленными, как собаки в случке.
В любом случае, он уверен - если даже их обнаружат, Ваньинь встанет между ним и гневом их весьма шокированных мам. Это абсурдная уверенность, он понятия не имеет откуда она взялась, но она есть, сидит внутри него, согревает, успокаивает.
Ваньинь медленно отводит бедра назад, а затем резко бросается вперед, и снова, и снова, без пощады трахаясь внутрь-наружу в его тело, и Лань Чжань в эту минуту благодарен руке заставляющей молчать его безостановочно хнычущий рот. Свободная рука мужчины ложится ему на живот, имитируя объятие, а толстый член погребен в нем по самые яйца, и Ванцзи не может вспомнить, чтобы когда-либо чувствовал себя, настолько правильно, настолько на своем месте, как в этот момент, находясь под Цзян Чэном. Ваньинь прижимает его к матрасу, наполняет собой почти безжалостно, трахает его сильно и глубоко, усаживая на свой длинный член так сильно, входя так глубоко, что это почти больно, и заставляет его кричать в ладонь сводного брата. И к своему стыду, мысль о том, что, возможно, завтра у него на лице будут синяки от пальцев Чэна, которые придется прятать от других под тональным кремом, делает член Лань Чжаня тверже.
- Что вы черт возьми делаете там? Мальчики, вам лучше спуститься сюда, сейчас же, - снова доносится до них громкий эмоциональный крик мадам Юй.
Ванцзи снова замирает, его зрачки расширены то ли в ужасе, то ли он просто обдолбан удовольствием от траха. Он дрожит в руках Чэна, крутит бедрами и талией, пытаясь без слов попросить о чем-то, издает отчаянное хныканье, на что Ваньинь мрачно хихикает ему в шею, потому что он мерзавец, и усиливает хватку на его животе, и Лань Чжань теперь не может двигаться, совсем, и он не знает, чего хочет больше в ту секунду - ударить своего злобного брата или расплакаться от обиды, потому что тот отказывает ему в том, в чем Ванцзи остро нуждается.
У Лань Чжаня кружится голова от нехватки кислорода.
- Что случилось Лань Чжань? – насмешливо мурлычет Цзян Чэн, замедляя движения, отчего Ванцзи забыв о гордости мычит что-то, что должно быть мольбой
«быстрее, пожалуйста». Или руганью.
Чэн снова грубо смеется, прежде чем возвращается к серьезному траху хнычущего под ним Ланя.
- Ну-ну, тише, детка, я всего-то немножко тебя помучил за то, что был груб со мной сегодня и съел мое мороженое, а ты уже плачешь, - продолжает он издеваться, скользя своей рукой с живота Ванцзи на его болезненно красный член, но не для того чтобы помочь, как надеялся золотоглазый, а наоборот, пережать, чтобы он не мог пока кончить. Лань Чжань жалко воет ему в руку, которую Чэн все еще не убрал с его губ.
Ваньинь успокаивающе целует его скользкие от пота плечи, нежный жест, действительно, немного утешает.
-Совсем не можешь терпеть? – задает Цзян Чэн новый вопрос, будто у Лань Чжаня есть сейчас здравый ум, чтобы обрабатывать длинные предложения. Но он улавливает
«не можешь терпеть?» и отчаянно кивает несколько раз подряд. Он готов разреветься от облегчения, когда Ваньинь, наконец, жалеет его и
долбит в полную силу, и дрочит ему в такт, достаточно жестко, чтобы Ванцзи задыхался, пускал слюни ему на ладонь и издавал прочие неловкие звуки, мало похожие на человеческие. Ванцзи не замечает, как под его пальцами из-за его, буквально, мертвой хватки на них, рвутся слишком тонкие простыни, порча, которую Чэну, определённо, придется позже неловко объяснять матери.
Цзян Ваньинь кончает первым, заглушая свое рычание укусив плечо Ванцзи. Его пальцы на члене Ланя тоже быстро двигаются, отправляя Чжаня в его собственный оргазм следом за собой. Они без сил падают на грязную кровать рядом друг с другом все еще соединённые вместе внизу. Смотрят в глаза друг другу, тяжело дышат... чертовски идеально! Ни один не решался испортить момент словами. Но у их мам нет таких проблем.
Они слышат шаги, звук ошеломляет почти как гром в ясный день, заставляет мальчиков в постели вздрогнуть теперь, когда дымка похоти отступила, реальность, где их родители видят
все, не кажется больше пустяком.
- Тссс, лежи, я выйду к ним, - Чэн, несмотря на критическую ситуацию, быстро, но аккуратно вытягивает свой израсходованный мужской орган из тела Ланя, он с голодным сожалением смотрит на трепетание красной дырочки Ванцзи, которая роняет пару капель его спермы на испорченные простыни под ним, когда он покидает ее. Разочарованный Ваньинь сердито думает о том, как сильно он хочет остаться внутри Лань Чжаня дольше, но сейчас не время, и тут же в его голову приходит идея того, как они могли бы провести остаток этого дня после того, конечно, как он успокоит свою маму.
Ванцзи лежит неподвижно, глубоко дыша, черные его волосы разбросаны по белым простыням, несколько влажных прядей прилипли ко лбу, и Чэн ласково убирает их назад, раньше, чем успевает подумать над тем, что он делает. Лань Чжань замирает, зрачки расширяются, но не говорит ничего, только хлопает на него своими мутными, красивыми и смущённо удивлёнными глазами.
Ванцзи не может долго поддерживать этот контакт глаз и полсекунды спустя закрывает их, пряча тайную любовь в своих глазах. Его скулы розовые, и на этот раз, секс тут не причем. Ванцзи притворяется сонным, с закрытыми глазами он слушает, как по комнате двигается Чэн. Цзян Чэн торопливо поднимает с пола упавшее туда одеяло, заботливо накрывает грубо оттраханного им и уже почти заснувшего парня. Свой пах он обматывает найденным там же на полу полотенцем, не первой свежести, но сойдет, и выходит из комнаты, пока атмосфера между ним и Ванцзи не стала еще более неловкой, а гнев матери не привел ее прямо к нему в комнату.
- Что случилось? Я был в душе, - доносится до Ванцзи хриплый голос Ваньиня из-за неплотно прикрытой двери. – Ванцзи? Он сказал что-то о библиотеке. Нет, я поел, у меня много уроков, я буду заниматься у себя в комнате. Ага.
Лань Чжань не слышит о чем говорит мачеха, но представляет, исходя из ответов сводного брата, и фыркает прислушиваясь к бессовестному вранью того.
Он не замечает, когда засыпает.
---
- Ч-чэн.. хватит.., по-пожалуйста, не могу больше, - капризно ноет он, чувствуя себя без костей. В очередной раз.
Ваньинь не выпускал его из своей постели весь день даже после его нытья о том, что им нужно делать уроки. Они просто сделали их в его постели, обнажённые, завернутые лишь в простыни, лежа рядышком, прерываясь иногда на перекус, туалет, поцелуи и новые раунды секса, и, честно, Ванцзи не думал что, когда-либо скажет подобное, но он чертовски устал.
- Я хочу есть. У меня все болит. Я хочу спать.
Совсем теряя прежнюю сдержанную холодность надувает он губки, ведя себя как капризный ребенок.
- Не наелся? - Пошло шутит Цзян Чэн, за что получает подушкой по лицу вместе с
"заткнись". Чэн хихикает, чувствуя себя невероятно легко и расслабленно. Он счастлив, понимает он. - Отдыхай, я сделаю нам бутерброды. И... спи здесь, разбудишь и напугаешь родителей, если будешь сновать по коридору в такое время и в твоем виде.
Оба парня почти синхронно отводят глаза, и удобно молчат о том, что это ложь, никто не проснется, если Ванцзи пойдет в свою комнату.
- Мгм, буду спать здесь, - бормочет Лан Чжань, пытаясь спрятать свои горящие щеки и уши. Но он счастлив, искренне счастлив рядом с Чэном, понимает Ванцзи.
